Красное платье

      У Тэхёна проблема.              На самом деле у Тэхёна две проблемы, просто одна вытекает из другой. И из второй вытекает то, о чем парень старательно пытается не думать, потому что первая проблема прямо сейчас дефилирует перед ним в шикарном красном вечернем платье.              Тэхён выбирал это платье. С глубоким вырезом на спине, тянущимся до копчика, и сейчас в нем видны милые ямочки над ягодицами. Их очень хочется поцеловать, ведь кажется, что это место должно быть очень чувствительным.              Так называемая проблема оборачивается, представляя парню вид спереди. И, о да, он не хуже. Длинная юбка в пол, тянущаяся шлейфом и украшенная аккуратными рюшами по краям хорошо сочетается с разрезом на левом бедре. Из-за ткани выглядывает аппетитная ляжка, и в общем-то этого достаточно, чтобы довести Тэхёна до слез.              У Тэхёна есть проблема. Сногсшибательно сексуальная проблема, улыбающаяся так искренне и естественно. С невинными глазами и блядски красными губами. Проблема, которая живет в комнате напротив и учится с ним в одном университете. И у этой проблемы есть конкретное имя, которое Тэхён был бы рад забыть, а лучше — никогда не знать. И имя ей — Чон Хосок.                                   Раньше у Тэхёна было много разных мелких проблем, которые никогда сильно его не волновали. Например, он мог задерживать проект для сдачи — это была проблема. Или не мог быстро устроиться на подработку — это тоже была проблема. Еще у него бывали проблемы с родителями и деньгами. С одногруппниками тоже иногда.              Но потом он въехал в общежитие, и у него появилась одна большая и очень конкретная проблема. Сосед напротив.              Тэхён никогда не считал себя заядлым натуралом, но до этого ни разу в жизни так не вмазывался в парня. Особенно — в парня, который старше него. Они бегло познакомились, и этого было достаточно, чтобы Тэхён бесповоротно влюбился и до скрежета зубами хотел сблизиться с этим парнем.              Но где Тэ, а где он? Чон Хосок был известен во всем универе, и когда Тэхён впервые рассказал Чимину о том, кто его новый сосед, тот был в шоке, что друг раньше никогда о нем не слышал.              — Ну прости, что я не знал самого популярного парня, — раздраженно бросает Тэ, когда они обсуждают это в кафетерии.              — Серьезно, Тэ, он всеобщий любимец, — все еще пораженно продолжает Чимин. — Его в пример чуть ли ни каждый препод ставит.              — Ну теперь я его знаю, доволен? — не выдерживает парень и, хватая свой стаканчик с кофе, встает из-за стола. Бросает друга одного в шоке доедать ланч и слышит лишь в след возмущенное «ну и какого?!»              И правда, какого? Тэхён не чувствовал себя таким раздраженным уже очень и очень давно. И он сам не мог понять, что же так сильно бесит. То ли Чимин, который продолжал удивляться неосведомленности парня, то ли случайно брошенная фраза о том, что Хосок на гея совершенно непохож.              По Хосоку сохла добрая половина универа, но сначала Тэхёну казалось, что он имеет пусть и маленькое, но преимущество — он живет напротив. Стоит лишь постучаться в соседнюю дверь по какой-нибудь максимально тупой просьбе, и можно будет встретиться с этим солнцем.              Вскоре все мысли Тэ так или иначе приходят к Чон Хосоку. И что самое глупое, и за что Тэхён хотел вздернуть самого себя же — это то, что разговаривали они всего один раз. Тот самый, когда парень только въехал и зашел познакомиться с соседом.              Когда Тэхён сидит на парах, он всегда ищет взглядом этого парня. Почему-то он делает это даже не на потоковых парах. А такие — это вообще первая и последняя возможность оказаться с Хосоком в одной аудитории.              Когда Тэхён завтракает, обедает, ужинает, пьет кофе, жует жвачку — да все, что угодно, блять, он думает про Хосока буквально 24/7. Буквально. Он ест и думает, какие блюда могут ему нравится. Он делает домашку и думает, как быстро с ней бы расправился любимец преподавателей. Он выступает с докладом и думает, а Хосок в таких ситуациях нервничает? Как он выглядит, когда нервничает?              Что бы Тэхён ни делал, он думает и думает, и думает, и не спасает ничего. Ни походы в клуб с друзьями, ни горы учебников, ни любимые игры. Он чувствует себя зависимым даже не столько от Хосока, сколько от мыслей о нем. Хочется увидеть все аспекты его жизни, узнать о нем любые мелочи и…              Иногда, когда мысли уходят слишком далеко, Тэ приходится останавливать самого себя. Он не хочет думать о том, после чего не сможет смотреть Хосоку в глаза (не то, чтобы у него вообще есть такая возможность, но он верит, что она когда-нибудь появится).              А потом случается то, чего Тэхён никак не ожидает, и он готов расцеловать Чимина, потому что тот через знакомых знакомых его друзей зовет Хосока потусоваться вместе. Схема, как потом узнает парень, была реально убийственной: его тонсен из старшей школы жил по соседству и с детства дружил с аспирантом их универа, который в свою очередь встречался с парнем на два курса старше их, а тот по выходным тусовался в звукозаписывающей студии, где работал сонбе, который закончил этот универ и был лучшим другом Хосока.              Прикидывая всю эту ситуацию вечером того же дня, сидя на кровати в своей комнате и залипая в игру на смартфоне, Тэхён понимает, насколько все это тупо. Он, блять, буквально живет напротив Хосока, они соседи и он мог бы даже сделать вид, что зовет его потусить «ради приличия». Тем не менее, он боготворит Чимина, который поднимает на уши чуть ли не весь город, чтобы помочь страдающему другу. Тэхён его не заслужил.              