За тебя

I wanna see you as you are now Every single day that I am living Painted in flames, appealing thunder Be the lightning in me that strikes relentless - Snow Patrol - The lightning strike

      После собрания Надя и Ханджи вернулись в свою комнату. Но если белозеринка, пересёкши порог, начала неспеша снимать уличную одежду, то Зоэ, наоборот, осталась в форме и сразу подошла к своему столу, где тут же начала рыться в кипе бумаг.       — Что ты ищешь? — поинтересовалась Надя и устало потянулась.       — Свой блокнот с исследованиями, — ответила майор, перебирая папки. — Хочу сейчас же пойти допрашивать Райнера и Бертольда, пока на них ещё действует антидот.       — Довольно разумное решение… Послушай, а там на тумбе это не он случайно лежит?       — Ох, точно! Как всегда, на самом видном месте! — рассмеялась Зоэ. Она поспешно схватила небольшую книжку и убрала её к себе в задний карман. — Ладно, я помчалась, а то Моблит меня уже наверняка заждался. Не скучай!       Разведчица дружески хлопнула Надю по плечу и скрылась в коридоре. В комнате сразу стало неожиданно тихо, как после только что закончившейся бури.       Северова закрыла за Ханджи дверь и продолжила переодеваться. Неожиданно из-за пазухи она достала ракетницу, которую ей одолжил Леви. Небо, она что, забыла её ему вернуть?!       Ох, это было ужасно! Ужасно, потому что Надя не могла после случая с поцелуем прийти к нему только ради того, чтобы отдать эту ракетницу. Очевидно, что при встрече должен был случиться диалог, который бы расставил все точки над «i». С другой стороны это была отличная возможность наконец всё обсудить и понять позиции друг друга. Но как и что говорить самой Наде?       О не-е-е-т! Долой эти сложные мысли! Сначала она хотела умыться и почувствовать себя человеком, а потом уже мучить свой мозг размышлениями о Леви и отношениях с ним.       Надя забрала волосы в пучок, взяла сменную одежду и ушла в женскую душевую. Под струями еле тёплой воды ей стало намного легче: мышцы расслабились, веки больше не ощущались свинцовыми и не стремились закрыть глаза каждые пять минут. Надя намылила кожу и смыла с себя весь пот, с радостью ощутив, как тело вновь стало свежим и чистым. Теперь у неё появились силы подумать о насущных вопросах.       Итак, нравился ли ей Леви? Определённо — да. Белозеринке было приятно их общение — Аккерман был отличным не только слушателем, но и собеседником (а это для девушки было важно). За разговорами стало понятно, что у них были очень схожие позиции относительно ряда важных вопросов. А ещё Наде было просто физически комфортно с ним находится рядом: они не стеснялись молчания и могли отлично провести время и в тишине.       Если подумать о более глубоких чувствах, то у Северовой они тоже были. Она могла уверенно сказать, что её симпатия превратилась во что-то большее. И даже прикосновения Леви вызывали в девушке неожиданное тепло и радость. Что уж говорить об их поцелуе, который определённо был особенным! Поэтому, если бы ей прямо задали вопрос, хотела бы она, чтобы их отношения с Аккерманом стали более серьёзными, то её бы ответ был положительным.       Надя натянула на себя чистые вещи, которые сразу прилипли к распаренному и влажному телу, почистила зубы и расчесала волосы. Теперь, когда она привела и себя и свои мысли в порядок, она чувствовала себя готовой к серьёзному разговору.       Белозеринка отнесла банные принадлежности в комнату, чиркнула Ханджи записку о том, что ушла к Леви пить чай и, взяв ракетницу, пошла в комнату к Аккерману.       Перед входом она на секунду замерла — ей нужно было собраться с духом. Почему-то такая простая задача, как спросить разрешения войти, вызывала больше волнения, чем столкновение с Бронированным и Колоссальным. Наконец, Надя подняла руку и трижды постучала. Из-за двери прозвучало «войдите», и девушка робко скользнула внутрь.       Он сидел за столом в полутьме своего кабинета. От газовой лампы мягко расходился жёлтый свет, который подчёркивал рельеф лица капитана и его руки, занятые написанием очередного рапорта. Леви долго смотрел на белозеринку, как будто не мог понять, что она здесь делает. Видимо, её прихода он ожидал в последнюю очередь.       — Ты пришла, — Леви скорее констатировал факт, чем спрашивал.       Надя утвердительно качнула головой и прошла вглубь комнаты прямо к столу, после чего протянула ракетницу.       — Я хотела вернуть это… — начала она. Леви взял оружие за ствол и потянул его на себя, намереваясь забрать, но белозеринка не дала этого сделать, и капитан непонимающе поднял на неё глаза.       — А ещё задать вопрос личного характера, — закончила девушка и выжидающе посмотрела на Аккермана.       — Хорошо, — ответил Леви.       Согласие было довольно внезапным. Надя не ожидала, что капитан сразу будет готов к разговору, поэтому ей понадобилось пару секунд, чтобы собраться с мыслями и всё-таки задать свой вопрос.       — То, что произошло между нами было просто порывом чувств или чем-то более серьёзным?       Лицо Аккермана помрачнело. Он всё-таки забрал ракетницу и положил её в один из ящиков стола, после чего сложил руки в замок и вновь поднял на Надю свои серые глаза. Сейчас они были холодны как сталь, от чего по спине у девушки пробежали мурашки.       — Послушай, я, конечно, понимаю, что не очень хорошо поступила, когда оставила тебя у самолёта, но ты не мог бы не прожигать меня взглядом, а действительно ответить на мой вопрос? — попросила его девушка.       Она постаралась произнести это в шутливой манере, но капитан, кажется, воспринял всё серьёзно. Взгляд его сразу преобразился и стал каким-то печальным и угрюмым. Он отвёл взгляд и посмотрел куда-то в сторону. Пауза переросла в тяжёлое напряжённое молчание. Может быть ему было трудно говорить о чувствах? Это было свойственно многим мужчинам, которых знала Надя. Хотя, что если он ничего не говорил, потому что считал их сближение ошибкой? Как же было бы тогда неловко. Святая Виринея, ну зачем она полезла к нему с расспросами?! От давящей атмосферы хотелось аж провалиться под землю, или хотя бы прекратить эти мучения, переведя разговор в другое русло.       Однако что-то странное заставляло Надю терпеливо ждать ответа. Она стояла, напряжённо расправив плечи, её шея немного затекла, от того, что девушка была вынуждена смотреть сверху вниз на сидящего капитана.       Когда в тишине комнаты наконец прозвучал его голос. Белозеринке показалось, что никогда в жизни она так сосредоточенно не вслушивалась в чужие слова.       — Если я отвечу второе, разве это что-то будет значить?       Надя почувствовала, как её сердце забилось с новой силой. Её оглушило, снесло волной, казалось, что внутри произошёл какой-то взрыв.       — Конечно! — ответила она и почувствовала, как губы невольно растягиваются в радостной улыбке.       Он повернулся к ней. На этот раз его глаза не отдавали холодом, а лишь строго вглядывались в её лицо. Леви тщательно изучал её черты, как будто хотел понять насколько искренен и серьёзен её ответ.       Надя осторожно сделала шаг вперёд, ещё один, нежно коснулась пальцев мужской руки. Леви не преминул ответить на её действие, взял за запястье и мягко потянул на себя. Оба внимательно наблюдали друг за другом, словно боялись упустить из виду что-то очень важное.       Она подошла совсем близко и аккуратно опустилась к нему на колени, после чего наклонилась и поцеловала нежно и глубоко. Так, чтобы донести через прикосновение, всё, что чувствовала в этот момент: радость, нежность, внутренний трепет.       Поцелуй вышел долгим и проникновенным. За ним последовал ещё один. И ещё.       Когда они оторвались друг от друга, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие, Леви, прижал её к себе чуть сильнее, так, что девушка ощутила лёгкую приятную боль в ребрах. Наде нравилось ощущать себя в тисках этих сильных рук!       Он распустил ленту на её голове, и копна темно-русых волос тут же упала на острые плечи. Капитан нежно провёл рукой по щеке девушки, и Северова податливо склонила голову и потёрлась кожей о его ладонь, словно хотела показать, что ей приятна его ласка, и она хотела большего. Из-под ресниц блеснули томные голубые глаза. В ответ, Аккерман зарылся в волосы белозеринки — собрал в кулак густые локоны и осторожно оттянул голову Нади назад. От этого движения она довольно зажмурилась.       Их бесцеремонно прерывает то, что кто-то резко открывает дверь и врывается внутрь.       — Леви, слушай, не у тебя ли случайно… Надя… — чтобы узнать громкий голос Ханджи Северовой требуется всего секунда. Но она всё равно зачем-то оборачивается и встречается взглядом с поражённой физиономией майора.       