manie

Драко не думал, что можно любить и ненавидеть одновременно. Это же просто сказки для маленьких девочек. Такие чувства сами по себе большая редкость, людьми всё чаще правят деньги и власть, а уж вместе — и вовсе что-то неслыханное. Но, как оказалось, судьба преподаёт суровые уроки, а невозможного в этом мире нет. Ещё раньше он думал, что не существует любви с первого взгляда. Ну да, тогда это нельзя было назвать даже симпатией, лишь искреннее детское любопытство и заинтересованность. Но факт остаётся фактом: ни один день после их первой встречи Драко не мог выкинуть его из головы. Его. Уже до невозможности идеализируя, Малфой перестал называть его по имени в своих мыслях. Только Он. Вот так, с большой буквы. А всего лишь чёртов Гарри Поттер. Нелепый мальчишка, ничего не понимающий в мире, в котором является национальным достоянием. И как угораздило влюбиться в него? Признавшись сначала себе и ближайшим друзьям, а затем и самому Поттеру, Драко только усугубил ситуацию. Кто же знал, что гриффиндорец такой подлый и высокомерный тупица? Кто же знал, что он будет нагло использовать помешательство Малфоя на себе? Да никто, чёрт возьми, даже предположить не мог. Блейз и Панси утверждали, что всё будет хорошо. Что даже если Драко будет отвергнут, ничего страшного не случится и святой Поттер попытается загладить ситуацию. Но сейчас они даже не знали как помочь другу и как вытащить его из этой отвратительной ситуации. — Он сводит меня с ума, — в который раз повторил Драко, сидя в укромном уголке в гостиной, так что его могли слышать только они. Непривычно видеть слизеринского принца таким… побеждённым. Поэтому сохранять самообладание выходит с трудом. — Тебе нужно избавиться от этого, — Паркинсон мягко положила руку на его плечо, стараясь заглянуть в глаза, но Малфой резко ее сбросил, не особо беспокоясь о чувствах подруги. — Я не могу. Понимаешь? Не могу. Каждый чёртов сон про него. Каждый чёртов день я думаю о нем. Я даже не знаю, когда я чувствую себя хуже: в школе, где вижу его каждый день или дома, где не могу его видеть. — Определённо тебе стало хуже, после того, как ты признался, а он начал эту игру, — Забини невесело усмехнулся. — А кто мне это посоветовал, кто сказал, что мне будет легче? — Малфой уже начал злиться, совсем не по слизерински теряя самообладание. Блейз, испугавшись такой реакции друга поспешил отвлечь его внимание, сказав: — А как же малышка Астория? Вы, кажется, поладили? Однако эта фраза взбесила Драко ещё больше. Настолько, что он встав, с тихим рыком, стремительно ушёл бродить по замку. Лишь бы не сорваться на друзей. Единственных кто его поддерживает. Ну или пытается. А дело было в том, что об Астории он в последнее время думал не меньше чем о самом Поттере. У них действительно было всё хорошо. С ней так легко, так непринуждённо. И отец явно будет рад заполучить такую партию в родословную. Астория может единственная, кто действительно в состоянии хоть немного отвлечь Драко от мыслей про Поттера. Такая наивная, искренняя, доверчивая. Так быстро привязывается и так часто называет себя его невестой. Как будто в их возрасте ещё можно про это шутить. Но чёртов Поттер. Приходит неожиданно и всё портит. И Драко разрывается, не в состоянии заставить себя не чувствовать к глупому мальчишке ничего. Поддаётся чувствам. — Какой же из тебя слизеринец, идиот? Кулак Драко разбивает зеркало в туалете и только сейчас он осознаёт где находится и что делает. Испуганно озирается, беспокоясь, не видел ли кто его внезапных порывов негодования? К счастью, никого нет. Или?.. Как только он успокоившись, отворачивается обратно к зеркалу, от которого осталась только половина, из-под мантии невидимки выныривает Поттер. Испугавшись отражения, Драко пятится назад и попадает прямо в его объятия. Гарри быстро разворачивает его к себе и строит самую участливую мордашку во вселенной. — Что-то случилось? Ну да, будто по этой истерике непонятно. Но Драко лишь опускает взгляд и еле слышно произносит: — Ничего. Поттер удовлетворенно кивает и тянется к шее блондина, шумно вдыхая его запах и явно собираясь поцеловать, всё ближе зажимая его между своим телом и раковиной. Однако Драко неожиданно слегка отталкивает его в грудь и произносит, не поднимая взгляда: — Не стоит. Гарри смотрит слегка удивлённо, но отстраняется, отпускает Малфоя и медленно идёт к выходу. — Я думал, тебе нравится. Но раз нет, тогда я пошёл, — разворачивается и уже собирается натянуть мантию снова, как его останавливает крик Драко. — Нет! И он снова ненавидит себя за эту чувствительность, за возможность легко им манипулировать, за эту умоляющую интонацию. И ненавидит этого парня, который разворачивается к нему лицом, будто нехотя подходит ближе и улыбаясь (или оскаливаясь?) произносит: — Ты сказал не стоит. Значит не стоит. Малфой собирает всё своё самообладание, старается сохранить невозмутимо спокойное лицо и говорит максимально примирительным тоном: — Ты слишком категоричен. Зачем так резко реагировать? Наказываешь за то, что я не всегда хочу тебя? — С чего ты взял? — лёгкая усмешка, но в остальном эмоции Поттера невозможно прочитать, — Зачем мне тебя наказывать? Это твоя жизнь и твоё право, глупышка. И говорит всё это, поглаживая за поясницу, так близко, почти касаясь губами кожи. Но вновь резко отстраняется. — Я пошёл. И в этот раз уходит. Окончательно. Драко соскальзывает на пол и прислоняется к стене, закрывая лицо руками. Слёзы катятся непроизвольно, ведь сдерживать их вовремя короткого разговора было нереально сложно. Он снова потерял возможность, хотя бы на секунду поцеловать этого совершеннейшего парня. Он снова испортил всё, и неизвестно, когда Поттер ещё раз решит удостоить его своим вниманием. Он снова ненавидит его, но так сильно любит, что не может сейчас остановить рыдания. Он снова ненавидит себя за свою любовь. За свою беспомощность. За своё ничтожество перед лицом огромного и всепоглощающего безумия.