Тэхён скулит и мечется в кровати, думая о том, насколько же он беспомощный. И решает — это его шанс. Он может познакомиться с Хосоком поближе благодаря стараниям друга, и он не должен сидеть сложа руки.              Хосок великолепен. Он стильно одевается, легок на подъем и может поддержать, казалось бы, любую беседу. Он звонко смеется, а у Тэхёна в груди от этого цветочная поляна расцветает. Он классно танцует, и на эту поляну из живота бабочки слетаются. А самое главное — они болтают. Вот так просто, не чувствуя никаких препятствий, когда Хосок только видит своего соседа в компании, спешит поздороваться, и завязывается непринужденная беседа.              Они пьют, разговаривают, мелко подъедают закуски, снова пьют и снова разговаривают. Тэхён чувствует себя на седьмом небе от счастья, и когда уже подвыпивший Хосок приобнимает его за плечо и немного невнятно говорит о том, что Тэ замечательный собеседник, у того в голове взрываются победные салюты и парадом маршируют тараканы.              В общагу они возвращаются вместе, потому что, боже, они живут напротив. Тэ все еще стыдно за то, что он не мог просто постучаться в дверь напротив и получше познакомиться с Хосоком, ведь тот явно не послал бы его. Тэхён помогает старшему попасть ключом в замочную скважину, а затем тот хлопает его по плечу, благодаря за помощь, и исчезает в темноте своей комнаты.              Тэхён возвращается в свою самым счастливым человеком на свете и еще полчаса катается по кровати в обнимку с подушкой.              Но… в конечном итоге лучше ситуация не становится. Да, теперь Хосок бодро здоровается с Тэхёном, когда они пересекаются в коридоре или кафетерии, и парню кажется, что все эти бабочки в животе вот-вот поднимут его в воздух, но это все. Больше ничего. Никакого прогресса.              Тэхён готов плакать и вгрызаться в подушку зубами от разочарования в самом себе. Тот единственный вечер, проведенный с этим человеком, теперь кажется таким далеким, будто это был лишь мимолетный сон, и теперь ему мало. Он не может больше контролировать мысли, когда воображение рисует ему податливое тело Хосока под собой. О нет, он так сильно противился этим фантазиям, но как удержаться, когда в очередной раз сталкиваешься с ним в коридоре общежития в одном полотенце?              Ему стыдно, безумно стыдно, но он не может рассказать об этом даже Чимину. Тот приложил столько усилий, чтобы они смогли поболтать, и если Тэ опять выльет на него свои страдания, друг вновь обязательно поможет. Но нельзя же вечно на него рассчитывать?              Тэхён стучится в дверь напротив спустя долгие месяцы тихого обожания и страданий. Он решает, что должен что-то сделать с этим, иначе в один день он просто умрет. Умрет окончательно и бесповоротно, хотя, казалось бы, умирает каждый божий день, стоит Хосоку попасть в поле зрения.              В комнате слышится подозрительный грохот, и Тэ в ту же секунду буквально впадает в панику, а воображение рисует картины убийства, ограбления, сердечного приступа — всего, чего угодно, но точно не того, что он видит, резко открыв незапертую дверь.              Тэхён видит соседа прямо перед собой. В женской школьной матроске.              Воу…              Парень не успевает ничего сообразить, как старший хватает его за запястье и с силой затягивает в свою комнату, а затем столь же стремительно закрывает дверь. Щелкает замком.              Итак. Тэхёну не показалось (а на секунду он реально подумал, что это все его больные фантазии, и пора уже обратиться к врачу). Хосок действительно стоит перед ним в школьной форме с короткой юбкой и в милых белых гольфах. Дыхание тут же перехватило, и Тэ еще несколько секунд не может вдохнуть, потому что, казалось бы, видит слишком много неприкрытой кожи предмета своего обожания.              Тэхён никогда не думал, что у него есть какие-либо кинки. Но кажется в эту секунду они у него появились, потому что Хосок в женской одежде выглядит… вау. Охуенно. Неописуемо великолепно.              — О нет, — у этого самого Хосока, кажется, начался приступ паники. Он весь задрожал, смотря на Тэхёна, и это тихое «о нет» стало единственной фразой, которую он смог выговорить.              Они молчали еще несколько секунд, после чего старший схватился за юбку, потянул ее вниз, будто прикрываясь, и раскраснелся до самых ушей.              — Боже, это не то, что ты подумал! — верещит он на повышенных тонах, но вся эта картина вдруг становится настолько милой, настолько невинной и, черт побери, будто из какой-то романтической комедии, что у Тэ попросту отключается мозг. Он смотрит на смущенного парня и просто чувствует чувства. Он не может никак их описать. Он просто вновь вкрашился в парня напротив и единственное, что не позволяет ему сорваться и прижать это чудо к двери, целовать, целовать и целовать везде и всюду — это тело, что буквально окаменело от происходящего.              — Прошу, забудь! Просто забудь, хорошо? — молит парень, и Тэхён дрожит от этого ощущения внизу живота, не предвещающего ничего хорошего. — Да кто такое забудет, господи… моя жизнь кончена…              — Тебе… — наконец подает голос младший, заставив Хосока вздрогнуть и впялиться в него взглядом, полным страха и отчаяния, — тебе нравится женская одежда?              — Чт… нет! Нет, это… это… — Хосок явно пытается найти адекватное оправдание этому виду, но выходит плохо.              — Тебе идет, — Тэхён выпаливает то, что уже давно вертелось на языке, и Хосок, кажется, перестает истерично что-то придумывать. Да и вообще, похоже, перестает думать, потому что уставился на Тэ и молчит еще долгих десять секунд. У младшего в голове за это время успевает взорваться сверхновая, родиться вселенная и умереть. И пересохнуть во рту.              — Что? — недоверчиво уточняет Хосок.              — Ам… ну идет? Тебе? — мнется Тэхён, ощущая подкрадывающийся к щекам жар. — В смысле! Я не осуждаю такие увлечения, и тебе правда… очень идет!              Хосок снова впал в ступор. В голове Тэхёна тем временем вспыхнула и погасла французская революция, а тараканы колонизировали остатки рассудка.              — П-правда? Тебе не противно? Видеть парня в юбке?              Голос старшего подрагивает, и Тэ ощущает физическую необходимость заверить его в том, что все в порядке. Он тут же мотает головой, да так, что в шее, кажется, что-то хрустнуло. Потом он вдруг понимает, что так отрицает слова Хосока? И сразу же начинает кивать, и в конце концов окончательно запутывается.              — Нет! В смысле да! В смысле, не противно! Все хорошо! — Мне нравится! Мне очень нравится!              Продолжить хочется, но Тэ вовремя останавливается. Даже неизвестно, что выглядит хуже со стороны общества — парень, который одевается в женскую одежду, или другой парень, который ловит с этого кайф.                                   Они смогли найти общий язык. Точнее, Хосок буквально умолял Тэхёна никому не рассказывать о том, что он видел, а лучше просто забыть и не вспоминать, и тот пообещал, кто никому и никогда не расскажет. Когда старший наконец немного успокоился и пришел в себя, то все же попросил парня покинуть его комнату, и даже если Тэ очень не хотелось уходить, он не мог остаться.              Пара недель прошла, как в тумане. В голове все еще был свежим образ соседа в школьной форме, и Тэхён не мог не признавать, настолько же сексуально это выглядело. Беспредельно. Беззаконно. Просто слишком, чтобы забыть.              Но, как и пообещал, он никому ничего не сказал. Даже на допросах Чимина о странном поведении друга в последнее время он не раскололся, не рассказал и под самыми изощренными пытками (читать: вечеринкой с тонной бухла).              И все эти две недели он не видел Хосока от слова совсем. Они больше не пересекались в коридорах, он никогда не видел его в кафетерии, и к концу второй недели не на шутку забеспокоился. Тот его избегал? Или не верил, что Тэ не проболтается? Или…              Однако все варианты рассеялись в вечер пятницы, когда в дверь к нему кто-то постучался.              Тэ открывает дверь и видит перед собой соседа. Конечно же в самой обычной одежде, хотя он вновь отмечает, что Хосок очень и очень хорошо подбирает одежду. Выглядит он просто сногсшибательно (но Тэ признает, что не настолько, как в юбке).              — Эм… спасибо? — мнется старший, протягивая парню коробочку с пончиками. — Что не рассказал.              Тэхён не может поверить своему счастью, ведь предмет его обожания сам пришел к нему, да и еще с угощениями. Он тут же мотает головой, проверяя, не причудилось ли ему. Открывает глаза и видит ничего непонимающий взгляд Хосока на себе. Видимо, нет. Живой.              — Я же обещал! — с улыбкой заявляет Тэхён. — Не стоит благодарности. Может, съедим их вместе?              Хосок еще какое-то время думает, но все же соглашается. За чаем с пончиками они обсуждают учебу, тусовку, на которой впервые долго болтали и много всего еще, но не касаются темы переодеваний. Тэхён хочет спросить, но Хосок просил забыть. Значит ли это, что он не хочет обсуждать?              Через какое-то время Тэ понимает, что нет. Не значит. Вообще.              Они обмениваются телефонами, и однажды глубокой ночью Тэ получает сообщение от старшего с вопросом «ты не считаешь меня странным?»              Сначала парень не понимает, что тот имеет в виду, но потом все же догоняет. Хосок всегда похож на солнечный лучик, и по нему никогда не скажешь, что он может о чем-то беспокоиться.              Вы: [я никогда не считал тебя странным]              [даже несмотря на…?]              Вы: [тебе шла та форма]       [почему бы не носить вещи, которые тебе идут?]       [не вижу ничего странного]              [ты считаешь это нормальным?]              Вы: [я не считаю, что это то, что стоит осуждать]       [этим ты не мешаешь никому жить, в чем проблема?]              Они разговаривают до самого утра, и никого из них не волнует, что собеседник находится в нескольких метрах за парой стен. Тэхён понимает, что Хосок хочет выговориться и поддерживает, как может. С каждым сообщением он все сильнее ощущает желание защищать это солнышко от всех мировых предрассудков. Он пишет в поддержку много всего, а у самого мокрое пятно на подушке в районе глаз. На самом деле сейчас ему физически необходимо обнять Хосока, сказать все это вслух, чтобы тому больше не о чем было беспокоиться.              А дальше… а дальше все идет по пизде.              Тэхён и мечтать не мог о том, что они так сильно сдружатся. Они проводят много времени вместе, обедают, болтают, зависают друг у друга в гостях, и Хосок больше не избегает темы кроссдрессинга. Он отвечает на все вопросы, которых у Тэхёна накопилось немало, но не чувствует неловкость. Лишь легкое смущение, которым младший упивается как самым дорогим вином.              А еще… Хосок разрешает младшему посмотреть на его женский гардероб. Тэхён поражается огромному разнообразию того, что у того есть. Платья, юбки, блузки, женские туфли, даже сумочки и мелкие аксессуары, а еще у него есть огромная косметичка.              