Midnight delusions

— Да что ты мне сказки рассказываешь! Это всё ваша слабая английская душонка! — Дерек Линч грохнул кружкой о стол. — Трясётесь над собой, как над главным сокровищем, ты чуть палубу не уделал, когда тебе Томпсон нож к горлу приставил! — Хлебнув ещё пива, пират поднял злой взгляд на спутника: — Не зря вас островными обезьянами называют! Зачем я вообще… а! — Мужчина махнул рукой и залпом осушил кружку. Чёртова торгаша хотелось удавить. Дерек понимал, что виноват сам, но оттого только злился сильнее. Так бездарно просрать всю свою жизнь, место капитана и, главное, корабль! И ради чего? Будь проклят тот день, когда он вспомнил слова покойного папаши и решил, что жизни достойных противников стоит щадить. И ладно бы из этого вышло что-то путное. Беса лысого! Всё равно капитан Мюррей, с честью давший бой его команде, едва не отдал Богу душу и до сих пор лечился, а его первый помощник — Ник Сеттон, оказался трусливой крысой и отравлял Дереку жизнь всё путешествие из Индии в Ирландию. А если бы не мочил кальсоны при одном взгляде на рослого и крепкого пирата, точно попытался бы прирезать во сне. Да и теперь, в кабаке, отправленный капитаном Мюрреем Дереку на подмогу с обязательством показать дорогу к замку, Сеттон вертелся слизнем, пытаясь ускользнуть и не выполнить обещанного. — Вы, капитан Линч, не понимаете, за какое дело взялись. Если уж господин Мюррей испугался и не смог… — Дерек резко поднялся и вздёрнул англичанина на ноги, с омерзением чувствуя, как тот затрясся от страха. — Ещё одно слово о том, что я чего-то испугаюсь, и я отрежу твой поганый язык. Это не помешает тебе показать дорогу до замка, а я буду избавлен от необходимости слушать твоё блеяние всю дорогу. *** Путь к замку лежал через земли нескольких кланов, и в каждой деревне, где им доводилось останавливаться, болтливый Сеттон всем непременно сообщал, что направляется в проклятые земли к замку Лим. Девки ахали, падая в обморок, мужики махали рукой на бедовых, а сердобольные да набожные старушки принимались крестить их украдкой да причитать. Линч же только плевался, прекрасно видя, как Сеттон благосклонно принимает от сочувствующих бесплатную выпивку, еду да внимание. — Слышь, гнида, ты так всех гэльских девок перепортишь. Ещё раз начнёшь выступать — выполню обещанное. Укорочу твой длинный язык на три метра, тебе и оставшихся двух хватит. Дерек не выдержал на вторую неделю, когда набившая оскомину жалостливая песня Сеттона повторилась, на этот раз исполненная для совсем молоденькой дочки трактирщика. Помощник капитана Мюррея зыркнул на него зло да язык прикусил. Отхватив пару раз зуботычину, не слишком поспоришь с превосходящим по силе противником. Сам-то Ник Сеттон мужик был не хлипкий, но уж больно трусливый, видать вся доблесть его их капитану досталась. Мюррей, проявивший к изгнанному со своего же корабля пирату милосердие, которым до того сам был щедро одарен, не просто оставил Дереку жизнь и помог добраться до родных берегов. Он рассказал о замке Лим, где по легенде можно было разжиться сокровищами. — Ты пощадил мою жизнь, Линч, а я не люблю оставаться в долгу. Корабль я тебе не верну, раз твои люди решили, что ты слишком щедр к нам, и изгнали. Товар они забрали, так что оплаты тоже не дам, самому бы прожить. Но могу навести на один замок, может быть, ты окажешься смелее, чем я. Хотя я бы советовал тебе наняться в команду и начать всё сначала. — И что же это за замок, которого испугался такой бравый вояка? — Линч никогда не верил в страшные сказки и был удивлён, когда увидел в глазах бесстрашного капитана Мюррея ужас. Речи о найме куда-то не шло, Дерек слишком полюбил свободу, чтобы слушать чужие приказы. — Хочешь верь, хочешь нет, Линч, но ужаснее места я не встречал. Молодой был, зелёный, не поверил тем, кто предостерегал от визита в мёртвые земли клана О’Кэррол. Говорят, что в замке остались все сокровища великого когда-то клана, только вот все, кто хотел их взять, сгинули. — Но ты же не сгинул, Мюррей, да и на труса ты не похож, даже с ножом у горла смотрел прямо и гордо. — Так то нож, чем он может грозить, кроме смерти? А там что-то такое живёт, что заберёт бессмертную душу и оставит навеки скитаться. Видишь, руки дрожат, даже если говорить начинаю об этом, а ведь не помню почти ничего, только что ноги едва унёс да пил после неделю в кабаке не просыхая. — Что же, если этот замок все стороной обходят, я о нём ничего не слышал. Земляки всё же, я много что знаю, хоть и в море полжизни провёл. — Вы, южане, вообще о севере мало что знаете, а в этих землях кого не спроси — все тебе скажут обойти Лим стороной. Я тебе не советчик, Линч, я могу лишь ответить