* * *
Так, покормив уточек и просто замечательно проведя вместе время, мы дошли до стрип-клуба, как только на город опустился вечер. Девочки попрощались со мной ещё у входа, решив в этот вечер не заходить внутрь. По крайней мере, Сыльги понимала, что если зайдёт туда вместе со мной, то трезвая оттуда не выйдет, ещё и домой в очередной раз поздно явится, да дай бог, чтобы вообще явилась. У Джухён же со следующего утра начиналась стажировка в книжном, облажаться она не хотела в свой первый рабочий день, да ещё и создать о себе плохое впечатление у коллектива, — она же не я, лажать не любила. Вообще, я тоже не любила лажать, просто у меня всё как-то само собой получалось. Обнявшись с подругами напоследок, я осторожно открыла дверь, немного отойдя в сторону, ибо боялась повторения истории с разбитым носом. Стоило только сделать шаг внутрь, как атмосфера вокруг изменилась. Я будто попала в другой мир, который был полон ярких красок, в отличие от моей повседневной жизни. Мне нравилась эта атмосфера, не знаю, почему, но она вызывала внутри какой-то трепет, предвкушение. Кажется, я начинала раскрываться с новой для себя стороны и мне это безусловно нравилось. Нравились знакомства, которые я понемногу заводила в стенах этого заведения, и нравилось то, как я преобразовывалась здесь же — будто вливалась в эту обстановку, точно так и должно быть, будто я становилась увереннее. В Сантауне Пак Суён взрослела, даже несмотря на то, что в мыслях у неё был тот, на ком можно было ставить красный крест с грифом «Занято». С Джебомом мы не пересекались первые пару часов так точно. Он будто избегал меня, или я просто превращалась в параноика. Даже несмотря на то, что я искала его в толпе и выглядывала раз за разом на сцену, ожидая его выступления, он так и не появлялся. Я искала с ним встречу, наверное, мне даже хотелось, чтобы он опять саркастично отзывался об ошибках в моей работе. Глупо, знаю. Но, несмотря на все свои переживания, я ужасно хотела хотя бы мизерного взаимодействия с ним. Джебом притягивал меня — это точно, и наличие его возможной девушки почему-то переставало меня как-либо смущать. Подойдя к барной стойке, я поприветствовала всех присутствующих коллег, в том числе и упорно натирающего стаканы Юту, которого совсем не забавляли речи Дживайпи, листающего свой айфон последней модели и не обратившего на меня никакого внимания, оставив без взаимного приветствия. — Ну скажи уже, ты бы ему дал? — Дживайпи то и дело кривлялся, крутясь у фронта бара и смотря в экран, периодически поворачивая его к Юте, на лице которого заинтересованности не было и в помине. — Нет, не дал бы. Если хочешь экспертную оценку мужика, обратись к Суён, я не по этой части, извини, — наконец подал голос бармен и отвернулся к бэку, демонстрируя, что он, вообще-то, занят работой. Дживай резко обернулся ко мне, смерив меня каким-то непонятным взглядом с головы до ног, будто он даже не слышал, как я подошла. Я уже ждала его недовольных возгласов в отношении моей персоны, однако в этот раз старик меня удивил. Стриптизёр схватил меня за кисть и усадил на стул рядом с собой, а после его мягкая от крема ладонь с длинными наманикюренными ногтями формы острого миндаля едко-розового цвета протянула мне телефон. Я с недоумением уставилась в экран, где была открыта страничка в Тиндере. На фото у зеркала стоял мужчина в кепке гаврош, прикрывающий пол-лица телефоном неизвестной мне модели. Его анкета была несколько краткой: «Ян Хёнсок, 53. Люблю худых, ебу любых». Я тут же недоумённо подняла взгляд на Джинёна. — Он поставил тебе лайк, — неуверенно произнесла я, не понимая, чего вообще старик от меня ждал. — Солнце, просто скажи, мне стоит тратить время на этого нищеброда с андроидом за триста тысяч вон или нам такое не надо? — казалось, Дживайпи на полном серьёзе нуждался в моём мнении. Походу, сегодня случится конец света, раз сам Дживай, весь месяц поносящий меня, вдруг начал считать меня человеком, с чьим мнением он мог считаться. — Он тебе написал что-то… — вновь растерянно проронила я, кивая на телефон. Признаюсь, я даже начинала бояться ответить как-то не так. — Он написал «Скинь пусси», — мужчина на мгновение замолк, а после снова оживился: — Что такое «пусси» вообще? Он чё, малолетка, что ли? Почему он пишет такие непонятные слова? — Я думаю, нам такое не надо, — я поморщилась, с трудом сдерживая смех. — Ты не какая-то дешёвка из «Тёмной лошадки», чтобы тратить своё время на типа́ с андроидом за триста тысяч вон. — Господи, моя ты радость, схватываешь налету. Следующий, — после этого Дживай неожиданно для меня потянулся с объятиями. — У тебя точно есть вкус. И за качественный мейк шаришь, и за мужиков. Считай, мы теперь подружки, дорогая. Я хихикнула, прижимаемая в объятиях к Дживайпи, даже не сопротивлялась, ибо было приятно, — меня будто посвятили в стриптизёрскую коллегию. Разомкнув объятия, Дживайпи снова уткнулся в свой телефон, погружаясь в мир мужчин из Тиндера. Меня же, разумеется, грела сама мысль о том, что отношения со стариком Дживаем, казалось, налаживались и больше мне не нужно было переживать о том, как бы не попасться ему на глаза. Мой рабочий вечер начинался довольно хорошо. Я едва ли не вприпрыжку побежала за фартуком в служебную комнату, а после окрылённая приступила к работе. В целом, должна сказать, начало смены протекало спокойно: время шло, я бегала с подносом, полным алкоголя и различных закусок. Никто не отвлекал, посетителям было вообще не до девчонки в джоггерах и оверсайз футболке вместо глупого костюма зайки. За эти пару часов успели выступить несколько девушек, которых я ещё не знала. Одна из этих стриптизёрш даже зажгла у столика, где я принимала заказ. На вид молодые посетительницы с восторгом произносили сценическое имя «Карина», чья обладательница исполняла тейбл-дэнс топлес, иногда задействуя в своём номере и меня. Пока я принимала заказ заворожённых девушек, Карина извивалась за моей спиной, точно змея, иногда прижимаясь обнажённой грудью к моей спине, приобнимая меня за талию и заставляя замирать, а моё сердце и вовсе пропускать пару ударов. Господи, эта чёртова атмосфера стрип-клуба точно заставит меня пересмотреть свои взгляды насчёт собственной карьеры, ей-богу. Пока Карина танцевала у столика, вокруг сцены уже собирал толпу и старик Дживай со своим нереально крутым драг-мейком, а после него и Ким Югём, который при виде меня стыдливо прятал глаза в пол, агрессивно делая вид, будто не замечает меня. Что, смена в супермаркете закончилась, говнюк? Однако с Кимом нам только предстояло выяснить отношения, и я была намерена разобраться со всеми недопониманиями между нами. Наверное, этот вечер так бы и шёл себе беззаботно и как-то даже скучновато, всё-таки мне было совсем не до разговоров. Это должно было меня удивлять, учитывая то, что я, на минуточку, находилась в стрипушнике, однако увлечённая работой, я бегала от столика к столику, не обращая внимания ни на что. Но какой же клуб без происшествий и какая же жизнь Пак Суён без приключений на задницу. Откуда-то со стороны барной стойки послышался крик, на который я машинально повернулась. Уж очень он привлекал внимание на фоне теперь уже привычной мне обстановки. Из толпы