Хоронили тёщу

      — Брок Рамлоу был незаменимым… — начал Кэп, но его прервал глухой ропот голосов. — Что?       Ребята из УДАРа (при параде: в беретах и начищенных берцах) ненадолго замялись, подпихивая друг дружку локтями и пиная по голеням, потом вытолкнули-таки вперед Роллинза.       — Мудаком он был, — твёрдо произнёс тот, машинально почёсывая плохо заживающий шрам через полморды: через годик ему светила не менее пиратская повязка, чем у Фьюри. — Да и замену мы уже подобрали. С тобой ходить будем, пока Боб ранг не подтянет, а там…       Боб охнул и отступил поглубже в толпу. Ещё не хватало. Он не потянет пасти десяток матёр… Блядь, да им того и надо — выставить перед начальством залётного лоха, а самим творить всё, что душе захочется.       — Стив, не рассусоливай, — прошипела стоящая рядом с Кэпом Вдова и многозначительно скосила глаза на гроб (закрытый, понятное дело, кому ж охота видеть, во что превратилось некогда смазливое личико). — Только без выебонов и приукрашиваний.       Кэп вздохнул и начал заново.       — Брок Рамлоу был… — Он запнулся, но всё же продолжил: — Мудаком с большой буквы. Гражданских считал быдлом, низших по званию — вторым сортом, а женщин вообще не считал за людей.       Рядом с Бобом кто-то шепнул: «Да чё этих дырок…», после чего раздался звук, будто кому-то врезали под дых, и снова стало слышно только Кэпа. А тот заливался соловьём…       — …хуй на безопасность своих людей, упускал в брифингах и отчётах важные детали операций. Не было случая, чтобы этот агрессивный скот доставил допрашиваемого в кабинет неповреждённым. У меня на столе — два ящика неподшитых жалоб от сослуживцев Брока Рамлоу ожидают графологической экспертизы, потому что он настолько всех запугал, что вы боитесь подписываться.       Кэп некстати дёрнулся, когда Вдова снова на него шикнула: «Закругляйся».       — В общем, мудаком жил, мудаком хороним. Ну и хуй с ним.       Бойцы захлопали. Кэп подхватил концы шнуров со своей стороны, поднял взгляд… Чей-то ботинок придал Бобу ускорение, и он вылетел вперёд, обречённо принимая один из двух оставшихся концов. Второй взял Роллинз.       Опускали быстро, не особо заботясь об аккуратности. По крышке застучала слежавшаяся земля.       — Это тебе от всех женщин ЩИТа, — ласково пропела Вдова, поддела в яму ногой нехилый ком глинозёма и добавила сверху смачный плевок.       Каждый следующий счёл своим долгом повторить этот ритуал, хотя когда дошла очередь до Боба, у него настолько пересохло во рту, что пришлось имитировать.       Слой земли всё увеличивался, его прихлопывали лопатами и снова досыпали, пока он не стал сначала вровень с окружающим газоном, а потом не образовал неровный холмик примерно по колено высотой. Рядом со свежей могилой остался прямоугольник чуть пожухлой примятой травы и группа людей в чёрной форме (кроме Кэпа, который даже теперь не изменил полосам и звёздам).       — Молодцы, — похвалила их Вдова, со всех сторон оглядев могилу. — Айда бухать за упокой.       Ребята потянулись за ней к выходу с кладбища, прицельно отпихивая с пути Боба, так что в итоге ему пришлось подниматься и отряхиваться. Кэп почему-то тоже не торопился уходить и задумчиво глядел себе под ноги, пока Боб громкими хлопками сбивал с формы травинки, землю и пыль.       Боб закончил отряхиваться, но хлопки не прекратились. Только стали немного глуше. Боб прислушался, крутя головой, и вдруг замер. Глянул на Кэпа, отошедшего наконец от могилы и сжимающего в руке старкфон с таким видом, будто раздумывал, не забить ли на поминки и не вызвать ли к воротам кладбища машину.       — Ты не слышал? — спросил у него Боб. — Звук… Будто зовёт кто.       Тот склонил голову набок, прислушиваясь. Нахмурился. Помотал головой и усмехнулся.       — Земля оседает и шуршит. Это нормально. — Кэп пожал плечами. — Пойдём, а то они нас тут бросят.       По дороге к воротам кладбища Кэп несколько раз притормаживал, будто желая обернуться, хотя неровный стук, скрежет и глухие выкрики, с которыми оседала земля над свежей могилой, стали совсем неразличимы всего через несколько шагов.