на вопрос, где теперь взять средств на корабль. Но подумай, стоит ли это риска твоей бессмертной душой. Линч тогда промолчал, но подумал, что душа его продана давно морскому дьяволу, так что пусть с ним поспорит любой, кто захочет чужое присвоить. Теперь же, глядя на то, как по мере приближения к землям клана О’Кэррол пустеют деревни и будто тускнеет трава, начал думать о том, что то золото, которое он непременно возьмёт, не достанется ему также легко, как в привычных морских сражениях. Перед самой границей «проклятых земель», владелец трактира отвёл Линча в сторону и, кивнув на Сеттона, сказал: — Такого не пожалел бы, пусть сгинет, но я видел, как ты отогнал его от моей дочери, потому предупрежу. Не стоит ехать туда. Ты не первый и не сотый, кто считает, что справится с той силой, что захватила земли О’Кэрролов. Возвращались немногие, а кому всё же везло, впадали в безумие, если память к ним не была милосердна, стирая то, что им довелось увидеть. К нам недавно приезжал человек и принёс весть, что в прибрежном клане О’Баннон погиб единственный наследник. Старейшинам не из кого выбрать нового главу, и они проводят поединки. Если хочешь попытать счастье — езжай туда. Линч хлопнул трактирщика по плечу, улыбнулся и заказал ещё пива.  — Непременно поеду, спасибо, добрый человек! Вернувшись за стол, Дерек решил, что с деньгами клана О’Кэррол и правда мог бы попытать удачу, так что теперь у него имелся добротный план и достаточно смелости, чтобы воплотить его в жизнь. *** Сеттон сбежал на следующую ночь, когда оказалось, что все встреченные по пути деревни на землях О’Кэррол пусты. Бегству этого труса Линч нисколько не удивился. Тот условно выполнил договор — отсюда расположенный на холме замок уже был виден, хоть до него ещё оставалось несколько часов пути и долгий подъем в гору. Оглядываясь по сторонам, Дерек недоумевал по поводу причин подобного запустения. Да, трава не имела той сочной зелени, коей славилась Ирландия. Да, вокруг стоял устойчивый серный запах и бурлили ржавые источники. Ну так Линч слышал, что это только полезно. Забеспокоился он лишь когда понял, что за всё время пути по землям О’Кэррол не увидел ни единого зверя, что в достатке водились обычно в землях родной страны. Впрочем, поворачивать назад было не в духе Линча, да и поговорка о том, что ирландец никогда не отступает, а просто начинает наступать в другую сторону, была чертовски верна. Но наступать в другую сторону он будет, только когда отыщет золото. У подножья холма, на котором был выстроен замок, располагалась небольшая деревенька. Дерек думал отдохнуть в ней, а заодно пополнить запасы воды и еды. Спешившись, он повёл коня по безлюдным улицам и, привязав возле кабака с покосившимся изображением серебряного змея, вошёл внутрь. Слой грязи и пыли, покрывавший пол и поверхности, без дальнейших пояснений давал понять, что здесь ловить нечего. Дерек нахмурился и решил пройти по домам, в поисках если не людей, то ответов на вопросы. Но нашёл лишь новые вопросы… В каждом доме, где он побывал, всё было запущено так же, как в кабаке, но подробное изучение жилищ дало представление о том, как жили местные люди. А жили они, судя по всему, отлично. Мало кто в поселении, где Линч провёл детство, мог похвастаться бронзовыми канделябрами в доме, а уж о том, чтобы иметь серебряные ложки, не было и речи. Здесь же сразу в нескольких домах наличествовали подобные изыски, и тем поразительнее было, что всё это бросили. Складывалось ощущение, что покинувшие деревню люди собирались в спешке, или попросту бежали, побросав все вещи, даже дорогие. Решив, что раз хозяев нет, нечего и добру пропадать, Дерек прибрал к рукам все мелкие ценные предметы, которые даже при условии наличия в замке золота лишними не будут. Выйдя из очередного дома, Линч решил, что с него хватит — набралось уже на пол седельной сумки, и, отряхнувшись от пыли, направился к оставленному коню. Обычно смирный вороной, которому Дерек так и не дал имя, беспокоился, бил копытом, а когда Линч подошёл к нему, встал на дыбы. Едва успев отскочить, Дерек смачно ругнулся и принялся успокаивать коня, который всхрапывал, прядал ушами и рвался с привязи. Пытаясь понять, что его так напугало, Линч огляделся по сторонам и заметил тень, мелькающую в неисследованной части деревни. Она то появлялась, то исчезала за углом. В ту сторону Дерек бросился бездумно, поддавшись вспышке гнева, уверенный, что какой-то шутник намерено напугал коня. Когда, свернув за угол, он едва не ткнулся лицом в ноги раскачивающегося на дереве покойника, крик вырвался сам собой. А следом за криком, с высохшего дерева сорвалась стая воронов, появившаяся будто из ниоткуда