тут же возник охранник, который буквально на днях выпроводил моего одноклассника из клуба за наркоту и, кажется, звали его Вонхо. Откуда-то из гримёрки вышел Джебом, а следом за ним и та девушка, которая не давала мне покоя уже целую неделю. Да вы издеваетесь, вашу ж за ногу, а начиналось всё так красиво… Я тут же стушевалась. Стало очень некомфортно и в очередной раз даже жаль, что у Има была девушка. В который раз было жаль и себя, идиотку, поверившую, что у такого парня не может быть девушки. Джебом, увидев парочку, нахмурился и ускорил шаг, а его спутница спешно семенила на каблуках за ним, едва поспевая. Я не торопилась уносить текущий заказ, а лишь начала двигаться ближе к скандальной парочке. Становилось весьма жарко, а мне был интересен не столько конфликт, сколько Джебом в сопровождении элегантной красотки, которые стремились в эпицентр этой ссоры. — Господи, да почему ты такой мудак?! — темноволосая девушка с каре вопила едва ли не на весь клуб, привлекая внимание многих посетителей, но не того парня, которому были адресованы крики. — Им Чангюн, с этого момента считай, что мы расстались! — Туше, — некий Им Чангюн вскинул вверх руки, как бы признавая своё поражение, а после добавил: — Можешь начинать собирать свои вещи. Я вернусь не один. Глаза незнакомки наполнились слезами, а лицо побагровело от ярости. Фыркнув, она не растерялась и влепила звонкую пощёчину наверняка теперь уже своему бывшему парню. Расстроенная, она резко развернулась и, вытирая ладонями слёзы, бросилась прочь — прямо в мою сторону, а после и через меня, к чертям повалив меня с ног вместе с проклятым подносом, на котором были расположены около четырёх коктейлей и пара тарелок закусок. Кажется, поговорка «Любопытство до добра не доведёт» всё же по факту раскидывает. Всё произошло так быстро, что я даже не успела среагировать и хотя бы попытаться увернуться, чтобы минимализировать ущерб подносу, да и себе тоже. Вечно у меня всё не слава богу. Я с грохотом повалилась на пол, разбив стаканы с коктейлями и больно ударившись локтем о кафель, тут же зашипев и коснувшись ушибленной части предплечья. Пак Суён, чья задница очевидно была той ещё любительницей приключений, снова опозорилась, хотя бы не искупалась в этих коктейлях. Чудом, ей-богу. Но с какой болью в локте, боже… От такой боли аж скулы свело, а локоть будто приложили о горячую печь — ужасно. Замечательно. — Чёрт! Прости меня, пожалуйста! — рядом тут же возникла особа, создавшая мне проблемы. — Я такая неуклюжая. Прости, прости, прости, — девушка, шмыгая носом, тут же запричитала. — Боже, мне так стыдно. Она помогла мне подняться, а после, убедившись, что со мной всё в порядке, поспешила удалиться из клуба, в котором тусовалась причина её слёз. Я как-то автоматически окинула взглядом Джебома, поджавшего губы, который уже чуть ли не закатывал глаза, увидев мой провал. Проклятый нарцисс, мог бы и посочувствовать. Однако на данный момент его интересовала далеко не я, а молодой человек, сидящий за барной стойкой в компании двух парней и распивающий с ними коктейли, сделанные недовольным их присутствием Ютой. — А, сегодня твоя смена, братишка, как же я влип, — Чангюн наигранно хмыкнул, продолжая потягивать коктейль, из которого вытащил трубочку и небрежно бросил на бар, вынуждая Юту убрать за ним. — Тебя ещё от самого себя не тошнит? — скрестив руки на груди, Джебом подошёл к Чангюну. — Во что ты превращаешься? — Джебом-а, будь с ним помягче, всё-таки он наш младший брат, — в разговор вклинилась девушка, сопровождающая Има, по выражению лица которой было видно, что она действительно переживает. — Наён, детка, я младше тебя на несколько минут — разница хуйня полная, — Чангюн поднялся со стула, зато его друзья стушевались при виде подошедшего Джебома, который одним жестом дал понять оказавшемуся рядом Вонхо, что справится сам. Сопоставив минувшие события, я сразу поняла, что брюнет, сидящий у бара, был тем самым Чангюном, о котором хотела поговорить эта Наён, а сама девушка была его сестрой, как и сестрой Джебома, который так же был братом Чангюна. От этого осознания круг замкнулся, а я поняла, какой идиоткой была, обвиняя Има во всех грехах мужской неверности. Боже, ну какой же я была идиоткой… Всё это время я накручивала себя зазря, а в действительности всё совершенно не соответствовало моим представлениям. Как же я любила драматизировать. От этого даже было стыдно. Мне определённо следовало повзрослеть и как можно скорее, ибо мою чрезмерную эмоциональность за последнее время нельзя было даже на ПМС свалить — настолько она затянулась. Не буду отрицать, но только мне стоило понять, что Наён являлась младшей сестрой Джебома, как я почувствовала облегчение. Знаете, будто все проблемы разом решились, что смешно. У меня как будто на одну конкурентку стало меньше, что в принципе звучало не столько смешно, сколько странно. Я точно оживилась. Груз размышлений о том, какой же Джебом подлец и изменщик, оставил меня в покое. Однако конфликт поодаль от меня было довольно трудно игнорировать, учитывая то, какие подробности из жизни Има Джебома всплывали. Я хотела понять, в чём была причина конфликта семейства Им, пусть и таким невоспитанным способом, — понимала же, что Джебом ничего мне не расскажет. Я старалась как можно медленнее собирать осколки разбитых бокалов, складывая их на поднос и невзирая на саднящий локоть. Признаюсь, у меня при всём желании не получалось преодолеть свой нездоровый интерес к семейным разборкам, невзирая на то, что подслушивать чужие разговоры — дурной тон. Я хотела увидеть Джебома с другой стороны и, наверное, чуть позже поддержать его. С одной стороны, я наивно полагалась на свои убеждения в том, что впоследствии таким образом смогу завязать разговор с Джебомом, а с другой, переживала, что вообще могу в край испортить наши и так, мягко говоря, не очень отношения. Но разве я слышала свой рассудок? Конечно же нет. — Слушай, звезда мужественного спорта, если у тебя к себе нет ни грамма уважения, то прояви его хотя бы к своей девушке. Мало того нам жизнь подгаживаешь, так ещё и Лисе создаёшь проблемы. Думаешь, мы постоянно будем бегать подтирать за тобой твои же сопли? Им Чангюн, сними уже слюнявчик и стань мужиком, а не его подобием, — Джебом злился, но старался сдерживать себя, ибо периодически я ловила на себе его косые взгляды. Я не знала, каким парнем был Чангюн, однако его сегодняшняя выходка в отношении той девушки, что снесла меня с ног, создала впечатление о нём как о нарциссичном парне, склонном агрессии. Ему явно стоило сбавить обороты. Он был слишком груб с ней, такого точно никто не заслуживал. Однако неприязнь к Чангюну только начинала проклёвываться в моих мыслях, а впечатление о нём, как о безответственном парне, только укреплялось. — Чангюн-а, вернись домой, пожалуйста, прекрати уже своё бунтарство, мама очень волнуется и мы переживаем за тебя, — Наён сделала шаг навстречу сидящему парню, демонстрирующему полное безразличие, а после накрыла его ладонь своей. — Мы обыскались тебя, думали, у тебя опять проблемы… Чангюн скинул с руки ладонь сестры и недовольно поморщился. Мне же казалось, было пора закругляться. Уж слишком долго я собирала осколки, которых