Double Black

Чуя шумно вдохнул, открывая глаза и поднимая голову от стола. Голова неприятно ныла, а на перчатках были засохшие пятна крови. Похоже, он был на задании. Одна-единственная комната с облезлыми обоями, тускло горящей, замызганной лампочкой и повсеместным воем ветра в трубах старого здания… его старая квартира, в которой он жил, когда только начинал работать в мафии. – Здравствуй, Чуя. Мафиози дёрнулся, оглядываясь. Никого. – Я здесь, рыжик. Накахара посмотрел перед собой и увидел силуэт, садящийся на стул. «Там же никого не было…» Рукой Чуя попытался нащупать нож на ремне, но его там не было, как и самих ножен. Силуэт придвинулся в круг блеклого света, и Накахара застыл в недоумении. Это был… он сам? Такие же черты лица, те же тонкие губы, изогнутые в лёгкой ухмылке, только волосы были чёрными, а радужка глаз недобро горела багрянцем. – Как прошёл твой день, Чуя? - Голос двойника был ниже, холоднее и больше напоминал мурлыканье, чем резкую, колкую речь рыжего мафиози. – Кто ты такой, твою мать? - Чуя озлобленно посмотрел на собеседника, пытаясь активировать способность. Никакого отклика от силы. – Вопросы здесь задаю я… - в тоне черноволосого Чуи зазвенели нотки металла, а глаза вспыхнули чуть ярче. – Как прошёл твой день? – Я… я не помню. – Накахара закусил губу, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Двойник кивнул, откидываясь на спинку стула: – А ты знаешь, где находишься? – Моя старая квартира… - Чуя мотнул головой, сжимая руки в кулаки. – Хватит! Либо ты говоришь, кто ты, либо я сверну тебе шею! – Ай-яй-яй, Чуя, как ты так можешь говорить? Мафиози попытался встать, но его темноволосый двойник щёлкнул пальцами, и тот резко опустился обратно, не в силах противиться. – Будь приличным человеком. - Двойник холодно улыбнулся, убирая прядь волос с лица. – Ты что-нибудь чувствуешь, Чуя? – Непреодолимое желание ёбнуть тебя… – Расслабься, рыжик. Тут в руке Чуи появилась сигарета. – Покури… ты явно на нервах, а тебя это успокаивает. - Кончик сигареты ярко вспыхнул, испуская тонкую струйку дыма. Накахара глубоко затянулся, пытаясь успокоить себя и прикрывая глаза. – Тебе нравится убивать, Чуя? - Двойник чуть приподнял бровь, перебирая тонкими пальцами. Мафиози резко прервал затяжку: – Убивать… - дым обвил губы Накахары, щекоча и пощипывая их. – Да. Чертовски. Зарабатывать на страданиях. На страданиях тех, кто слабее… Сигарета резко вытянулась, тяжелея, и через несколько мгновений в горло Чуи уткнулось лезвие кинжала, немного порезав губы. – Стыдишься ли ты той крови, которую ты пролил? - Темноволосый Накахара тихо рыкнул. Чуя дрожащими руками вытащил клинок изо рта, облизывая кровь с губ и нагло ухмыляясь: – Нет. Кинжал взмыл в воздух и стремительно опустился на кисть руки Накахары, пригвождая ее к столу, и заставляя мафиози заорать от боли. – Ты стольких убил, и тебя ни разу не мучила совесть? - Из глаз двойника пошёл дым. – Тебе говорили, что ты бесчувственный ублюдок, Накахара? - На последних словах он повысил голос, перекрывая всхлип Чуи. – Может, ты и вовсе не человек? - Темноволосый Накахара поднялся, обхватывая рукоять кинжала и медленно ее поворачивая. Очередной звенящий крик отразился от стен квартиры. – Как думаешь, есть ли смысл жизни? И был ли он у тех, кого ты убил? – Остановись… - Выдавил сквозь вой Чуя, зажмуриваясь и роняя на стол слёзы. – Отвечай на вопрос, мразь! - Двойник резко провернул лезвие, прикрывая глаза на хруст сухожилий и очередной вопль. – Он… всегда есть… - Накахара рвано вдохнул, дрожа и постукивая свободной рукой по деревянной поверхности стола. – И ты его забрал у стольких людей… - темноволосый Чуя качнул лезвие, тихо фыркая на протяжный, болезненный стон. – У тебя не возникало мысли, что все твои чувства и эмоции запрограммированы? - Двойник помедлил. – Теперь скажи мне…. Ты что-нибудь чувствуешь? Накахара только открыл рот, как вдруг все ощущения пропали, оставив прохладную, щекочущую пустоту. – Нет. - Выдохнул мафиози, приоткрывая рот. Кинжал пропал, а стул за спиной Чуи покачнулся назад, вытягиваясь и превращаясь в стол, который с громким стуком опустился на пол. Тут к губам мафиози прикоснулись обветренные губы двойника: – А теперь...? Ту же руку пронзила ужасная, обжигающая боль. Чуя выгнулся, крича и ударяя ногой по столу. Раскалённое лезвие кинжала торчало из кисти руки, а двойник стоял рядом, наблюдая за Накахарой. Температура в помещении заметно упала, из-под губ темноволосого Чуи показались клыки, а свет ещё больше поблек, став холодным и зыбким. – Ты пролил слишком много крови, рыжик… - Стол исчез, и Чуя упал бы на пол… если бы не дно стеклянного куба, в котором он оказался. – ...