Все это кажется одновременно таким странным, но таким завораживающим, и Тэ даже на секунду думает, что ему было бы интересно… попробовать? Он не представляет, что за чувства заставляют Хосока одеваться в женскую одежду, и ему интересно это узнать. Но еще больше он хочет посмотреть на старшего во всех этих нарядах, ведь он видел того только в школьной форме (и выжег это на обратной стороне сетчатки, чтобы никогда и ни за что не забыть).              — Можешь… показать? — однажды все-таки решается спросить Тэхён, и Хосок после такого запроса выглядит смущенным. Однако не спешит сразу отказываться.              — Ты правда хочешь посмотреть? — уточняет он, будто за все то время, как Тэхён бегает за ним хвостиком, не понял, что этот ребенок не сделает ему ничего плохого.              Тэ сглатывает и кивает. И старший соглашается.              Лучше бы не соглашался.              Самое ужасное в этой ситуации, понимает Тэ, что Хосок видит в нем друга. Он наконец нашел человека, который не осуждает его увлечения, и младший может это понять. Но теперь, когда хён устраивает ему каждые выходные небольшой показ мод, Тэхён готов выть и на стену лезть.                                   — Тебе нравится быть в женской роли? — спрашивает как-то Тэ, не в силах больше держаться. Может он получит хотя бы небольшой намек? Хосок, блять, обожает носить женскую одежду, есть ведь шанс, что он предпочитает мужчин? Правда же?              — Ммм, — задумывается старший, заправляя милую полупрозрачную блузку в юбку-карандаш. — Нет? В плане, я не ощущаю себя женщиной в женской одежде. Мне просто обидно, что у женщин такой огромный выбор в одежде, и так много красивых вещей. Ты видел разнообразие вечерних платьев? А у мужчин что? Черная классика. Хочешь выебнуться? Ну найди серый костюм с мелким узором, от которого рябит в глазах. Разве это справедливо?              Тэхён тяжело выдыхает и проглатывает слюну, потому что Хосок в юбке и блузке перед ним выглядит слишком хорошо, чтобы не спустить прямо в штаны от одной случайной мысли, пробегающей в голове. Тэхён держится. По крайней мере до тех пор, пока не возвращается к себе.              А потом представляет. Как усадил бы хёна себе на колени, как бегал бы руками по спине сквозь тонкий шифон, ловя дрожь Хосока и наслаждаясь такой сильной отдачей. Как он мог бы аккуратно скользнуть рукой по капрону на ногах, поднимаясь выше и медленно, будто издеваясь задирать юбку.              Он еще помнит ощущение шифона на ладони, поэтому буквально может почувствовать чужие руки у себя на шее, и прикосновение приятной ткани на коже.              Он не сдерживается, наспех приспускает спортивки и гладит возбужденный орган сквозь ткань боксеров. Счастье в том, что он предпочитает максимально мешковатую одежду, и Хосок никогда не замечает эту «проблему» в штанах младшего.              Да как это можно не заметить? Он смотрит на него как изголодавшийся хищник, еле сдерживая себя. Неужели все настолько плохо? Неужели он не видит всего этого, потому что ни на секунду не думал о Тэ в этом плане?              Тэхён не снимает белье, он слишком возбужден, чтобы просто встать и нарыть салфеток и пузырек смазки. Он водит рукой по ткани, матерясь про себя, что опять испортит любимые трусы, но они и так уже безбожно замараны естественной смазкой, и на самом деле уже плевать. Хочется лишь одного — Хосока рядом. Его губ на шее, его рук на члене, его запаха у носа, просто всего его.              Дыхание сбивается, он водит рукой более рвано, чувствует сквозь белье, как ткань пропитывается смазкой, но благодаря этому они движется по стволу легче и приятнее. Трогать себя через трусы ощущается немного по-другому. Это дает легкое ощущение чужой руки, ведь на ладони нет чувства прямого прикосновения к коже.              Тэхён толкается в руку все сильнее и сильнее, мычит сквозь сомкнутые губы и кончает, выгибаясь в спине и откидывая голову назад. Еще несколько секунд он ощущает приятное головокружение и пытается отдышаться, а затем его возвращает в реальность мерзкое ощущение собственной спермы в трусах.              Он не может больше так жить. Он однозначно умрет такими темпами, не сегодня — так завтра.              Однако это не кончается. Он продолжает умирать каждый день, встречаясь с Хосоком, и еще сильнее по выходным, потому что их небольшие показы мод уже превратились в традицию. Иногда ради разнообразия старший укладывает Тэхёну волосы, делает легкий макияж, совсем незаметный. Но когда тонкие пальцы касаются подбородка, чтобы повернуть лицо, когда легкая кисточка пробегается по коже, а Хосок вблизи внимательно смотрит и вырисовывает младшему еле заметную стрелку, Тэ сходит с ума. Чем он заслужил такие пытки?              Однажды, когда Чимин вытаскивает друга по магазинам, чтобы тот наконец перестал походить на зомби, Тэхёна прошибает до дрожи при виде сногсшибательного красного платья. Длинное, с глубоким вырезом на спине и разрезом на бедре. Он представляет, как охуенно Хосок смотрелся бы в нем. И понимает, что просто обязан его купить.              И пусть он опять будет отдаваться собственным рукам и мокрым фантазиям в темноте своей комнаты в полном одиночестве, боже, все страдания этого мира стоят того, чтобы увидеть хёна в этом.              Тэхён приходит в этот магазин позже один, чтобы не вызывать подозрения у Чимина, он долго сомневается в размере, немало деталей обсуждает с консультантом — милой девушкой, которая явно решила, что парень выбирает подарок для любимой. Ну почти.              Он тратит огромную сумму денег, потому что вечерние платья — удовольствие не из дешевых. Однако чувствует приятные мурашки, что стайкой бегают по коже, когда в обнимку с подарочным пакетом стоит перед дверью Хосока.              — Кто там? — слышится знакомый голос, когда сосед открывает дверь, а затем он видит лучезарную улыбку старшего и просто плавится на месте. — Тэ! Заходи. Что за пакет?              Тэхён проходит в комнату, немного мнется и краснеет. А затем протягивает пакет с подарком Хосоку, в точности как смущенный младшеклассник валентинку любимой девочке.              — Это тебе. П-подарок, — слегка заикается он, но очень надеется, что тот не откажется.              Хосок немного недоверчиво дергает бровью, но пакет все же принимает. Медленно открывает его и достает то самое шикарное красное платье. Тэхён жмурится, боясь реакции старшего, но тот молчит, и вообще не слышно, чтобы он что-либо делал. Когда Тэ аккуратно приоткрывает один глаз, чтобы взглянуть на того, то буквально падает на пол, сбитый Хосоком.              — О боже! Тэ! Оно великолепно, где ты его нашел?! — Хосок не сдерживает восторга, прижимается к парню всем телом и крепко обнимает. — Я правда могу его принять? Оно правда для меня?              Тэхён готов потерять сознание, он слышит в висках, как бешено колотится сердце, а руки дрожат. Он всеми силами держит их при себе, хотя безумно хочется обнять в ответ, но тогда — конец. Он окончательно потеряет себя, а это может разрушить их хрупкие отношения.              Хосок вскакивает, оставляя младшего на полу, и вновь хватается за подарок. Поднимает его в руках на уровень глаз, пищит и прыгает по комнате от счастья. Тэ распирает от радости наблюдать за ним и понимать, что именно он сделал этого человека настолько счастливым.              — О! — восклицает Хосок и бросается к своему шкафу. — У меня были красные туфли на шпильке, они идеально подойдут!              Он роется в коробках, а затем наконец вытаскивает ярко-красные лакированные туфли на шпильке. Тэхён гулко сглатывает, вдруг понимая, что старший собрался примерить обновку прямо сейчас.              — Тэ, принесешь косметичку? — просит Хосок, рассматривая аксессуары. Тэхён лишь молча выполняет просьбу, доставая из комода большой ящик с самыми разными косметическими принадлежностями.              А затем — происходит магия. Тэхён называет это магией, потому что иначе это просто нельзя назвать. Хосок выравнивает кожу, наносит румяна, а затем… достает ярко-красную губную помаду. О нет, Тэхён становится слишком слабым, когда Хосок пользуется этим оттенком.              Затем он укладывает волосы. Убирает привычную челку, зачесывает ее на бок, укладывая легкой изящной волной и оголяя лоб. Тэхён смотрит и понимает — сегодняшний день он не переживет, однако после этого представления умрет счастливым.              Хосок начинает стаскивать домашние спортивки, и на этом моменте Тэ обычно закрывает глаза. Это их маленькая традиция — Тэхён не смотрит, как Хосок одевается, он открывает глаза лишь по позволению, когда «магия» уже случилась.              Он сидит на кровати и нетерпеливо дергает коленом в ожидании заветного «можно». Воображение уже рисует разные картины, но Тэ всеми силами отмахивается от них в предвкушении увидеть оригинал. Его друг в штанах начинает дергаться раньше времени, и парень тут же закидывает ногу на ногу, чтобы скрыть любые следы его активности.              — Можно, — звучит наконец, и Тэхён с трепетом приоткрывает глаза. И умирает.              Хосок стоит к нему спиной. Платье сидит идеально, облегая ягодицы, а вырез открывает вид на великолепную карамельную кожу и аппетитные ямочки, которые так и хочется поцеловать. Потому что кажется, что это место должно быть очень чувствительным.              Затем Хосок поворачивается, и… вау. Вид спереди столь же великолепный. Тэхён слегка давится собственной слюной, закашливается, но не может оторваться от этого совершенства. Хосок делает шаг вперед, оголяя левую ногу в высоком разрезе, и Тэ понимает, что он не выдержит этого. Это запредельно. Все это — шпильки, макияж, платье, блядские красные губы, помаду с которых хочется размазать собственными губами.              Ему хочется пройтись ладонями по всей линии ног, от ступней в этих туфлях до самых бедер, хочется прикоснуться к этой оголенной спине, попробовать на вкус кожу, вдохнуть полной грудью запах чужого шампуня. Он чувствует нарастающее напряжение в штанах и не знает, куда себя деть, потому что он не хочет уходить. Он хочет смотреть, смотреть и упиваться этим великолепным видом вечно.              — Как тебе? — с улыбкой спрашивает парень, кружась по комнате, показывая себя со всех сторон. – Нравится?              Тэхён кивает, не в состоянии выдавить из себя что-то связное. Хосок светится от счастья, проводит руками по талии, любуется на себя в зеркало на шкафу.              — Тэ?.. — вдруг спрашивает парень, не оборачиваясь, но всматриваясь в чужие глаза через зеркало. — Что… это?              Тэхён сначала не понимает, что имеет в виду сосед, но потом видит, как его взгляд в зеркале опускается чуть ниже. Ровно туда, где на джинсах виднеется весьма массивный бугорок, про который парень напрочь забыл. Он тут же спешит прикрыться руками и чувствует, как из-за страха перехватывает дыхание.              Ну все. Пиздец котенку.              — Прости, я… — выпаливает он тонко, а затем дергается в сторону входной двери. — Я пойду…              Но тут Хосок хватает его за ворот футболки обеими руками, поднимает младшего с кровати, и тот уже жмурится в ожидании удара по лицу, который он несомненно заслужил. Но вместо боли он чувствует мягкие чужие губы на своих, которые прижимаются с таким рвением, чуть ли не агрессией.              