Мессия

Гарри очнулся от боли в шраме. Он, поморщившись, сел, нащупал рукой очки, надел их и огляделся вокруг. Он не узнавал помещения, в котором находился – это была маленькая комната без окон и дверей, с обшарпанными стенами, мутным зеркалом на стене и небольшим матрацом, на котором Поттер и проснулся. Он не помнил, сколько он проспал, и не знал, утро сейчас было или вечер. Гарри замер на секунду и резко встал, отчего у него потемнело в глазах, и он, пошатнувшись, чуть не свалился на пол. В его голове начали всплывать события вчерашнего (а вчерашнего ли?) вечера на кладбище. Еще раз оглядевшись, Гарри удостоверился, что это был не сон. Поттер хотел начать в истерике метаться по комнате, но как только он сделал шаг, его ноги подкосились, и он все-таки упал на землю, ударившись головой, и вырубился. В следующий раз он очнулся от громкого хлопка. Его голова болела еще сильнее, и вдобавок к этому, шрам сильно пульсировал, не давая ему сфокусироваться. Очки лежали рядом, треснутые, а палочки не было, ведь кто оставил бы оружие своему врагу? Гарри надел очки, но сквозь треснутые стекла виделось еще хуже. Он отложил очки и посмотрел в сторону источника хлопка. Поттеру удалось понять по силуэту, что появившийся был никто иной как эльф с подносом, то есть объект, не представляющий опасности – если, конечно, еда не отравлена. Но если бы его хотели убить, то он был бы уже мертв, верно? Эльф поставил поднос и сразу же исчез, не успел Гарри и придумать, чтò ему нужно было спросить у этого создания. Гарри аккуратно подполз к тарелке, морщась от боли при каждом движении. Что интересно, его раны были залечены, но эффект, который произвела боль от шрама, видимо не исцеляется даже магией. О причинах помощи врага в излечении ран он пока что думать не хотел – хотел он только есть. На подносе стояла тарелка с супом и лежало несколько кусков мягкого белого хлеба. Гарри быстро накинулся на еду. Было ощущение, что он готов съесть слона. Сколько дней он пролежал без сознания? Почему он такой голодный? И как вообще он оказался в этой комнате? Он не помнил. Последнее его воспоминание – как Волдеморт схватил его за руку и аппарировал, видимо, сюда. Как только Гарри поел, он отполз в сторону и сел у стены, размышляя о событиях на кладбище. Он не мог не думать о том, что по его вине погибло два человека, а один из них – от его руки. Гарри уткнулся головой в колени. Неужели он монстр, как Волдеморт? Поттер не понимал, почему в ту ночь в нем проснулся кровожадный убийца, почему он пытал человека, наслаждаясь этим. Гарри точно знал, что Петтигрю заслуживал смерти, но только монстр мог так беспощадно убить человека. Мысли Поттера метались между Седриком и Петтигрю. Что бы подумали его родители, увидь они его тогда – беспомощного, жалкого, отправившего своего друга на верную смерть? А потом беспощадного убийцу? Гарри медленно встал и доковылял к висевшему на стене зеркалу. Поттер страшился того, что может в нем появиться, однако убийство человека не привносит больших изменений во внешность. Гарри рассматривал свое отражение со страхом и отвращением, зная, что видит перед собой убийцу. Ему показалось, что он заметил красный блеск в глазах… прямо как у Волдеморта. Гарри судорожно схватил зеркало двумя руками и резко бросил его на пол. Стекло разбилось на множество осколков, один из которых впился Гарри в ногу, Поттер охнул и покачнулся, облокачиваясь на стену, и сполз по ней. Он резко вытащил осколок из ноги, сморщился от боли, кинул его в стену и отполз в другой конец комнаты. Мальчик тихо сидел и дрожал, не в силах смириться с произошедшим на кладбище. Убийство меняет людей, даже если оно произошло непреднамеренно. А Гарри был уверен, что так оно и было, ведь если бы сейчас перед ним поставили Хвоста, он бы его не убил… наверное. Но эта тварь заслуживала смерти! Гарри вздрогнул от своих мыслей. Неужели кто-то в этом мире заслуживает смерти? Как можно желать кому-то смерти? Дамблдор говорил, что даже в самом плохом