Золото в груди

Жёлтые розы. Именно они первыми всплывают в памяти, стоит Гентаро подумать об Изанами Хифуми — ярком ослепительном вихре из Шинджуку, что рассыпает дожди шампанского в душные ночи на субботу. Он дарит гостьям улыбки, цветы и осколки своего тепла, манит их, как мотыльков желанным огоньком. Он Гентаро совершенно не нравится. Он приносит тонну беспокойства в умиротворенную жизнь писателя, превращает всё в праздник, нарушает ритмы и сбивает дыхание до головокружения. Он сияющий и высокомерный, он переступает через чужие границы, выходит за грани дозволенного, прорывается сквозь возведенные стены. Чем-то, болезненно сдавливающим грудь по утрам, чем-то затаившимся под ребрами, чем-то разъедающим изнутри, стоит только вспомнить взгляд золотых глаз. Солнечными зайчиками давит на виски, мутит сознание, птичьей трелью стучит в голове. — Победители — Matenro! Громко, обескураживающе, не оставляя ни шанса усомниться, под потолком арены, взорвавшейся ликующими зрителями, проносится вердикт. Поражение. Несмотря на всё, что они вложили. Этого по-прежнему оказалось недостаточно для победы. Маленький лидер ярким пятном безжизненно лежит на огромной арене под пляшущим светом прожекторов. Кажется таким незначительным и слабым, что ни на шутку сковывает страхом ноги. Золото глаз противника выжигает в Гентаро дыру отчаяния и бессилия. Он устал, потерял запал и буйство духа. Он проиграл цепкому взгляду, тонким рукам, звонкому голосу, яркой улыбке и жёлтым розам. Юмено скользит взглядом по фигуре хоста в последний раз и удаляется вслед за своей разгромленной командой. Бисером мурашек по спине он чувствует, как Изанами смотрит ему вслед. Сотнями историй из своей головы Гентаро может украшать собственный мир и миры других, но теряет все слова, оказавшись наедине с жёлтым. Затравленным взглядом он смотрит в отражение напротив и видит там не того себя, которого знал. Холодный пот прошибает спину, слабость отдаётся эхом в теле — что-то мешает сделать вдох. Царапает горло и лёгкие в кровь, сжимает сердце терновником, душит, душит, душит. Гентаро впивается пальцами в раковину, заходясь в глухом кашле. Ему стоило стольких усилий добраться сюда, чтобы оказаться наедине с собой, но от одиночества только ещё сильнее давят стены, страх разгуливает по лишенной мыслей голове, пожирает надежды на то, что приступ ослабит ядовитые объятия. Если это не худший момент в его жизни, то что вообще может быть хуже? Кашлять больно, словно изнутри раздирают когти, но только так получается вдохнуть. В памяти всплывают золотые глаза и ослепительная улыбка. Почему сейчас? Этого человека Гентаро хочет видеть меньше всего в момент, когда в агонии корчится над раковиной туалета в центре Чуоку, сплевывая кровь. И... ком окрашенных в алый жёлтых лепестков. Юмено в ужасе глубоко вдыхает — осознает, что может это сделать, и беспомощно оседает на кафельный пол. Жёлтые розы. Они принадлежат человеку, который Гентаро совершенно не нравится. Они символизируют его яркую личину, его многослойную натуру, отражаются в искрящихся глазах. Они только что дождём просыпались из самого нутра Юмено Гентаро, из потаенных глубин непредсказуемого сердца. Они окрасили белую раковину ядовитым пятном, кричащим о неминуемой смерти. Потому что Гентаро влюбился в человека, чьи цветы теперь пожирают его изнутри.