***
— Andaran atish’a… — по всей видимости, она сказала что-то не так и именно поэтому Бонни Бэггинс залилась краской от стыда. — Правильно говорят: женщины абсолютно ни на что не способны! — воскликнул один из гномов, его имя было слишком сложным, к тому же, он был недоволен фактом того, что к их отряду присоединилась ещё одна девчонка. Впрочем, волшебница их не винила. Они не знали её, а потому и не доверяли. Если бы она только сразу разгадала планы Малфоя, тогда всё было бы иначе. Ведь в разгар войны между Орденом Феникса и Псами, он выбрал последних. Хотя до этого говорил, что изменился, что теперь другой. Да уж, другой… чёртова Беллатриса Лестрейндж расцарапала ей все руки и вырезала палочкой «грязнокровка». (Думала, мой племянник снизойдет до тебя? Кто ты и кто он? В нас течёт благородная кровь…) Слова ведьмы эхом отдавались в голове. И в те самые минуты, когда она изнывала от боли, Драко смотрел на неё. Зрелищем, конечно, не наслаждался, однако и тетку остановить не спешил. А когда ему приказали убить её, даже не противился этому. — Эй, ты чего, на Дора обиделась? — спросила Бонни, заметив грустное выражение лица подруги. Та покачала головой и, немного подумав, решила отдохнуть.***
На несколько часов экс-гриффиндорка забылась беспокойным сном. Она словно всё ещё чувствовала на себе жёсткую хватку егерей, которые тащили её в сторону поместья Малфоев, словно дичь, за которой с шумом захлопнулись двери клетки. Она не могла забыть крики пленников мэнора. Уизли, Лавгуды, члены Ордена и те, кто не поддержал Тёмного Лорда. — Красиво… *На время летних каникул они с Драко отправились в небольшое путешествие. Местом отдыха был выбран непривычный для магов лесной массив, располагающийся в графстве Глостершир. — Красиво… — Правда? Тебе нравится? — немного удивилась Гермиона. — По-твоему, я люблю только мрачные оттенки и подземелья? — ирония в голосе юноши была поразительной. Она раньше и подумать не могла, что заносчивый слизеринский принц может быть таким… милым? Девушка звонко рассмеялась. — Что? — Да ничего… просто… думала, ты ненавидишь всё магловское и… — А кто сказал, что это не так? — Малфой… — с губ почти сорвалось недовольство. — Грейнджер, знаешь, кто ты? — И кто же? — Неисправимая зануда! Думаешь, я сюда развлечения ради трансгрессировал? — И ради чего тогда? — А ты догадайся, — одними губами он произнёс «ради тебя», после чего запрокинул голову к самому верху. Гермиона улыбнулась. Сердце радостно забилось…* Как и королевский лес Дин, место, через которое лежал путь, выглядело довольно симпатичным. Но Гермиона была удивлена тем, как похожи их голоса… Драко Малфоя и сына короля Лихолесья. Впрочем, на этом их сходство не заканчивалось. Цвет волос, глаз, рост и фигура, они словно были альтернативной версией друг друга в сложившихся обстоятельствах. — Не помешаю? — спросил он и после короткого ответа, присел рядом с девушкой. Она и забыла, что сегодня дежурит эльф, а не гном Кили. Планы спокойно посидеть в тишине разбилась об армию тараканов, что кишели у неё в голове. «Тараканы… а другого сравнения нет?» — ругала себя Грейнджер, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди. Словно оно готовилось вот-вот выпрыгнуть. Это так на неё действовал Леголас. Его поразительная схожесть со слизеринцем пугала темноволосую. Но она отчаянно не хотела поддаваться панике. — Я тебе не нравлюсь, да? — вопрос прозвучал с долей насмешки. — Ч-что? — не сразу до неё дошёл смысл сказанного. — Я не нравлюсь тебе, это стало понятно мне со второй встречи. В первую нашу встречу ты была без сознания, — волшебница и правда несколько дней никак не могла прийти в себя после непростительного, а какое-то время спустя увидела перед собой вытянутое лицо эльфа. Он читал что-то на родном языке, какое-то древнее заклинание. Гермиона загорелась идеей выучить эльфийский и в этом ей помогала Бонни Бэггинс, которая уже достаточно многому научилась за столь долгие месяцы пути. — Нет, я… — девушка осеклась. Она, конечно, умела лгать (приходилось!), однако по какой-то странной причине ей не удавалось это с Леголасом. Как и Драко, он действовал на неё особым образом. — Ты, кажется, хотела изучить эльфийский?! Я могу помочь…***
И больше всего в нём раздражало Гермиону удивительная схожесть с мерзким предателем Малфоем. Наверное, она уже несколько раз успела проклясть небеса за подобную кару, но так и не сумела перестать думать о наследнике Лихолесья. Так или иначе, с ней он вёл себя вполне сносно. И как обещал, принялся обучать родному языку. Потихоньку их отношения стали налаживаться и хотя Гермиона до сих пор с опаской глядела на мужчину (по рассказам Кили, ему было больше, чем можно было судить по внешнему виду!), он не давал повода для беспокойств. Но девушка всё равно не могла свыкнуться с мыслью, что эти двое (Драко и Леголас!) так похожи. Возможно, дело было отчасти в том, что именно Малфоя она видела последним перед «смертью» и наследник Лихолесья был тем, кто спас её в новой жизни (если это можно было так назвать?!). Она мучилась от противоречивых чувств, которые опасной, полной яда змеёй окутали тело и не давали даже минуты покоя. — Andaran atish’a… — и вот опять она сказала что-то не так, раз уголки губ наследника поползли наверх. — Что? — это