***
Поездка в Российскую Империю была большой радостью для Бонапарта, ведь, во-первых русские земли - самые живописные земли, наполненные природой всех возможных видов, во-вторых, не меньше прелестных дам живёт на данной территории, столь милых и всегда готовых... помочь, ну и, в-третьих, сыновья и дочери Павла были невероятно интересной компанией для общения. В общем, Наполеону нравилось времяпрепровождение в Российском государстве. Воронные кони скакали во всю прыть ещё пару минут назад, а сейчас карета въехала на двор перед дворцом и остановилась. Дверца распахнулась и Наполеон покинул своё транспортное средство в сопровождении двух мужчин постарше. К французскому консулу тут же подскочили дворцовые служащие. -Bonjour, monsieur! Laisse-moi t'accompagner, Pavel et sa famille vous attendent, - с поклоном проговорил один из подошедших. Наполеон строго осмотрел тех, кто собрался его сопровождать и, как бы одобряя их действия, властно вскинул брови вверх. Корсиканец был ещё молод, его волосы, хоть и не были столь же длинными, как в юношестве, но всё ещё аккуратно и пышно ложились на голове, а лицо его, выражающее "отцовскую" власть и одновременно заботу, было semblable aux visages d'une statue de marbre Древней Греции. Мужчина спокойно озирался по сторонам, будто не осознавая, что с таким же наслаждением и интересом на него смотрят из окон дворца буквально все его обитатели: каждый раз, когда Наполеон приезжал, все так и кидались к окнам, дабы получше разглядеть "прекрасного принца". Да, все были увлечены Бонапартом кроме, разве что, Александра: молодой человек стоял где-то в глубине своего кабинета, решая какие-то стратегические задачи и читая карту. -Господин, к нам прибыли! - постучав в дверь, прокричал офицер. - Вы изволите выйти из своих покоев или доложить о том, что вы не придёте? Александр вскинул глаза к двери. Он был озадачен: хочет или не хочет Романов видеть его сегодня, сейчас? скорее нет, нежели да. -Я не пойду, Гриш, передай отцу, что я решаю его же задачи, - также, как пару секунд назад офицер, прокричал Александр и снова опустил глаза к своей работе. -Принято! - хохотнув, прогоготал Гриша. Следует сказать, что Александр Павлович не был тем, кого не уважали служащие во дворце, но Григорий был приставлен к Александру уже давно, много лет назад, поэтому два парня были очень близки, знали многие секреты друг друга и даже иногда вместе воровали еду с кухни, после чего устраивали длинные посиделки с разнообразными кушаньями и шутками. К слову, именно Гриша вчера впустил любимую сестру Александра, ибо знал, что его друг ужасно себя чувствует из-за своей странной, даже преступной, любви, а Катя (только она во всём этом чёртовом громадном здании) могла помочь ему, ведь у неё уже не раз это получалось. Вернёмся к основным событиям. Наполеон уже здесь, Саша - нет, при этом очень гордо и подло нарушивший их обещание. Какое обещание? Пару лет назад, когда Бонапарт в очередной раз приезжал в Россию и они с Александром немного... пошалили, было дано обещание, что они всегда будут видеться первыми, кто и к кому бы ни приезжал, то есть, по идее, корсиканец должен был быть сейчас приглашён в покои Романова, но никто его не пригласил, так молодой человек с голубыми и, последнее время, ужасно холодными глазами и вовсе занялся затворничеством, даже не удосужившись присутствовать на официальной встрече гостя.***
Снова ночь. Отчего столь скоро течёт время в этом мире? Наполеон был отменно принят, ведь в этот раз даже Павел не всё себя как безумец, но одно всё же до дёргающегося глаза бесило Бонапарта: этот нежный парнишка не удостоил его даже чести лицезреть гостя, заперевшись в кабинете, видите ли, по важным делам. Корсиканец сидел в красном бархатном кресле, несомненно отличавшимся от того, что ранее упоминалось в комнате Александра: гостевое кресло было идеальным, будто только что изготовленным, а у цесаревича оно было уже более уютным и домашним, ибо любил он сидеть на нём и, как вы смели заметить, даже спать. Лицо мужчины было искажено чем-то между улыбкой и оскалом - так и не поймёшь сразу, о чём думал и что чувствовал французский консул. Напротив него сидела