В одурманенную голову осознание ситуации приходит не сразу. А потому Надя запоздало дергается и вскакивает с колен Леви, после чего отходит поспешно к окну, обняв себя за плечи. На Ханджи белозеринка не смотрит, а напряжённо ждёт, что произойдёт дальше.       — Очкастая, тебя, видимо, совсем не учили стучать! — раздражённо начинает Леви.       Они что-то коротко обсуждают друг с другом, однако Наде не удаётся разобрать даже хотя бы пары фраз. Её мозг, поглощённый эмоциями, не даёт ей сконцентрироваться на диалоге и различить элдийские слова. Поэтому девушка бросает эту затею и просто переводит дыхание, пока всё не заканчивается тем, что Леви выгоняет Ханджи.       Надя медленно поворачивается к нему и вопросительно смотрит в глаза.       — Мне нужно уйти? — она осторожно подходит к нему, всё ещё сжимая свои плечи. Её немного потряхивает от того, что тело всё ещё возбуждено.       — Нет. Ты можешь остаться.       — А ты бы хотел этого?       — Да, — и это «да» такое уверенное, что Надя без сомнений готова продолжить сегодняшний вечер.       Они запирают дверь и уходят в спальню. Садятся на кровать, и Надя проводит руками вверх по плечам Леви, дойдя до шеи, притягивает голову мужчины ближе к себе, чтобы вновь утянуть в поцелуй. Затем развязывает нашейный платок, откладывает его куда-то на прикроватную тумбу, и забирается пальцами под воротник белой рубашки, касается разгорячённой кожи.       Аккерман не оставляет её без ответного внимания. Гладит по спине и плечам, опускается к груди и слегка сжимает одну через ткань, и Надя сладко стонет от этого движения.       Они избавляются от одежды и ложатся на постель. Аккерман начинает медленно изучать её тело и прокладывает дорожку из поцелуев от подбородка к чувствительной ложбинке между ключиц. От кожи девушки веет приятный аромат лаванды.       Дыхание Нади становится всё короче каждый раз, когда он касается ее чувствительных мест. Она чувствует как внизу живота начинает что-то гореть и нетерпеливо пульсирует, побуждая совершать какие-то безумные поступки. Она нетерпеливо выгибается и прижимается бёдрами к его эрекции. Леви не сдерживается, шипит и произносит какое-то ругательство.       Он немного отстраняется и опускает свою руку к её ногам. Медленно проводит по внутренней стороне бедра, чем заставляет её на секунду перестать дышать. В горле пересыхает, а внизу наоборот становится очень влажно. Надя раздвигает бёдра, а Леви проводит рукой к её промежности и слегка надавливает пальцами там, где раньше её касалась только она сама.       На секунду она пугается. Её бывший муж никогда с ней такого не делал. В мутных воспоминаниях Николя брал её грубо и резко. Леви же обращался с ней совсем по-другому. Он сначала хотел довести её до предела, заставить дрожать от удовольствия и только потом вступить с ней в более тесную связь.       Убедившись, что она готова, Аккерман упирается сильными руками в матрац, целует девушку и вслед за этим медленно погружается в неё.       Надя слегка охает прямо в его губы. Её словно пробивает разрядом тока. Ощущения совсем необычные и непривычные, но ей хочется ещё: ей интересно, ей волнительно, ей приятно. Он начинает медленно двигаться в ней, но ей хочется немного изменить своё положение. Она немного сдвигается вниз по простыне и обхватывает его ногами за талию — так удобнее и ему и ей.       Ему тоже с ней хорошо. Внутри неё влажно и жарко, а ещё тесно, от чего общее возбуждение нарастает ещё больше. Аккерман рычит сквозь зубы и начинает набирать темп. Поступательные движения становятся чаще, и Надя интуитивно начинает подмахивать бёдрами ему навстречу. Она не может сдержаться и томно шепчет, прикрыв глаза:       - Ах, ха… Дааа… Ещё…       Дышать становится тяжелее. Они переплетают пальцы и снова целуются. Он убирает волосы с её шеи, чтобы уткнуться лбом в плечо. Белозеринка зарывается в его короткие волосы и обнимает за крепкую спину. Их метки соулмейтов нагреваются в эти мгновения так сильно, что жар может быть сравним с раскалённым углём.       Наконец, он толкается последние несколько раз и замирает на пару мгновений. Умопомрачительное ощущение вспыхивает молнией ниже пояса и отдаётся во всём теле как раскатистый гром.       Когда это ощущение отступает, Леви неспеша ложится рядом с Надей. Тяжело дыша, они оба чувствовали, как приятная нега охватывает их и покалывает каждую клеточку тела. Отдышавшись, они кое-как нашли в темноте одеяло и, укрывшись им, уснули до самого утра.