пора тебе в ней утонуть. Двойник взмахнул рукой в воздухе, оставляя чёрный след в пространстве, и на шее Накахары появилась зияющая рана, из которой фонтаном брызнула кровь, окрапляя стекло куба и медленно его наполняя. Крик боли отразился от стенок, отдавшись в них звоном. Куб медленно наполнялся, а Чуя всё ждал, когда, наконец, он потеряет сознание от кровопотери. Когда кровь намочила рубашку мафиози, тот понял, что он не потеряет сознание… что он правда запрограммирован. Накахара вытянул шею, судорожно хватая ртом воздух у самого верха куба… Пустота. Белый свет. И снова этот стол, тусклый свет, вой труб… Абсолютно сухая, даже немного тёплая одежда грела дрожащее тело мафиози, а обе руки были абсолютно целы. Тут повеяло холодом, запахом крови, гнили и пороха. Напротив него сидел все тот же двойник, который превратился в черную тень с двумя огнями глаз. – Чуя. Я – это ты. Твоя личность, которую ты изуродовал убийствами, алчностью, самобичеванием и ложью… прошу, освободи меня. Нужно твое согласие. И я его получу. Спину Накахары пробил жгут чёрной энергии, кроша позвоночник и ломая рёбра: – Ты стыдишься той крови, которую ты пролил? – Нет. Тело мафиози ударилось об дно куба, а сонная артерия вновь взорвалась фонтаном крови. Накахара попытался подняться, но руки скользили на стекле, покрытом его собственной кровью, и он снова упал, подняв волну брызг и ударившись подбородком об дно. Чуя отчаянно вытягивал шею, но вот кровь добралась до рта… носа… В последний момент мафиози закрыл глаза и с всплеском уронил голову в горячую жидкость. Вдох, пронзительная боль, струйка маленьких пузырьков и худое, измученное тело на стеклянном дне, извивающееся в агонии. Белый свет. Стол, тусклый свет, вой труб. Мокрая одежда и волосы липли к спине, а иглы холода медленно пронзали тело Чуи. – Что… мне надо сделать? - Хрипло выдавил тот. – Ты ведь сам понимаешь, рыжик. - ответил темноволосый двойник. Он понимал. Простить себе всё… – Я не стыжусь той крови, которую пролил. Я не стыжусь ни одного убийства. - Накахара рвано выдохнул. – Я делал то, что посчитал нужным, и мой выбор был правильным. Подняв взгляд, Чуя увидел идеальную копию себя, только в чистой одежде, с мягкими, шелковистыми волосами и блестящими глазами. – Я ненавижу ложь. Но теперь ты говоришь правду… и я могу быть свободен. Мне прекратить всё это? – Пожалуйста… - Чуя умоляюще посмотрел на своего двойника. Щелчок пальцев. Накахара громко закричал, отрываясь от спинки дивана и часто дыша. Звук шагов, и в комнату зашёл Дазай. – Чуя, ты чего? – Кошмар приснился… - низкий мафиози встал и уткнулся в грудь Осаму, обвивая того руками. – Малыш, это просто сон… - Дазай обнял Накахару в ответ, поглаживая по волосам. Тут до ушей Чуи донёсся протяжный, долгий писк: – Ты слышал это? – Что? - Дазай выпрямился, продолжая гладить Чую по волосам. – Писк… – Давай я всё-таки лягу с тобой… не хочу, чтобы ты так сильно переживал. А работу доделаю завтра. – Спасибо… - Чуя поднял голову и припал к губам Осаму.

***

Огай Мори остановился у чёрного надгробия на частном кладбище. Ветер растрепал длинные волосы и сбил капли прошедшего дождя с листьев деревьев. Double Black. 1994-2016. 1994-2016. Чуя получил серьезную рану на задании, после череды серьезных операций впал в кому. Когда Мори прибыл в больницу, из-за отказа сердца реанимация проводилась уже на протяжении пятнадцати минут. Через ещё полчаса было принято решение отключить аппарат жизнеобеспечения. Огай прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. – Дазай… Чуя умер. Его сердце не выдержало. – Ну, мне этот коротышка никогда особо не нравился. - Мафиози пожал плечами. Главарь мафии открыл глаза. «А через пару часов мне сообщили, что Дазай Осаму покончил с собой…» Возможно, за их вечным соперничеством, ненавистью и тоннами сарказма скрывалось уважение, симпатия… любовь. Просто они не хотели этого признавать. В любом случае, уже поздно. Слишком поздно.