"Судьба сиротки"

(От лица Беллы) Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует… (Первое послание к Коринфянам) Как и обещал Эммет, семейное Рождество было перенесено в мою больничную палату. Эм притащил маленькую ёлочку, а Роуз, Джейни и Эл украсили её. Карлайл раздобыл где-то стол, на котором Эсми и Мария расставили приготовленные блюда и посуду. Джейк и Джас развлекали Кэролайн и меня. Долго сидеть мне ещё не позволяли, поэтому стол придвинули вплотную к кровати. Я с комфортом полулежала на подушках, рядом со мной устроилась Джейн, Кэролайн уложили в коляску, а остальные расселись за столом. Всё было настолько мило и непринуждённо, настолько по-домашнему, что на какое-то время я совсем забыла, что нахожусь в больнице. Единственное, что очень меня напрягало – это отсутствие каких-либо вестей от Эдварда. Я попыталась спросить о нём у семьи, но получала лишь невразумительные ответы: Мария печально отрицательно покачала головой; Эсми, промолчав, прикусила губу, а в её изумрудных глазах плескался гнев; Карлайл, качая головой, произнёс что-то типа «Болван! Какой же он тупой болван!»; Роуз зло прошипела «Похотливая скотина!»; Эл сузила глаза и, покачав головой, постаралась перевести тему; Джас мне объяснил, что на звонки отвечает Денали, а не «этот безмозглый осёл». Эм прямо сказал, что не хочет общаться с этим «грёбанным кретином», пока он «не перестанет думать членом, вместо мозгов» и причинять всем боль и страдания. А Джейк… Его реакция удивляла меня больше всех. Дело в том, что на все предыдущие выходки Каллена, он просто высказывал своё мнение – вот и вся реакция! А сейчас его, словно подменили. Мой друг напрягся до такой степени, что его попросту начало трясти, как осиновый лист. Его руки сжались в кулаки так, что а ж костяшки побелели. В ответ на мой вопрос о любимом, Джейк процедил сквозь стиснутые зубы: - Этот… Этот… Он до сих пор не удосужился позвонить?! Козёл долбанный! - Джейк, не то, что позвонить, он даже смс не написал! – пропустив мимо ушей грубость, прошептала я и по моей щеке пролегла солёная дорожка. Тяжело вздохнув, Джейкоб взял моё лицо в свои огромные ладони и большим пальцем аккуратно вытер скатившуюся слезу. Он прижал меня к себе и нежно прошептал: - Белли, крошка, когда же ты поймёшь, что не того полюбила?! Он и ногтя твоего не достоин! Я уже молчу о пролитых слезах и нервах. Не забывай, малышка, что ты теперь не одна! У тебя есть о ком заботиться и о ком переживать. К тому же, ты не одна, у тебя есть я… - он запнулся, - Есть все мы. Ты же знаешь! Не смей мне расстраиваться из-за этой сволочи, котёнок! Лучшее, на что он был способен, он уже сделал! – при последних словах своего монолога, Джейк нежно погладил мой животик. Затем, поцеловав меня в висок, он стал отвлекать меня от плохих мыслей, что у него неплохо получалось. Спустя неделю меня выписали. Дома я ни на секунду не оставалась одна, постоянно находясь в компании своих родных. Пока остальные были на работе, ко мне приходила Эл с детьми. С одной стороны, меня напрягало постоянное повышенное внимание к моей скромной персоне. Но, с другой – я была благодарна им, ведь они не давали мне окончательно раскиснуть. Тяжелый момент наступил спустя ещё неделю. Как обычно, уложив детей спать, мы сидели в гостиной, болтая и попивая чай с пирожными, к которым я пристрастилась в последнее время. Вдруг, раздался звонок в дверь. Звонили долго и настырно. - Сиди. Я открою. – сказала Эл и побежала в холл. Я услышала, как открывается входная дверь, а, затем, разговор. Голос подруги был рассержен, а второй… - Чем могу помочь? – спросила Эл, официальным тоном. - И тебе привет, Эл! Может, пропустишь или так и будешь держать меня при входе?! – насмешливо поинтересовался бархатный голос. Он приехал! «Вот и настал решающий момент! Сейчас я должна собраться и разорвать этот треугольник раз и навсегда! Боже, дай мне сил пережить это! Дай сил выдержать этот ужас! Пусть