человеке есть частичка света, как и в самом хорошем есть тьма. Самым плохим человеком, которого знал Гарри был Волдеморт. Неужели в Волдеморте могло быть что-то хорошее? – Чушь. – проговорил Гарри. Поттер видел эти красные глаза, когда Волдеморт его пытал, он видел, как ему весело, как он наслаждается, глядя на страдающего мальчика. Сколько людей он замучил за всю свою довольно долгую жизнь, скольких людей он сломал? Но… Гарри же тоже наслаждался, глядя на кричащего, плачущего Петтигрю… Но ведь это было непреднамеренно! Просто рядом был Волдеморт, он как-то на него повлиял, наложил Империо. Возможно из-за того, что Гарри был слишком слаб, Империо, которое никак на него не влияет, в этот раз подействовало. По крайней мере он верил в это. Сейчас ему не хватало друзей, поддержки. Что сказала бы Гермиона? Наверное, она нашла бы какую-нибудь убедительную причину поттеровского поступка… Да разве можно найти оправдание убийству, а тем более пытке? Гарри вскинул голову вверх и ничего не видящим взглядом уставился в потолок. Его глаза наполнились слезами. – Убийца… я простой убийца… – Гарри подполз к осколкам зеркала и схватил один, уставившись в свое отражение. Он был жалок, по его щекам были размазаны слезы и грязь, в глазах было отчаяние. Ему мерещились красные прищуренные глаза Волдеморта на месте своих собственных. Гарри дрожащими руками отложил зеркало, но потом снова резко схватил его. Он провел пальцем по краю стеклышка. Остро. Гарри поднес его к своему запястью и немного надавил. Выступила маленькая капля крови. Но Поттер медлил, его что-то останавливало. Он сделал один неглубокий надрез, поморщился и замер, глядя на стекающую кровь. Ее было не слишком много – Гарри не добрался до вены. Боль немного его отрезвила, как и вид крови, он с ужасом посмотрел на стеклышко и резко отбросил в сторону, сжав порез другой рукой. Что будет если его сейчас не станет? Весь магический мир потеряет надежду на спасение, ведь Дамблдор же говорил, что в Гарри – всеобщая надежда. Быть может, он был прав? Но если сейчас умереть – то можно наконец-то освободиться от этой тяжелой ноши. Однако жертвовать собою ради всеобщего блага было для Поттера привычно. Поттер снова отполз в дальний угол, подальше от разбитого стекла. Дрожь пробирала его тело, он, бездумно глядя в пространство, просидел около пяти минут. По его щекам все еще текли слезы, но он старался успокоиться. Еще раз оглядев комнату, он не нашел ничего, способного помочь ему выбраться. Да и как выбираться? Через стены? Двери-то нет. Вдруг снова раздался хлопок – это снова был тот же самый эльф, что приносил еду. У Гарри появилась возможность хорошо его разглядеть. Это был довольно-таки чистый и ухоженный эльф, без царапин или ожогов, что очень часто остаются у эльфов после наказаний. Эльф подошел к подносу, взял его и собрался снова исчезнуть. Но Гарри резко остановил его – у него был единственный шанс что-то узнать. – Стой! – прокричал Поттер. Эльф остановился и вопросительно посмотрел на Гарри. – Где я? Почему меня здесь держат? – Трини запрещено отвечать на вопросы Гарри Поттера, – безэмоционально проговорил эльф. Поттер тихо выругался, но пытаться добиться хоть чего-нибудь не перестал. Он умоляюще посмотрел в глаза эльфу: – Трини, прошу тебя, скажи мне, кто твой хозяин? ...Волдеморт? Трини вздрогнул и пискляво вскричал: – Нельзя произносить имя хозяина! Он ужасно злится, он проклянет бедного Трини! – тут эльф замер, начиная понимать, что ответил на вопрос Гарри Поттера, нарушив приказ хозяина, и заплакал, – он убьет Трини! Убьет.. Гарри в ужасе распахнул глаза, из-за его вопроса Волдеморт может замучить Трини до смерти. Он быстро, не обращая внимания на боль, подполз к эльфу, но тот отшатнулся от него. – Не подходи ко мне! – эльф попятился назад с подносом, чуть его не уронив, и заплакал еще сильнее – Хозяин убьет бедного Трини… И исчез. Поттер смотрел на место, где только что стоял Трини, и находился в глубоком шоке. Одним вопросом