Это пугает даже сильнее, чем перспектива быть избитым, и Тэхён, совершенно ничего не понимая, отталкивает парня от себя и падает обратно на кровать. Хосок стоит перед ним и смотрит темными глазами, в которых, кажется, даже свет не отражается. Помада сильно смазалась в сторону и красуется продолжением красной дорожки на щеке.              — Чт..? — Тэ ничего не понимает, но не может пошевелиться, будто загипнотизированный этим взглядом. Будто перед ним не его миловидный сосед, а огромный удав, который собирается проглотить свою жертву.              Хосок вновь подходит, аккуратно касается рукой щеки парня, уводит еще назад и обнимает за шею. Прямо в платье забирается к тому на колени и садится сверху, раздвинув ноги. Он прижимается всем телом и немного дрожит.              — Боже, я был уверен, что тебя не интересуют парни… — скулит он где-то у уха, и Тэхён весь вздрагивает и почти что вытягивается по струнке.              — Стой, подожди, — спешит он ответить, мотая головой, — это моя фраза! Разве ты не говорил, что тебя не интересуют женские роли?              — Я не соврал, мне нравится быть парнем, — чуть тише произносит старший, а затем приближается к чужому уху и шелестит шепотом, слегка касаясь губами ушной раковины. — И парни мне тоже нравятся.              Тэхён чувствует, как срывается с цепи, грубо обхватывая тело старшего, прижимая к себе изо всех сил, и льнет к оголенной шее и вдыхает чужой аромат полной грудью. Впивается в кожу губами, мнет ее, проводит языком, посасывает, и слышит, как с каждым движением вновь и вновь сбивается чужое дыхание.              — Мммха… если бы я только знал, ах! — уходит на тон выше парень, чувствуя чужие руки на оголенной спине. Тэхён пробегается по позвоночнику холодными от нервов пальцами, а затем находит те самые ямочки, которые просто не мог забыть.              — Прошу, прекрати озвучивать мои мысли, — на выдохе умоляет младший, а затем слышит тихий смешок. Ох…              Он беспорядочно водит руками по спине и оголенному бедру хёна, вызывая у того волны дрожи и приятные уху вздохи.              — Стой! Стой-стой, — вдруг просит он, а затем слезает с парня. Тэхён видит, что возбужден не он один, но все равно не понимает, почему Хосок так резко все оборвал. — Сначала я сниму платье. Оно слишком мне нравится.              Хосок взвинчен, Тэхён хорошо это видит, потому что тот никак не может расстегнуть замок.              — Помочь? — облизываясь, интересуется младший, на что Хосок смотрит немного удивленно, и кажется на секунду забывает, как дышать.              — Снимешь… — на выдохе произносит он, — его с меня?              Тэхён кивает. Он медленно подходит, но пальцы не слушаются. Понимает, почему старший все это время воевал с чертовой собачкой, настолько маленькой, что ее никак не подцепить. И Хосок тоже не помогает, дергается он случайных прикосновений, что начинает раздражать.              Тэхён обхватывает его рукой и спиной прижимает к себе. Тихо шепчет на ухо «не двигайся», и это срабатывает. Парень перестает вздрагивать, зато, кажется, вместе с этим перестает чувствовать ноги и всем весом опирается на парня сзади. Тэ наконец расстегивает платье, а затем аккуратно начинает его снимать.              Сначала стягивает с одного плеча, целуя легонько в шею, затем со второго. Дальше оно падает на пол, и хён в его руках остается в одних боксерах.              Хосок не носит женское белье, к нему старший равнодушен, но Тэхён и не против. Он в очередной раз убеждается, что хён — мужчина. Сколько бы платьев он ни перемерил, какой красивый макияж ни наносил, полностью перевоплощаясь в прекрасный пол, он оставался мужчиной, и именно от этого вставляло сильнее всего.              — Мы можем?.. — интересуется Тэхён, водя длинными пальцами по животу старшего, все еще прижимая того к себе.              — Господи, ты еще спрашиваешь? — чуть смеется Хосок, а затем разворачивается и мягко толкает младшего на кровать. Тот послушно падает, не отводя взгляда от прекрасного тела. Хосок прекрасно сложен, у него великолепные бедра, тонкая линия талии, маленький и аккуратный ореол сосков светло-кофейного оттенка. Ему очень хочется их поцеловать. — Сними футболку.              Слова Хосока возвращают Тэ из фантазий, и он понимает, что сам все еще в одежде. Торопится, стаскивая с себя футболку, и не замечает, как старший опускается на колени перед кроватью и тянется длинными пальцами к бляшке ремня. Он давится воздухом, когда ловкие пальцы тянут его за ремень немного вперед, а затем совсем теряется. Хосок трется носом в районе ширинки, заставляя мелкую дрожь рассыпаться от самого паха по ногам.              Его кидает в жар, а мышцы мелко подрагивают, и он невольно толкается вперед.              — Нетерпеливый, — смеется Хосок, медленно, будто издеваясь, расстегивая ремень. Затем хватается за краешек ткани зубами и смотрит снизу вверх. Тэхён под этим взглядом плавится и теряет любые мысли. Ему так хочется прикоснуться и одновременно хочется неподвижно наблюдать за представляем, что устроил ему любимый хён.              — Я… ам! Я полгода терпел, хён, не дразни, — скулит он, поднося руку к острой скуле Хосока и проводя по ней указательным пальцем. Чувствует, как тот приятно дрожит, а затем резко тянет ткань в зубах на себя, почти вырывая её из пуговички.              Из груди вырывается высокий рваный стон от настолько резкого движения, а рука инстинктивно хватается за чужие уложенные волосы.              — Я терпел не меньше, дай мне насладиться моментом, — обиженно дуется старший, разжимая зубы и выпуская ткань, до которой от языка тянется тонкая паутинка слюны.              