Не говоря ни слова

Один чёрт знает, как так вышло. Друг другу они были не нужны, это уж точно. В редкие минуты наедине оба придерживались только одного негласного правила: не мешай мне. Его нарушение немедленно влекло за собой язвительную перепалку, стремительно перерастающую в безжалостную драку, но нельзя же заниматься этим вечно? Сил никаких не хватит, поэтому - просто не мешай мне. Чем дальше корабль Мугивар заплывал в необозримое море, тем более жестокие схватки подстерегали команду. И нужно было идти до конца. Каждый раз как в последний, не думая ни о боли, ни о будущем. Прикрывать друг другу спину? Пф. Возможно. Но нет. Сражаться бок о бок – да. Так же, как и со всеми. Они же накама, как никак. В первый раз это произошло случайно. Кто знал, что неожиданная встреча под покровом ночи обернётся сексом? Оклемавшись, и Зоро, и Санджи признали выгоды подобного времяпровождения. Отгремели очередные разборки, на Санни Го утомлённо дрыхнет команда сумасшедших. Зоро всегда знает, как выбрать подходящий момент: звериное чутьё, не иначе. Даже если он сам сегодня вполне обошёлся бы подушкой, он всегда чувствует тщательно скрываемое напряжение Санджи. Как зверь - почует, узнает и придёт. Коку шарахаться по всему кораблю слишком подозрительно, а с Головы-травы что взять? Очень удобно. Мечник бесшумно заходит на камбуз и закрывает дверь. Пять секунд: Зоро – отложить мечи, Санджи – затянуться в последний раз и сдавить сигарету в пепельнице. А потом они сжимают друг друга в объятьях. Отнюдь не уютных и заботливых, а в жёстких, сдавливающих, почти ломающих рёбра. Первым сдаётся тот, кому нужнее. Сегодня нужнее Зоро, и он еле заметно ослабляет хватку. Это знак, понятный обоим. Губы встречаются посередине: а как иначе, ни один не хочет слышать издевательское «ты сам меня поцеловал», подобная синхронность нужна обоим. Уступка собственной гордости. Зоро обычно нетерпелив, властно сминает тонкие губы Санджи, а тот в ответ заставляет его терять голову, сплетаясь языками. Первый поцелуй – как отзвук тех объятий: агрессивный и подчиняющий. Потом, утомившись от секса, можно целоваться нежно и неторопливо, но первый поцелуй - всегда схватка. Они никогда не раздевают друг друга. Позволить парню, ему, обнажить себя?! Да пошли вы. Я сам. Отбросив ненужную одежду, падают на футон, приникая всем телом, упиваясь ощущением друг друга. Зоро впивается в шею кока, покрывая её тёмными отметинами, и Санджи с силой тянет его за волосы, оттаскивая, кусает плечо, опрокидывает на спину. Вот так всегда. Вчера они были на волосок от смерти, и обоим нужно утвердиться здесь, среди живых. Первые минуты, сплетаясь телами, они по привычке причиняют друг другу боль. Оставлять синяки, кусаться, царапать – и на исходе судорожно и сильно гладить спину, поясницу, торс, проводить по соскам. И можно любить друг друга. Ещё один знак: долгий глубокий поцелуй, опадают и успокаиваются руки, голова обессилено падает на подушки, напряжённые члены издевательски медленно соприкасаются. Рука Санджи легко обхватывает оба и неторопливо водит вверх-вниз, размазывая смазку, заставляя Зоро опускать бёдра в попытке прижаться. Мечник утыкается в чужую шею, тяжело дыша: опять поснимал бинты без разрешения Чоппера, чёрт знает, насколько он здоров...ну и это, конечно. Ловкие пальцы сжимают сильнее, скользят до конца, сжимая головки в ладони и потирая их друг о друга. Санджи ощущает на шее капельку слюны: похоже, Маримо держится из последних сил; он ускоряет темп, резко отдрачивая, доводя себя и мечника до пика. Если они кончают одновременно – это хороший знак. Зоро довольно быстро приходит в себя - всё же у него дьявольская выносливость - и медленно сползает по телу блондина, покрывает кожу лёгкими частыми поцелуями. Твёрдые губы приятно касаются сосков, когда он оглаживает бока, проводит по бёдрам тёплыми широкими ладонями, трётся щекой о живот. Санджи нравится, когда он ласкает его ноги, и Зоро проводит руками до ступней, обхватывает щиколотки и – мучительно медленно наверх: голени, бёдра, ягодицы. Сжимает жёсткие пальцы и на пробу коротко полизывает чужой член, периодически слегка засасывая. У Санджи всегда есть заначка с маслом – это уже стало привычкой. Мечник длинной тягучей струёй – чтобы кок всё видел - льёт на возбуждённый член, на мошонку, на вход. Бегло размазывает, нетерпеливо проталкивает два пальца, другой рукой лаская напряжённый орган. Зоро нравятся эти моменты, и остановить эту медленную пытку может лишь готовый взорваться член самого Зоро или пинок измученного Санджи. Входит он всегда медленно, даёт привыкнуть. Но затем неумолимо сбивается на быстрый яростный темп, вколачиваясь в распростёртое под ним тело. Когда Санджи кончает, Зоро изо всех сил стискивает руками мощные бёдра блондина – а это непросто, кок чертовски силён - ощущая, как сжимаются вокруг его члена мыщцы, снося голову напрочь. Если оргазм накрывает их одновременно – это хороший знак. Зоро может рухнуть сверху на несносного Завитушку, расслабленно вдыхать его запах; Санджи может незаметно обнять горячее тело Маримо, погладить шею и поиграть золотыми серёжками. Через некоторое время парни одеваются и расходятся спать. И последнее правило – ни слова. Можно выдыхать, постанывая, в поцелуй и шипеть в плечо, но не говорить. Одно только слово – и начнётся жесточайшая драка, в которой кто-нибудь да кого-нибудь убьёт. И всё прекратится. А этого не надо ни Зоро, ни Санджи.