почти не оставалось на полу. — Неужели мы перенеслись в параллельное измерение, где мне не насрать на то, что вы говорите и делаете? — только и сказал Им-младший, наблюдая, как его друзья спешно ретировались, а после поднимаясь со стула следом за ними. — Какое мне должно быть дело до матери-шлюхи с зависимостью, брате-стриптизёре и сестре, выгораживающей эту поганую семейку? Вы в своём уме? Наён и Джебом не знали, что ответить этому бестолковому парню, а потому не стали его останавливать, когда тот, проходя мимо них, намерено пихнул плечом старшего брата. Я же понимала, что момент, когда следовало бы удалиться, настал, а потому, быстро поднявшись, я чуть ли не побежала в кухню, однако тут же была окликнута Джебомом его недовольным «Джой, сюда». Признаюсь, я пребывала в шоке от семьи Джебома. Никак не это я ожидала услышать. Мать наркоманка, брат стриптизёр — от этого бежал Чангюн? Это он так ненавидел свою семью? И как он мог назвать свою же мать шлюхой, я не понимала. Выходило так, что Им Джебом не от хорошей жизни подался в стриптизёры? А я ещё и возносила в нём это… Было даже как-то стыдно. Парень попрощался со своей сестрой, бросившей на меня заинтересованный взгляд и одарившей очаровательной улыбкой. Я же, несмотря на то, что ждала полный разнос от её брата, улыбнулась ей в ответ, переключая своё внимание на Има. Не понимаю, какого чёрта этот парень в этот вечер не работал. Его сцена заждалась там и визжащие тётки, но никак не я, жаждущая его выговоров. — Тебя в детстве, что, не учили, что подслушивать некрасиво? — Джебом спрятал руки в карманы своих серых атласных брюк, смотря свысока. — И вообще, у тебя мухи в руках или что? Ноги ватные, раз падаешь на ровном месте? — Ой, ради бога, не начинай, — я закатила глаза, держа в руках поднос с осколками и остатками еды, которую вообще удалось собрать. — И без тебя тошно, на самом деле. Если боишься, что растрепу кому-то о твоей семье — не парься, кому надо было, тот и так всё слышал. И вообще, чего ты пристал? У тебя своей работы нет? Им Джебом обомлел от моего равнодушия и нежелания вестись на его манипуляции, а потому просто стоял и смотрел на меня. Да я тоже была в шоке от себя, вот это поддала газку, как говорится. Я не отела ссориться и не хотела слушать нотации. Тишина между нами обо всём сказала, учитывая то, что зрительный контакт никто из нас не спешил разрывать, точно соревнуясь. — Не поранилась? — только и выдохнул Бом, кивая на мои руки. — Всё нормально, — стоило только произнести это, как Им выхватил из моих рук поднос и понёс его в сторону кухни. Я семенила за ним с грязными руками и с полным беспорядком что в голове, что на ней. Ну что за мистер «Попробуйте-понять-мою-биполярку». Так бы и ударила его, а потом просто поцеловала этого идиота. Хотя я от своих мыслей менее идиотичной не была, раз позволяла себе испытывать что-то к парню, который только и делал, что засыпал своими замечаниями. Я надеялась, что разговора мы всё же не избежим. Джебом донёс поднос до кухни, а после, попросив, чтобы заказ повторили, ушёл в основной зал, оставляя меня одну. Я всё же дождалась, когда заказ сообразят, и наконец отнесла его. Благо посетители не были нервными и конфликта не последовало из-за того, что я так долго несла их заказ. Поклонившись им в качестве извинений, я решила снова найти Джебома, чтобы поговорить без его привычного скепсиса. — Встречайте! Долгожданная Сонми и её великолепный фул стрип! — из динамиков раздался голос ведущего, на фоне которого уже сменялся трек, под который должна была выступать следующая танцовщица, и мой взгляд тут же устремился на сцену. Что за фул стрип — я не понимала, думала даже, что это было нечто связанное с покером, правда, я не знала, как вообще. Вероятно, посетителей ожидало карточное шоу какое-нибудь. Однако позже никаких карт я не увидела. На сцену вышла довольно молодая девушка, внешность которой лишь отчасти напоминала азиатскую — европейские корни делали её лицо очаровательным, чтоб их. Эта «долгожданная Сонми» была одета в короткие джинсовые шорты с низкой талией, кружевной чёрный лиф, застёжка которого была спереди, и меховую шаль мятного цвета. Я замерла с пустым подносом в руках и нахмурилась, случайно поймав увлечённый взгляд Джебома, направленный в сторону Сонми. Идти к нему навстречу сразу перехотелось. В такт музыке брюнетка извивалась то на полу, то у шеста. Я смело могла назвать её кошкой — то, как она двигалась на довольно тяжёлых стрипах, завораживало, буквально притягивало взгляд. Грация, уверенность, раскрепощённость — Сонми демонстрировала это без какого-либо напряжения, — только свобода и только решительность двигали ею. И вот девушка скинула с плеч шаль, отбрасывая её куда-то в сторону, а спустя пару мгновений в одного из зрителей её шоу прилетели ловко стянутые с загорелых бёдер шорты. И всё бы ничего, но в это же мгновение девушка сняла и свой лиф, который кинула в Джебома. Мои щёки тут же налились румянцем, сердце кольнуло, а руки взмокли, пока я наблюдала за бесстрастным выражением лица Има, который как-то рефлекторно поймал этот злосчастный лиф, будто делал это уже далеко не первый раз, а после, с полминуты посмотрев на Сонми, он развернулся и направился в мою сторону. Вашу ж мать, я была готова поклясться, что меня это задело. Задело то, что Им Джебом смотрел на раздетую Сонми дольше положенного, и задело то, что девушка будто специально кинула свой лифчик именно Джебому, а потом их переглядки продолжались ещё несколько минут. Чёрт возьми, не одна девушка, так другая рушила разрушить мои глупые фантазии насчёт этого парня. Господи, как мне нужно было остановить эти внезапные уколы ревности и, самое главное, как избавиться от навязчивого чувства влюблённости, которое с каждой встречей только возрастало? Я вляпалась по самые гланды, да ещё и в одностороннем порядке, клянусь. Не так была страшна ревность, как паранойя, которая её сопровождала. Мне бы меньше всего хотелось накручиваться по мужику зазря — отчего-то начинала чувствовать себя своей матерью, которая буквально была зависима от мужчин, пусть я и сходила с ума от одного и пусть это длилось всего лишь почти месяц. Мельком взглянув в сторону уже раздражающей меня танцовщицы, я отметила про себя то, что тело у неё было зачётное — спортивное, без всякого целлюлита, как у некоторых девушек, которых я видела в стенах этого клуба. Но не подумайте, что в целлюлите есть что-то плохое — он не делает людей какими-то неправильными или толстыми. Он есть у всех, даже у худых людей, бёдра, ягодицы — всё где-то там, просто кто-то не замечает его. У меня он, к слову, тоже есть, но благо меня это никак не парит. Это не то, из-за чего вообще следовало бы загоняться. — Чего скучаешь, шпионка? — держа в руках чёрный лиф Сонми, Джебом подошёл ко мне, впервые за вечер улыбнувшись. — Работы мало? — У тебя сегодня тоже нет работы? — я попыталась съязвить, намеренно избегая зрительного контакта с парнем, потому что испытывала какую-то неловкость, особенно от его обращения, в очередной раз намекающего на то, что он видел, как я не спешила менять статус свидетельницы его семейных разборок. — Суён… Моя работа не только раздеваться, — Им рассмеялся, казалось