молодая девушка очень приятной наружности: милое утончённое личико, ярко-изумрудные глаза, блестящие тайной при свете свечей, пухлые губки, приоткрытые в ожидании чего-либо стоящего со стороны мужчины, прямые длинные и очень густые чёрные волосы, ниспадающие на бледные плечи... Молчание и гляделки затягивались. -Вы столь чудесно выглядите сегодня, - задумчиво проговорил Наполеон, смотря при этом куда-то мимо девушки. - Чего бы вы хотели от меня? Лицо Маши запылало. Она неловко подалась вперёд и тихо пролепетала нечто очень сладкое, но не принятое говорить в слух в культурном обществе. Чёрт знает, кто такая была эта черноволосая красавица, для читателя это не должно иметь никакого значения. Бонапарт же ухмыльнулся и властно потянул свои руки к лицу и талии дамы... Александр знал от своих "глаз и ушей", что некая особа сегодня изволила ночевать в покоях корсиканца. Романов понимал, что ему не стоит сильно думать об этом, да и знать бы не следовало вовсе, но, как только ему донесли, молодой человек уже не мог себя сдерживать: в глазах запылали гневным и оскорблённым пламенем маленькие искорки, губы сжались и искривились в усмешку, по телу то и дело пробегала стайка мурашек, которые заставляли самого Александра вздрагивать, а и без того холодные конечности стали сродни льду. Сердце явно наровилось вот-вот покинуть грудную клетку - настолько сильно оно колотилось. Через некоторое время раздался жуткого рода смех, какой случается в припадках надрыва нервов, и если бы кто-нибудь вошёл сейчас в кабинет цесаревича, то тут же перекрестился бы, даже будучи неверующим. Парень стоял около получаса, опустив голову к столу и оперевшись на него же руками, периодически вздрагивая и выплёвывая новый порыв хохота. Но после какой-то мужчина зашёл в помещение и Александра, фамильярно наклонясь к нему, что-то шепнул, отчего вошедший вздрогнул, но поклонился и пошёл туда, куда было приказано.***
С самого раннего утра было неспокойно во дворце. В главной зале собралась вся семья Романовых и приехавшие вчера гости: шум был чрезвычайно велик. Большинство и знать не могли, что произошло и каким образом, но суть дела была вот в чём: некая Мария, дочь ...ского князя, была вчера непомерно осквернена. Её отец, негодуя и призывая найти этого мерзавца, бегал по зале как оголтелый, показывая всем свою бедняжку-дочь: на голове у неё теперь не было тех прекрасных локонов, но вместо них торчали в разные стороны, как пакли у крестьянского мальчишки. Мария плакала, но всё же гордо смотря на всех вокруг, особенно задерживаясь на Наполеоне, но французскому консулу было всё равно, его заботил кое-кто в углу залы, стоящий в полумраке из-за колонны и хитро сверкающий глазами в сторону девушки. Бонапарт, кажется, понял, кто виноват в том, что сейчас творилось и направился к этому человеку. -Pardonnez, mais comment osez-vous faire ça à une dame? - грозно начал он, но подойдя чуть ближе, так и обмер - перед ним стоял Александр, при этом с совершенно невинным личиком. -О, bonjour, дружище, - смазливо пролепетал Романов, - Как поживает его величество Consul de France? Ха-ха-ха..! - заливистый смех продолжался недолго, но такому вспыльчивому человеку, как Бонапарт, хватило и этого. -Baiseur... - очень тихо, но невероятно злобно прошептал Наполеон. - Je vous attends aujourd'hui chez moi, n'osez pas venir. Затем корсиканец покинул общество baiseur, но продолжал на него смотреть из разных частей залы. Оставшийся день прошёл совершенно незаметно: конфликт был улажен деньгами, князь поручился больше не появляться в этом месте, хотя, будьте уверены, уже на следующем балу обитатели дворца встретили бы его жирную морду, а Павел поехал на прогулку со своими дочерьми, оставив все дела на Александра и Константина. Но вот вечер предстоял очень интересным, особенно для светловолосого голубоглазого парня.***