он, возможно, послал эльфа на верную смерть. Гарри посмотрел на окровавленное стеклышко, однако сразу же отвел взгляд и задумался. Трини был до жути напуган перспективой быть наказанным Волдемортом, а это значит, что его наказывали и до этого, и наказывали неслабо. Поттера передернуло от появившейся в его сознании картины, как Волдеморт пытает Трини. Но если бы Трини так сильно наказывали, у него бы были шрамы, однако Гарри сразу приметил, что у эльфа не было ни царапинки. Значит, Волдеморт залечивал его раны, так как сами эльфы не могут этого делать. Но зачем? Скорее всего, ему доставляет огромное удовольствие калечить нетронутое тело. Гарри посмотрел на свой локоть, и руку, которые вчера вечером были полностью разодраны, а сейчас были абсолютно гладкие, и задрожал. Он просидел безмолвно на полу, думая о своем положении, безвыходности ситуации и о том, что же будет дальше, около четверти часа. Его раздумья прервал звук шагов за стеной напротив него, и Гарри замер, прислушиваясь. Вдруг стена исчезла и также быстро появилась. Гарри даже не успел особо разглядеть, что находилось за ней, потому что было темно. Поттер перевел взгляд на стоящего перед появившейся стеной Волдеморта. Он не был удивлен, увидев его, однако ему стало страшно – Волдеморт казался все таким же устрашающим, как в день его триумфа – возрождения – несмотря на то, что не выглядел полным безумцем. Его мантия была вышита из черного бархата и развевалась, хотя ветра и не было, от него все так же веяло силой и магией, его лицо все также было змеиным, нос все также отсутствовал, но выражение лица было другое. Волдеморт был безумцем, с этим нельзя поспорить, и этого нельзя скрыть, однако сейчас помимо безумия в его глазах, разум тоже можно было там увидеть, как и огромную уверенность, и власть. Он свысока оглядел комнату и Поттера, потом перевел взгляд на разбитое стекло. Прищурившись и что-то разглядев, Лорд подошел к осколкам, присел и взял окровавленный кусок стекла, которым Гарри пытался порезать вены, разглядывая его с усмешкой. Он устремил взгляд на порезанную руку Поттера. – Не смог выдержать того, что теперь мы с тобой немного больше похожи? – Лорд встал и неспешно подошел к подрагивавшему Поттеру и присел перед ним, смотря в глаза. Гарри ничего не ответил, избегая смотреть на Волдеморта, на что тот широко улыбнулся, – Хотя, видимо, смог. Я ведь сейчас не с мертвым телом разговариваю. Лорд провел двумя пальцами по щеке Гарри. Поттер с испугом отклонился в сторону, и рука Волдеморта осталась в воздухе. – Но вообще, ты меня порядком удивил, Поттер, – ухмыльнулся Лорд, – я ожидал, что, когда я приду, ты уже наложишь на себя руки. По крайней мере, если бы я был мелким гриффиндорцем, который считает, что убийство нечто мерзкое и запрещенное, я бы так и сделал. Гарри с ненавистью смотрел на Волдеморта и пытался как можно дальше от него отодвинуться, что того изрядно веселило. Поттер никогда не думал, что Лорд Волдеморт так часто веселится. Хотя, конечно, ему радость доставляют довольно специфические вещи. Убийства, например. Или пытки. – Почему ты меня не убил? – стараясь казаться уверенным, спросил Гарри, однако дрожь в голосе выдавала его страх. – А что, тебе этого хотелось? – с усмешкой проговорил Лорд, – Потому что ты убил Хвоста. Ведь не так часто светлые дамблдоровские мальчики пытают бедных людей. – Ты.. наложил на меня Империо. – Если бы Империо на тебя действовало, – сказал Лорд, – тогда ты бы мог этим оправдываться. Гарри понял, что, возможно, Волдеморт знает очень много о его жизни, и что-то доказывать бесполезно. Немного помолчав, пытаясь успокоиться, Поттер спросил: – И что ты будешь со мной делать? – Может убью, может нет, – пожимая плечами, ответил Волдеморт, и от его равнодушного тона Гарри содрогнулся, – просто довольно полезно при себе иметь главную надежду Магической Британии. – Лучше убей меня, – проговорил Поттер, – я не выдержу находиться рядом с тобой так долго. – Ну уж нет, Поттер, – Волдеморт усмехнулся