***
Голубые глаза медленно начали открываться, а на лице чувствовалось что-то тонкое и щекочущее. Ощущалась прохлада ночного ветерка, который шебуршал листья деревьев и траву. Коу открыл глаза, сразу увидев перед собой умиротворённую красоту ночного неба и падающую яркую звезду. Сначала недоумение, затем растерянность, а уж потом осмысление происходящего. Парень тут же вскочил на ноги, хватая с земли посох, внимательно оглядываясь. Только своего старшего брата нигде не было видно поблизости, поэтому Минамото-младший пару раз выкрикнул его имя, но получил в ответ такую же мёртвую тишину. — «Я в картине!..» — Убедился он, выстраивая тактику. Сейчас все, включая Нэнэ, были пешками в опасной игре Цукасы. Одна ошибка — и минус одна с шахматной доски. На данный момент искать семпай как раз могло бы быть ловушкой для Коу. Как уже достаточно опытный человек в этом деле, первым делом нужно найти источник создания проблемы. А именно высокая башня. Странная на вид и даже не внушающая доверия, с не совпадающими этажами и винтовыми лестницами, но именно там Минамото мог найти тот самый ключ к спасению. Может и Тэру как раз оказался там и первее решит проблему. Коу, конечно, не желал вновь оставаться позади брата. Ему искренне хотелось совершить первый раз в жизни достойный поступок без чей-либо помощи. Вдохнув в лёгкие побольше воздуха, юный экзорцист смело направился с башне Четвёртой тайны. Наверное, самой проблемной на его пути.***
Длинный тёмный коридор по типу музея первого этажа заставлен скульптурами и настенными картинами. Тэру крепче сжал катану в руке, прислушиваясь к каждому шороху. Стоило ему пройти половину пути, то из одной из многочисленных эскизов выплеснулись разные оружия, незамедлительно готовые нанести удар по постороннему на территории. Зоркий холодный глаз и реакция экзорциста не даёт выполнить их предназначение, сразу же получая мгновенный и острый удар в ответ. Тэру медленно выдыхает и зрачки глаз суживаются, когда видят, что чужой рисунок разлетается на мелкие осколки, начиная парить в воздухе и постепенно исчезать, а центр картины, откуда была совершена атака, остаётся пустым и белоснежным. Саму картину невозможно было уничтожить, кроме того, что являлось осязаемым. Тэру приложил палец к губам, задумавшись. Но через несколько секунд бросил возникшую затею, поскольку будет глупо уничтожать всё на своём пути. — «Мы же в картине Четвёртой. Как я мог не подумать.» — Издал светловолосый смешок, направляясь к пентхаусу, где расположена студия, где Сидзима Мэй создаёт свои работы. Первым делом он вышел на балкон, не теряя возможности осмотреть фальшивый мир и изучить территорию. Всё, как обычно. Обычная территория их академии. Отличием, пожалуй, была только эта огромная странная башня. Но ни Нэнэ, ни Коу Тэру не увидел. Возникло слабое чувство волнения, но экзорцист верил, что если доверять младшему брату и не сомневаться в нём — то всё получится. И вот наконец старший Минамото достиг самой верхушки. Без церемоний он открыл скрипучую старую дверь в студии, увидев перед собой просторы помещения. Юноша был слегка удивлён, что по пути ему не встретилось ещё много «сюрпризов», как любила делать Сидзима. Оглядев место, голубые глаза обратили взор на сидящую спиной, как ни в чём не бывало, девушку с двумя толстыми косичками, продолжая заниматься своим делом. Не медля ни минуты, как острое холодное лезвие прошлось по бумаге, почти разрезая пополам и дальше припало к шее Четвёртой. Кисточка в руках художницы замерла, как и сама она. — Говори, где Ясиро-сан и кто за этим всем стоит. Не то попрощаешься со своим номером навсегда. — Твёрдо и безжалостно проговорил Тэру, внимательно наблюдая за каждым последующим движением чего-либо. Сначала Сидзима сидела неподвижно и молчала, но затем внезапно издала восхищённый возглас, без страха касаясь ладонями катаны. — Твоя что ли?! Ого! Какая острая… — Поправляя очки на переносице и тщательно осматривая оружие, заинтересовалась Мэй. Тэру нахмурился ещё ближе подставив лезвие, уже касаясь чужой шеи. Девушка сразу подняла руки, словно сдаваясь и ничего больше не трогая. — Я задал вопрос. Нечего мне тут зубы заговаривать. — Ждал ответа Минамото. — Ты… кажется… Минамото Тэру. Так ведь? — она обернулась к нему полубоком, широко и хитро улыбаясь и смотря. — И что с