бы, искренне, ну или мне просто хотелось в это верить. — У тебя что-то случилось? Сегодня был какой-то вечер сюрпризов, ей-богу. Сначала старик Дживай, резко изменивший ко мне отношение, потом «знакомство» с половиной семьи Им, а теперь ещё и спокойный Джебом, в речи которого я впервые за время нашего знакомства не улавливала нотки язвы и сарказма. Он, судя по всему, несмотря на конфликт с младшим братом, пребывал в хорошем настроении, ещё бы, он же предварительно отчитал меня за неуклюжесть, вот ему и стало лучше — вот сто процентов. — Твоя девушка, да? — кивнув в сторону завершающей своё выступление абсолютно голой Сонми, я проигнорировала его вопрос и попыталась улыбнуться, однако давалось это с трудом. — Коллега, — всего и ответил Им, даже не удостоив меня пояснениями, какого рода коллегой Сонми ему приходилась. — Просто вы так переглядываетесь, вот я и… — Ревнуешь? — Джебом будто замер, как только задал свой вопрос, перебив меня. Он явно оценивал мою реакцию. — Ещё чего! — громче, чем хотела, выпалила я, в очередной раз потупив взгляд. — Не ревную я вовсе, что за глупости. От волнения я начала прикусывать губы, стараясь не смотреть в сторону Джебома вообще. Парень усмехнулся этому. Он будто издевался надо мной, ей-богу. Он шутил без своей привычной издёвки, и это будто вводило меня в заблуждение. Мне даже нечего было сказать. Хотелось продолжить наш разговор, хотелось пофлиртовать с ним, хотелось его внимания, чёрт возьми. Но я просто не могла и слова проронить. Старая шутка одноклассников о том, что я в жизни как рыба в воде — постоянно молчу и ебало тупое — шуткой переставало быть. Им Джебом продолжал стоять рядом, наверное, потому что ждал, что я что-то скажу. Я же ещё больше стушевалась, особенно когда увидела приближающуюся к нам Сонми, которая даже успела переодеться. Девушка уверенно шла между столиками, улыбаясь посетителям, узнававшим её. В Сантауне меня поражало то, что при всём характере деятельности клуба, безопасность здесь всё же была обеспечена сносно. По крайней мере, я ещё ни разу не столкнулась с домогательствами или скандалами, а может, это просто время работы мне такое спокойное выпадало, не знаю. Но факт того, что девушку ни один из посетителей и пальцем не тронул, меня очень поразил, ей-богу. Только Сонми подошла к нам, она тут же набросилась с объятиями на Има, который даже не дрогнул. — Кажется, это моё, — забирая из рук Джебома свой лиф, промурлыкала девушка и кокетливо провела указательным пальцем по предплечью парня. Уходить она не спешила. Жесть. Я в этот момент пристально следила за реакцией Джебома, который вообще закатил глаза в недовольном жесте. Я же, переминаясь с ноги на ногу, держала пустой поднос, который я уже не знала, как взять в руки от неловкости. Джебом наверняка видел перемену в моём лице при заигрывании Сонми, отчего было вдвойне неловко. Мои глаза тут же зацепились за заклеенное чёрной плёнкой окно. Со своим резко ставшим унылым настроением я бы назвала это окно смешным, что я бы выпала однозначно. Чувствовала себя гадко, хуже просто было некуда. — Подруга, держи дистанцию, иначе я поговорю с Сынри о выговоре, — аккуратно оттолкнув от себя не отлипающую Сонми, закатил глаза Джебом. — И хватит уже разбрасывать реквизит. Лично я не хочу, чтобы часть моей зарплаты уходила на покупку новых костюмов, которых из-за тебя постоянно становится меньше. Кидай вещи на сцену, а не в гостей. Я доходчиво объяснил? Я аж замерла, поражённая его серьёзностью, да и Сонми, кстати, тоже, будто она ожидала совсем не этого. Где-то внутри себя я даже ликовала. Парень, который мне нравился, только что отшил у меня на глазах довольно привлекательную и очень сексуальную девушку. Я вновь начала кусать губы от волнения. Уже даже чувствовался привкус крови, но волнение было сильнее, чем чувство дискомфорта. Чёрт возьми, вот это поворот! — Пф-ф, зануда, — опомнившись, девушка резко отпрянула от Има, а после, смерив меня недовольным взглядом, направилась к гримёрке. Я молча провожала Сонми ничего не понимающим взглядом. И я бы, наверное, так и продолжила стоять как вкопанная и смотреть в спину удаляющейся стриптизёрши, если бы Джебом не встал передо мной, закрывая собой вид на Сонми. — Не ревнуешь, значит? Суён, я же вижу, как ты на меня смотришь, — он снова привлёк моё внимание, пытаясь продолжить наш разговор, не соскочив при этом с темы, а вместе с этим и улыбка вновь вернулась на его губы, буквально обезоруживая меня. — А как я смотрю? — прикусив губу, я почувствовала, как вспыхнули мои щёки. Мамочки, что вообще происходит?.. — Так, будто с минуты на минуту вцепишься в меня. Сонми неинтересна мне, если тебя это беспокоит. — Меня больше беспокоит то, что произошло между нами в гримёрке неделю назад, — я неловко улыбнулась, опустив взгляд куда-то в пол. — Хочешь повторить? Моё сердце тут же пропустило удар, а я слишком резко подняла взгляд на Джебома. Что он только что сказал? Мне же не послышалось? Господи, я так и стояла неподвижно, открыв рот и наверняка выглядя со стороны максимально нелепо. Уверена, для пущей картины мне не хватало только капающей слюны. Им Джебом, просто засоси меня без глупых вопросов. — Не боишься, что захочу? — мой голос дрогнул, стоило только произнести эти слова, которые дались мне с огромным трудом, как я тут же прикусила губу. — Чёрт возьми, Пак Суён, да ты не стесняешься флиртовать со мной! — Джебом звонко рассмеялся, убирая руки в карманы серых брюк. — Если я прикусываю свои губы — это не значит, что я флиртую, — выдохнув, парировала я. — Я просто так борюсь со стрессом, ну, знаешь, пытаюсь там откусить кусок кожи от себя и всё такое. Наверное, мне бы очень помогла майка с надписью «Не флиртую. Жру лицо. Нервы». Парень вновь засмеялся, смотря на меня с каким-то блеском в глазах, и от этого в моей груди разливалось тепло, но моё тело всё равно потряхивало, будто в ознобе. Как он волновал меня… Как он мне нравился… Без этой глупой едкости Джебом казался мне таким солнышком, даже несмотря на наши предыдущие взаимодействия и ту сцену с Сонми, развернувшуюся у меня на глазах. Я хотела продолжить наш разговор, и меня даже никак не смущали пробегающие мимо нас официанты и сам факт того, что мы всё ещё находились в стрип-клубе, а я совсем забыла о том, чем должна была заниматься в его стенах. — Господи, Суён, мне иногда интересно, когда ты говоришь, ты сама себя слышишь, или просто дрейфуешь в подсознании? — наверное, это должно было задеть меня, но я, наоборот, в очередной раз только улыбнулась, уж слишком беззлобно звучали его слова, да и Джебом раздражённым не выглядел. Между нами возникла пауза. Она не была какой-то неловкой или ещё чего. Мы просто стояли друг напротив друга буквально на расстоянии вытянутой руки и улыбались, не разрывая зрительного контакта. