Время вспять

На самом же деле Хачжун ревновал не Кан Ен Ду, девочку, которая смогла увидеть его настоящего - хрупкого и очень доброго, все же было иначе. Хачжун был влюблен в Ким Еля. Так просто и так страшно. Его реакции на него были такими простыми. Он бесповоротно пропал уже давно. С самого детства у них был договор, что если кто-то из них встретит самую лучшую девочку, то сразу расскажет об этом. Но договора про встретить лучшего мальчика не было, поэтому Хачжун молчал. Он хранил в себе это чувство, как самое дорогое, что у него есть, но признаться в этом кому-то никогда бы не смог. Давил в себе, прятал, но молчал. Эта трусость всегда вызывала в нем агрессию. Хачжун думал, что никто не замечает, как он дорожил этими моментами. Моментами, когда без подозрений он смотрел на Еля, как на восьмое чудо света, беззастенчиво обнимал за плечи при любом удобном случае, и так открыто улыбался, как ни кому другому. Это же было так легко вычислить. Ким Ель каждый раз отвечал ему взаимностью. Хачжун таял при этом и сиял. И когда Хачжун увидел, что они целуются, то замер - его сердце вдруг ухнуло вниз и разбилось. Как же так? Он почувствовал себя так плохо, так ужасно и вдруг начал задыхаться, словно что-то держало его за горло и не давало нормально вдохнуть. Хачжун все стоял и смотрел, и в какой-то момент ему до дрожи в руках захотелось выйти из больницы и пропасть, чтобы его уже никто не нашел. Как это глупо. Хачжун вздрогнул и чуть ли не бегом бросился подальше от его палаты. Какой же он жалкий. Четкие воспоминания, как Ким Ель говорил, что так боялся за него - все это душило еще сильнее. Хотелось кричать и делать, хоть что-нибудь, но делать. Жалость к себе зашкаливала все допустимые параметры. Это было отвратительно больно. Временами Хачжуну становилось плохо. Иногда - совсем тоскливо, особенно по ночам, а еще масла в огонь подливал отец, когда обратно парень возвращался не с подарками, а с синяками и ссадинами. Это не было на самом деле так больно, но это чертовски остро было принимать. Разве он заслуживал это? Что он делал не так? Ким Ель на это тогда ничего толком не сказал, но вот злости сдержать не смог. Бросил необдуманную острую фразу, сжал ладони в кулаки, а потом тяжело вздохнул и вышел из ванной. Минуту назад Хачжун чувствовал себя хорошо. Теперь же он почему-то считал себя виноватым. Ким Ель так легко управлял его чувствами. В тот вечер Хачжун впервые попал в больницу. Он вспоминает это с трудом - ему тяжело думать об этом даже наедине с собой. Никаких аргументов, как оправдание самого себя - у него просто такая реакция на боль. Хачжун всегда был очень вспыльчив. Сказать ему больше было нечего. Он же не хотел умирать по настоящему. Ему было больно, было тяжело, но Хачжун всегда хотел, чтобы его спасли. Он правда хотел жить, но временами его сердце просто не выдерживало. Совершать что-то ужасное с собой сил уже не было, и Хачжун просто сполз по стене в пустом коридоре больницы вниз, прямо на холодный пол, и предательские слезы добили его окончательно. Он же просто мальчик. Где хоть намек на справедливость? Отец избивает его за любую оплошность, сам он накрепко и давно влюблен в лучшего друга, который сейчас целуется с лучшей в мире девочкой. И в сердце Ким Еля нет места для такого слабого человека, как Хачжун. Это было правда очень больно. Но умирать он в самом деле не хотел. Хачжун просто не представлял, как это переживет Ель, и что он будет при этом чувствовать. Он столько раз спасал его. Что мог сделать он ему взамен? Хачжун каждый раз тепло благодарил его. Этого было мало, но по-другому он не умел. Со временем порезы на руках заживали, его состоянии тоже. Хачжун смотрел на Ким Еля и улыбался. Причинить ему настолько сильную боль он правда не мог. Он аргументировал это своей влюбленностью. Но Хачжун же не знал, как несколько раз, в коридорах больницы, Ким Ель сидел на полу и рыдал. Он тихо выл в сжатое зубами запястье и правда не понимал, зачем же он так поступает с ним снова? Как сам Ель должен каждый раз это переживать? Хачжун хотел спокойствия, искренности и тепла. Иногда это даже получалось. Ким Ель дарил ему все это безвозмездно. Хачжун умирал от чертовски нежных чувств каждый раз. После все было хорошо, все постепенно налаживалось, но избавиться от привычки, которая намертво въелась под кожу и в мозг, которая перешла в своеобразную одержимость - вдруг что не так - у него всегда есть возможность убежать. И перестать вредить себе он никак не мог. Это была его личная зависимость. После влюбленности, разумеется. Он очень любил Ким Еля, но это желание было гораздо сильнее. Потому что во всем этом трагизме было какое-то свое очарование. Хачжун смотрел на свою руку, на запястье, обвитое шрамами, старыми и нет, и это приносило ему ощущение покоя. Облегчение. Словно ситуация была полностью под его контролем. И никакой отец, ни влюбленность, которая однажды погубит его - все это ничего, потому что контроль над ситуацией у него. Так он считал. В какой-то мере он, конечно, был прав. Хачжун всегда больше всего в людях ценил их заботу. Это казалось ему таким глупым. Это же так несерьезно. Но в этом он нуждался больше всего. Ким Ель знал это прекрасно. И он будет оберегать его до последнего. В списке людей, которые ему дороги, Хачжун всегда будет на первом месте. И он не даст ему в этом сомневаться. Никогда.