Кошачьи игры

— Можно? — с не привычной для неё серьёзностью проговорила Цугуми — насторожённая, напряжённая, ушки на макушке — кошечка. Сейчас-то она знала, кто он, не то что тогда, на школьном фестивале, и протянутая к Дэрилу рука была ни дать ни взять кошачьей лапкой: в мягком бархате подушечек прячутся острейшие когти; только дёрнись, испугай — зашипит, ударит и отскочит. Дэрил кивнул, не отрывая от неё взгляда. «Боится», — подумал он, по старой памяти смакуя её страх, но к удовлетворению примешивался неприятный, вяжущий привкус — осознание неправильности собственных мыслей, и это, пожалуй, раздражало его даже больше, чем то, что она собиралась сделать. Раздражало и обижало: разве что-то может быть не так, как он хочет? Может, конечно же, может. И его отношения с отцом — тому доказательство. Дэрилу трудно давалась власть над самим собой, но он протянул свою руку навстречу её руке так, чтобы кончики их пальцев соприкоснулись. Его всего перекосило; усилием воли он сдержался, заглушил в себе приступ слепой ярости. Ощущения были странными. Более чем странными. Кончики пальцев жгло, как кислотой. Какая гадость, все эти липкие потные ладони, источник заразы, зачем только люди выдумали, что обязательно нужно трогать друг друга. Мерзость, мерзость… Только почему-то глаза не застилало красным туманом беспамятного бешенства. Так с Дэрилом было лишь однажды. Когда Роуэн вытащил его из пекла и пожертвовал жизнью, чтобы спасти его. Цугуми внимательно следила за ним, по-кошачьи наивно уверенная, что, сорвись он, она успеет отпрыгнуть и убежать прочь. «Ну уж нет», — самодовольно ухмыльнулся про себя Дэрил: если он всё-таки съедет с катушек, ей ни за что не вырваться. А Цугуми, нетерпеливая, явно вдохновлённая его внешним спокойствием и своим проклятым кошачьим любопытством, осмелела, придвинулась чуть ближе, переплела их пальцы. «Дрянь!» — вопил разум. «Убей», — шепнуло подсознание. Он мог бы изуродовать ей руку одним движением кисти, но его остановило то, что Роуэн в него верил. Считал Дэрила Мясника достойным спасения. К тому же выяснилось, он просто-напросто забыл, что прикосновения бывают тёплыми. И ладонь у Цугуми была совсем не потная и не липкая, наоборот, нежная, гладкая — в самом деле, как кошачья лапка. То, что она затеяла, решил Дэрил, оказалось интереснее, чем выглядело на первый взгляд, — по крайней мере, приятно щекотало нервы.