Вердикт окончателен

Переступаю порог и оглядываю помещение. Просторная комната в бежевых тонах, темно-зеленый с черными вставками диван, рабочий стол из красного дерева, стул с темно-зеленой спинкой, коричневый шкафчик с книгами. Возле шкафа стоит небольшая ширмочка, а за ней - умывальник. Пахнет больницей, запах различных травяных настоек резко ударяет в нос, оставляя после себя стойкий запах медицинского, крепкого спирта. Казалось бы, это кабинет психолога, а не, скажем, психиатра какого-нибудь, да только запах тот же, больничный. Странноватенько. Поморщившись, замечаю главный предмет интерьера - мужчину примерно 25-28 лет. Обычное лицо, чистое и ухоженное. Фигуру не видно, но мне оно и не надо. Вообще, я не люблю присматриваться к людям, почти сразу же забываю их внешность. Однако у этого мужчины было то, что врезалось мне в память. Живые ореховые глаза с зелеными крапинками. Это были глаза не взрослого, нет. Ребенка. Это очень здорово, сохранять в себе... Но додумать эту мысль мне не дал мамин голос: — Проходи давай, не стесняйся. Здравствуйте, уважаемый Павел Валентинович, мы к вам на прием. Мамины слова благополучно пролетели мимо меня и, кажется, мимо этого Павла Валентиновича тоже. Потому как он слегка улыбнулся и проговорил: — А-ха-а... Да-да, садитесь на диван. В любой непонятной ситуации — улыбайся. Человек подумает, что ты все понял и отстанет. К сожалению, с психологом это не сработало. "Итак, какая у вас проблема? "- скрестив пальцы рук, задал он вполне ожидаемый вопрос. А мама, набрав в легкие побольше воздуха, принялась с энтузиазмом ему отвечать, не забыв добавить побольше трагизма в голос: — Моя дочь серьезно больна. Она очень часто смотрит японские мультики, аниме. Ладно бы она просто их смотрела, так она!.. Тут у мамы сперло дыхание, видимо, от негодования. А в это время "двурогий единорог прыгал по синим жирафам" у меня в мыслях. Щито поделать, десу. — Недавно она сделала длинный меч из бумаги и подожгла его! — к маме вернулись силы. — Это Курикара, я призывала синее пламя, — поясняю психологу. Он понимающе кивает. — Ходила по школе в одних трусах, одно это уже болезнь! — я даже название знаю. Грей, да ты ведь тоже болен. — Вентиляция! — важно поднимаю указательный палец вверх. Павел Валентинович скептично хмыкает. — Однажды она включила газовую плиту, полчаса над ней стояла и шептала: "Приди, Сатана"! — Не пришел, — смущенно пожимаю плечами. Психолог молча махнул рукой, мол, бывает. — По ночам она ест острый кетчуп. — Вкусно, — улыбаюсь. — Ладно, допустим, это еще нормально, — со вздохом. И тут же, в разы громче. — Но она надела розовый парик и приставала к девушкам! Это же просто а-мо-раль-но! — На что только не пойдешь ради косплея, — развожу руками. Павел Валентинович, подперев рукой щеку, утвердительно кивает. — Она не спит по полночи, да и уроки не учит! — о наболевшем. — Рин ван лав, — быстро сориентировалась. Хотя, у нас ведь большая часть подростков так делает, я не одна такая. — Спит в обнимку с кондиционером. Зимой. — Жарко. — У нее везде леденцы и чипсы! У ребенка кариес, между прочим! — Вкусняшки-и-и, ом-ном-ном. — Этими же леденцами она кормила нашего хомячка, предварительно покрасив его в зеленый цвет! — словно не замечая моих слов. Ладно-ладно, я просто предмет интерьера. Психолог приподнял правую бровь и сменил руку. — Я хотела воскресить Амаймона, — ковыряю пальцем обивку дивана. — Надела на голову ведро и проходила в нем весь день! — по новой. — Это доспех! — возмущенно. — А еще она сшила для собаки халат, надела на нее маску и звала какого-то Мефистофеля. — Это всего лишь костюм для собачки, — скромно. — Да, но зачем было говорить "Айн, цвай, драй" и этой же собаке сувать зонт в задницу?! — Мефисто на колышке сидел и ничего, — с видом "я ничего не знаю, моя хата с краю", продолжаю ковырять обивку. — Так, мне все ясно, — собрался Павел Валентинович и жестом остановил маму. — Вердикт — ваша дочь анимешница. Он окончателен и обжалованию не подлежит.* С этим нужно просто смириться и поискать ей более мирные аниме, к примеру. А еще лучше поговорить с ней и выяснить, от чего же пошла эта любовь к зарубежным мультикам. Переходный возраст, страсть ко всему новому и необычному, у всех такое было. — Павел Валентинович, но что с этим делать, нужно ведь устранять это, так? — Да ничего не нужно делать, ваша дочь умная девочка, ничего такого ужасного она делать явно не будет, так? Кивок с моей стороны. — В общем, успокойтесь, ничего страшного и ужасного в увлечении аниме нет. Так же я советовал бы вам лично следить за тем, что смотрит ваша дочь, аниме ведь в основном для более взрослой аудитории предназначено. — Вот как... — проговорила мама. — То есть, это нормально? — Абсолютно. — Ну что ж, спасибо вам, Павел Валентинович. Из кабинета мама выходила очень задумчивой. Вероятно, теперь она будет вместе со мной аниме смотреть. Бли-и-ин, надо яойчик подальше запрятать... *** — Да-а? Юки, кто у нас следующий? — нажав кнопочку на телефоне, проговорил в микрофон психолог. — Дезнотовец, Тору-кун, дезнотовец, — ответила ему секретарша. — О-о-ох, опять дезнот? Кто там хоть, опять поди Лайт, Эл, Миса? — Неа. Ватари. ** Мученически вздохнув, Павел Валентинович отключил громкую связь и приготовился к новому пациенту. * Надеюсь, все поняли, что он просто "шутканул"? ** Для тех, кто не смотрел "Тетрадь Смерти", Ватари — помощник Эла, бодренький такой старичок. Представили такого "пациента"?