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что была готова сама поцеловать его — прямо здесь и прямо при всех. И если среди порядочных девушек существует негласное правило «Не целоваться на первом свидании», то я готова была искать в нём всевозможные лазейки, чтобы порядочность свою не пошатнуть в глазах этого парня. Но ведь у нас в этот момент не было свидания, не так ли? Да и вообще, этот парень, даже будучи не моим парнем, уже видел мои трусы, о чём вообще речь? Джебом будто чего-то ждал и, как мне показалось, немного наклонил ко мне корпус. Взяв мешающий поднос в другую руку, я всё же сделала небольшой шаг вперёд, поправив свои волосы. Я была ужасно взволнована. Боялась, что неправильно поняла Има, боялась испортить с ним отношения в корне. А может быть, я на самом деле и не была готова делать этот шаг навстречу парню, учитывая то, с какой трудностью он дался мне. Может, в тот момент в гримёрке, где от поцелуя нас разделяли миллиметры, Джебом так же ждал от меня каких-то действий? Может, если бы я тогда подалась ему навстречу, мы бы всё-таки поцеловались и даже его сестра не стала бы причиной, по которой он так небрежно отстранился от меня? Наверняка раскрасневшаяся от неловкости, я всё так же продолжала смотреть на Джебома округлёнными глазами и в одном движении, за которое так хотела приблизиться к нему, обвить его шею руками, а после наконец поцеловать, выронила поднос, упавший на пол будто бесшумно из-за поглощающей все звуки музыки. — Пак Суён, прекрати клеиться ко мне, — с каким-то скепсисом выдохнул стриптизёр. — Клянусь, самоуверенность намного привлекательнее твоей скромности, сделай уже правильные выводы, — Джебом на этих словах хмуро оглядел меня с ног до головы, а после бегло осмотрев зал и зацепившись за кого-то взглядом, тут же поджал губы. — Возвращайся к своей работе. После этого, оставив меня в недоумении и с чувством дикого стыда и очередного непонимания, Им Джебом двинулся куда-то вглубь зала — к той персоне, что привлекла его внимание. Я наблюдала за его спиной, облачённой в серый шёлковый пиджак, а когда парень остановился, увидела причину, по которой он поспешил удалиться. В углу стрип-клуба стоял Пак Чанёль, которого уже раз выпроваживали при мне с наркотиками. Встретить его здесь во второй раз я никак не ожидала — пацан к успеху шёл, сразу видно. Однако стоять на месте я не стала, — сразу же поспешила за Джебомом, который только что отшил меня.#6. «Самоуверенность намного привлекательнее твоей скромности»
14 июня 2023 г. в 09:51
Та девушка была очень стройной, а её лицо, которое я всё никак не могла забыть, настолько милым, что ей самое то было в дорамах сниматься, если она уже того не делала. В тактичности она привередлива не была, судя по тому, как искренне прозвучал её вопрос «Я, наверное, не вовремя?» — это я прокручивала в голове раз за разом.
Отчего-то меня начала одолевать некая тоска. Самооценка падала, точно любой предмет, который мне стоило взять в свои руки. Настроение и вовсе сравнялось с плинтусом — меня определённо размазали. Кем была та девушка — неизвестно, известна разве что моя безнадёжность и, как то крутилось в моей голове на репите, непривлекательность. Хоть я себя и не считала никогда уродливой, одно я уяснила точно — Джебом не испытывал ко мне симпатии, — я всё придумала себе.
Даже так иногда бывает. Люди, которые практически не привлекают к себе никакого интереса со стороны других людей, всегда видят симпатию к собственной персоне там, где её нет, где просто проявляют хотя бы малейшее внимание. А это внимание, на минуточку, обусловить можно одним простым понятием — человеческим альтруизмом, ну или, как в случае с Джебомом, просто наличием такой манеры общения.
Однако даже не думать о том, что у такого парня, как Им Джебом, могла быть девушка, было моей самой глупой ошибкой, я бы сказала, даже фатальной. О боги, в тот вечер он едва не поцеловал меня, и я ещё продолжала где-то глубоко внутри надеяться, что та девушка не приходится ему никем особенно близким — максимум подругой, на крайняк сестрой. Хотя по этой девушке нельзя было сказать, что она была его сестрой Има. Наверное, надо быть совсем глупой, чтобы надеяться на это, ведь они были разными, причём настолько непохожи, что только совсем уж идиотка вроде меня сочла бы это за какую-то ошибку.
Впрочем, из этой ситуации я могла учесть для себя одно — Джебом не такой уж и надёжный парень, коим я себе нафантазировала его. Раз уж он позволил себе почти поцеловать меня, даже если то было всего лишь «минутной слабостью», значит, доверять ему какие-то свои чувства являлось большой ошибкой. И мне стоило наконец взять себя в руки и прекратить надумывать какую-то симпатию и уж тем более заинтересованность этим парнем. И, конечно же, в идеале не париться из-за этого, всё-таки наши взаимоотношения были не на том уровне, чтобы волновать меня, да и мы были знакомы всего ничего, так что если и нужно было делать выводы, то только правильные.
Мне на руку было то, что последнюю неделю я не видела Джебома в клубе. Уж что-то слишком ужасно чувствовала себя из-за всей этой ситуации. Да и несмотря на то, что испытывала к нему столь противоречивые друг другу чувства, хотела увидеть его и поговорить с ним обо всём произошедшем.
— Пачку сигарет, пожалуйста. Чапман Рэд, классика, — неуверенно протянула я, стоя у кассы супермаркета, в который решила заскочить, пока ждала опаздывающих на нашу встречу Сыльги и Джухён, которые, имея общую богатую фикрайтерскую жизнь, буквально не отлипали друг от друга. И пусть я всё ещё сомневалась в том, что всемогущий Интернет не продезинформировал меня относительно самых крутых и вкусных сигарет, но давать заднюю уж точно не намеревалась.
Не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг захотелось попробовать эти сигареты, потому что я никогда их и не пробовала вовсе — чанёлевский косяк не считается. Интернет выдавал эти немецкие сигареты со вкусом вишни как самые вкусные, отвратительно не пахнущие табаком, как все остальные. Ну, я и повелась, почему нет — типичная жертва маркетинга. Всё же когда-то бывает в первый раз, да и живём один раз. По крайней мере, мне никто ничего не запрещал, а оттого я ещё раньше не опробовала все вредные темы, как правило, в будущем вытекающие во вредные привычки. Я думала перебеситься, попробовать, что такое настоящие сигареты и дело с концом. Ну а ещё я искренне надеялась, что зависимость, вызываемая табаком, надуманная. Что её нет, просто люди оправдывают своё курение за счёт этой самой зависимости.
— Ваши документы, пожалуйста, — сомнительно посмотрел на меня кассир, поправляя пластиковую оправу глянцевых очков на переносице и оглядывая меня с головы до ног.
Поджав губы, я сняла с плеч рюкзак и, открыв его, шумно выдохнула, протягивая паспорт парню в чепчике и маске.
— Неужели не видно, что я совершеннолетняя?
Парень брезгливо фыркнул, даже не став толком рассматривать записи и печати в документе.
— Паспорт поддельный. Шла бы ты отсюда, девочка, пока я полицию не вызвал.
Я тут же поморщилась, оскорблённая таким заявлением. Впервые мне говорили о недостоверности моего же паспорта, да ещё и выгоняли. Сказать, что я была ошарашена — ничего не сказать. Однако с последней фразы меня конкретно так флешбэкнуло — это был уже второй парень, который грозился вызвать на меня полицию. Вздор какой-то. Может, это был знак, что парни — не моё? Про недостоверность моего же документа — это вообще был какой-то нонсенс. Парень будто не знал, как мне, кхм, поднасрать, потому и аргумент у него был бредовый. Докопаться лишь бы докопаться — к чему это всё вообще было?
