Брат

5. Долгая прогулка.

Вот и день моей выписки. Ещё несколько месяцев я должен буду представлять себя инвалидным гонщиком на коляске, но теперь мне разрешили ездить по улице, вместе с кем-нибудь. Естественно решил отпраздновать это и попросил Тацуки прокатить меня по Каракуре. Та сначала просто предложила посидеть у неё дома, или же у меня, но потом всё же согласилась. Это был понедельник. Я на своём законном больничном, дома, спокойно ждал Тацуки с занятий. Когда та всё же пришла, мы приготовились и вышли из дома. Тацуки толкала инвалидное кресло с невероятной лёгкостью, а я сидел беспомощный. Она выкатила меня на тротуар и под шум проносящихся мимо машин, покатила вперёд по улице. Уже завтра тот самый день… 17 июня. Каждый раз так тяжко вспоминать. — Эй, о чём задумался? — вырвала меня из задумчивости Тацуки. — Ты как обычно… — Да-да, прости Тацуки-тян, просто завтра день смерти моей матери и я просто… Не могу не думать об этом. — И верно… Прости, если что. Так, вернёмся к нашей теме. — Ага. — Ты в курсе сколько пропустил из-за своей тупости? Настоятельно советую побыстрее встать на ноги и возвращаться на тренировки, иначе и десяти секунд со мной не выстоишь, — усмехнулась она. — Да что вы говорите? — с лёгкой издёвкой протянул я. — Мы как раз встанем на один уровень! И тогда мне не придётся сдерживаться в наших спаррингах! — Да иди ты, — сдерживая усмешку сказала она. Мы ещё пару минут ехали в полном молчании, наслаждаясь присутствием друг друга рядом. Вскоре мы остановились у реки, что протекает через Каракуру. Там, почти у берега, мы остановились у скамьи. Тацуки села на неё, ну, а я, понятное дело, остался на своём троне. — Как себя чувствуешь? — спросила она. — Отлично, а ты? Она задаёт этот вопрос каждый день по нескольку раз. Видимо, она сильно беспокоится из-за возможных осложнений, которые обещали врачи. — Просто восхитительно! — задорно улыбнулась она, быстро взмахнув рукой. — Отлично. Неспешно отдыхая от всего происходящего, я даже думать не хотел о всяких синигами и огромных монстрах. Они могут подождать, когда Тацуки рядом. — Эй, Тацуки, — обратился я к ней, смотря на стремительный поток, несущийся вправо, реки, — Я люблю тебя, моя маленькая пороховая бочка, — говорю, уже готовясь принять удар… Но того всё не следует. Открываю глаза и… Меня встречает поцелуй в щёку. — Я тоже тебя люблю, мой безумный самоубийца, — усмехнулась она в ответ и сделала несколько шагов к каналу… Она выглядит так обворожительно. Белое платье в полоску, до колен, что она надела сегодня, смотрится на ней просто чертовски мило, пусть оно и не так сильно подчёркивает её фигуру, но даже так это смотрится очень хорошо. Под светом солнца она казалась тем самым ангелом, спустившимся с небес. Но спустившимся, чтобы дать тебе пару затрещин за грехи, а потом побить в честном бою. Она резко повернулась, от чего её короткие чёрные волосы немного всколыхнулись, как и белое платье. Прелестная улыбка показалась на её лице, а также ясные, синие глаза. Если так подумать… Она редко надевает такие вещи… От того её образ сейчас ещё более уникален. — Сора, ты думал о будущем? — спросила она. — Думал о нашем будущем и есть ли в нём место для меня? — от чего-то её голос казался очень грустным… Нет, он звучал довольно бодро, однако от её слов мне стало немного больно. — Да, — ответил я. — Как хочешь, но мы дойдём до гроба вместе… В любом случае… Эти слова могут быть лишь пустым обещанием, ведь никто не знает, как повернётся жизнь, но пока ничего не изменилось, я буду жить сегодняшним днём! — И чего ты приуныл, дурачина? — спросила она меня. — Поступать куда хочешь? — А… Даже не знаю… — Тупица. Скоро выпускаться, а ты до сих пор не знаешь куда поступать? Неужели ничего кроме мышц у тебя не работает? — усмехнулась она. — А ты? — спросил я в ответ. — А это секрет, — улыбнулась она, чуть наклонив голову в бок. — Хах… Тогда, расскажешь мне его, когда я буду достоин? — дважды моргнул я, так же отклонив голову в сторону. — Так уж и быть, — улыбнулась она, подходя ближе, — а теперь пойдём куда-нибудь ещё. Уж больно приедается сидеть на одном месте. — Ага, хорошая шутка, поехали, — кивнул я в ответ. — Хахаха, ну, а что, мне уже над тобой и посмеяться нельзя? — Да ради бога, только поехали отсюда, а не то от застоя ноги болеть будут. Мы вновь отправились гулять по Каракуре и уже до самого вечера плутали почти без остановок. Перекусили в ларьке, покормили голубей, поели мороженого… Это был восхитительный день. И вот меня везут домой. На улице уже нет людей — довольно поздно для прогулок. На набережной, пока мы шли вдоль небольшого забора, отделяющего дорогу от каменистого берега, раздался оглушительный вой, с еле различимым человеческим голосом… Тацуки тоже отреагировала на это — просто встала столбом. — Тацуки, — сказал я. — Да? Прости, мне кое что послышалось, но, кажется я