Глаз бога

      Много, ещё много раз Уна пересматривала те кадры. В самом углу экрана, размыто и смазано — видно, что позади Ларса кто-то есть, а затем они резко исчезают в руинах. Неизвестно, видел ли это сам оператор, он лишь заметил, что Ларса нет на прежнем месте. А совет? Они это видели? Перематывали? Они в курсе, что именно произошло? Если это был кто-то из своих? А если нет? «Надо заставить их всё рассказать. Почему они до сих пор умалчивают о преступлении?!» На этом же блоке хранилась запись с похоронами Ларса. Похоронами того, чьё тело так и не нашли. На втором блоке были лишь рутинные походы, бытовые разговоры. Никто не упоминал об исчезнувшем коллеге, будто его никогда и не было. А на третий каким-то чудом попала запись разговора «не для протокола». — Джон, ты ведь понимаешь, куда нас забросили? — Догадки есть, но совет всё отрицает. Считают, ни к чему колонию будоражить. — Не понимаю их скрытности. Мы только сейчас, своим умом дошли. — Деметра давно намекала, а мы не верили ей. — Потому-то её в отдел сослали? — А ты думал. Может, там она нужнее. — Заткнули, думаешь? — У неё малой скоро будет, вот и надавили. — Одно не пойму, на кой селить нас на мёртвой планете? Если даже из космоса видно, что здесь сплошная пустыня, одни останки цивилизации, и то ничего дельного. — Проверка на жизнеспособность, Генри. Вдруг со станций решат переселиться. — Уж лучше станция, чем в холоде выживать. Но, как я понял, забирать нас отсюда никто не планирует. — Друзья! Вам стоит это увидеть! — крикнул третий голос откуда-то с улицы. Через полминуты камера вновь заработала, и перед Уной предстало нечто необыкновенное. На широком перекрёстке стояла кучка исследователей, а перед ними — толпа странных людей с замотанными лицами. Те были одеты в комбинезоны с кучей нашивок и молча смотрели на ошарашенную группу. Один из толпы решает подойти к исследователям, держа в руке непонятную коробку. Когда он приблизился на расстояние метров пяти, то поднёс коробку ко рту и заговорил электронным голосом. — Ларс передать! Жить! Мы его пустить не мочь. Вы нам дать технология, Ларс идти домой. Кто главный есть здесь? Группа молча переглянулась, и командир решился подойти. — Кто вы такие? — спросил он первым делом. — Сам Ларс рассказать. Но вы нам дать технология. — ответил чужак в коробку. — Допустим… Какая технология вам нужна? Чужак подошёл ближе и протянул командиру дощечку. Тот прочёл её и обернулся к группе. — Мы обсудим это с нашим советом. —Вы два дня иметь. Здесь же встреча, тогда же. — ответил чужак через коробку и удалился к своим. «Если Ларс не вернулся, значит, они не получили технологию? Значит, совет отказался спасти его. Как же это неправильно!..» Уна не могла держать это в себе, и за разъяснениями отправилась к матери, пусть та хоть трижды занята. Девушка сочла делом своей жизни вывести тайное на чистую воду, в особенности, тёмные делишки совета и сокрытые им тайны. Сандра нашлась в погодной будке, регистрировала изменения погоды. С тех пор, как она вошла в совет, это занятие стало скорее хобби, как и координация целого отдела атмосферных измерений и климата. — Ма-ам! У меня к тебе очень серьёзный разговор. — Не сейчас, детка, я занята. — Ты говоришь это каждый раз, когда я прихожу. — Просто ты всегда приходишь в неподходящее время, Уна!.. — А когда будет подходящее? В твоём расписании никогда не было времени для меня. — Ох, родная… — Сандра тут же отвлеклась от экрана и сняла потёртые очки, — Прости, я не всегда знаю, когда тебе действительно важно, а когда детский лепет, пойми меня… — Не бойся, в этот раз речь будет не обо мне и моём детском, как ты говоришь, лепете. Всё серьёзно, мам. Уна вывела Сандру в пустой коридор и сообщила о своих находках и выводах. С каждым разоблачительным фактом женщина напрягалась всё больше, и каждый раз, когда Сандра пыталась прервать дочь, Уна забрасывала её новыми доказательствами. — Уна, остановись! Я вижу, что ты серьёзно настроена. Как же ты выросла, дочка… Сандра понимала, чем чреваты познания дочери и, между тем, осознала, что пропустила взросление, становление, интересы Уны. Которые должна была контролировать, чтоб это не завело её так далеко. Уже в спокойных тонах, Сандре пришлось выслушать доводы Уны. Но попытка объяснить, что это категорически