— Ты либо проваливай отсюда, либо не задерживай очередь, дорогуша. Я работать хочу, а не спорить с малолетками.
Моё внимание привлекли смутно знакомые красные волосы доставучего кассира, глупо торчащие из-под чепчика, а также довольно знакомой формы нос, который не закрывала маска, и аккуратная родинка под правым глазом. Ким Югём. Тот самый, который привёл нас с Бэкхёном и Сыльги в Сантаун буквально три недели назад.
— Где тут жалобная книга и главный по залу? — уперевшись, я решила всё же настоять на своём, намереваясь добиться справедливости для униженных и оскорблённых — то есть меня. При этом я не спешила подавать признаки того, что я узнала Кима.
— Это я. Ещё вопросы? — нахально вторил Югём, чьи предплечья были покрыты рукавом всевозможных татуировок от кистей до локтевого сгиба, где заканчивалась ткань жёлтого лонгслива, являющегося формой сотрудников супермаркета. Ну точно Югём, ошибкой это не могло быть.
Вот значит как: днём кассир в супермаркете, а ночью стриптизёр, отжигающий под покровительством довольно влиятельного мужика, которому не то чтобы бабки на капоте ни по чём, а сама уголовно-исполнительная система нашей страны. Иначе как объяснить, что самого Ли Сынри не сломал ни один судебный процесс, в котором, как бы то иронично ни звучало, всё должно быть поровну: ты обвиняешь человека в преступлении, ты и доказываешь его вину, а вина всегда в умысле. Нет умысла — нет вины. Нет вины — нет самого преступления. А если нет преступления, то нет и возбуждения уголовного дела.
Звучит интересно, не так ли? Благодаря Юте я даже начала задумываться о том, чтобы поступить через год на юриста. За минувшую неделю мы с этим барменом довольно хорошо сблизились, и он рассказал мне парочку приколов из своей специальности, которые я почему-то, к великому удивлению, поняла и запомнила.
Однако в сложившейся ситуации я начинала думать о том, чтобы врезать Югёму, прямо в такой обстановке при свидетелях, но я боялась. И боялась я далеко не свидетелей, а самого кассира, с которым, как предчувствовала моя жопа, драться не стоило. Как намекал мой инстинкт самосохранения, может получиться так, что я буду ждать от него сдачи, а в итоге, прошу прощения за бедность моей речи, получу пизды.
Будучи сангвиником, мой темперамент прогнозировал свою скорейшую переквалификацию в холерика, ведь Ким намеренно выпендривался передо мной, будто смеясь, и я совершенно не понимала, что было тому причиной. Вроде негатива между нами не было за всё то время, что я пребывала в Сантауне, да что уж там, мы даже не общались — Югём почти не работал в моей смене, отчего пересекались мы крайне редко, а если и пересекались, то даже не здоровались. Оттого его поведение и оставалось для меня загадкой — извините, но с какой стати, а?
— Чувак, да ты, никак, издеваешься? — я уже не могла терпеть эти приколы и, резко подавшись вперёд, схватила край маски Кима и дёрнула её вниз, чем вынудила Югёма показать своё лицо полностью, лишний раз убедив меня, что я не спятила. — Дорогой Ким Югём, я не думаю, что твои коллеги в курсе твоей ночной трудовой деятельности. Пробивай уже сигареты и мой чёртов вишнёвый сок, иначе я тут задержусь ещё на пару бесед с твоим руководством.
Ким растерянно захлопал пушистыми ресницами, смотря на меня округлёнными глазами и не веря, что перед ним вообще стоит та самая застенчивая Джой из Сантауна. А эта Джой из Сантауна и так была зла, как собака, и злить её ещё больше не стоило. Отчего-то в момент, когда я схватила парня за маску, мне вдруг резко стало плевать, получу я от него или нет. Какая-то смелость вмиг вылезла наружу, прикрыв собой всю мою робость, и я, даже не раздумывая, совершила то, что совершила. Может, я просто начинала меняться, а может, я просто была дурой, кто ж его разберёт.
— Я заплачу, только давайте без кровопролитий бога ради, — между нами тут же встал мужчина, протягивая дебетовую карту к терминалу, ожидая, когда Ким придёт в себя и наконец пробьёт товары.
Кассир, бейдж которого я только заметила, действительно именуемый Кимом Югёмом, недовольно фыркнул, но пачку сигарет и сок всё же протянул рядом стоящему мужчине, быстро забравшему свою фунчозу, с которой тот стоял всё то время, что мы спорили. Югём, натянуто улыбнувшись, спросил:
— Наша карта нужна?
— Спасибо, я и так найду выход, — съязвила я, а после, осознав, какую глупость сказала, повернулась к оплатившему мою покупку мужчине. — Вам удобно, если я переведу деньги на счёт? Налички у меня нет.
— Весьма интеллектуально с вашей стороны, госпожа Джой, — усмехнулся мужчина, которого я тут же узнала. — Можете считать это небольшой уступкой с моей стороны, мне не нужны ваши деньги.
Как я до этого не заметила, что рядом со мной стоял всё это время тот самый Сухо из клуба, однажды назвавший Джебома проститутом, — ума не приложу. Что-то уж слишком много людей, с которыми я познакомилась в стрипушнике, стало окружать меня. Раньше я никого из них ни разу нигде не встречала, а сейчас, куда не сунься, обязательно наткнёшься на кого-либо из них. Для полноты сей картины не хватало только внезапно появившегося в супермаркете Джебома, случайно забредшего за бутылочкой содовой.
Я с некой надеждой обернулась в сторону выхода, но никакого Джебома там и в помине не было. Вот что-что, но как бы я ни упиралась, что мне плевать на Има и что он редкостный козёл, а сердечко-то только о нём и стонало в груди, ударяясь о рёбра болезненной дробью, оставляя после себя такое чувство, будто оно упало куда-то вниз — в жопу.
— Кого-то ждёте? — отойдя от кассы, спросил Сухо, остановившись напротив, будто ожидая меня.
— Да, подруг, — тут же проверив телефон на наличие входящих сообщений от Сыльги и Джухён. Девушки должны были подъехать с минуты на минуту.
Я, сопровождаемая укоризненным взглядом Югёма, последовала к выходу вместе с Сухо. Ким, смотря мне в глаза, что-то промолвил одними губами, по которым читать я, разумеется, не умела, но была уверена, что он назвал меня кем-то вроде потаскухи. Не знаю, почему так, и всё тут. Надо же, как поразительна неприязнь на пустом месте. Хотя, может, дело было в том, что с моим появлением в Сантауне сразу несколько мужиков не давали мне покоя, среди которых была пара коллег Югёма, а именно сам Его величество Им Джебом, изюминка Сантауна — господин Дживайпи, какой-то пепельноволосый парень, имени которого я так и не узнала, а также посетитель, бывший, скорее всего, завсегдатаем клуба, господин Сухо.
Признаюсь, если бы где-то в моём коллективе появилась девушка, которая привлекает к себе слишком много ненужного внимания, я, наверное, тоже была бы не в восторге и она бы меня несомненно раздражала. Может, вся проблема Югёма была только в этом?
— А вы собрались готовить фунчозу с курицей и овощами? — кивнув на упаковку фунчозы в руках Сухо, спросила я, пропускаемая вперёд на выходе из супермаркета мужчиной, который придержал дверь, точно истинный джентльмен.
— Да, люблю готовить. Кулинария расслабляет. По крайней мере, меня. Кто-то находит свою релаксацию в наготе чужого тела, — после этих слов Сухо многозначительно посмотрел на меня, лукаво улыбаясь, — а я вот, в готовке.