он выберет меня! Умоляю! Пусть останется со мной… С нами!» - мысли роились в голове, словно пчёлы в улье. Чтобы скрыть свою дрожь, я накинула на плечи плед, а руки скрыла в мягкой длинной шерсти, развалившейся у меня на руках, Клеопатры. Я опять прислушалась к разговору. - Если бы это зависело только от меня, ты бы и на порог не ступил! – шипела Эл, - Вот только, боюсь, Белла была бы против. Так, что проходи, засранец! И, скажи «Спасибо!», придурок - был бы здесь кто-нибудь другой, особенно из мужской части семейства, тебе бы ни хрена не светило! А я делаю это только из любви к подруге! - Спасибо великодушное, родная! – произнёс Эд и спросил, - Где она? - В гостиной. – указала Эл, - Эдвард Энтони Каллен, Белл нельзя нервничать и напрягаться. Поэтому, не дай Господь тебе… - Помню, помню – ты меня кастрируешь! – тихо рассмеялся Эдвард. - Не вижу повода для ржачки, кретин! – заявила Эл и добавила, обращаясь уже ко мне, - Милая, если что – я наверху! Зови! Она убежала, продолжая возмущаться, а я, наконец-то, решилась повернуться и поднять глаза. Я утонула в зелёных озёрах любимых глаз, а Эдвард подскочил и опустился передо мною на колени. Он прильнул к моим губам и я растаяла от его нежности. Однако, я постаралась быстро собраться и, частично, мне это удалось. Я даже смогла улыбнуться. - Я так мечтал о твоих губах, любимая! Как твоё здоровье, милая? Я приехал, как только смог. – прошептал Эдвард. Тут же вспомнив, где он был и сколько времени не давал о себе знать, я ухмыльнулась: - Опять Денали чуданула? - Да. В этот раз она наказала меня на пятьсот штук зелени. – сказал он, опускаясь, рядом со мной, на диван. Я присвистнула. Он молчал. Мне не хотелось ходить вокруг да около. Страстно желая лишь одного – чтобы всё поскорее закончилось – тяжело вздохнув и подняв на него глаза, я спросила в лоб: - Почему ты не позвонил и не написал мне ни разу за всё это время? - Милая, я же сказал, что был занят. – ответил Эдвард и, поднявшись, отошел к окну, сложив руки на груди. - Настолько занят, что когда позвонил Карлайл и рассказал, что я при смерти, ты напомнил всем, что женат и твоя жена – Денали?! – устало переспросила я. - Откуда ты… Неужели… - заикался Эд. - Я всё знаю. Не знаю лишь почему человек клявшийся, что любит меня, не приехал, когда за мою жизнь, в течении четырёх часов, боролись лучшие врачи Лос-Анджелеса?! – начала заводиться я. - Белл, пожалуйста! Я не хочу ругаться! – напрягся любимый, но я была решительно настроена расставить все точки над «Ё». - Ты не ответил на мой вопрос! – напомнила я, потирая переносицу. - Я решал Танины проблемы. – тихо ответил Эдвард. Я истерически расхохоталась, восклицая: - Охренеть не жить! Значит, я умирала на операционном столе, а ты решал проблемы этой больной сучки?! – дальше я уже просто шипела. Ещё никогда я не была настолько злой, - Да эта тварь и есть одна большая проблема! Её саму давно уже порешать надо было! - Не забывайся, Белл! – строго произнёс Эд, - Эта тварь – моя жена! Я окончательно вышла из себя и, уже не контролируя себя, проорала: - Конечно! Её ты защищаешь! А я… Я, Эдвард… Кто для тебя я? Он медлил с ответом: - Я люблю тебя! Ты – моя любимая девушка! - Короче, одним словом – любовница, не так ли?! – вскочив со своего места, я была готова взорваться, - Классно устроился, парень! А обо мне ты подумал? Я не хочу всю жизнь делить тебя с ней! - Я люблю тебя, Белла, но не могу её бросить! Пойми меня правильно! Пожалуйста! – глаза любимого были полны страдания, мольбы и невыразимой боли. Я уже хотела было дать задний ход, но вовремя одумалась. Как же мне хотелось обнять его и прижать к себе, избавить от этой боли, шепча слова любви! Как хотелось растаять от его горячих объятий, взглядов и поцелуев! Как же хотелось ощутить в себе его крепкую набухшую плоть! Чувствовать его аромат! Я была на грани полного и бесповоротного сумасшествия. Вдруг, как гром среди ясного неба, как