в этих бесплодных землях. Они кружили над деревом, не издавая ни звука, что было странно для этих птиц и страшно. Отойдя на пару шагов и успокоив дыхание, Дерек задрал голову и принялся рассматривать труп — такой же высохший, как дерево, на котором тот болтался. Сказать о том, кем был покойник и долго ли здесь провисел, было трудно. Линч ловил себя на том, что не может надолго задержать на нём взгляд, содрогаясь от безотчётного страха и отвращения. А когда над деревом раздался первый птичий крик — пронзительный и злой, Дерек счёл за лучшее убраться подальше из деревни, и как можно скорее закончить становившееся всё более неприятным путешествие. Едва сумев успокоить коня и набить сумку украденным, Линч, не жалея вороного, припустил к замку, надеясь обернуться до темноты и покинуть земли О’Кэрролов с добычей. *** Замок казался запущенным и давно брошенным: так, по крайней мере, всё виделось на подступах. Открыв покосившиеся ворота, Линч въехал в вековой сад, явно некогда прекрасный и ухоженный. Теперь же деревья в нём сохли и погибали, а их тени напоминали скрюченные руки покойников, тянущихся к горлу живых. Конь всхрапнул и снова попытался встать на дыбы, и только жёсткое натяжение повода спасло Дерека от падения. Решив, что въезжать на мост на беспокойном животном не стоит, Линч забрал припасы и оружие, а коня привязал к одному из деревьев, порадовавшись тому, что успел напоить его в деревне. Трава здесь будто и не росла вовсе, но накормленный на последней стоянке конь вряд ли умрёт от голода. Преодолев мост пешком и подойдя к главным воротам, ведущим во внутренний двор, Дерек с удивлением отметил, что отсюда замок не кажется таким уж заброшенным. Не то чтобы ему часто приходилось бывать в замках, но никаких особенностей, отличающих Лим от прочих, он не увидел. Пройдя по внутреннему двору до главного входа, Дерек отворил массивную дверь и замер на пороге, осматриваясь и пытаясь понять, что его смущает. На полу и мебели был такой же густой слой пыли, что и в деревне, а стылый холод пробирал до костей. Пройдя по просторному залу, который выглядел так, словно здесь вот-вот должны были собраться гости — сразу, как нерадивые слуги уберут пыль и наполнят кубки медовым напитком, — Линч пошёл наверх, сам не зная, что его туда потянуло. Если следовать логике, золото, скорее всего, хранилось в подвалах. Но его влекло наверх с такой силой, что он решил не сопротивляться. Поднявшись по лестнице, Дерек остановился в конце коридора и слегка нахмурился, увидев зажжённые свечи в настенных канделябрах. Происходящее начинало нервировать, даже несмотря на силу духа Линча и скептическое отношение ко всякой чертовщине. Сделав несколько шагов вглубь коридора, Дерек вздрогнул от раздавшегося низкого рычания. В следующую секунду на него уже неслось какое-то тёмное существо с горящими глазами. Линч выхватил нож и замахнулся, чтобы нанести удар, но в этот момент с другого конца коридора раздался нежный, юношеский голосок: — Горм, ко мне! — Существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении чёрной гончей, ещё пару раз рыкнуло на Дерека для порядка и потрусило к хозяину, выступившему вперёд из тени. Линч, спрятавший нож, подошёл ближе и замер, рассматривая представшего перед ним юношу с удивительной самому жадностью. Сказать, что он был красив — ничего не сказать. Он выглядел словно ангел, совершенно чуждый этому жутковатому месту. Прекрасный, как полуденное солнце и печальный, как убывающая луна. Светлые волосы струились по плечам и завивались кудрями, а робко опущенные глаза, когда заворожённый Дерек подошёл ближе, оказались зелёными, как молодая листва. Тонкие пальцы гладили холку здоровенного пса, который доходил хозяину до середины бедра, а смущённая и немного грустная улыбка будто озаряла мрачный коридор. Линч не мог вымолвить ни слова, продолжая пялиться на ангела перед собой, юноша же прижал ладонь к сердцу и слегка склонил голову. — Простите, я не хотел, чтобы Горм вас напугал. Мы не ждали обоз так рано. Вы ведь привезли еду и дрова? Помотав головой, Дерек, наконец, справился с собой и решил, что лучшая ложь — это недосказанная правда. — Нет, господин, я приехал сюда, думая, что замок пустует. Я держу путь к побережью, в земли О’Баннан и решил посмотреть на замок Лим, овеянный легендами. В поселениях по дороге я никого не встретил, потому был уверен, что и замок пустует. Юноша убрал ладонь с холки пса и вскинул на Дерека глаза, полные слёз. Первым порывом мужчины было прижать ангела к себе и утешить, сделать что угодно для того, чтобы он никогда больше не плакал, но рыкнувший на него пёс умерил пыл. — Моё имя Итан О’Кэррол и я глава клана, в