Тэхён хочет возразить, но не успевает, потому что дальше хён не томит — одним движением расстегивает ширинку и пробирается рукой под ткань штанов. Касается возбужденного органа сквозь бельё и явно наслаждается скулящими звуками, которые Тэхён не в силах остановить. Младший видит, как тот поднимает на него взгляд и улыбается. И нет, это не привычная солнечная улыбка, в которую хочется поцеловать, это хищный оскал зверя, от которого не сбежать.              Пару раз надавив, он остается удовлетворенным результатом и вынимает руку, из-за чего Тэхён смотрит вниз разочарованно, но старший кладет руки на бока и тянет джинсы вниз, молча намекая младшему помочь. Тот не медлит, слегка приподнимается на руках, и пресловутая часть гардероба оказывается на полу.              Возбужденный член жмется и изнывает под тканью боксеров, образовав маленькое пятнышко от естественной смазки. Это смущает, но сильнее в голове звучит желание поскорее продолжить, затащить старшего на кровать, касаться везде и целовать каждый сантиметр, покрывать его бесчисленным количеством меток.              — Х-хён! — восклицает Тэхён, когда Хосок кладет руки тому на бедра и неприлично близко подбирается к паху. — Я тоже хочу?              — Мм? Чего ты хочешь? — интересуется старший, как ни в чем не бывало целуя у самого основания ствола. Тэхён в ту же секунду забывает, как говорить. — Ну же, скажи мне.              — Потрогать тебя…              — Ммм, — задумчиво мычит Хосок, покрывая чужой член дорожкой поцелуев от основания к головке, — потерпи. Сначала я.              Тэхён хочет возразить, но старший тянет за эластичную резинку, высвобождая член, а затем и вовсе стягивает с него трусы. Не дает ни секунды на раздумья, прикладываясь губами к головке и мягко посасывая ее.              Это какая-то пытка. Хосок играется с его членом, как с какой-то игрушкой. Целует, водит языком, вырисовывает пальцами какие-то замысловатые узоры на венках, а затем пускает в дело смазку. В нос тут же ударяет сильный банановый запах, и Тэхён смотрит ошарашено на тюбик, блять, в форме чертового банана.              — Ты серьезно? — на легкой истерике от переполняющих ощущений и какой-то абсурдности ситуации спрашивает Тэ.              — Не любишь бананы? — смеется Хосок, а затем проводит рукой в смазке по всей длине, и вот теперь Тэхёну не до шуток. Он несколько раз нетерпеливо толкается в чужую руку, слыша лишь легкий смех. В висках стучит, голова кружится от переизбытка кислорода в крови. Он вдыхает часто и рвано, выдыхает со скулящими стонами и сам не знает, чего хочет.              Хосок водит рукой плавно и медленно, иногда задерживая ладонь на головке, и указательным пальцем проходится по дырочке. Тэхёна кроет с головой, и он понимает, что не продержится долго.              — Хён, я… — пытается что-то сказать Тэхён, но не может закончить мысль, мечется на кровати, не в силах сопротивляться ласкам.              — Тоже хочешь, я знаю, — мягко произносит хён, а затем поднимается и смотрит тому прямо в глаза. У младшего взгляд плывет, но он видит красный след от помады на щеке, он подносит ладонь и стирает часть дорожки большим пальцем. Хосок улыбается и целует его в уголок губ. — Давай руку.              Тэхён послушно протягивает ее, и Хосок, откупорив крышечку этого бананового безобразия одним большим пальцем, обильно поливает его руку прозрачно-желтоватой смазкой. Тэ отмечает, что больше никогда не позволит тому покупать эту дрянь.              Тэхён двигается чуть дальше на кровать, и Хосок вновь садиться к нему на колени, широко раздвигая ноги. Младший поражается его растяжке, но затем понимает, что тот все еще в белье.              — Эм… хён? Ты не собираешься раздеваться?              — Все в порядке, — мурлычет старший, устраиваясь поудобнее, и внезапно толкается своим возбуждением вперед, заставляя Тэхёна выстонать многосмысловое «ах» на высоких тонах. — Мне так больше нравится. Хорошенько запачкай мне бельё, хорошо?              Тэхён сглатывает вязкую слюну, понимая, что связался не с простым любителем покрасоваться в женской одежде.              Это странно, очень странно, но Тэхён опускает руку, полную смазки, к бугорку на чужих боксерах и начинает водить. Наконец он слышит приятный, открытый стон удовольствия, и все сомнения тут же пропадают. Он водит рукой увереннее, размазывая лубрикант по эластичной ткани.              Хосок в ответ водит рукой по чужому члену чуть быстрее, и Тэ кажется, что он отключается на секунду от дурманящих ощущений. А потом ловит яркие вспышки под веками от ощущения чужих губ на своих. Целуются они сначала воздушно, мимолетно, и иногда тихо хихикают, а потом заходятся новой волной тихих стонов.              — Хён… хён, я сейчас!.. — выстанывает Тэхён, но вдруг чувствует, как Хосок перестал водить. — Х-хён?              — Давай попробуем еще кое-что, — хитро улыбается старший, немного отстраняясь. Тэхён дует губы, наблюдая за ним, ведь ему только что обломали подбирающийся оргазм. Но от зрелища внизу живота все загорается новым огнем, потому что Хосок откинулся спиной на кровать и выдавил себе на руку еще немного смазки.              Тэхён смотрит, не отрываясь, что же именно хён хочет с ним «попробовать», а потом вдруг понимает… О Боже… Парень реально не думал, что в первый раз будет что-то больше самых обычных прикосновений, но это выглядит так вызывающе и так привлекательно, что приходится раз за разом сглатывать слюни.              