Свежий летний ветер распахнул неплотно прикрытое окно и наполнил кабинет запахом цветов и листвы. С улицы донеслись весёлые детские голоса. Сидевший за столом мужчина, услышав один из них, подошел к окну и оглядел лежащую перед домом лужайку. На растущем посреди неё дубе сидели трое пареньков. Точнее, двое сидели и болтали ногами, с интересом наблюдая за третьим, который, уцепившись ногами за толстый сук, повис вниз головой и теперь раскачивался из стороны в сторону, словно маятник. Мужчина улыбнулся и перевёл взгляд на стол, где лежало это неприятное письмо. Говорить с сыном на эту тему и, тем более, наказывать его совсем не хотелось, но что поделаешь, на такое глаза закрывать нельзя… Мужчина тяжело вздохнул, собираясь с силами, высунулся из окна почти по пояс и громко крикнул:
— Генри! Подойди сюда!
Висевший на ветке парнишка вздрогнул, услышав оклик, поспешно и ловко спустился на землю и опрометью побежал к дому. Через пару минут он появился на пороге кабинета, одной рукой торопливо одергивая рубашку, а второй приглаживая растрепавшиеся русые волосы. В глазах у него профессор Джекилл заметил волнение: по пустякам отец не стал бы кричать из окна. Не показывая, как ему самому неприятна эта тема, отец заговорил спокойно и доброжелательно:
— Генри, вот это письмо нашли сегодня утром под дверью. В нём некий аноним утверждает, что два дня назад ты подрался с Гарольдом, сыном мистера Стюарта. Это правда?
Генри покраснел до кончиков ушей и, потупившись, тихо произнёс:
— Да, отец… — но тут же вскинул голову и добавил: — Но он это заслужил! Он задирал мальчиков, которые в два раза младше и слабее его. Да и отделался он всего парой синяков, его попробуй покалечь…
— Я понимаю твои чувства, мальчик мой, но лезть в драку, а тем паче затевать её — это ведь не выход. Всегда можно договориться, найти компромисс.
— Только не с ним! — горячо возразил парнишка. — Это всё равно что сложить оружие и сдаться на милость победителя. Слова на этого негодяя не действуют!
— Довольно! — оборвал его отец, чувствуя, что ещё немного, и он согласится с доводами сына. — Следи за языком! Знаю, то что я скажу прозвучит жестоко и несправедливо, но… — профессор положил руку на худенькое плечо Генри, — драка — это серьёзный проступок, за который я вынужден буду тебя наказать. До конца недели ты под домашним арестом. Из дома ни шагу. Джону и Хэсти скажи, чтобы не приходили. Ясно?
— Да… — Генри кивнул и развернулся было к двери, но отцовская рука, по-прежнему лежавшая у него на плече, удержала парнишку.
— И ещё… Я знаю, сынок, что ты натура свободолюбивая, о ты — Джекилл.И должен соответствовать своему имени. А репутация в наше время значит очень много. Нужно уметь держать лицо. Тебе ведь уже почти шестнадцать, пора бы научиться, не всё же на ушах стоять… Иди.
Сжимавшие плечо Генри пальцы разжались, и он двинулся вон из кабинета. Уже очутившись в коридоре он услышал:
— И не забудь, что к ужину у нас гости: мистер Айсман с супругой.
Заперев дверь своей комнаты, Генри бросил взгляд на зеркало, висевшее в углу. В нём отражался полный жизни паренёк с взъерошенными, как перья весёлого воробья, русыми вихрами и ясными карими глазами. Тяжко вздохнув, Генри распахнул дверцу платяного шкафа и потянулся за свежей рубашкой. Нужно держать лицо… Что ж, хорошо. Очень скоро, уже к вечеру, прежнего Генри Джекилла не будет. По крайней мере, для тех, кому он не нужен настоящим…
Большие напольные часы в гостиной пробили семь, и в парадную дверь тут же вежливо позвонили.
— О, Сэмюэль, добрый вечер! Хильда, вы чудесно выглядите! — попроиветствовал гостей профессор. — Позвольте вам представить: моя супруга Анна и сын Генри.
Мистер и мисси Айсман тепло поздоровались с хозяйкой и благожелательно взглянули на красивого аккуратного юношу с приветливой вежливой улыбкой, чем-то похожего на отца.
— Замечательный у вас однако сын, Александр! Ну-с, юноша, кем стать собираетесь?
— Врачом, сэр. Готовлюсь к поступлению в университет королевы Марии…
***
Собравшиеся гости с улыбками наблюдали за юной девушкой, почти девочкой, проникновенно и с упоением декламировавшей стихи на французском. Когда Айрин закончила, глаза её блестели от восторга и радости. Разглядев среди гостей дядюшку, она тут же устремилась к нему, готовясь сердечно поблагодарить за новую чудесную книгу, которую он ей подарил. Но когда девушка была уже совсем рядом и собиралась броситься ему на шею от полноты чувств, она заметила, что доктор Лэньон разговаривает с каким-то джентельменом лет тридцати на вид. У него были добрые и умные карие глаза, и от него прямо-таки исходило удивительное спокойствие и умиротворение.
Заметив своего Светлячка, старый доктор заулыбался ещё шире:
— О, Айрин, вот ты где! А я как раз хотел вас представить друг другу. Генри, это моя воспитанница, мисс Айрин Миллиган. Айрин, это мой старый друг и коллега, доктор Генри Джекилл.
— Очень приятно, сэр, — улыбнулась Айрин, делая книксен.
— И мне тоже очень приятно, мисс Миллиган, — доктор Джекилл отвесил ей галантный поклон, и девушка заметила, что его глаза стали как будто ещё яснее и ярче, в них появились ласковые, тёплые и живые искорки.
Айрин Миллиган поразила его сразу. Он буквально видел, как из её ключом бьёт жизнь, свобода и желание чувствовать каждый миг всем своим существом, его поражала её непосредственность и неиспорченность, он восхищался тем, как она подчинялась своему чистому и нежному сердечку и отрицала сухие и жестокие законы чёрствого мира, в котором жила. Никогда прежде он не встречал таких девушек. За долгие годы он так привык «держать лицо», как говорил отец, так привык вдеть то же самое в других, что сначала даже не мог поверить, что подобное небесное создание может оказаться на земле, среди людей. Позже он не раз убеждался в том, что влюбился в неё тогда, когда увидел, какой неукротимой жаждой жизни светилась она, читая те стихи. Это была любовь с первого взгляда, самая чистая и светлая из всех, какие бывают на свете. А когда Айрин ответила ему взаимностью, он уверился в том, что нашёл самое настоящее счастье — истинную любовь. Да, подобное сечас встретишь редко…
***
«Опять вечер? Как будто у него других дел нет! Ах, ну конечно, старый ворчун зовёт, значит пойдёт обязательно… Лучше бы формулу до ума доводил, гений! На улице ветер и туман, а он пешком идти собрался! Сумасшедший, чокнутый на всю голову! Брр, ну и холодина… Ой, вот опять одно и тоже: приторные вежливые улыбочки, пустые разговоры и эти чахоточные чопорные девицы с одинаковыми постными физиономиями… Оп-ля-ля, это что за ангел без крылышек и нимба? Ничего, симпатичненькая… Ого, да она ему, кажись, приглянулась! И что он в ней разглядел? Хотя… да, есть тут что-то такое. Вот теперь только попробуй не закончить опыты, я просто обязан вдоволь наиграться с этой маленькой искоркой, с этим Светлячком…»