нельзя обнародовать, осталась неуслышанной — Уна была непреклонна в своём решении. — Послушай меня, Уна! Ты не понимаешь серьёзности! Если ты обрушишь на людей эту информацию, случиться может всё, что угодно! На этой планете действительно существует то, о чём мы настрого запретили рассказывать исследовательской группе! — И о похищении Ларса? — В том числе. Даже не думай… — Я так поняла, вы не стали переживать и давать им то, что они хотели. — Мы не могли торговаться с террористами! Они бы продолжили похищать людей и выменивать их на наши технологии. Тогда что останется от колонии, об этом ты не подумала?! Как мы будем жить без энергетических блоков? Без обогрева? Всё куда сложнее, чем ты себе представляешь! От матери Уна ушла ни с чем, кроме злости и признанием её правоты. Частично. Всё же, она чувствовала себя обманутой. Ей не хотелось ставить под угрозу безопасность родной колонии, она лишь жаждала честности. Девушка долго пыталась собраться с мыслями, сидя на груде хлама за пятым блоком. «Значит, чужакам нужна была энергия. Интересно, для чего? Может, у них нет своей? Может, они вынудили Ларса рассказать о колонии всё, что ему известно, и им захотелось прибрать к рукам наши технологии… Тогда мама права, хотя мы могли бы сделать ещё, мы ведь сами построили и теплицы, и новый блок». Спустя полчаса размышлений Уна пришла к выводу, что пусть колония и дальше живёт в неведении, но для себя она точно всё выяснит. «С какой стати я не в курсе, если мои родители состоят в совете?! Тогда я тоже хочу в совет, а если откажутся, то попрошусь в исслед.группу! И раз мама не воспринимает меня всерьёз, то надо поговорить с отцом». В надежде, что отец будет сговорчивей матери, Уна решила попытать счастье во время большого перерыва. Кармен называет это сиестой. Мейсон нашёлся в своём кабинете. — Дочь моя! — оживился он, — Рад видеть. Как твои дела? Как учёба? Давно мы не разговаривали. — Верно… — процедила Уна. Ведь они не общались по его собственной инициативе — работа важнее. На сей раз Уна решила начать издалека: ответила на вопросы отца, заинтриговала рассказом о своих исследованиях и почему её всё это зацепило. Мейсон внимательно слушал дочь, искренне радуясь её успехам. Когда же Уна заговорила о зелёном стакане и прочих открытиях, он изменился в лице. — Не останавливай меня, папа, прошу. Для меня это важно. Просто расскажи всё, как есть. Как дочь людей, состоящих в совете, я обязана знать правду. — Дочь, — ответил Мейсон, — Я не уверен, что эта правда тебе понравится. — Неважно, понравится мне, или нет. Я взрослая, пап. Я приму всё, что ты скажешь. Честность важнее всего остального. Немного подумав, отец указал Уне на дверь: — На ручке есть защёлка, раз уж мы о серьёзных вещах. Запри дверь и присаживайся. Как только Уна села напротив отца, он многозначительно уставился на неё. — Основную историю ты знаешь, так ведь? Уна кивнула. Рассказ Мейсона лишь подтвердил её догадки, и дополнил прежнюю картину, омрачив её суровой правдой. Десятилетием раньше по заданию станции «Ева» группа из двухсот человек была отправлена на планету «Терра Три». Планета числилась как потенциально обитаемая и рассматривалась как возможное пристанище для населения станции. Немногие знали, что команду отправили не столько ради исследования условий жизни, сколько для расследования причин гибели некогда обитавшей здесь цивилизации. Колония строго следовала приказам сверху, и совет держал в тайне истинные причины их прибытия. К великому недоумению совета, через два года станция решила свернуть программу из-за подозрительной активности на периферии звёздной системы. Они обещали, что колонию эвакуируют с планеты в срочном порядке. Но вскоре связь со станцией оборвалась, и никто не знал причин. — Может, осколки станции уже разнесло по космосу, а может, там пришли к выводу, что это затратно и им не нужны лишние двести человек на борту. Невзирая на то, что они оставили здесь едва ли не лучшие умы. Мы много лет живём в страхе, Уна, что к нам явятся те, кто уничтожил местную цивилизацию. Они наблюдают за нами, а мы не имеем возможности наблюдать за ними. Мы не просто так отправляем группы к руинам и молчим об этом. Хоть мы и не видели местных со дня похищения Ларса, они никуда не исчезли. И, предвосхищая твой вопрос — мы не смогли