Хосок разводит ноги, обильно смазывая бедра с внутренней стороны лубрикантом. Он облизывает губы, следит взглядом за малейшими подергиваниями Тэхёна в предвкушении. И Тэ ловит каждое подёргивание чужих ног, когда рука проходит в непосредственной близи возбужденного органа. А затем происходит что-то максимально невообразимое — Хосок льет банановую жидкость прямо на боксеры, размазывает по и так насквозь пропитавшейся ткани и стонет так протяжно и так великолепно, что Тэхён готов кончить, лишь наблюдая за ним.              — М-ха! Т-тэ, — дрожащим голосом зовет Хосок, и младший видит на его лице немного безумную улыбку. Будто тот уже окончательно потерялся в омуте с чертями и зовет Тэхёна с собой. И он нырнет туда с головой не раздумывая.              Хосок поднимает ноги перпендикулярно полу и скрещивает их, а затем выглядывает и вновь облизывает пересохшие губы.              — Ты же понимаешь, что делать?              Тэхён вновь сглатывает и тихонько кивает, будто резкие движения способны разрушить эту великолепную картину, сотканную из его собственных фантазий. Он встает на колени и подбирается ближе, подхватывает чужие ноги, потому что хён уже не во состоянии самостоятельно держать их в воздухе.              От едкого бананового запаха становится то ли дурно, то ли неимоверно хорошо, и парень пристраивается аккуратно сзади, положив головку члена на бельё соседа. Тэ чувствует, как тот продолжает мелко подрагивать и смотрит на него нежно-нежно. Кивает, разрешая двигаться, и младший осторожно толкается первый раз между чужих бедер.              Ощущения странные, и от них очень сложно не сойти с ума. Тэхён чувствует горячую нежную кожу, мокрую и немного склизкую ткань чужих боксеров, и… о, самое странное — это чувствовать под этой тканью член Хосока. Благодаря такому количеству смазки ткань полностью обволакивает его, и он чувствуется так четко, но все еще скрывается под трусами. Хосок стонет, не сдерживаясь, каждый раз когда Тэхён проходит своим членом по его, выгибается от этих ощущений, и Тэ ловит от этого какое-то извращенное удовольствие.              Хосок за весь вечер ни разу не коснулся себя наголо, и Тэхён даже представить не может, каким чувствительным сейчас ощущается чужой орган, зажатый под тканью.              — Хорошо… Тэ, так хорошо, не останавливайся, — ласково тянет он, поднимая руку и проводя пальцем по острой скуле. Тэхён слушается, увеличивая амплитуду, и пошло вбиваясь в чужие бедра. Звуки такие же, будто они занимаются полноценным сексом, и от этого еще сильнее сносит крышу. Младший задыхается, мычит, выстанывает заветное «хён», толкаясь каждый раз все сильнее, все быстрее.              Да, это стоило того разочарования, когда Хосок остановился, это в тысячу раз лучше, и Тэхён полностью перестает о чем-то думать, он просто утопает в удовольствии и любви, в нежном взгляде, что смотрит на него снизу. А потом происходят то, чего он совсем не ожидал — хён сначала весь сжимается, а потом распахивает глаза, выгибается весь ровной другой над кроватью и заходится судорогами. Шепчет на повторе «Тэ, Тэ, Тэ» и тянется руками к младшему.              — Хён, хён… я тоже… сейчас, — выдыхает и с трудом выговаривает парень, чувствует, как чужая сперма начинает просачиваться сквозь ткань, толкается совсем безумно и рвано, и кончает с высоким стоном, выстреливая на чужой живот, попадая немного на грудь.              Он обнимает стройные ноги, держась за них, лишь бы просто не свалиться без сил. Дышит отрывисто, пытаясь восстановить дыхание и смотрит на отрываясь на Хосока, испачканного в его же сперме. Тот проводит пальцами по животу, размазывая белые полосы по телу, а затем подносит один палец к губам и слизывает, будто это заварной крем.              — Боже, хё-ё-ён, — стонет Тэхён, наблюдая за этим, а Хосок под ним лишь тихо смеется и вновь тянет руки вперед. Младший наконец отпускает чужие ноги, они падают по разные стороны от него и все еще немного дрожат. Он плюхается прямо на Хосока, совершенно не волнуясь измазаться в собственной сперме, потому что старший тут же крепко обнимает и утыкается в пушистые волосы носом. Тэхён чувствует его глубокое дыхание и расслабляется окончательно. Так хорошо ему не было пожалуй еще никогда.              — В следующий раз давай сначала сходим на свидание? — тихо спрашивает Хосок, пуская длинные пальцы в слегка завившиеся от влаги волосы младшего. Массирует голову, приятно поглаживает, и Тэ хочется замурлыкать, если бы он умел.              — Только без женской одежды, хорошо? — довольно тянет он, прижимаясь сильнее и обнимая хёна одной рукой.               — Ты меня стесняешься? — тихо хихикает Хосок, немного оттягивая голову Тэхёна за волосы назад. Заставляет посмотреть на себя.              — Ты слишком сексуальный в ней, — хнычет Тэ, чуть потянувшись и аккуратно чмокнув соседа в острый подбородок. — Не показывай себя в ней никому, кроме меня?              Он смотрит так умоляющее, хотя в глазах пляшут ревнующие черти. Он не хочет, чтобы кто-либо еще видел Хосока таким красивым.              — Ох, — выдыхает старший, и его щеки совсем немного краснеют. Возможно, он считает эту прихоть очень милой, но на секунду задумывается. — Моему хёну станет одиноко без наших с ним показов…              — Что?! — тут же взрывается Тэхён, желая знать, что это еще за хён такой, которому дозволено видеть Хосока в женской одежде. Но тот успокаивающе гладит младшего по голове, вновь заставляя его прилечь обратно.              — Не волнуйся, — тихо щебечет Хосок, а потом приближается к самому уху и шепчет низко, — я позову тебя с собой. Втроем веселее.              Тэхён стонет и весь вздрагивает от понимания, что всеобщий любимчик хранит еще немало скелетов в шкафу. К которым младший абсолютно не готов, но до которых он непременно доберется.