Покорный

- Вы выглядите печально, знаете же, что Вам это не идёт. - Ча ЧжиАн выглядела такой злой, разве нет? - Даже очень злой. - Я думал, она хотела отпустить прошлое... я просто дал ей то, чего она хотела, я что, был неправ? - Так бывает, когда злой сделает что-то доброе. Ли ДжунЁн недолго посмотрел на него и вернул взгляд обратно, казалось, став ещё более печальным. - Вы что, обиделись? - Вовсе нет. - он кратко улыбнулся, поднимаясь со стула - Уже поздно, почему ты не идёшь спать? - Я хотел лучше изучить дело моего клиента и пойти спать позже. - Ты только выписался, не рано ли выходить на работу? - Не переживайте, со мной уже всё в порядке. - О, правда? - он подошёл к парню, дотрагиваясь ладонью до его щеки. Адвокат отвернулся, отводя взгляд вниз. Взяв большим пальцем под основанием подбородка, ДжунЁн повернул его лицо к себе, вынуждая посмотреть. Он провёл пальцем по губам парня, после чего плавно скользнул по шее, едва надавливая на кадык. Подойдя ближе, патологоанатом едва ощутимо прикасаясь губами начал целовать его шею, обдавая прохладным дыханием, подбородок, щёку, уголок губ, губы. Слегка приоткрытыми сухими губами он касался тонкой кожи губ парня, не получая никакого ответа. Он снова вернулся к шее. Спустя ещё пару поцелуев в шею, ДжунХо опустил руки вниз, подцепляя пальцами нижний край джемпера и поднимая его вверх. Чон покорно приподнял руки, позволяя стянуть с себя вещь. Отбросив изделие в сторону дивана, руками он прошёл по области ключицы, плечам, предплечьям, переключаясь на грудь, мягко оглаживая её ладонями, специально задевая соски. Сейчас он был очень деликатен с ним по той простой причине, которую он старался случайно не задеть. Под одеждой этого было не видно, но его ранение всё ещё не зажило полностью, заклеенное и в несколько слоёв замотанное бинтом поверх. Он поднёс пальцы к этому месту, но поймав обеспокоенный взгляд и почувствовав, как Мин напрягся, решил не трогать, переводя руки по животу обратно на грудь. И снова начиная целовать шею, ключицу, грудину, обхватив его туловище чуть ниже подмышки, придерживая за спину, перешёл губами на сосок, посасывая его, пальцем другой руки водя по другому соску. Парень чуть слышно стонал, прирывисто дыша. Не отрываясь от соска, ДжунХо переместил руку к паху парня, расстёгивая брюки и пролазя под нижнее бельё, начиная дрочить ему. Мин прикрыл глаза и продолжал едва слышно постанывать. Наконец оторвавшись от соска, он снова направился к губам, уже чуть с большим напором вжимаясь в них, и уделяя каждой губе внимание по отдельности, посасывая. Но ответа так и не последовало, равно как и сопротивления. Взяв руку парня, он притянул её к собственному паху. Тот ловким движением вытащил заправленную рубашку и расстегнул молнию на его брюках. Прекрасно зная, что должен делать дальше, он опустился на колени, спуская с дяди одежду, беря в руку эрегированный пенис, он принялся обсасывать головку. Поджав зубы, он вобрал орган дальше в рот и начиная двигать головой, совершая возвратно-поступательные движения. Мужчина внимательно разглядывая его действия, тяжело дыша, поглаживал волосы второго рукой, едва сдерживая желания управлять этой головой, насаживая ртом на член. Спустя несколько минут, он дёрнул его за волосы назад, чтобы отстранить. Выпустив член изо рта, он поднялся с колен. И молча последовал за ДжунЁном в комнату, где стянул с себя оставшуюся одежду и лёг на кровать. Порывшись в ящике, мужчина бросил на постель смазку и презерватив. Расправившись с собственной одеждой, он навис над парнем, поднимая, раздвигая и закидывая себе на плечи его ноги. В полумраке комнаты с одним лишь включённым светильником, он не видел наполненных слезами глаз, взгляда, направленного на него, умоляющего не делать этого. Даже когда он, выдавив себе смазку на пальцы, начал проталкивать её в тугой анус парня, встречая болезненные всхлипы, адвокат не произнёс ни слова. Мин кривил лицо, зажмуривался и стискивал зубы, впиваясь пальцами в покрывало. Наконец, дядя взял презерватив, открыл его и растянул по члену, выдавливая ещё смазки на него. Медленно начав проталкиваться вглубь отверстия, окончательно вошёл в него резким толчком. Мин вскрикнул и из глаз потекли слёзы, грудь сильно вздымалась от попыток продышаться, он сжимал покрывало до белизны в костяшках, расслабиться никак не получалось. С первых толчков ему стало немного легче, хотя боль всё ещё обжигающе разъедала всё внутри. Внезапно он ощутил резкий укол в животе; бинт намок от крови, а он сам потерял сознание на пару секунд, тем самым полностью расслабляясь под ним. Придя в себя, он просто терпеливо продолжал лежать в ожидании, когда всё закончится, сил не было, он лишь слабо постанывал. Отвернувшись, он смотрел куда-то в стену, всё ещё покалывало живот, в заднице жгучая боль не проходила. Из глаз изредка стекали слёзы. Наконец, ДжунЁн вышел, с резким выдохом кончая в презерватив. Стянув презерватив, он вышел из комнаты, чтобы выкинуть его. По возвращении обратно, он включил свет, осветивший обессиленное тело, лежащее ровно так же, как его бросили, вместо того, чтобы встать или хотя бы переползти и улечься спать, как бывало обычно. Заметив покрасневший бинт, он быстрым шагом подошёл к нему. Парень без сил и желания поворачивать к нему голову, окинул его взглядом настолько печальным, сразу же отводя его обратно в стену, что даже у него, Ли ДжунЁна, кольнуло сердце. Он тут же пошёл за аптечкой, принеся её, снял всё с раны, обработал и наложил новые повязки. Максимально аккуратно приподнял его, укладывая в постель. Взяв его за руку, он начал гладить её. - Прости меня, я не должен был так поступать. Забрал тебя к себе, чтобы ты побыстрее поправился, а в итоге сделал только хуже... Ничего не ответив, Мин лишь смотрел на него и спустя пару минут уснул. - Наверное, теперь ты возненавидишь меня ещё сильнее. На следующее утро Мин вёл себя как обычно, а дядя, как обычно, приготовил вкусный завтрак, с лёгкой улыбкой встречая его, вышедшего из душа. Дядя поинтересовался, как он себя чувствует, он ответил, что неплохо. И казалось, всё было хорошо, как прежде, но это впечатление разрушилось сразу, как только Хён предложил брату жить с ним и адвокат не раздумывая взял свои вещи, словно всегда ожидавшие своего времени как раз для такого момента.