было даже немного обидно. Нет, очень обидно. — Andaran atish’an, — произнёс он как отрезал. Еще бы! Эльфийский всё-таки его родной язык. — Но по крайней мере, ты перевела правильно. Это своеобразное приветствие. Хочешь, изучим только азы? *Гермиона обиженно надула губы. Это получилось непроизвольно. Просто… никогда раньше с учёбой у неё не было проблем. Но так уж получилось, что девушка непонятно откуда взявшегося чувства ради решила сдавать прорицание. И всё бы хорошо, только… Гермиона данным предметом владела плохо. Там не было формул, каких-то чётких правил. Гриффиндорка же любила порядок во всём, от рабочего стола и до наук, изучению которых отдавала чуть ли всё своё свободное время. И если обычно всё эти старания окупались с лихвой, то с прорицанием была иная картина. Профессор Трелони как-то сказала, что она, Гермиона, не способна любить и отдаваться чувствам с головой, а потому такая наука, как прорицание, требующее полной отдачи эмоциям, ей не поддаётся. — Как только вы вошли в мой класс, я уже знала, что Вы не обладаете способностью к прорицанию. Вы такая юная, но сердце ваше не способно на любовь. Душа сухая, как страницы учебника, к которым Вы привязаны навсегда, — передразнила она преподавателя. — Может, я зря смеялся над Трелони? — спросил вдруг Драко на полном серьезе. — В конце концов, она одна из немногих, кто смог вернуть тебя на землю. — В каком смысле? — удивленно спросила Гермиона. — Н-ннуу, — протянул он, — я столько лет пытался достать тебя, как-то задеть, а тут это так идеально получилось у чудаковатой преподавательницы. — Ты переходишь опасную черту! — Тебе тоже нужно отдать должное. Профессор сказала тебе об этом на третьем курсе, а ты помнишь всё это до сих пор. Тут и призадумаешься. — Если не хочешь помогать мне, так и скажи! — она, зло посмотрев на юношу, вскочила на ноги и хотела было уйти, как юноша перехватил её за руку, вновь притягивая к себе. — Ну чего ты? Я же пошутил! — Дурацкие у тебя шутки! — и всё-таки, понимая, что ей нужны самые высокие из возможных баллы, девушка осталась. Удивительно, но то, что давалось ей с некоторыми трудностями, Малфой знал прямо-таки идеально. Полёты на метле, зельеварение и треклятое прорицание. — Просто ты должна… отключить мозги, — вновь пошутил Малфой, пародируя Трелони. — Наверное, тебе это и делать даже не приходится? — девушка не могла оставить просто так его подколы (пусть и не такие злые, как прежде…). — Уже отключила их, так ведь? — оставив без внимания язвительное замечание возлюбленной, юноша открыл учебник где-то на середине, а потом протянул ей чашечку с остатками кофе. — Что видишь? — Это… это… цветок. Да, это цветок, который… — Это птичка. — Да нет же, цветок, — стояла на своём Гермиона. — Птичка. Видишь, вот её крылышки, — указательным пальцем он указал на крылья, которые девушка ошибочно приняла за лепестки, — это значит, что скоро ты отправишься в путешествие. — Путешествие? Не в ближайшее время точно…* А полгода спустя девушка очнулась в новом мире. Мире хоббитов, эльфов, гномов. Мире, который находился на грани войны. И хотя Гермиона скучала по друзьям и родным, она познакомилась и с довольно милыми существами. Хоббитянка Бэггинс оказалась доброй и была довольно весёлой. Неудивительно, что она так нравилась наследнику гномьего королевства — Торину Дубощиту. Последний, конечно, сей факт старался скрыть, всё-таки девушка поняла это почти сразу же. Долгое время она точно также скрывала свои чувства от Малфоя, за шутками прятала рвущиеся наружу эмоции. Профессор Трелони ошибалась, она умела любить. И Торин умел, хотя… как-то особенно, другие так не могли. — Уверена, что хочешь идти до конца? — голос эльфа звучал глухо. — Смауг не знает пощады. — Бонни не боится, а я буду?! — попыталась отшутиться темноволосая. — Это не шутки! Решайся. Потом будет поздно. Волшебница кивнула. Да, это было опасно и даже глупо. Но она так долго бежала от прошлого, не пора бы перестать бояться? Бэггинс, такая маленькая хоббитянка, однако смелая. Она не могла бросить подругу одну. Если уж погибнуть, то стоя прямо, а не склоняя головы. Воландеморт отобрал у неё всё: дом, семью, друзей, любовь, свободу. Но сейчас, когда ей выпал второй шанс в новом мире, она не станет прятаться, а сделает то, на что долго не решалась. — Я хотел сказать… — она прервала его поцелуем. Леголас, однако же, не сопротивлялся. Почему? Возможно, он был поражён дерзким поступком спутницы, а может… ему понравилось. Гермиона в душе надеялась на последнее. Всё равно она вряд ли снова увидит его (мужчина должен вернуться в родные края!), а так… у неё хотя бы будет память о нём. Пусть поцелуй хранит её горечь, боль и надежду. Если сейчас всё рухнет, она не сможет больше терпеть. Она будет жить и будет любить. И никакие тёмные силы не смогут остановить её.***
Когда они с Бонни очутились в древней обители, волшебница вдруг услышала как кто-то зовет её по имени. Этот голос был похож на голос Малфоя. И он, словно будучи с ней единым целым, проводил её по ровным дорожкам, что вели в пропасть. — Я найду тебя, даже если ты в другом мире… — последнее, что услышала она, прежде чем Бонни Бэггинс показала на огромную волшебную рептилию. Тогда им ещё не было известно… Смауг не самая большая из проблем.