котором некем править. Вы верно заметили, что мои земли пусты и бесплодны. — Я Дерек Линч, господин, — Мужчина склонил голову и бросил быстрый взгляд на пса, крутящегося под ногами юноши. Справиться с хрупким дворянчиком и псом не составляло труда, но почему-то проявлять агрессию не хотелось. Возникало странное желание увезти ангела с собой и промотать золото вместе. И эта идея не была такой уж новой. Дерек знал, что отношения длиннее выбора одной и той же портовой шлюхи раз в полгода не для него, но чем старше становился, тем сильнее накатывала тоска по несбыточной мечте о ком-то, кто всегда будет ждать на берегу только его. Из размышлений Линча вырвал голос Итана, ставший ещё более печальным. — Если вы пришли за золотом, то я сам не знаю, где оно, и если хотите мой совет — уезжайте, пока не поздно. Ни одной живой душе не удалось вынести из замка то, зачем он приходил, не удастся и вам. — Вы говорите так, господин, словно вас это печалит. И почём знать, может быть, я найду здесь что-то ценнее золота, которое моряк может достать и в других местах. От последовавшего за этими словами взгляда, Итан залился краской, а пёс низко и зло зарычал, сделав шаг вперёд. Юноша тут же опустил ладонь ему на холку и погладил, успокаивая. — Вряд ли вы сделаете верный выбор, Дерек, с вашего позволения я буду называть вас по имени. Но я всё же понадеюсь на ваше благоразумие, как надеюсь всегда. Проведите здесь день и ночь, а наутро решайте, что стоит делать дальше. Слова Итана были странными: непонятными и тревожащими, но Дерек будто нутром чуял, что расспрашивать юношу бесполезно — нужно либо соглашаться на его условия, либо убираться отсюда немедленно. И, признаться, чутьё буквально вопило, приветствуя второй вариант. Но Линч не мог пренебречь возможностью сыграть с судьбой. — Я останусь, если сам глава клана позволяет мне это, господин. Надеюсь, что ваш род приветлив со своими гостями? Губ Итана коснулось бледное подобие улыбки, и он ответил так, будто хотел сказать что-то большее, но не мог. — Истинным гостеприимством О’Кэрролов, Дерек, в соответствии с древними традициями. *** Комната, что показал ему Итан, была такой же холодной, как и все помещения в замке, но при этом оказалась чисто прибранной и хорошо освещённой. Юноша замер в дверях, перед тем как оставить Дерека, и сделал движение навстречу, но раздавшийся лай отвлёк его, и он лишь произнёс тихо и равнодушно: — Скоро с охоты вернутся родственники, будет дичь. Устраивайтесь и спускайтесь в зал, Дерек, там будет прибрано к ужину. Едва солнце опустилось за горизонт, раздался стук копыт, хорошо слышный сквозь открытое окно, а на мосту показалась группа всадников. Они громко смеялись и перекрикивались между собой, а через одну из свободных лошадей была перекинута туша оленя. Дерек задумчиво постукивал пальцем по подбородку и думал о том, что теперь разжиться здесь золотом будет практически невозможно. Мужчин слишком много, замок совсем не заброшен, как все говорили, да и отнять у такого как Итан последнее, рука не поднимется даже у пирата. Линч без зазрения совести грабил английских и испанских торгашей, разоряя компании и казну, но было в Итане что-то такое, что не давало поднять на него руку. Хотя что-то другое поднималось очень даже бодро, и Линч грешным делом подумал спросить, не примет ли юный глава клана его в своих покоях. Уж больно жадно светил он зеленью глаз, когда Дерек при нём разминал затёкшие мышцы. Стук в дверь вырвал его из задумчивости, а рука дёрнулась к ножу, но Линч тут же себя успокоил. Взять с него нечего, глава клана сам разрешил остаться, с чего в этом доме кому-то замышлять против гостя дурное. Вошедший мужчина был высокий, ростом с самого Линча, более крепко сбитый и светловолосый, как Итан. Его лицо перечёркивал шрам, делая, в общем-то, красивые черты искаженными и оттого непривлекательными. Один глаз был наполовину прикрыт, а уголок губ опущен. Поднявшись гостю навстречу, Линч подошёл к нему ближе, внимательно рассматривая. — Дерек Линч, к вашим услугам. — К моим услугам, вот так сразу? А ты мне нравишься, мужик. До тебя здесь одни трусы гостевали, а у тебя на лице написано — крепкий малый. Я Тиг О’Кэррол, добро пожаловать в замок. Здесь всё несколько запаршивело, но это ничего: будут гости — будет и жизнь. Спускайся к столу, мы с братьями подстрелили оленя, празднуем! — Хлопнув Дерека по плечу, мужчина вышел, Линч же остался стоять на месте, думая только о том, что от прикосновения доброжелательного, в общем-то, мужика, его пробрало таким холодом, что оказалось трудно пошевелиться. Стряхнув наваждение и приказав себе не думать о ерунде, Линч пригладил взъерошенные медно-рыжие