снег на голову, на меня снизошло озарение и я тут же, с самой глупой улыбкой на лице, раскрыла все карты: - Ты ведь действительно никогда не разведёшься, верно?! Ты никогда не женишься на мне?! Мы никогда не сможем быть вместе?! Я верю, что ты меня любишь, но, при этом, ты навсегда останешься её мужем, не так ли?! – он затравлено кивнул, а я, словно парализованная опустилась обратно на диван. «Что ж никто не говорил, что это будет легко! Ты знаешь, что должна сделать!» - проснулся мой внутренний голос. Я знала, что сейчас причиню нам обоим огромную боль, но по-другому нельзя. Прикрываясь пледом, я прижала одну руку к животу, что придало мне немало сил. Собрав всю волю в кулак, я произнесла дрожащим голосом: - Эдвард, меня это не устраивает! - Но ты же… - Да, говорила и не отказываюсь от своих слов. Я до безумия люблю тебя, милый! Но… Но я не могу быть вечной любовницей. Я хочу семью, детей. Хочу, чтобы любимый человек всегда был рядом, а не решал где-то чьи-то проблемы. Хочу быть единственной, а не делить своего любимого с кем бы то ни было! Мне нужны покой, стабильность и постоянство! Ты можешь дать мне хоть что-нибудь из этого? Эдвард затравлено, отрицательно покачал головой. Я замолчала. Жадно вглядываясь в лицо и силуэт любимого, я старалась впитать его образ в своё сознание. Как же я его люблю, но ради нашего малыша, я должна быть сильной и отказаться от Эдварда. - Смотрю, я зря пришел сюда! – холод слов любимого смертельно ранил мою душу, - Я здесь явно лишний, даже моя семья не хочет иметь со мной ничего общего. - Эд, милый, они очень тебя любят! Но ты сам отталкиваешь их из-за своей бл*дской жены и своего уникального поведения. - Ты права, Белл, от начала и до конца! – устало согласился он, - Чёрт возьми, как же ты права! Прости меня за всё, я постараюсь исправиться! Просто знай, я любил, люблю и буду любить всегда лишь тебя одну! После этих слов, поцеловав меня в висок, он ушел. Оставшись одна, я хотела дать волю слезам, но глаза были сухими. Моё сердце было разбито на миллионы осколков. Абсолютно ни о чём не думая, я уставилась на танцующее пламя в камине. - Белл, ты как? – спросила, входящая в комнату, Элис, - Поговорили? Как всё прошло? И где, этот тупой болван? Куча вопросов – узнаю свою Элис. - Он ушел… - тихо произнесла я, - Всё кончено! - Неужели Эд выбрал эту сучку блондинистую?! Вот долбан! – Элис явно была в шоке. - Он больше не вернётся… - также тихо продолжила я и пересказала подруге весь разговор. Эл села рядом. Я прилегла, ложа свою многострадальную голову на колени подруги, и обнимая их руками. Эл стала гладить меня по волосам. В конце моего рассказа она произнесла: - Ты правильно поступила, родная! Теперь всё будет хорошо! Ты обязательно совсем справишься – мы все рядом и поможем тебе! Мы любим и тебя, и малыша! В этот момент я кое-что вспомнила и улыбнулась: - Элли, этот ребёнок – последний подарок Эдварда мне. - Что ты имеешь в виду? – удивилась подруга. - Я посчитала и выходит, что манюнего мы зачали в ту ночь, когда праздновали мой день рождения. – застенчиво сообщила я ей. - Ага! Отлично! Нет, ну просто великолепно, блин! – заржала, как ненормальная, Эл. – А «Спасибо!» ты этому кретину, случаем, не забыла сказать?! За подарочек, а?! - Вот дурёха! Ты невозможна! – воскликнула я, отодвигаясь и кидая в подругу маленькой диванной подушкой, которую та очень ловко отбила. Однако, Элли так заразительно хохотала, что, не выдержав, я расхохоталась вместе с ней. «Изабелла Мария Свон, ты абсолютно, окончательно и бесповоротно сбрендила! Твоё разбитое сердце ноет от зверской боли! Ты только что ушла от любимого человека, отца своего ребёнка, который вместе с собой забрал твоё сердце и душу, а ты сидишь и ржёшь, как ненормальная! Хотя, нет постой! Ты и есть ненормальная!» - я готова была сама себе диагноз поставить, но такую лёгкость я уже давно не испытывала. – «Я вечно буду любить тебя, мой единственный!»