того? — прищурившись, переспросил тот. — Отлично! Теперь все в сборе! Остались некоторые детали для моей картины и всё будет готово. — Её до этого бирюзовые глаза обрели чёрный цвет, многозначно посмотрев обратно на своё творение, — Ну во-от! Всю идиллию испортил. Ну ничего… Скоро будет намного лучше этой. — Что это значит? Что ты задумала. Или... что ВЫ задумали? — пытаясь собрать хоть какую-нибудь информацию, не переставал спрашивать Тэру. Мэй вздохнула, подмечая его упрямство и холодность, несмотря на солнечную улыбку, которую от дарил учащимся в школе. Выражение её лица приняло задумчивый и серьёзный вид, и девушка смело встала на ноги, скрепляя руки в замок за спиной. — Этой девушке осталось немного времени, я права? А тут, подумай, время не идёт! Делай, что хочешь и создавай, что хочешь! — Резко обрадовалась Сидзима, покрутившись вокруг себя, но затем сразу встала в исходное положение, скрывая за густой чёлкой глаза, — А потом…кое-кто пришёл и пытается помешать… Зачем? Чего вы этим добьётесь? Тэру оторопел, стыдясь за самого себя, что не может не согласиться со словами Мэй. Впервые почти полностью соглашается с нечистью. — Мы пришли сюда не просто так. Совсем скоро мы заберём Ясиро-сан отсюда. И ты ничего не сделаешь. И твоя картина… отправиться в помойку. — Выкинул колкий ответ Минамото, готовясь вложить энергию экзорциста в катану. Сидзима кивнула самой себе, ловко хватая блокнот и карандаш в руки. — Что ж, в таком случае я не позволю мне помешать. Я предупреждала. Нэнэ-чан и вправду хороший человек. Жаль такую милую девушку. А вы пришли и теперь всё испортите! Почти одним ловким движением руки художница сделала набросок карандашом на новом листе, поворачивая рисунок прямо на Тэру. Много спиц и таких же катан приобрели настоящий вид, раз за разом вылезая из блокнота. Минамото подготовился нанести удар или контратаковать, но видит, как Мэй провела кистью по испорченной картине, тут же трескаясь и разваливаясь на крупные куски камней. Парень отвлёкся на неприятное и неожиданное зрелище, почти словив удар созданного оружия. — «Тоже ненастоящая!» Расправившись с помехой, Тэру с раздражением лишь сильнее сжал в руках своё оружие, да так, что ладонь начала слегка трястись от сильного напряжения. Какой промах.***
С каждым подталкиванием ног Нэнэ раскачивалась всё выше. Слегка волнистые локоны путались между собой, когда качели мотнутся назад, как и сидящая на них. С широкой улыбкой и тихими смешками обладательница рубиновых глаз смотрела на сине-чёрное небо, которое освещалось большим скоплением звёзд, перерастающие в Млечный Путь. Ей казалось, что ещё немного и она взлетит высоко-высоко, и наконец коснётся ярких точек. — Аманэ-кун, звёзды так близко, когда раскачиваешься сильнее! — Посмотрев на янтарноглазого, который последовал примеру Нэнэ, сказала девушка. Аманэ запрокинул голову вверх, сталкиваясь взором с миллионным количеством самоцветов небес, будто сразу погружаясь в их бесконечность и свободное пространство. Мальчик настолько восхитился и отвлёкся на них, что в конечном итоге расслабил хватку рук и не успел что-либо предпринять, как уже летел с качель вниз на песок. Ясиро услышала грохот, резко обернувшись. — А! Ханако-кун! — Случайно из-за эмоций выкрикнула пепельноволосая его второе имя, спрыгнув и подбегая к нему. Парень не успел даже подняться, как его голова уже лежала на чужих коленях, а тёплые гладкие ладони осторожно коснулись щёк. — Ох… Я отвлёкся. — Издал стыдливый смешок Юги. — Ты в порядке?! У тебя… щека немного поцарапалась и руки испачкались!.. — Переживала Нэнэ, поближе разглядывая ранку. Аманэ сразу смутился, чуть отворачиваясь и отводя взгляд. Такое резкое проявление заботы от подруги и… минимальное расстояние между их лицами было пределом для нервишек парня. — В-всё хорошо! Нечего беспокоиться! — Вскочил Аманэ, отряхиваясь и подавая руку Ясиро, чтобы помочь встать. Но упрямая редьконожка, конечно, приняла его небольшую помощь, но сразу ещё крепче, стараясь не причинять боли, сжала его ладонь в своей, направляясь обратно на территорию академии Камомэ. — Ты чего? Куда?.. — Удивился Аманэ, иногда спотыкаясь от быстрого шага. — В мед. пункт! — Ответила та. Ясиро распахнула дверь кабинета, включая свет и сажая Аманэ на стул. — Подожди здесь. Я пока достану нужное. — Улыбнулась ученица, роясь в