волосы и пошёл вниз, с удивлением отмечая, что пыли как ни бывало, а стол ломится от угощений. Тиг встретил Дерека как старого друга. Усадил за стол, налил полный кубок доброго медового напитка и придвинул к нему блюдо с дичью. Сидящие за столом мужчины пили и веселились, и только Итан, занявший место во главе, сжимал кубок так, что пальцы белели, и смотрел строго перед собой. К еде и хмельному юноша не прикасался, и Дерек, сам не зная за каким чёртом, следовал его примеру, несмотря на то, что от голода уже кишки сводило. В какой момент смех за столом стих, а громкий разговор перерос в ссору, Линч не понял. Казалось, что это произошло противоестественно и беспричинно. Только что громко сетующий на недостаточное количество выпивки Тиг стал захлебываться от крови, хлещущей в его же кубок, а между тем, кто нанёс первый удар и защитниками Тига вспыхнула схватка, к которой присоединились все остальные. Линчу было плевать на междоусобицы, и вмешиваться он не спешил. Кто прав, а кто виноват — в ссоре было не разобрать, и единственное, что он считал необходимым сделать — защитить Итана, который был безоружен и, в отличие от прочих, не выглядел, как отпетый головорез. Вскочив на ноги, Дерек сдёрнул отрешённого Итана со стула и затолкал себе за спину, вооружившись ножом, готовый резать глотки всем, кто попробует подойти. Бежать было некуда — у выходов шла резня, и оставалось надеяться, что победившая сторона не поспешит отправить Итана к праотцам. На них обратили внимание, только когда перерезали защитников Тига. Высоченный рыжий мужик, отерев меч о штанину, подошёл к Дереку и уставился ему в глаза. — Ты пришёл сюда за золотом, чужак, и я дам его тебе. И не только его, а всё, что ты захотел. — Мужик бросил многозначительный взгляд на Итана, сделавшего шаг в сторону, выходя из-за спины Линча. — А ты за это окажешь нам всем крошечную услугу — прирежешь щенка после того, как с ним развлечешься. Скосив глаза в сторону Итана, Дерек заметил, как тот вздрогнул. Их окружило семь мужиков, каждый из них с мечом и не мельче Линча. Драться было бессмысленно, значит, оставались переговоры. — Ты сейчас перерезал половину семьи, а на него рука не поднялась? — Дерек повернулся к Итану и посмотрел ему в глаза, пытаясь дать понять, что блефует. — Неси золото, а мы вас оставим, развлекусь, как ты предлагаешь, и исполню уговор. Здоровяк усмехнулся и кивнул своим людям, которые в мгновение ока скрутили Дерека, выбив нож: он успел зацепить только первого, взрезав артерию, но второй заломал его, как деревце. — Я люблю посмотреть, знаешь ли, так что сделаем всё быстро, прямо здесь. — Мужик дернул Итана на себя и рванул рубашку с его плеч, вскрикнув в тот момент, когда коснулся его обнаженной кожи. Выругавшись, он толкнул юношу к столу, глядя на него, как на ядовитую змею. Линча подтащили туда же и пихнули вперёд, так, что он врезался в Итана. — Давай, трахни его и закончим, ты ведь этого хотел, извращенец? Хотя понимаю, наш Итан как баба красив, сам бы выеб, если бы мог. Юношу мелко трясло и казалось, что он вот-вот грохнется в обморок. Но, неожиданно, он повернулся к Линчу и обвил руками его шею, шепча на ухо: — Делай то, что велит тебе сердце. И не бойся отдать жизнь за это. Дерек нахмурился. Сердце велело ему перерезать ту мразь, что смотрела на них, ухмыляясь, только вот силы были неравны. Но чего он не хотел делать точно — насиловать и убивать Итана. А значит, где наша не пропадала, если сдохнет — утянет за собой негодяев. Без особой надежды он глянул на главаря и усмехнулся. — Вы бы хоть отвернулись, а то член от ваших взглядов не встанет. — Ничего, на такого, как Итан, поднимется, ты сними с него всё и забудешь, что здесь есть ещё кто. Линч вздохнул тяжело и дёрнулся вбок, дотянувшись до меча одного из покойников. Он успел уложить четверых, прежде чем его оглушили ударом по затылку: подло, сзади, как и принято в этих стенах. Пробуждение было тяжелее, чем после попойки. Голова гудела, а в висках будто били в набат. Застонав и ощупав затылок, Дерек открыл глаза и понял, что совершенно ничего не видит. Как-то одного из его матросов, брехливого Джо, приложило башкой о мачту. Он ослеп на три дня, а потом стал видеть только одним глазом. Начав шарить руками вокруг, в попытке понять, где находится, Дерек наткнулся на длинные гладкие палки, ощупав которые подробнее, опознал кости. Отбросив их к чёрту в сторону и выругавшись, он услышал тихий стон и пополз на звук. По дороге он натыкался на старые кости и явно свежие тела, пачкая руки в крови, грязи и содрогаясь от отвращения. Место, в котором он оказался, в буквальном смысле слова было усеяно трупами, как теми, в которые