Я недовольно посмотрела на мужчину, забавлявшегося моей реакцией, а после, с секунду потупив взгляд, ответила:
— Каждый расслабляется по-своему, осуждать за это глупо. Для кого-то может быть абсурдным и ваше увлечение, так что не зарекайтесь.
— А вам палец в рот не клади, откусите тут же. Мне нравятся люди, умеющие постоять за себя. Я бы с удовольствием поворковал с вами ещё немного, но, к сожалению, мне пора. Рад был с вами повидаться, госпожа Джой. До свидания.
Не знаю, почему, но от слов Сухо я даже зарделась. Мне понравились его слова о том, что я могу постоять за себя, а ещё больше мне нравилось чувствовать себя более сильной и смелой.
Я ведь привыкла, что все мои проблемы всегда решались с мужской помощью дядюшки Сынхёна, оттого-то и не напрягалась никогда, если кто-то обижал в школе или же за её пределами. Я была лишена самостоятельности, а вместе с ней и чувства независимости. Какая независимость, когда ты любимица дяди, который, едва ли не считая тебя своей дочерью, был готов спустить на тебя целое состояние.
Признаюсь честно, с одной стороны, это было удобно, но с другой — я прекрасно осознавала, что провести всю свою жизнь на шее у родственников так себе идея. Мне очень хотелось найти себя и своё место в мире, полном возможностей. И больше всего я хотела тратить свои деньги. Я хотела быть такой же успешной, как мой дядя, который постоянно был при деньгах. Они с его женой Ханной вообще никогда не сталкивались с финансовыми трудностями, чего не скажешь о моей матери, весь доход которой всегда зависел от её мужиков и от её же родителей, которые до сих пор еженедельно присылают ей деньги. Я не хотела себе такой жизни и уж тем более я не хотела быть такой, как она. Хотя в одном я ей завидовала — Чхве Хэён никогда не была одна, мужчины её любили, недолго, но любили. И всё же кое в чём моя мать была крута — ни один её ухажёр не побывал в нашей квартире и ни одного из них я никогда не заставала завтракающим в нашей кухне в одних трусах. За это ей респект.
— Эй! Секси-официанточка! — меня тут же окликнули Сыльги и Джухён, только что пересёкшие пешеходный переход. — Тату-салон ждёт!
Девчонки подбежали с объятиями и звонким смехом. Признаюсь, я предвкушала незабываемое времяпровождение — то была наша первая совместная прогулка, которую организовала Джухён, а Сыльги лишь дала повод. Кан решила сделать пирсинг и предложила нам составить ей компанию. Она обещала, что процедура долгой не будет, а потому до начала моей смены у нас останется достаточно времени для прогулки в парке с уточками.
— Это будет мой второй пирсинг, не представляете, как я его хочу, — Сыльги мечтательно закатила глаза, в который раз удивляя меня.
Я никогда не видела Кан Сыльги такой счастливой. Образ мрачной девушки, которая могла заткнуть любого без особых усилий, забывался, правда, ненадолго. Хоть Кан Сыльги в этот день и улыбалась много, да и в добавок к этому много шутила, стоило какому-либо парню как-то не так посмотреть в сторону нашей компании, как Сыльги тут же превращалась в озлобленную женщину, которая была готова едва ли не убивать, но да ладно.
— А где первый? — хмурясь, полюбопытствовала Джухён, внимательнее оглядывая лицо Кан. — Что-то на лице не видно… Значит, пупок да?
— Милая моя, в Древней Индии пупок прокалывали только проститутки, а некоторые — чтобы показать свою принадлежность мужчине, — Сыльги наигранно вздохнула, сохраняя серьёзность своего лица. — Моя мать рожала меня целые сутки не для того, чтобы я сидела на поводке у какого-то мужика.
Джухён даже немного приуныла от резкости Сыльги, которая порой создавала впечатление, будто ненавидит всех мужчин этого грёбаного мира, хотя совсем недавно именно она лишила девственности Бэкхёна. От этого становилось как-то грустно, что ли. Ну, не могут же все мужчины нашего мира быть какими-то плохими… Мой дядя Сынхён был же нормальным, Бён Бэкхён был нормальным, ну и, наверное, Им Джебом был нормальным, но насчёт него я бы ещё раз десять подумала, если честно.
Вообще, я не была любителем обсуждать что-то феминистское, особенно если оно несло радикальный характер. Феминизм это, конечно, хорошо, но не тогда, когда он превращается в травлю мужского пола. Радикальный феминизм — это большая проблема, особенно если в неё ударяется большое количество женщин, которые даже не замечают этого. Радикалы попросту возвышают свой пол над другим и ничего ты им доказать не сможешь, в противном случае станешь тем, кто ущемляет их, фу.
Вернёмся к тату-салону. «Кито» оказался скромным тату-салоном с приятным интерьером, да и мастерами, к слову, тоже… Стоило нам войти внутрь, как нас встретила администратор с красными дредами и бейджем «Хван Йеджи», которую потом Джухён засыпала вопросами по поводу афро-кос, да и не только. Сыльги попросили подождать, когда пирсер, к которому она была записана на приём, подготовит кабинет после предыдущего клиента и пригласит её.
Кан была, на удивление, терпелива: спокойно села на пуф, сложив ладони на колени, и рассматривала помещение. Ей здесь нравилось, это было понятно, я тоже пребывала в восторге от атмосферы. Тёмно-зелёные обои с золотыми узорами, невысокие идеально белые потолки с какими-то старыми, простите, винтажными люстрами, которые ничуть не портили их. Вообще, фойе и рабочую зону тату-мастеров и пирсера, который был один, отделяли довольно интересные резные тёмные двери, которые больше походили на ворота и почему-то ассоциировались у меня с родео — почему так, понять не могу по сей день. За администраторской стойкой во всю стену крылись полки, заставленные дополнительным товаром, ну типа уходовыми средствами для пирсинга, тату и всё такое. Ещё там виднелись дисплейные упаковки, в которых блестели украшения для пирсинга разных видов. Всякие штанги, бананы, лабреты с опалами, кольца циркуляры, кликеры и так далее. Откуда я вообще знала про все эти украшения, пожалуйста, не спрашивайте. Хотя намёк для ясности кину — просмотр первого и последнего в моей жизни порно, чтоб его. Сыльги буквально с жадностью рассматривала эти прозрачные коробочки, наверное, силясь определиться, чего конкретно она хочет.
Джухён так и общалась с Йеджи, а я стояла рядом с Кан, находящейся чуть ли не в трансе от своего восторга, но всё будто замерло, когда к нам из рабочей зоны вышел сам мастер. Кудрявый брюнет, чьи волосы почти касались крепких плеч, усеянных рукавами тату с самураям в масках Ханья, сражающихся с красными драконами на фоне какого-то китайского храма. На руках преобладали красные, бирюзовые и розовые чернила, на среднем пальце яро выделялось массивное чёрное кольцо, а лицо пирсера буквально сияло благодаря пирсингу, который он наверняка делал себе сам: чёрный банан в левой брови с золотыми накрутками, под правым углом полных и очень аккуратных губ выглядывали два параллельных друг другу лабрета, составляя прокол «Укус паука», а на переносице располагался бридж с очень тонкими накрутками на хрупкой штанге. Чёрт, кажется, я потерялась, помогите.
— Здравствуйте, Кан Сыльги кто? — бархатистый голос точно ласкал мои уши, клянусь, да и не только мои, ведь девушки, находящиеся в студии, даже не шевелились, смотря на парня.
