Останься со мной, пожалуйста

Аарон стал для тебя чем-то вроде соулмейта, с тем условием, что он спас тебя и теперь ты должна была его кормить своей кровью, потому что он вампир, и быть рядом с ним. Короче говоря, судьба тебе подарила мужика, чтобы ты не умерла в окружение своих картин и кошек. Сначала ты, конечно, пыталась не устроить истерику, не заплакать, ибо негоже перед мужчиной плакать, будто ты какая-то маленькая девочка. Однако Аарон сказал тебе: «Если хочешь поплакать – плачь, если не хочешь, чтобы я видел твои слёзы – только скажи и я уйду». Ты решила поплакать в подушку потом, и поэтому осталась в гостиной с ним. Он был каким-то… домашним, что ли? Но факт остаётся фактом, ты осталась с ним, а он тебя поддерживал и развлекал тебя разговорами обо всём, главное, чтобы мрачные мысли не завладели твоей головушкой. При виде Аарона, ты вспоминала о своём любимом псе, которого любила всем сердцем, и он был твоим единственным лучшим другом. В глубине души, ты знала, что Аарон будет твоим другом, на большее ты не надеялась. Тебе и этого хватало. Главное, что ты не одна, а остальное не важно. С каждой ночью ты старалась сдержать своё желание обнять его. Провести руками по его волосам. Тебе казалось, что на ощупь они должны быть мягкими, как у собаки. В такие моменты ты обращалась к рисованию. Ты отдавала всю себя в это дело. Ты не могла прожить и дня без какого-нибудь наброска, что там говорить о живописи. Когда ты стоишь перед холстом и собираешься нанести первый мазок маслом, ты ощущала себя каким-нибудь художником эпохи Возрождения. Потребность в рабочем месте вставала тебе боком. В особняке не было того места, где бы ты организовала своё логово. 'Бесцельные брождения', - заметил Аарон, узнав их причину. Высказав свою мысль, он предложил вариант, который мог бы оказаться тебе по душе. Чердак был идеальным вариантом для обустройства логова художника-живописца. Конечно, ты учитывала тот факт, что тут ещё любит посидеть Иван, и поэтому, ты выделила небольшую территорию для себя и начала её обустраивать с помощью Аарона. Ему было в радость помогать тебе и видеть твой огонёк в глазах. В последние дни ты ходила грустной, тебе было в тягость сидеть круглые сутки в особняке и не иметь возможности выйти в город днём, потому что ты и тридцать минут не можешь пробыть в саду, что и говорить о походе в город. А ночью туда идти не имело смысла, ибо магазины были закрыты, а в клубы ты не ходишь. В общем, ты переживала тяжёлые будни без работы и вдохновения. Обустройство твоего логова подняло тебе настроение, к тому же рядом с тобой был Аарон, так что ты ходила по всему дому с улыбкой на лице. Словно оживив старый дом, ты подняла всем жителям настроение. Даже Владимир улыбнулся. Вампиры были рады такой перемене и старались поддерживать эту домашнюю атмосферу, будто все они друг другу родные. Закончив с обустройством логова, ты сразу кинулась к мольберту. Ты горела идеей написать самую прекрасную картину из всех, что ты когда-либо писала. Ты хотела вложить в неё особое значение, ведь она напоминала бы тебе о доме, в котором теперь ты жила и обрела новую необычную семью. За твоей работой наблюдал Аарон. Видеть тебя, погружённую в работу, было необычно. Твои действия кистью были уверенными, отточенными за многие годы, было сразу видно, что искусство было делом всей твоей жизни. Заметив взгляд на себе, ты смутилась. Ты давно не занималась пленером или набросками в общественных местах, так что ты отвыкла от такого внимания к своей персоне. Твои движения кистью стали менее уверенными и ты всё время отвлекалась и не могла сосредоточиться на работе. Словно поняв причину твоего смущения, Аарон решил оставить тебя со своей работой. -Если я тебя отвлекаю, то я могу уйти. -Нет! Нет, пожалуйста, не уходи! Неожиданный крик удивил мужчину. Заметив в твоих глазах просьбу, не уходить, что-то внутри вампира растаяло, а на губах появилась улыбка. Ты была похожа на маленького ребёнка, который боится остаться один. -Хорошо, я останусь. В твоей душе загорелся огонёк, после его слов. Ты была рада тому, что он останется с тобой. В последнее время тебе хотелось всё чаще и чаще видеть Аарона, говорить с ним, слушать его. У него был приятный, убаюкивающий голос, а его рассказы о прошлом были сокровищем для историка. Почти каждую ночь вы проводили на чердаке, сначала тебя смущал пристальный взгляд жёлтых глаз на тебя. Но после ты начала ловить себя на том, что тебя греет мысль о том, что Аарон смотрит на тебя. От одной только этой мысли и на твоих губах расцветала улыбка, и, каждый раз видя эту улыбку, Аарон спрашивал тебя: -О чём же ты думаешь? И каждый раз ты ему отвечала: -Кое о чём, что греет мне душу. И это «кое о чём» так и оставалось секретом для Аарона. Ты не каждую ночь сидела за мольбертом и пахала над картинами заказчиков, а Аарон не каждую ночь молча сидел с тобой и смотрел на тебя. Бывало, что вы просто сидите там и разговариваете, пьёте чай, а иногда бывало, что засыпали там. Однажды ты вымоталась, тебе пришлось совершить много покупок в городе и переговорить с заказчиком о картине, поэтому за разговором с Аароном ты уснула. Он отнёс тебя в комнату и, уложив на кровать, мужчина хотел уйти, но ты ухватилась за его руку и прошептала: -Останься со мной, пожалуйста. Он не мог отказать в тебе в этом и поэтому лёг рядом с тобой и обнял. От него исходило тепло, какое бывает дома, где тебя ждут родные. Ты прильнула к нему и уснула в его объятиях. А он остался с тобой.