прямо Гарри в лицо, – сам не смог, теперь других просишь. Если захочешь умереть, то те осколки в твоем распоряжении, – Лорд указал на разбитое стекло, – однако сомневаюсь, что тебе хватит духу. Гарри ничего не сказал, продолжая избегать взгляда Волдеморта, но тот резко схватил Гарри за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Прям как на кладбище. А на кладбище после этого последовала пытка, чего Гарри категорически не хотелось. Гарри глядел в глаза Лорда, не такие красные, как когда тот его пытал, а почти полностью голубые, хотя у зрачков можно было увидеть красноту. Это смотрелось как какое-то заболевание, это было неестественно. Поттер не мог оторваться от этих глаз. Ему становилось страшно, но отвести взгляд он не мог, будто загипнотизированный. Волдеморт снова заговорил: – Ты никогда не думал, Поттер, о том, как мы с тобой похожи? Оба говорим на парселтанге, оба выросли без родителей, оба чем-то отличались от других и оба убийцы.. – прошипел Волдеморт, глядя в глаза Поттеру, чьи зрачки подергивались от страха и ненависти, – О, Поттер, только не отрицай это, я прекрасно вижу, что ты со мной полностью согласен. И я... хочу сделать тебе одно замечательное предложение. Поттер снова ничего не ответил, и Волдеморт продолжил: – Итак, Поттер, я предлагаю тебе вступить в мои ряды, в обмен на свободу. Гарри резко ухмыльнулся прямо Лорду в лицо: – Какая свобода может быть, если я буду заклейменным, как скот? – Относительная. Ты сможешь беспрепятственно перемещаться по этому замку, делать здесь что тебе вздумается, пока ты мне не пригодишься. – Я не тот человек, который может жить, кому-то поклоняясь, Волдеморт, – Гарри с вызовом взглянул Лорду в глаза. Его страх полностью пропал, осталась только ненависть и неприязнь к человеку, если его можно было таковым назвать, который сидел перед ним, – а тем более поклоняться убийце своих родителей! – Если ты не согласишься, тебя ждет перспектива умереть здесь от голода и пыток. И, между прочим, Поттер, – вкрадчиво сказал Волдеморт, – к тебе будет особое отношение, если ты согласишься… Я возвышу тебя над остальными пожирателям. Тебе стоит лишь согласиться и начать мне помогать… Гарри злобно посмотрел на Волдеморта и практически выплюнул ему в лицо: – Я лучше умру, чем стану Пожирателем! Волдеморт насмешливо посмотрел на Поттера, отстранился от него и встал. – Что ж, большего я и не ожидал, – произнес он, – но ты подумай над моим предложением, Гарри Поттер. У тебя всего три варианта: либо ты режешь себе вены и умираешь, как последний трус, либо показываешь свое гриффиндорское упрямство, и ты мрешь от голода, либо ты становишься моим сторонником, получаешь относительную свободу и приносишь благо обществу. – Приношу благо обществу, убивая невинных людей!? Волдеморт широко ухмыльнулся и пристально посмотрел на Поттера: – Ты не видел себя, когда ты пытал Хвоста. На твоем лице читалось крайнее удовольствие, Поттер. Не тебе осуждать убийство людей. Гарри зло посмотрел на Волдеморта и произнес: – Это была случайность. Я не убийца, и я не буду убивать ради каких-то сомнительных целей. – Да ты ничего не знаешь о наших целях, Поттер. Гарри собирался что-то ответить, но Волдеморт прервал его фразой: – Сейчас ты кое на что посмотришь. Лорд резко схватил Гарри за руку, так, что тот поморщился от боли, и аппарировал вместе с ним в огромный пустой зал с большим троном, рядом с которым они и оказались. Трон был сделан из каменных змей, и весь зал в принципе был украшен изображениями и фигурками змей. Как предсказуемо, как по-слизерински. Гарри был быстро посажен на сотворенный Лордом справа от трона стул и обездвижен. Он возмущенно посмотрел на Волдеморта и хотел что-то сказать, однако голоса у него не было – Волдеморт наложил на него Силенциум. Также, спустя пару секунд Поттер стал невидимым. Волдеморт, окончив покрывать чарами Гарри, посмотрел тому прямо в глаза, хотя Поттера и не было видно, произнес: - Наблюдай. И вальяжно расположился на троне.