А Пёс ли?

Утро, Лена проснулась от того, что кто-то возится на кухне, и потянулась на кровати. Жарова взглянула на часы — девять утра. Она сорвалась и в панике заметалась по комнате. — Господи, я опять проспала! — закричала она. — Тихо, тихо, — послышался рядом голос и, развернувшись, Лена увидела… Макса с подносом с завтраком в руках. Вот тут Жарова в шоке села обратно на кровать. — Макс? — удивлённо спросила она, — что ты здесь делаешь? Максимов рассмеялся. — Интересно девки пляшут, — сквозь смех сказал Макс, — я вообще-то здесь живу. Леночка, Солнышко моё, просыпайся, что за ерунда тебе приснилась? Лена только удивлённо захлопала глазами. — А Лёша, разве он не мой муж? — спросила она. Максимов схватился за живот со смеху. — Ууу, ты ещё скажи, что он увёл тебя у меня, — отсмеявшись, сказал он, — хорошо, что тебя Лёшина жена Алла не слышит, а то она у него барышня ревнивая и даже я бы тебя от неё не защитил. — Но мы же с тобой в разводе! — продолжала доказывать ему своё Жарова. — Дожили, — подняв брови, ответил ей Макс, — меня уже собственная жена не признаёт. Лена, я твой любимый муж, а ты моя любимая жена. Мы любим друг друга и разводиться не собираемся, хотя и иногда ссоримся. Да что тебе такое приснилось, что ты сегодня такая странная с утра? — А Пёс? — спросила Лена, смотря на него, — и Пса нету? Макс засмеялся. — Единственное животное, которое у нас есть, это вон, — и он опустив руку в клетку, достал из неё маленького хомячка, который посмотрел на Лену маленькими чёрными глазками-бусинками, — его зовут Шуршунчик — это на всякий случай, если ты забыла. Лена запустила в него подушкой. — Осторожно, дитё наше не прибей, — с улыбкой сказал Макс, увернувшись от подушки. — Не смешно, Максимов, а Шурочка, его тоже не было? — спросила она. — Кого? — спросил Макс, — какая Шурочка? — Ну, Александр Иванович, он работал у нас, когда вы с Лёшей ушли. Из-за него ещё Гнездилов поумнел. Вот тут Макс не выдержал и расхохотался на весь голос. — Япона ж мать, — задыхаясь от смеха, проговорил он, — у тебя только второй месяц беременности, а в голове уже такие фантазии, мне даже страшно подумать, что будет перед родами. — Да что ты смеёшься! — возмущённо закричала Жарова, — Гнездилов действительно поумнел, вы с Лёшей ушли, я с подружкой пила, и вообще, ты ушёл к другой женщине! Максимов сел к ней на кровать и обнял, прижав к своей широкой груди. — Ты мой Ленулик-алкашулик, — засмеялся он, — ты даже нюхать алкоголь не можешь, не то, что пить, тем более, в твоём теперешнем положении, мы с Лёшей никуда не уходили, никого Александра Ивановича не было. — И ты не был у бабушки в деревне? — спросила она. — В какой деревне? — удивился Макс, — моя бабушка уже давно живёт на окраине Москвы в двухкомнатной квартире или ты думаешь, что я не устрою своей бабуле конфортные условия? Жарова прижалась к груди мужа, как вдруг она вздрогнула. — А папа? — с тревогой спросила она, — его же застрелили! А ты забрал к себе Пса. Макс с удивлением посмотрел на неё. — Ну, я конечно понимаю: беременность, гормоны и всё такое, но хоронить собственного отца это уже слишком. Я конечно, мечтаю о собаке, но не такой ценой. Тем более, что у Жарова нет никакой собаки. — Так он жив? — с облегчением вздохнула Лена. — Жив-здоров, — хмыкнул Макс, — более того, он уже с утра успел четыре раза мне позвонить и спросить, как ты, а родная дочь во сне его хоронит, ай ай ай, — поцокав языком, добавил он, — ну ничего, я тебя ему не сдам, — и сказав это, Максимов ей подмигнул. — Господи, надо же такому присниться, — уткнувшись в грудь мужа, сказала Жарова. Он поцеловал её в макушку. — Больше никогда не оставлю тебя на ночь голодной, — сказал ей Макс, — а то видишь, сколько всего тебе наснилось на голодный желудок. Лена засмеялась. — Да уж, расскажи кому-то, ни за что не поверят, — сказала она. — С такой фантазией тебе пора в писатели, а не в судмедэксперты, — поддразнил её Макс, — хотя, про умного Гнездилова я бы послушал, расскажешь поподробнее, хорошо? — с улыбкой спросил он. Лена засмеялась. — Хорошо, — ответила она. — Сейчас я схожу, выброшу мусор и расскажешь, — сказал ей муж, — только больше не засыпай, ладно, а то ещё меня похоронишь. И Макс со смехом увернулся от очередной подушки, брошенной Леной. Потом, захватив мусор, мужчина вышел на улицу. Но когда он забросил пакет с мусором в мусорный контейнер, то внезапно послышался жалобный скулеж. Макс развернулся и увидел маленького щеночка немецкой овчарки. Малыш посмотрел на него жалобными, но умными глазами. — Привет, малыш, — наклонившись, Макс ласково погладил его по ушам, — ты откуда такой красивый взялся? Щенок усердно завилял хвостом, смотря на него умными глазенками. — Ты, наверное, голодный, правда? — спросил Максимов и почесал щеночку животик, — ничего, сейчас мы тебя покормим. Щенок радостно запрыгал вокруг мужчины. — Нужно только придумать, как тебя назвать, — задумчиво протянул Максимов. Щенок уселся напротив него, виляя хвостом. Вдруг Макс вспомнил имя, которое всё твердила Лена, когда проснулась. — Ты Пёс? — спросил он ласковым голосом, — а Пёс ли ты? Щенок утвердительно тявкнул своим тоненьким голоском и быстро завилял хвостом. — Пёс, — удовлетворённо подтвердил его новый хозяин, — я рад, что тебе понравилось это имя, — улыбнулся Макс, — ну пошли, Пёс, думаю, что Лене ты понравишься, она уже давно хотела щеночка. И он взял малыша на руки, а щенок сразу принялся жевать пальцы хозяина, чем вызвал у того смех. — Эй, дядь, — смеясь, сказал Макс, — меня есть не начинай, сейчас придём домой и мы с твоей новой хозяйкой тебя накормим. Она хорошая, хотя сейчас из-за беременности немного странная, вон какой бред сегодня ночью ей приснился, но я всё равно её люблю, — улыбнулся Макс, — думаю, что со временем странности пройдут. Вот так приговаривая, Макс нёс домой нового члена семьи, который крепче прижался к новому хозяину, чувствуя, что отныне его бедам и скитаниям пришёл конец и его ждёт безбедная жизнь в любящей семье.