Наполеон ждал. Этот человек редко сидит без дела, потому что он знает, как тяжело добиться чего-либо (вспомните его биографию!), но сейчас он терпеливо ничего не делал, стоя у окна и рассматривая великолепный сад (природа в России - нечто невероятное!). Наконец, в дверь постучали и даже понятно, кто... -Могу войти? - не дожидаясь ответа, вопрошал гость. -Oui, - коротко ответил Наполеон, создавая на лице хмурую мину, что ему легко удалось. Александр приоткрыл дверь и просочился своей тонкой фигуркой внутрь. -Вы хотели меня видеть, monsieur? - игриво пробормотал Романов, подлетая ближе к своему "карателю". - Что же произошло, что вы удостоили меня личного приёма? Наполеон хмыкнул: что за мерзавец сейчас стоит за ним? Соблазн развернуться и посмотреть ему прямо в лицо был велик, но корсиканец понимал, что этот очаровашка просто не позволит ему злиться на него, если покажет своё милое личико, поэтому француз продолжал стоять спиной к своему гостю. -Alexander, je suis profondément déçu de ton acte, - строго проговорил Бонапарт. Услышав своё имя, произнесённое этим властным голосом, Романов сильно вздрогнул, а ноги его подкосились и стали ватными (ей-богу, как девка влюблённая!) - молодому человеку пришлось опереться на стоящее рядом кресло. Но Наполеон не видел этого и продолжал: -Comment pourriez-vous vous permettre de faire des choses aussi terribles! Et qu'est-ce qui vous a causé, disons! - на последней фразе консул резко развернулся и увидел пошатывающегося Александра с абсолютно глупой ухмылкой и дрожащими ногами. - Alexander, qu'est-ce qui ne va pas avec t... - хотел было задать вопрос Наполеон, но его перебили. -Нет, я в порядке, просто неважно себя чувствую, - поднимая руки перед собой пробормотал Романов. - Спрашиваете, что сподвигло? Хм, вы, конечно. Вы один и есть тот, кто всему виной! И вы думаете, что в первый раз происходят подобного рода вещи! Ха-ха, я болен вами, mais vous continuez à vous amuser avec les putes! - больная и даже сумасшедшая улыбка продолжала сверкать на лице молодого человека, в то время как на глазах появлялись маленькие слезинки. Наполеон, кажется, был поражён, поэтому стоял молча с приоткрытым ртом, наблюдая за стенаниями и вскриками Александра. Он никак не мог понять, зачем именно сейчас цесаревич решил выдать ему эту информацию, ведь до этого они не считались друг с другом, а лишь делали, что придёт им в голову: поцелуи в тёмном лесу, утехи в комнате горничных - всё это было лишь забавами, но оказалось чем-то большим? -Cher ami, je m'inquiète à juste titre de votre état. Aujourd'hui vous passes la nuit avec moi, alors allonge vous, - невероятно глух и тихо проговорил тот, чьё имя встречается в книге Макиавелли об истории Флоренции. Александр покорно отошёл от кресла, но не к кровати, а к окну - туда, где стоял французский консул. -Вы не можете заставить меня, вы же понимаете это? - наклонившись к уху собеседника, прошелестел Романов. Наполеон почувствовал дрожь, пробежавшую на всему телу, и слегка отпрянул, хотя отходить ему сильно было некуда: он же стоял почти у самого окна, так что удалось сделать не больше полушага. Романов захихикал, смотря на растерянное лицо корсиканца, и стал подходить к нему всё ближе и ближе, но невероятно медленно, как бы растягивая удовольствие. -А вы что же, боитесь меня? Не бойтесь, ваши волосы останутся на месте! - продолжая смеяться в пол голоса, шептал Александр. - Если я ночую у вас, то давайте развлечёмся как следует, что думаете? Очередной смешок, но уже громче и раскованней. Бонапарт потихоньку возвращался к жизни, так что теперь он стоял как каменная статуя и строго взирал на "permettant beaucoup" молодого человека. -Vous vas trop loin, Alexander. Je ne suis toujours pas satisfait de votre comportement, - властно оттаскивая Александра к креслу и сажая его туда, проговорил Наполеон. Цесаревич послушно сел, сильно изменившись в лице, да и поведение его, кажется, стало приходить к своему обыкновенному состоянию: невинный, но сильный мальчишка, добрый и милосердный, не имеющий даже в мыслях желания совершить подлость. Бонапарт же начал длинную лекцию, "урок французского", наставления - называйте это как хотите, но на следующее утро Александра проснулся в совсем неуютной гостевой постели, обнимая оголённый торс французского консула, в то время, как рука Бонапарта крепко прижимала молодого человека к себе, нежно поглаживая плечи молочного цвета и иногда шепча милые французские наименования в адрес белокурого бесёнка.