дать им то, чего они хотели. Им нужны были генераторы, но где мы дадим им один, там будем вынуждены отдать второй. Нельзя было рисковать целой колонией, надеюсь, ты это понимаешь. Но нам удалось заключить договор. Между советом колонии и местными был заключён договор о невмешательстве и ненападении. Даже походы в кайград были строго ограничены временем суток — колония имела право там находиться ровно до полудня. — Удивительно, что они имеют схожие понятия о времени и подобие нашего языка. — размышлял Мейсон, — С этими чудными устройствами для перевода. Мир девушки в очередной раз содрогнулся. Но лучше так, думалось ей, чем в неведении. Отец настрого запретил Уне распространяться об этом, зато обещал подумать насчёт приёма в исслед.группу. — Ты ещё слишком юна для совета. Но со временем, я полагаю, тебе предоставят возможность стать его частью. — добавил Мейсон, — Если послужишь примером для молодого поколения. Уна сочла этот разговор крайне удачным, в отличие от беседы с матерью. Только она не собиралась становиться примером, восторженные десятилетки не вызывали особого энтузиазма даже общаться с ними. Дети много раз звали Уну поиграть, но она всегда отказывалась. Вовсе не потому, что считала себя выше их, просто забыла, как это — видеть необычное в обычном и выдумывать то, чего в самом деле нет. Следующую неделю Уна собиралась с мыслями и строила планы. Воображала, как её примут в состав экспедиции, и она будет гордо шагать по местам, куда ещё не ступала нога колониста, изучать то, что ещё никем не изучено. В то же время, она продолжала втайне ходить к кайграду, ежедневно, как только группа возвращалась с похода. Ведь никто, кроме Сергея и родителей об этом не знал, а последние и вовсе не упоминали о запрете. Думали, что об этом и речи быть не может о её самостоятельных путешествиях за границы. В очередной раз гуляя по руинам в поисках новых находок, Уна заметила кого-то ещё. «Кто-то из экспедиции?» — подумалось ей— «Но группа вернулась в полном составе, тогда, может, Ларс?» Уна решила проследить за таинственным незнакомцем. «Нет, Ларс был невысокого роста, а этот высокий…» В одежде чёрного цвета и подобием очков с тёмными линзами, он не был похож и на чужаков с видеозаписи. Пока человек расхаживал по руинам, Уна перебирала варианты, наблюдая за ним из-за камней. Будь это кто-то из колонии, она бы узнала — за десять лет жизни на планете ей довелось пообщаться с каждым. «А может… Вдруг, станция отправила сюда не одну колонию?..» Человек продолжал гулять, а в девушке росло желание подойти к нему, кем бы он ни был. «Что он здесь делает? Будто бы, что-то ищет. Или просто гуляет, рассматривает округу? Похоже, он не сильно переживает о чужаках. Он мог бы столкнуться с нашей группой, если б оказался здесь раньше». Уна собрала мужество в кулак и решилась подняться. Казалось, он должен был заметить её, но не обратил никакого внимания на девушку. «Может, он слеп? Не может же он игнорировать моё присутствие». Уна немного осмелела и направилась навстречу. Молодой человек словно не замечал её. Всё ближе, ближе… — П-привет. Меня зовут Уна. Человек остановился. Наконец, подумала она, удалось привлечь его внимание. Но он продолжал смотреть сквозь неё: позади Уны пронзала облака живописная гора. — Эй!.. Поговори со мной! Я не причиню вреда. Пока Уна безуспешно пыталась завязать общение, ей на глаза попалась некая платформа, похожая на транспортное устройство. — Так у тебя есть транспорт! Если ты не знаешь моего языка, то давай… Пока Уна искала что-нибудь, чтоб нацарапать сообщение, человек зашагал к своей машине. — Подожди, не сбегай! — Уна бросилась за ним, — Да постой же!.. — и одёрнула его за рукав плаща, так, что с человека слетели очки. Уна тут же поняла, что это было крайне грубо с её стороны. — Ох… Прости пожалуйста, я не хотела… Просто… Просто взгляни, тут я написала… Вот! Уна подняла табличку с дружественными каракулями, сделанных белым камнем. Человек вздохнул и обернулся, вперившись в табличку. Затем он уставился на саму Уну. «Что… Что с его глазами? Я никогда не видела таких…» Чем дольше она смотрела в глаза незнакомца, тем глубже тонула в них и теряла контроль над собой и своим сознанием. «Это… Похоже на туманность из книги. Как же она называлась… Глаз Бога, кажется. Очень…красиво…»