превратился Тиг и компания, так и старыми, уже лишёнными плоти. Добравшись до кого-то живого, кто ещё был с ним рядом, Дерек ощупал его и наткнулся пальцами на тряпку, обмотанную вокруг головы и запихнутую в рот. Освободив человека от кляпа и развязав ему руки, Дерек услышал знакомый тихий голос. — Ты первый, кто попытался меня защитить. Здесь должны быть свечи, давай их поищем. — Итан перешёл к более личному обращению, и в этих обстоятельствах Дерек не мог поспорить с тем, что это уместно. — Попытаюсь нащупать, но я ни черта не вижу. — Здесь темно, нет источников света. Прадед любил сводить людей с ума, сажая сюда: не давая еды, среди трупов своих же родных и без света. — Итан вздохнул и, судя по звуку, поднялся на ноги, раскидывая кости и, наконец, находя искомое: в его руке вспыхнул тонкий огонёк свечи. — Это и есть традиционное гостеприимство клана О’Кэррол, теперь ты знаком с ним. В этот момент Линч понял, что не ослеп, но почти пожалел об этом. Глянув на пол, он почувствовал рвотные позывы. Помимо костей и свежих трупов, здесь были наполовину разложившиеся тела — чёрные, раздувшиеся, гнилые. Как всё это выносил Итан, было неясно. Юноша выглядел подавленным, но и только. — Ты знаешь, как отсюда выбраться? Ты ведь спрятал свечу, что с ключом? Итан кивнул, даже не отрицая того, что догадка Линча верна. Передав тому источник света, Итан снова принялся раскидывать кости, начиная при этом дрожать и, в конце концов, всхлипнув. — Я останусь здесь, с ними. И никто не изменит этого. Линч, подавляя раздражение на неуместное проявление слабости, подошёл к юноше и прижал его к себе, успокаивая. — Если хочешь, я увезу тебя. Не обязательно гнить в этом замке, пусть забирают те псы, которым он нужен. Итан повернулся к мужчине и с робкой надеждой посмотрел на него, будто пытаясь понять, не обманывает ли он. — Я хочу, если сможешь. Но ведь ты приходил не за мной, а за золотом. Дерек усмехнулся и коснулся губами виска Итана. — Я пират, говорили, что жадный. Заберу и тебя, и золото, промотаем всё вместе. Итан снова стал грустным, Дерек так и не понял, почему. Но сейчас это было не важно — главное выбраться, да поскорее. Итан нашёл ключ и протянул его Линчу. Двери в темнице не было, это была скорее яма, с запирающимся люком наверху. Забраться наверх по гладким стенам, отпереть замок и поднять тяжёлую крышку люка для него и в лучшей форме было трудной задачей, а сейчас становилось почти непосильной. Выход оставался только один и, как бы ни было противно делать это при Итане — выбора не оставалось. — Отойди и отвернись, цветочек, нечего тебе на это смотреть. Кое-как пристроив свечу в выбоину в стене, Дерек принялся стаскивать кости в кучу, укладывая их так, чтобы создать более-менее устойчивую основу. Когда те закончились, в дело пошли свежие трупы, уложенные сверху и создающие относительно безопасную платформу для того, чтобы попробовать дотянуться до люка. Высоты всё равно не хватало, но отсюда уже можно было плясать. Открыть замок удалось со второй попытки, а вот чёртова крышка не поднималась — хоть ори. Высаживать было нужно хотя бы с плеча или ноги, а не вытянутыми руками. Выбившись из сил, Дерек спустился вниз и сел, привалившись спиной к стене. К нему подошёл Итан и опустился рядом. — Возьми меня на плечи, когда отдохнёшь. Я открою. — А ты справишься, цветочек? — Я всё-таки мужчина, хоть и позор рода. — Ну почему же позор, ты скорее украшение. — Остальные так не считают. Я не сильный, как они. Не жестокий, как они. Не тщеславный. Да вообще не такой, как весь наш род. — Как же ты стал главой клана? И почему тебя не убили давным-давно? Итан горько усмехнулся, чего Дерек не мог увидеть, но услышал в его голосе. — Меня очень любила мать. И защитила, как могла. А глава клана я по праву рождения: больше прямых потомков нет. Все, кто был, перерезали друг друга. Дерек вздохнул. — Зря ты не сбежал отсюда раньше, но я рад, что встретил тебя. Даже несмотря на то, что из-за этого мы сидим в яме среди трупов. Папаша любил говаривать, что моя тяга к приключениям переходит границы нормального. А мне нравится. Отдохнув, Дерек помог Итану забраться на кучу, сложённую из трупов и кое-как усадил себе на плечи, благодаря деда юноши за то, что помещение маленькое и можно упереться рукой в стену. Итан открыл люк с третьей попытки и выбрался наверх, свесившись и подавая руку Дереку. Тот только подивился, с какой силой юноша дёрнул его наружу. — Ну что, берём золото и валим? Или тебе нужно собрать что-то? Я бы не советовал, всё заново начнём. Итан снова как-то погрустнел и кивнул. — Будешь золото искать? Думаю здесь оно, где ещё быть. Ищи. Линч покосился на Итана внимательно, но