аптечке. Парень не стал возражать, только вздохнув и смиренно ожидая. — Вот. Всё, что нужно. Нэнэ встала напротив друга, нанося на вату перекись, осторожно пройдясь по царапине на щеке Аманэ. Мальчик шикнул от неприятной боли, но не дёрнулся, чтобы не сбить девушку. — Вот так. Теперь пластырь. За территорией мед. пункта царила почти густая темнота. Лишь лунный свет тонко проникал через окна здания, ложась на деревянный пол. Тихий стук каблучков, слышимый в темноте, раз за разом замедлял свой шаг. Яркие огненные глаза с узкими зрачками сразу обратили на посторонний белый свет в одном из дверей. Призрак нахмурился, направляясь к источнику голосов, где было ярко-светло. — Обещай, что будешь осторожнее… Цукаса распознал голос Нэнэ. Теперь он смог убедиться, что она была не одна. Глаза нечисти нахмурились, подозревая неладное. Кроме неё здесь больше никого не должно присутствовать, но, видимо, Юги ошибся. — Кокудзёдай. Чёрный помощник издал непонятный звук, готовясь нанести удар или разобраться с «нежеланным гостем». — Хорошо, буду осторожен. Призрак замер на месте, сначала не поверив ушам. Этот чужой голос, который он не слышал так давно и казался сейчас до боли знакомым. Родным. Цукаса помотал головой, внушая себе, что ему просто послышалось. Но стоило подойти ближе и незаметно подсмотреть, как давно холодное сердце, не знающее жалости, пропустило пару глухих ударов внутри. Черноволосый шелохнулся назад, скатываясь спиной по стене и садясь на прохладный пол. В разуме стало запутанно, а в груди продолжало неприятно ныть и колоть. Он снял фуражку и засунул руку в глубокий карман хакамы, достав оттуда брелок с ракетой. Кокудзёдаи закружились вокруг Цукасы, но тот поднял ладонь, жестом показывая, чтобы они успокоились. — «Аманэ…» — Мысленно проговорил он имя брата-близнеца, ещё крепче стиснув зубы. Он знал, он прекрасно понимал, что он ненастоящий. Фальшивый. Но эти до ужаса наивные глаза, добрая улыбка, голос… Всё совпадало. Даже пластырь на щеке всё говорил за себя. Но Цукаса не мог просто смотреть на это, как Ясиро продолжает принимать всё за настоящее. Чем дольше это тянуть, то в последствии будет лишь намного хуже. Она была его заботой, никто больше. И угрызения совести, вина…вдруг пробудились в призраке. — Гкх!.. И потому…он не мог позволить долго продолжаться этому. — М? Аманэ-кун, ты что-нибудь слышал?.. — встрепенулась девушка, прислушиваясь. — Да нет…наверное. Нэнэ на секунду выглянула из мед. кабинета, но никого не увидела.***
Тёмная аура вокруг Цукасы заполняла класс искусств, приближаясь к основному источнику данной проблемы. — Что-то мне подсказывало, что ты придёшь. — Подала совершенно спокойный голос Мэй, рисуя ровные линии. Кокудзёдаем Цукаса снёс мольберт, появляясь напротив художницы. Та подняла на него бирюзовые глаза, убирая кисть. А то и её он может сломать. — Это ты называла своей «изюминкой»? Тц, зачем? Что за игру ты задумала? — хмурился Цукаса, сжимая ладони в кулаки. — Успокойтесь, Благородный Седьмой. Мне ли не знать, что произошло с бывшим Седьмым? Мои картины всё показывают. — Сидзима начала вальяжно ходить вокруг призрака. — Но почему именно он? — А Вы разве не знали, насколько Ясиро-чан дорожила им? — взглянула она на Цукасу, — Да, он ненастоящий, но разве таким образом она не отвлечётся? Я ведь хочу как лучше… — Убери его. — Его глаза почернели, а лицо стало вновь безжалостным, равнодушным. Но ладонь в кармане продолжала сжимать маленькую звенящую вещь. Русоволосая вскинула брови. — Снова заставите её кричать? Снова сделаете больно? — косвенно она пыталась заставить Цукасу изменить его решение. Кокудзёдаи начали вдруг кружить вокруг неё, и Мэй поняла, что ещё слово и с ней расправятся гораздо быстрее. — Делай, что я говорю. Рано или поздно, но ты сама его уберёшь. Тебе же…не нравиться рисовать. И к созданию чего-либо или кого-либо ты относишься с пренебрежением. Верно? — он ухмыльнулся, хитро посмотрев и попадая в ту самую точку. — Больше не говорите ни слова про то, что я ненавижу рисовать. — Тихо сказала Сидзима Мэй, взяв в руки уже другую кисть и брошенную на пол картину, положив на колени. — Но мне для начала потребуется время, а то картина ещё не закончена. Макнув кончик в чёрную краску, Четвёртая поднесла его к поверхности бумаги. — Запомните, это будет сделано по вашему желанию.