Кровавая магия лунного света

Ночь была промозглой. На подернутом сизыми облаками небе невозмутимо сияла луна. Место, выбранное ими для лагеря — наспех из-за усталости — казалось наименее живописным из всех, что ей когда-либо приходилось видеть: едва прикрытые травой каменные скалы, тревожно бушующее у их подножья море и крутой скользкий обрыв. Обрыв, однако, Катаре понравился, и она, обхватив руками колени, устроилась на его краю. Море безмолвствовало и было почти неразличимо в темноте, но сверкающая лунная дорожка безошибочно указывала путь за горизонт. Полнолуние, в который раз за эту ночь подумала Катара, и в её голове закружились тысячи образов. Вот ускользает в ночное небо белоснежная тень принцессы Юи, и горячие слезы Сокки обжигают раскрытую ладонь. Вот Аанг бежит за ней, переодетой в Цветную леди, по водной глади, зовет и просит остановиться, а она лишь со всех ног уносится прочь. Вот и старуха Хама бесстрастно ступает по прекрасным алым бутонам, и под ее шагами цветы мгновенно превращаются в пыль. А вот и она сама, Катара, маленькая сирота Южного Племени Воды, легким движением тонкой руки склоняет перед собой взрослого мужчину, испуганного капитана Южных Захватчиков. Тот в ужасе смотрит на нее исподлобья, и где-то рядом дергается в её сторону рука Зуко. Чтобы остановить? Слезы подступили к уголкам ее глаз и что-то невыносимо обожгло изнутри глотку. Катара зажмурилась и стиснула зубы: теперь она всегда будет носить с собой этот взгляд. — Как ты сделала это, Катара? — услышала она за своей спиной и вздрогнула от неожиданности. Промолчала, не оборачиваясь. Молилась святому духу Аватара, что Зуко уйдет и оставит её в покое. Но в его голосе слышалось нескрываемое любопытство и тщательно скрываемый страх. — Никогда в своей жизни я не видел ничего подобного. Ни в одной книге, посвященной Племенам Воды, нет упоминаний об этой магии. И ни один житель страны Огня — даже мой отец — о ней не знает. Расскажи мне, прошу тебя! Теперь он стоял совсем близко к ней, и неестественно высокая температура его тела вызывала у нее на спине мурашки. — Раз ты так сильно хочешь знать, я расскажу тебе, — чуть слышно, но твердо проговорила она и глубоко вздохнула, — Я научилась этому у старого мага воды, Хамы, которой удалось сбежать из вашей тюрьмы. Она поселилась в маленькой деревушке высоко в горах и годами мучила живущих там людей Огня. В ответ Зуко лишь нахмурил брови. — Сначала я была счастлива стать ее ученицей. Она научила меня находить воду повсюду, ведь вода — главная составляющая всего живого. Я научилась извлекать воду из земли, растений и даже самого воздуха. А затем она научила меня находить воду и в человеке, — Катара намеренно повысила голос, но он уже дрожал и надламывался, — Научила меня против моей воли, поставив в опасность жизнь моих друзей, и теперь я обязана вечно нести бремя этого жуткого, жестокого знания. Нести взгляды всех тех, кого ранила им. Зуко смотрел ей в спину, не решаясь произнести ни слова, боясь прервать её рассказ. Но она уже повернулась и обнажила перед ним полный ярости и отчаяния взгляд. — Я ненавижу себя за то, что сделала сегодня с этим человеком, Зуко. Сколько бы зла он не совершил, его наказание не стоит той цены, которую я за него заплатила. Не стоит темноты, поселившейся в моей душе, теперь еще сильнее опороченной этой темной магией. Магией Крови. Эти ее слова прозвучали таинственно, почти зловеще под сияющим глазом луны, и Зуко почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Катара продолжала смотреть на него в упор, пытаясь прочитать хоть что-нибудь в выражении его лица: страх, понимание, осуждение. Но Зуко молчал. Наконец он сделал уверенный шаг вперед — к ней. Протянутая рука и блеск его глаз вызвали в Катаре спутанные чувства. — Покажи мне её, — почти беззвучно прошептал ей Зуко. Голос его прозвучал неожиданно низко, и перед глазами Катары пронеслись уже совсем другие образы. Каждый его взгляд, пересеченный её взглядом, каждое случайное прикосновение и противоестественное, притягивающее тепло его тела: все это с новой силой ожило у нее в голове, в то время как губы его произносили: — Покажи мне эту магию, Катара. И Катара, зачарованная его взглядом и шепотом, обхватила ладонью его шершавые пальцы и встала. Она помедлила лишь секунду, будто взвешивая все за и против, а затем приняла боевую стойку, чуть расставив ноги и подняв руки на уровень глаз. Желтые, как у кошки, глаза Зуко заблестели от предвкушения: чуть испуганного, но полного мальчишеского любопытства. Неожиданно Катара напрягла пальцы и направила искривленные ладони на Зуко. В ту же секунду он почувствовал, как тело полностью перестало его слушаться, приобретя в одно мгновение нового хозяина. Имея контроль лишь над своими зрачками, Зуко завороженно следил за каждым движением Катары. Сделав резкий взмах рукой, девушка подняла его невысоко в воздух. Ощущения были такие же, как когда он летал на Аппе: невероятная, обезоруживающая легкость. Сначала — желание сопротивляться, затем — полное расслабление. Неожиданно он почувствовал, как тело его медленно двигается вперед, навстречу Катаре. Она с интересом заглянула ему в глаза и увидела в них твердость и безграничное доверие: то, что никогда прежде не видела в тех, на ком использовала эту магию. Ощущение контроля над его телом завладело и опьянило её. Самозабвенно она заставляла его придвигаться все ближе и ближе к ней и, наконец, аккуратно опустила его обратно на землю. Его ступни глухо ударились о каменный склон. Теперь уже совсем бесстыдно, его взгляд изучал Катару. Она была ощутимо близко, ближе, чем когда-либо. Он видел как капельки пота проступают на её висках, как острый кончик языка высовывается, чтобы наполнить влагой обсохшие губы, как ресницы трепещут на ветру. Голубые глаза девушки, сейчас окрашенные в синий под цвет ночного неба, не отрываясь смотрели на то, как послушно его тело следует её командам. Теперь вполне осознанно Катара наслаждалась своей властью над ним, но в глазах её не было алчности, и доверие Зуко ни на секунду не дрогнуло. Он увидел свою руку, медленно поднимающуюся вверх вдоль его туловища все ближе и ближе к её лицу и, наконец, коснувшуюся его. Зуко ощутил под пальцами тепло её кожи, влагу её пота и будто бы даже — биение сердца. Их взгляды пересеклись, и вот они снова в той кристальной пещере, смотрят друг на друга, словно в первый раз. Маг Воды, Катара. Маг Огня, Зуко. Двое одиноких детей, потерявших мать. Зуко не сразу понял, что власть над его телом вернулась к нему. Лишь когда пальцы Катары осторожно накрыли его шрам, а ноги выпрямились, ослабляя напряжение, он понял, что она уже не использует свою завораживающую, мистическую магию. Он прикрыл веки, впитывая холодное прикосновение, так приятно остужающее его обгоревшую кожу, а она — накрыла его ладонь на своей щеке своей ладонью. Когда он открыл глаза, её губы были всего лишь в нескольких сантиметрах от его, и Зуко, не смея думать ни о чем больше, преодолел эти сантиметры в одно дыхание. Из губ его вырвалась чуть заметная струйка огня, которая тут же была потушена ею, и, превратившись в плотное облако пара, она укрыла их обоих от взгляда моря, взгляда луны и взгляда всевидящего ока Аватара.