пошёл по подвалам, открывая все двери и, в основном, обнаруживая такие же ямы, как та, где они оказались. Но дальше нашлись и комнаты для хранения припасов, убежища для обитателей замка во время набегов и, в самой последней, родовая сокровищница. Сказать, что золота и камней было много — ничего не сказать. Хватило бы не только на корабль, но и на флотилию. Приметив в углу мешок, Дерек вытряхнул из него серебряную посуду и принялся набивать золотом и камнями. Итан стоял в дверях и молча смотрел на Линча, ничего не предпринимая. Только вздрогнул слегка, услышав в конце коридора рычание и цокот когтей. Закончив, Дерек закинул мешок за плечо, а второй рукой крепко сжал ладонь Итана, потянув за собой. Юноша пошёл будто нехотя, отставая на полшага и постоянно оглядываясь. У самого выхода на улицу он остановился и замер, обернувшись назад и протянув руку к псу, следовавшему за ними по коридорам. Дерек даже не заметил, что гончая была здесь. Положив ладонь на холку пса, Итан принялся привычно ласкать его, перебирая шерсть. Голоса, послышавшиеся в конце коридора, заставили дёрнуться уже Линча. — Уходим скорее! Некогда возиться с псом, если хочешь — бери с собой, только быстро. Итан усмехнулся и поднял на Дерека серьёзный и очень грустный взгляд. — Горм не выпустит тебя с золотом, уходи, я могу подержать его. Это твой единственный шанс. Голоса в коридоре становились громче, после раздался лязг мечей, снова происходила междоусобица и до того, как их с Итаном заметят, оставалось немного времени. Та чертовщина, что творилась здесь, была совершенно необъяснима, но единственное, что Линч осознавал — Итан пойдёт с ним, только если он оставит золото. Жадность и прагматичность в один голос вопили, что так дела не делаются, но взгляд юного О’Кэррола был неожиданно твёрдым, и Линч не сомневался в том, что он не сделает и шага, если Дерек не бросит золото. Тем временем сражающиеся люди высыпали в коридор, и Дерек едва не сел на пол, когда увидел среди них одноглазого Тига, сцепившегося с рыжеволосым родственником. Бросив растерянный взгляд на Итана, Линч открыл мешок и, как следует размахнувшись, швырнул в сторону дерущихся, часть из которых уже приближалась к ним с однозначными намерениями. Золото рассыпалось по полу, а Линч схватил поражённого Итана за руку и потянул за собой, оттаскивая от гончей и бегом бросаясь в сторону сада, где оставил коня. *** — Не говори мне о том, сколько тебе лет, не хочу знать. Это лишит меня потенции, а нам с тобой этого не надо. Дерек, уже помывшийся в горячей воде, щедро нагретой хозяином постоялого двора, развалился на кровати, нетерпеливо дожидаясь стыдливо прикрывшегося занавеской Итана, всё ещё принимавшего водные процедуры. Они неслись как от чумы всю ночь и всё утро, и, в конечном итоге, Дерек всё-таки загнал несчастного вороного, который упал и уже не поднялся недалеко от селения в землях соседнего с О’Кэрролами клана. — Надеюсь, что это случится ещё очень нескоро, но лучше бы не случилось вовсе. Итан, полностью обнаженный, вышел в комнату, и у Дерека перехватило дыхание: до чего он был хорош. Молочно-белая кожа будто светилась изнутри, волосы рассыпались по плечам, а длинные ноги так и хотелось закинуть себе на плечи. Дождавшись, когда юноша подойдёт ближе, Дерек притянул его к себе и впился в пухлые губы поцелуем, проталкивая внутрь язык и зарываясь пальцами в кудри, наслаждаясь своей наградой. Итан был покорным и робким, но быстро учился, всё откровеннее отвечая на ласки и схватывая на лету то, что приятно ему самому, зеркально повторяя те же приёмы на Дереке. Когда тонкие пальцы обхватили крепко стоящий член, Линч протяжно застонал и толкнулся Итану в кулак. Он мог бы кончить только от этого, но желание отметить изнутри идеальную круглую задницу Итана, было непреодолимым. Заставив любовника встать на колени с расставленными ногами и откляченной попкой, Дерек принялся мять и целовать ягодицы, оставляя на них следы. Итан был идеален во всём, и в какой-то момент Линча разобрала такая злость, что он остановился и саданул кулаком в стену. Итан испуганно ойкнул и обернулся, непонимающе глядя на мужчину. — Многие тебя трогали? Как тогда, в столовой? Они всем это предлагали? Итан тяжело вздохнул и перевернулся, подбираясь к Дереку ближе и забираясь к нему на колени, обнимая руками за шею. — Я же сказал, что ты первый, кто попытался меня защитить. Они предлагали это всем, кто испытывал ко мне вожделение. Тем, кто не испытывал, сулили золото за убийство. До тебя были те, что пытались убить; были те, кто пытался взять против воли. Были те, кто в ужасе бежали из замка, преследуемые кланом, и выживали. Тех же, кто пытался