просто устала. — Беги, Тацуки, — сказал я холодно. — В смысле беги? Ты когда опять упасть успел? Да так, что все мозги отшиб. — возмутилась она. — Ты тоже слышала вой? — переспросил я. — Да, — сухо ответила она после короткой паузы. — Не думаю что тебе будет удобно тащить меня на себе, просто иди, хорошо? — так же спокойно добавил я. — Ещё одно слово и я сама утоплю тебя в грёбаной реке, усёк? Если кто-то вдалеке воет, не стоит так волноваться, просто поехали дальше. Бродячих собачек я не боюсь. Она покатила меня дальше, вдоль набережной, но вновь раздался вой, ещё более громкий и сильный чем был до этого, а за ним целый хор таких, громкие завывания разорвали ночную тишину, проникая в самую душу и пробирая могильным холодом. — Я всё думала, сон то был или нет… Тогда, в доме Орихиме ты… Всё это враньё про больницу… Пока мы говорили, обладатели ужасного воя появились. На широкой дороге, чуть впереди, появились серые волки с плотными костяными наростами на голове… у одного из них была явно видна сквозная дыра в боку. Меня вмиг пробрал страх… Так много… Чёрт! Я как обычно бесполезен! Апатия и безысходность захлестнули меня, я на момент погрузился в себя, даже не зная, о чём мне думать в этот момент. Дыхание участилось, а глаза бегали повсюду… — Беги, Тацуки… — успел проговорить я, возвращаясь в реальность и полный решимости отдать за неё жизнь. — Значит они реальны… — проговорила она. — Ты их видишь? — удивился я, и в тот же момент эта стая из семи огромных псов рванула к нам. — Не чётко, но да… Какие-то смутные, полуразличимые образы. Они выглядят слабыми, так что оставь это мне, я быс… — но вдруг её голос замолк. Я повернул голову, чтобы увидеть Тацуки, но я никак не был готов к тому, что увидел… Огромный пустой, с четырьмя руками и трёхконечной маской схватил Тацуки за голову, словно тряпичную куклу и отбросил к забору… С глухим стуком тело Тацуки впечаталось в ограду. Она была ещё жива, ведь дух не появился… Однако, она потеряла сознание… -ЧЁРТ! — от переполняющей меня ярости я уже не мог нормально думать. — Тацуки! ТАЦУКИ! — вновь прокричал я, разворачивая коляску, но в этот же момент свора собак прыгнула, вгрызаясь в меня, разрывая плоть и коляску на мелкие кусочки. -АААААА~~~! — взвыл я от боли… Я могу лишь кричать! Кричать в отчаянье из-за того что меня заживо пожирают! Кричать и плакать, ожидая когда всё закончится!!! ЧЁРТОВ СЛАБАК, ИЗ-ЗА ТЕБЯ ПОГИБНЕТ И ТАЦУКИ! КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ДО СИХ ПОР ПЛАЧЕШЬ И КРИЧИШЬ?! «-Слабак… -Ааа,. АААаАаАа, — немыслимая боль полностью поглотила меня… Я слышал, как разрывается плоть и трещат кости и чувствовал, как острые зубы вонзаются в меня, раз за разом отрывая кусочек за кусочком… БОЛЬНО! КАК ЖЕ ЧЕРТОВСКИ БОЛЬНО! «-СЛАБАК! -С-Стойте!!! я АяяаАа. НЕеЕТ! — кричал я, словно кто-то захватил моё тело… Всё что я хотел сейчас, это жить! Все эти бредни про геройство, когда своя жизнь не так дорога, лишь сказки про героев! Я просто не способен что либо сделать! «-Именно ты будешь виноват в её смерти! В том, что её душу сожрут… Мусор… Мне скверно, что такой как ты стал моим хозяином… -Тацуки… — прохрипел я, сквозь боль. «-Ты хочешь спасти её?! -Дхаа… «-ТЫ ХОЧЕШЬ ЗАЩИТИТЬ ЕЁ?! — ДА! — закричал я во всё горло. «-ТОГДА КРИЧИ МОЁ ИМЯ! КРИЧИ ЕГО СО ВСЕЙ ИСКРЕННОСТЬЮ СВОЕГО СЕРДЦА! \\* -КОХЭКУ ЯНО! — в момент всю улицу поглотил ослепительный свет… И свет потух… Со всей яростью Сора вонзает янтарный клинок в толстую костяную маску огромного пустого, что заставил его так мучатся… Все семь псов и большая четырёхрукая громила были побеждены в один момент… Обдуваемый ночным ветром, под серебристым лунным светом, Сора стоял на тлеющем трупе пустого. Из-под костяной маски, ужасающей и отдалённо напоминающей кричащее в бешеной ухмылке человеческое лицо, горели глаза Соры, опасным огоньком тихой ярости, они щедро одаряли всю округу. Вполне целый, Сора, в чёрном кимоно, ловким движением возвращает обоюдоострый клинок янтарного цвета с простенькой чёрной гардой и красно-жёлтой рукоятью в чёрные простенькие ножны на поясе. В этот же момент паника одолевает его и Сора, на нечеловеческой скорости мчится к Тацуки, что всё это время лежала у ограды… Но, от удивления он чуть не потерял челюсть. Тот самый старик в полосатой шляпе, вместе с каким-то огромным мужиком, что-то делают с Тацуки! В момент он оказывается прямо перед странным человеком, в зелёной накидке и шляпой в бело синею полоску, уже приготавливаясь обнажить против него клинок. — Ты! — скорее по доброму удивился Сора, всё ещё переполненный волнением и страхом. — О, Куросаки-сан, какая встреча! — искренне удивился старик, — Мы тут как раз проходили мимо и решили помочь. Можете не волноваться, Тессай очень нежен и вашей подруге будет оказан лучший уход! — Что тут чёрт возьми происходит?! — взвыл Сора, убирая надоевшую ему маску с лица.