«Ким Тэхён», — гласил бейдж на растянутой белой майке, который держался там будто на одном божьем слове и слово это было безусловно «Ким Тэхён». Окей, мы дружно залипли. Я же не понимала, почему парни с пирсингом заставляли моё сердце биться чаще, а билось оно так, будто хотело вырваться из моей грудной клетки и отмудохать меня. Ну это был какой-то беспредел, честное слово. Чаша моего терпения рядом с красивыми мужчинами начинала переполняться, да до такой степени, что приходила пора покупать целое ведро, а лучше сразу два.
Кан Сыльги быстро пришла в себя, резко поднялась на ноги с пуфа, а после, кивнув смуглому красавцу, направилась следом за ним в рабочую зону за заветным проколом.
— Кажется, к нам снизошёл сам Аполлон, а я только что словила краш, — присвистнула Джухён, провожая пирсера и Сылли заинтересованным взглядом.
— Ему тридцатник и у него есть девушка, которой он хочет сделать предложение, — хихикнув, выдала Йеджи.
— Ну и что? Любоваться издалека никто не запрещает, — наигранно важный вид Джухён заставил меня прыснуть со смеха, прикрыв рот ладонью.
Обе девушки были правы, как ни крути. Ким Тэхён хоть и был привлекательным мужчиной, но наличие у него невесты всё меняло в корне, по крайней мере, для меня. Но в то же время никто ведь в действительности не запрещал просто смотреть на него и восторгаться чудесным внешним видом… Но первый пункт меня всё же отталкивал, даже несмотря на наличие второго. Не знаю, может, в этом плане я была слишком старомодна, а может, просто мои комплексы не давали быть чуть более уверенной в себе, из-за чего я периодически загоняла себя в те или иные рамки. Ну, насчёт комплексов мне казалось довольно правдоподобным, всё-таки загонов у меня было, мягко говоря, дохрена, а уверенности в себе с Гулькин нос.
Кан Сыльги, моя, наверное, новоиспечённая подруга, вышла из рабочей зоны где-то спустя пятнадцать минут — вся красная, со слезившимися глазами и мокрыми щеками. Знаете, с таким видом, будто все эти пятнадцать минут, что Кан находилась на приёме у шикарного пирсера, она словно побывала пыточной камере. Девушка шмыгала носом и даже как-то поробела, что ли. Ким Тэхён вёл её к администраторской стойке для расчёта и разъяснял порядок ухода за проколом, что, как мне казалось, Сыльги пропускала мимо ушей. Я же ещё больше заинтересовалась тем, что же там такое прокалывала моя бывшая одноклассница, раз вышла в полуобморочном состоянии, да ещё и вся красная.
Сыльги оплатила услугу, а после мы были уже готовы покинуть стены «Кито», как нас окликнул Ким Тэхён:
— Девушки, а вы пирсинг сосков не хотите? Мне на выходные нужна модель, оплата будет только за украшения.
Джухён, услышав это предложение, как-то автоматически прикрыла грудь ладонями, сделав шаг назад, — очевидно, была против. Сыльги отрицательно покачала головой то ли потому, что просто не хотела прокалывать соски, то ли это место у неё уже имело свои проколы. Ну а что касается меня? Чёрт дёрнул меня согласиться, решив за меня, что пора исправлять отсутствие у меня пирсинга и компенсировать это сразу самым жёстким, чтобы моя и так плоская грудь охренела и не выхренела обратно.
Ну, мы сразу согласовали дату и время, даже несмотря на то, что я ещё не до конца понимала, что делала. В будущем мне это аукнется точно. Хотя идея показалась мне крутой, а вот процесс её реализации отчего-то немного пугал, хотя какое это имело значение. Я собиралась прокалывать соски, а не резать язык под сплит, соответственно, что-то разумное в моём решении ещё можно было уловить.
Покинули тату-салон мы молча, будто все трое находились в жёстком трауре. Сыльги всё так же не спешила хвастаться пирсингом, хотя до процедуры её настрой был куда лучше, нежели после. Мы с Джухён переглядывались, не решаясь спросить у Кан, как там её дела, однако долго это продолжаться не могло и наконец Сыльги подала голос:
— Такое чувство, будто меня выебали в жопу.
— Милая, это не очень здо́рово звучит, если быть откровенной… — покачала головой Джухён, стараясь скрыть лёгкий смешок. — Я по такой причине с Саном рассталась. Он хотел анал, а у меня табу на это. Вот что угодно, только не анал, клянусь. Сказала ему что-то типа «Моя жопа — мои правила. Не нравятся мои правила — не лезь в мою жопу». Короче, насколько сильно ему это не понравилось, можно понять по факту нашего расставания.
Мы все переглянулись от внезапного откровения Бэ Джухён. Сыльги тут же начала сетовать на то, что у мужчин нет никакого уважения к женщинам, и вообще они животные, которым только и подавай податливую девушку, согласную ради них на всё, в то время как сами они не в состоянии даже букет цветов подарить лишний раз просто так — без повода. В общем, Кан Сыльги довольно сильно завелась, понося бывшего Джухён так, что совершенно забыла о том, что с ней произошло в тату-салоне.
— Расскажи уже, что было, а-а-а, — Бэ, не выдержав бомбёж подруги, резко прервала её своим криком едва ли не прямо в её ухо.
Я же, продолжая шагать рядом, чуть ли не с раскрытым ртом внимала каждому следующему слову Кан.
— Я сделала интимный прокол, — вздохнула девушка, будто от облегчения.
— На жопе, что ли? — пытаясь сопоставить связь между пирсингом и фразой «будто выебали в жопу», я наконец подала голос.
— Ну, когда тебе прокалывают капюшон клитора, на минуточку, тебе будет не до подбора подходящих сравнений к ощущениям.
— Ладно-ладно, — Джухён в нетерпении перебила. — А дальше-то что? Как оно? Стоит того?
— Я ещё не поняла, стоит ли того, но, судя по отзывам в Интернете, наверное, стоит. Заживёт — увидим…
— Тебе, должно быть, неловко было, да? Мастер-то мужчина… — я слегка поёжилась — самой было бы точно неловко, да и я начинала жалеть о том, что согласилась на предложение Тэхёна, и понемногу грызла себя мыслями о том, как корректно слиться с процедуры прокалывания сосков у мужчины, которую он назначил буквально через пару дней.
— Су, ты иногда заставляешь меня сомневаться в том, что мы ровесницы, — Кан одарила меня укоризненным взглядом, а после продолжила: — Короче, я до этого соски колола, было вроде ничего, ощущения нереальные, рекомендую — миллион из десяти. Насчёт капюшона клитора… Я думала, что не то чтобы не смогу встать после него, я реально одеться не могла. Девчонки, это пиздец, мне трусы мужик помогал надевать, причём даже не мой.
— Ты поэтому плакала? — прыснула Джухён, прикрывая рот ладонью, получая от Сылли не очень-то и довольный взгляд, а я же, походу, густо покраснела.
В мысли, будто намеренно, ворвался Им Джебом, грозящий, что сам наденет мне те ужасные стринги, если я не сделаю этого самостоятельно. Мне даже стыдно. Ещё постыднее только то, что я порой ловила себя на мысли, что была бы и не против, чтобы он это сделал. Чёртов Им Джебом… Из-за знакомства с ним в моей голове всё переворачивалось вверх тормашками, заставляя думать о не очень-то приличных и вообще адекватных с моей стороны вещах.
— Следующее, что я сделаю, будет скайс, — последнее, что я услышала из рассказа Сыльги, прежде чем потерять нить её повествования и, как обычно, уйти в самые дебри своих мыслей, которые в очередной раз заполонял собой неприступный стриптизёр-изменщик.