мне навредить, рвал на части Горм. Как и тех, кто просто хотел вынести золото. Так что не злись и не думай об этом. Для меня ты первый во всём, что имеет значение. Дерек выдохнул, испытав удивительное себе самому облегчение. Никогда прежде в нём не просыпалось такой безусловной и всеобъемлющей жажды обладания, и та мысль, что он у Итана первый, буквально сводила с ума. Повалив юношу на постель, он снова впился в его губы жадным поцелуем, распаляясь сам и возбуждая любовника, который первый раз кончил после пары минут откровенных ласк и касаний к плоти. Протиснуться в узкое нутро по одной слюне было трудно, Итан жалобно постанывал и смаргивал слёзы, но упрямо не давал Дереку отстраниться, заглушая угрожающее рычание за окном громкими стонами. Дерек вылизывал шею Итана, оставлял следы на нежной коже и вколачивал его в постель так яростно, что она жалобно скрипела и ходила ходуном. Обессилели и уснули они лишь под утро, когда Итан запросил пощады, а Дерек выбился из сил. Никогда и ни с кем Линчу не было так хорошо, и он точно знал, что не отпустит Итана от себя, даже если его соперником будет сам дьявол. *** *Спустя 7 лет после бегства из замка Лим* — Ты вернулся! Ох уж мне эти твои походы! Ты скоро завоюешь больше, чем мы сможем прокормить, а золото можно будет менять на еду один к одному. Итан бросился на шею Дереку и прижался губами к загоревшей и обветрившейся щеке. Отросшие рыжие волосы щекотали шею, запах пота и морской соли пропитал одежду. Линч приподнял своего мальчика над землёй и закружил, басовито смеясь и поражаясь тому восторгу, с которым тот каждый раз его встречал. — Как ты тут без меня? Никто не донимал? Все бумаги успел разобрать? — Дерек крепко взял Итана за руку и потянул в сад, под полюбившиеся им дерево. Этот год выдался неудачным, и обычно богатые на урожай деревья начали сохнуть, а трава тускнеть. Линч даже связывался с соседними кланами и спрашивал, как они удобряют землю, но ничего нового не узнал. — Всё в порядке, Дерек, я сделал, как ты просил. Побудь со мной, не торопись в деревню, болезнь так и не унялась, не хочу, чтобы ты пострадал. Расскажешь мне о Ямайке? Ты ведь там был на этот раз? Линч нахмурился и прижал тонкую кисть Итана к губам. Они жили на этих землях уже семь лет, и недавно начала происходить какая-то чертовщина — то падёж скота, то болезнь в деревнях, то неурожайный год. И всё как-то разом, не успевало уняться одно, начиналось другое. — Расскажу, как всегда, но с собой не возьму, не надейся. Там тебя украдут в первый день, так что ждать будешь здесь, в нашем доме. Итан тяжело вздохнул и обхватил крепкие плечи любимого руками, прижимаясь к его груди и прикрывая глаза. Он верил в то, что однажды уговорит Дерека взять его с собой, и увезти подальше от Ирландии, в которой всё снова пошло по замкнутому кругу. На тех островах, про которые так любил рассказывать Дерек, у них не будет ни земель, ни замков — только вечность вместе. *** *Спустя 1,5 года после бегства из замка Лим* Это случилось на второй год, после того, как они покинули земли О’Кэррол. Итан ждал Дерека уже три месяца, и неясное чувство тревоги не покидало его. Он не хотел, чтобы Линч уходил в это плавание, убеждал его бросить морское дело и заняться другими нуждами клана О’Баннон, главой которого тот стал. Дерек во всём был такой — невыносимый, упрямый и смелый до одури. Он не слушал Итана, когда тот сказал, что ему будет достаточно просто быть рядом. Рисковал собой в поединке за место главы и победил. Он не слушал Итана, когда тот сказал, что ему не нужен замок. Перестроил страшилище, что принадлежало О’Баннонам и преподнёс Итану как подарок на годовщину спасения. Он не слушал Итана, когда тот просил не ходить в этот год в море. Ушёл и не вернулся в срок, заставляя сходить с ума от тревоги. Стоя у окна и глядя вдаль, на беспокойное море, Итан водил пальцами по воздуху, по старой привычке, и внезапно ощутил под ними жёсткую шерсть. Вздрогнув, юноша зажмурился, будто это могло спасти его и задал вопрос, на который боялся ответа. — Его предали? Перед глазами тут же возникла картина драки на корабле, в которой те, кто клялся Линчу в верности, напали на него ради наживы и смены статуса. Сжав пальцы в короткой шерсти сильнее, Итан распахнул глаза и перевёл взгляд на гончую, глаза которой горели красным. Он знал цену, знал последствия, знал, что если Дереку откроется, что за его жизнь был отдан тёмным силам целый клан и все земли О’Баннон — никогда не простит. Но потерять единственного, кто хоть что-то значил, Итан не мог. И если цена — жизни целого клана и их земля — так тому и быть. Они первые предали того, кого поклялись защищать. Их не жалко.