Наилучший претендент

Ему не нужно было смотреть в зеркало, нависающее над баром, не нужно было смотреть в те карие глаза, обрамленные едва накрашенными ресницами. Но в зеркало приходится смотреть, чтобы хотя бы глядеть в сторону человека, сидящего за столиком ближе ко входу в туалет и кухню. Его руки нервно сжимали стакан, и взгляд был пустым, но всё равно его глаза бегали из стороны в сторону, словно ища кого-то и боясь найти в этом баре. Осаму коротко вздохнул и, подозвав бармена, попросил ещё один коктейль. Откинувшись на стойку, насколько того позволяли обстоятельства, он вяло наблюдал за происходящим. Это уже был четвертый коктейль, ему пора бы уже завязывать, но нет никакого желания уходить из бара. В ожидании коктейля Осаму кладет голову на плечо, покоящееся на стойке, и искоса поглядывает на часы. У него ещё есть сорок минут. Мало. Вдруг его спины касается рука, которая тут же перескакивает на плечо, и в ответ на немного не сфокусированный взгляд Осаму мужчина расплывается неприятной извиняющейся улыбкой.  — Извините, я вам не помешаю? Вы кого-то ждете?  — Что? А нет, я…- начинает Дазай, взяв довольно высокую ноту, но отвлекается на принесенный коктейль и кивком благодарит бармена. — Просто сижу и коротаю здесь время.  — Вы не похожи на девушку, которой здесь место, — говорит мужчина, и Осаму внутренне содрогается. Девушку. Да. Ему здесь, и правда, не место.  — Скажем так… У меня есть некие обязанности, которые мне сегодня приходится исполнять, — как-то грустно, тихо и тоненько говорит Осаму, едва ли не глотком выпивая половину коктейля.  — Обязанности? У такой прекрасной и нежной девушки?  — Спасибо за комплимент…  — Нет, я говорил это абсолютно искренне.  — И всё же. Даже и мне надо зарабатывать как-то на жизнь, сегодня меня попросили сопровождать одного человека на приём, но он оставил меня у входа в отель и сказал не мешаться ему, но быть не дальше чем в 10 минутах ходьбы от отеля.  — А почему вы не пошли в фойе отеля? Там ведь тоже есть бар.  — А цены вы там видели, — не то спрашивает, не то констатирует Осаму, поднимая накрашенные ресницы на мужчину, наконец-то, впервые глядя ему в глаза, и по его зрачкам понимает одно — это прямое попадание. Или именно сейчас его зрачки решили расшириться, или же то, как выглядит Осаму, ему нравится до чертиков.  — Выпивка девушки на мне, — резко бросает мужчина бармену, передавая карточку. Осаму лениво следит за этими движениями, потом допивает бокал и довольно тихо говорит:  — Вы меня спутали с проституткой… это не так.  — Ах, дорогая, это не так. Как вас зовут?  — Миёкичи…  — Очень красивое имя.  — Спасибо, а вы?..  — Я? Можете звать меня Микия.  — Спасибо, Микия.  — Знаете, в каком отеле вы остановились? Хотя о чем это я, здесь близко только один. Давайте вы лучше выпьете в более респектабельном месте, а я оплачу ваш счет?  — И только?  — И только, я рад вашему обществу. Осаму неуверенно кивает и, вставая, едва покачивается на неудобных каблуках, впрочем, рука мужчины тут же приобнимает его за талию.  — О, у вас довольно спортивное телосложение, — как бы невзначай отмечает Микия.  — Да, я занималась легкой атлетикой в старшей школе. А сейчас редко удается выкроить время.  — Это же замечательно. Я всегда говорил, что в занятии спортом больше развития, чем в литературе. Пока они шли, обсуждая ничего не значащие темы, мужчина привел Осаму в отель, в бар и выпросил тихий столик для них обоих, пока они ждут каждый своей встречи. Тихим столиком оказался угловой столик, окруженный мягким уголком и полупрозрачными перегородками. Все «особые» столики были окружены такими перегородками, но Дазай клял всё на свете, за тот угловой стол, к которому толком не было даже подхода, только один узкий проход. Так их будет совсем никому не видно.  — Ох, Микия-сан… Я могу отлучиться на минутку? — на одном дыхании произносит Дазай, чуть склонившись к уху. — Я буквально на минутку, а вы пока закажите мне… ммм… Знаете, удивите меня, — и, подмигнув, Осаму скрывается в сторону уборных, как мантру повторяя — в женский, в женский, в женский. Быстро осмотрев уборную, он закрывает дверь за собой на замок и пытается выпутаться из всего того тряпья, что на него надели, что бы отлить. Поправляясь, он смотрит в зеркало и недовольно цыкает. Тени чуть размазались, и мягкие растушеванные стрелки больше не так эффектно подчеркивают его глаза. Дело минутное, но Осаму всё равно тратит непростительно много времени на приведение себя в порядок: плиссированная юбка лежит красивыми складками, нежная, почти прозрачная кружевная рубашка ровно заправлена, подчеркивая стройную талию, а в районе груди она чуть округляется из-за двух силиконовых нашлепок, призванных имитировать грудь. Макияж безупречен, и парик выглядит куда роднее его локонов. Взгляд на часы — ещё 20 минут. Времени совсем в обрез. Когда в агентстве узнали о том, что ключ от ячейки, в которой не то находится сама книга, не то данные о ней, украден, все три организации принялись рыть землю в поисках информации, и, конечно же, Френсис запросил тонну денег за доступ к оку бога. Но вот дальнейшие данные ни Дазай, ни Рампо не просчитали. Человек, укравший ключ, был посыльным со способностью притягивать важные вещи и продавать их по правильной цене. Это было парадоксом, он сам не знал, что украл. Они смогли его отследить лишь в районе Осаки. Это была не их территория, спецотдел отказался помогать, а вот Мафия и Агентство решили объединить усилия. Тщательно изучив профиль, Рампо сразу сказал — его можно обдурить, но только если это будет девушка. Он может тогда не обратить внимание на развод, на карманников. Может не обратить. Высокая, обязательно карие глаза, атлетичное телосложение и дать ему почувствовать себя спасителем — именно такие критерии озвучил Рампо, и Осаму подумал, что дело в шляпе, от агентства они пошлют Джуничиро и Ацуши — прикрыть его иллюзию, — а кого там пошлет мафия — не его дело. По его расчетам, Мори должен был бы послать свой бэкап из числа девушек Коё, но, к его удивлению, обе организации решили послать одного человека, у которого будут однозначно высокие шансы. «Так больше шансов не спугнуть его, а так же меньше шансов на провал, особенно если работать сообща» Как Дазай себя позволил уговорить в это было не ясно. Он уже давно не играл роль приманок, и, особенно, он не играл роль девиц в беде. Поэтому когда спецы Коё его сначала распарили, а потом брили слишком острыми ножами, Дазай начал срочно припоминать, нет ли чего такого, за что Озаки могла точить на него зуб? Ну подумаешь, умер гениальный стратег во время бритья, он всё равно был самоубийцей. Но после того, как, критично оглядевшая его Коё, заставила всех его перебрить и воском убрать все волосы с рук, груди, шеи и спины, Дазай подумал, что, наверняка, что-то такое есть, за что его надо было долго мучить, но недостаточное, чтобы убить. После всех приведений его в «божеский» вид Осаму понял, почему так была недовольна Озаки — не считая его роста и широких плеч, из зеркала на Осаму глядела нежнейшая девушка. Большие трепетные глаза, как у олененка, смотрели с обезоруживающей кротостью (как они этого добились, Осаму не знал, но верил, что это — магия макияжа), едва заметный румянец вызывал теплые колебания души, а нежнейшая кожа щек и скул… впрочем, Дазай помнил, как его перебривали и как долго ему втирали какой-то крем в кожу. В качестве сопровождения ему выбрали… Накахару. Дазай пытался было оспорить — Чуя яркий, заметный, он из портовой мафии, лучше уж послать того же Ацуши или вообще лучше кого-нибудь, занимающего не самое видное место, если они хотят мафиози, хотя Танизаки справился бы лучше со своим мелким снегом. Но вместо этого его сопровождал Чуя, и уже перед входом в отель, где остановился искомый особенный, Накахара подсек Дазая, роняя его в кресло, и наклонился, заправляя локон за ухо, и довольно доброжелательным тоном предупредил:  — Босс наказал следить за тобой, но мы оба знаем, что ты сразу же сорвешь все планы, поэтому вот тебе такой вариант — у тебя на всё про всё полтора часа, после, дорогая моя, я найду тебя, и если у тебя не будет ключа, мы с тобой разнесем здесь всё.  — Почему полтора?  — Сестрица сказала, что самое большее через два часа у тебя начнет снова расти щетина, чесаться, и ты, — тут Чуя поддел подбородок Осаму, — будешь уже не так очаровательна. Полтора часа. Время пошло.  — Я закончу раньше и уеду без тебя.  — О, я бы посмотрел на это. Удачи, Дазай. Накахара развернулся в сторону ждущих в фойе девушек, и Дазай уже ненавидел Чую — вся тяжелая работа на нем, а он ушел развлекаться. Уж он-то ему потом устроит весёлую жизнь.  — Прости, я припозднилась. — Извиняющимся тоном проговорил Дазай, виновато глядя на немного расстроенного Микия, который словно засиял, услышав его голос. — Там была очередь, и… не важно.  — Я заказал тебе коктейль с джином, ты не против?  — Джин? Ох, это звучит интересно, — почти пропел Дазай, садясь рядом, тут же ощутил, как его притягивает за бёдра властная рука. Прикосновение совсем не такое нежное, как когда он придерживал его за талию.  — Что это за парфюм? Ты пахнешь восхитительно, — почти пыхтит он Осаму в ухо.  — Это? Это масло для кожи с миндалем и кокосовым экстрактом. На мгновение Микия оставил Осаму в покое, завидев приближающегося официанта, но стоило официанту уйти, снова прильнул к Осаму, неприятно, но и в тоже время не особо навязчиво ощупывая бедро через юбку. Осаму понимал — ещё рано противиться, он ещё не отпил даже от коктейля, но его планам не суждено было сбыться. Одной рукой он затаскивает Осаму к себе на колени, а затем почти тут же разводит ему колени и обнимает, вжимаясь пахом в поясницу, а потом в ягодицы Осаму.  — Чт…  — Тшшшш, — произносится ему в ухо. — Я ничего тебе не сделаю, только поприжимаюсь к такой славной девочке.  — Я… Уберите… Микия, — сбивается Дазай, отвлекаясь на руки, ползущие каждый раз по бедрам с внешней стороны к внутренней. Дазай убирает руки и ощущает, как они тут же лезут вверх по блузке.  — Так значит, ты решила дополнительно подработать, — раздается хлесткоё, холодное и совершенно угрожающее возмущение Чуи, стоящего рядом с их столиком.  — А вы её клиент? Знаете, мы бы могли обсудить условия продления её услуг сопровождения, — звучит довольно похабное предложение из уст Микия, на что Чуя наклоняется над столом.  — У вас нет ничего, что может меня заинтересовать.  — Не правда. У меня есть… — Микия мечется и не замечает вспыхивающего синего сияния, отменяющего его способность, похлопывает себя по карманам сначала одной рукой, потом другой, продолжая прижимать к себе злого и сверкающего глазами Осаму. Это он должен был бы выручать Чую из неприятностей, а не Чуя позволять кому-то лапать его. — Это. Оба смотрят на ключ, который предлагает Микия, и Дазай понимает — это он. Это ключ от ячейки, о котором говорили и Анго, и Мори — пора брать ключ и валить.  — Меня не интересует это. Я не знаю ни от какого банка ключ, ни что в ячейке, быть может там дохлая кошка. И я явно не та личность, что может открыть ячейку. Брови Осаму ползут вверх — Накахара явно спятил, конечно, он-то успел потрахаться, а Осаму тут лапают, он совсем не важен.  — Я тоже не знаю. Но, поверь, знаю, что он тоже многого стоит. Чуя холодно смотрит, а потом, ухмыляясь, хватает Осаму за волосы на затылке и целует его, нагло и жарко вторгаясь в чужой рот. Ни один из них не закрывает глаза, и спокойный взгляд Чуи словно отрезвляет Осаму. Когда хватка исчезает, и Чуя отстраняется, Дазай чувствует, как горят его щеки. И только тогда понимает, что мужик больше его не лапает. Осаму разворачивается и видит, что тот сидит, завалившись на диванчик. Правая рука Чуи со шприцем исчезает в его пиджаке.  — И что это было?  — Ты была прекрасна, не мог оторвать от тебя взгляд, — смеется Чуя, выдирая из руки мужчины ключ. — А теперь встань и пройди в женский туалет, третья кабинка. Там переоденешься и выйдешь на парковку второго уровня. Зеленый В-8.  — Мы не возвращаемся поездом? — Осаму озадаченно смотрит на Чую, пока выбирается из-за стола.  — Миёкичи и её спутник вернутся поездом, а ты, дорогая, быстрее иди в туалет. И оставь там одежду, — ухмыляется Чуя. Уже в туалете Дазай обнаруживает в кабинке сумку на сиденье, содержащую более темный парик, чем тот, что на нём, с дурацкой челкой, контактные линзы, черные джинсы и тунику. Переодеваясь, он замечает то, что ему не дали заметить раньше — рядом с одной из силиконовых «грудей» наклеен микрофон. Значит те девушки… Одна высокая, другая значительно ниже, но ростом почти с Чую. Идеально. Спускаясь по лестнице на подземную парковку, Дазай пытается понять, что же его так задело во всей этой ситуации, когда он был приманкой — он же почти всегда приманка, всё всегда проходило хорошо, но тогда, сидя на коленях у особенного, он отчаянно хотел мордобоя из-за него, отчаянно хотел ласки, а не похоти. Входя на второй уровень, Осаму оглядывает парковку, ища глазами зеленый участок и В-8. Найдя, он замечает Чую в неприметной, но большой машине, крутящего в руках пачку сигарет.  — Только не кури их в машине, не хочу провонять ещё и куревом, — ворчит Дазай, усаживаясь, и замирает, ощущая, как левая рука Чуи ложится ему на колено.  — Ты замер.  — И что? — огрызается Осаму.  — Раньше ты не замирал под прикосновениями.  — Ты где-нибудь заметил на мне бинты? Нет? Представляешь, как мне неприятны все эти прикосновения? Накахара смотрит на Осаму спокойным и долгим взглядом.  — Что? Ты машину вести будешь? Вместо ответа Чуя убирает руку с колена, но очень мягко касается линии челюсти, скулы, а затем надвигается и снова целует Осаму. Уже медленнее, нежнее. «Так, как он целовал бы девушку, что хотел успокоить», — думает с отвращением Дазай, но всё же отвечает, поддаваясь этой немного навязанной ласке. Так он думает до тех пор, пока не понимает, что сам забирается в волосы Чуи пальцами, что тянет его галстук прочь. Осаму отстраняется первым, но Чуя не тянется в след, он откидывается на своё сиденье, стягивает развязанный галстук и кидает на колени Осаму.  — Пристегивайся, мы возвращаемся домой.  — Мы так это и оставим? Чуя ловит взгляд Осаму в зеркале заднего вида и незаметно машет головой.  — Нет, я же приличный человек, я пригласил бы тебя в ресторан.  — Ты меня уже дважды поцеловал. Не знал, что ты предпочитаешь трансвеститов.  — Не льсти себе. Просто в отличии от того, что происходит обычно, сейчас мне не захотелось тебе врезать. Уже выезжая из Осаки, Дазай внимательно смотрит на сосредоточенного на дороге Чую и кладет свою руку ему на бедро.  — По-хорошему ты должен мне ресторан.  — Ты закажешь кучу дорогих блюд, напоишь меня и сбежишь, не оплатив счет. Поэтому я пас.  — А если я этого не сделаю? Буду паинькой и проведу весь вечер с тобой.  — Зачем тебе это? Реванш?  — Нет, мне теперь интересно, как ты ухаживаешь за девушками. Такой властный и серьезный, Чуя-кун. Они молчат всю дорогу до Йокогамы, и лишь на въезде в город Чуя прищелкивает пальцами, обращая на себя внимание отчаянно чешущего подбородок Осаму.  — Завтра в восемь. Никаких ресторанов. Обещаю вкусный ужин, но у меня дома. Осаму смотрит на него во все глаза, словно он шутил и уже успел забыть о своей шутке, но потом расплывается в улыбке.  — Какое платье мне подобрать?  — Можешь хоть после работы приходить.  — То есть без парика и накладной груди, утягивающего белья?  — Я бы предпочел без, но я ни разу не запрещал девушкам одеваться так, как они хотят, так что…  — Нет. Спасибо. Значит, завтра в восемь?  — Да. Чуя высаживает Дазая у входа в спецотдел, где его ждет Анго, но Дазай тянется к Чуе и прикусывает его ухо, наблюдая как место укуса из белого наливается красным.  — Я приду, но обещай, что ты приготовишь…  — Крабов. Иди уже.