Съешь еще, сладенький

      В закрытом спортзале еще слегка пахло свежей краской. Они с Риком, как всегда, пришли раньше всех и совершили последний замер, но, несмотря на впечатляющие результаты, Морти чувствовал себя еще более неловко, чем обычно. — А т-ты уверен, что стоит выставлять эти фотографии? — вздохнул он, крутясь перед зеркалом в одном белье. — Это ведь т-так… некрасиво… Увы, сброс веса имел для юноши свои, не самые приятные последствия. Свежие шрамы от швов красовались на его боках, бедрах и бицепсах — там, где врачи подрезали уродливо свисающую дряблую кожу. Не то чтобы Морти по ней скучал, но тем не менее… — Это правда жизни, — Рик подошел к нему сзади, тоже глядя в зеркало. — Боевые ранения, если хочешь… Разве это не показывает, какой трудный путь ты прошел?.. И сколько еще придется пройти — к сожалению, пока на Морти еще было многовато жира, особенно в области живота, но он определенно подтянулся, а на руках и ногах даже проглядывалось какое-то подобие рельефа, если смотреть внимательно — это уже был успех! — Б-блин, — пожаловался он, чуть поворачиваясь боком. — Н-новые растяжки… — А мне нравится. Это тоже результат работы… Это уж точно — в последнее время Морти только и делал, что впахивал, и те дни прошлой жизни, проводимые исключительно на диване с пачкой чипсов, начали казаться всего лишь сном. После того, как Рик пропихнул его в рекламу сока "МортиСевен", а потом еще в несколько телешоу (закончившихся, слава богу, без эксцессов), даже продохнуть стало негде от усиленного внимания к его персоне, и сейчас, в этом пока закрытом от посетителей зале, он мог насладиться покоем и тишиной… А может, и нет, ибо взгляд его тренера стал подозрительно пожирающим. — Нашей с тобой работы, — закрыв глаза, прошептал Рик, целуя его в макушку. — Т-ты… ты моя блядская Галатея, ты знаешь об этом?.. В помещении было достаточно прохладно, и беспардонные прикосновения его рук показались Морти обжигающими на контрасте. — Р-рик, ну не здесь же!.. — А почему нет? — хитро оскалился тренер, косясь на настенные часы. — У нас еще дофигааа времени, ч-чтобы… чтобы я мог поразвлечься с телом, которое создал…       Увы, сопротивляться Морти не мог — ему, как и всякому подростку, не надо было многого, чтобы завестись. Тем более, когда на этом так настаивают! — Эй, М-морти, а ты никогда не мечтал потрахаться… на коне? Повернувшись к гимнастическому снаряду, мирно прислоненному к стене, мальчик покачал головой. — Н-нет, я даже не думал о… ой!.. Ноги оторвались от земли. Без особых церемоний подняв своего подопечного, Рик усадил его на коня и, зловеще улыбаясь, потянул вниз резинку его трусов. — З-значит, сейчас и попробуем… Это была одна из самых странных и стыдных вещей, какую Морти когда-либо делал. Сидя голым задом на шероховатой обивке, он пытался сдерживаться изо всех сил, но надолго его не хватило, и первый дрожащий стон отдался эхом от пустых стен. А вдруг кто-нибудь придет?! Эта мысль пугала ровно настолько, насколько и подзадоривала. Его пробивала дрожь от каждого движения языка вокруг члена, от того, что Рик вытворял с ним — и с собой… Тренер стоял перед ним на коленях. Спустив шорты, он быстро водил рукой по своему затвердевшему органу, уже выделившему смазку, и при виде этого у Морти в голове все перемешивалось, как будто минета ему было мало, и долго выдержать, само собой, он бы не смог — но, будто прочитав мысли, Рик вдруг отстранился, вытирая влажные губы ладонью. — Даже не вздумай кончать, детка. Где-то здесь точно завалялась банка вазелина… Если Морти и был Галатеей, то, наверное, самой развратной из всех существующих. Бедный конь раскачивался так, что точно упал бы, если бы не стена, а крики, наверное, слышались и на улице… — Ааах!.. — Т-ты, ты… ты принес этому ебучему спортзалу столько бабла, М-морти, — бормотал Санчез, со звериным порыкиванием вбиваясь в тело мальчика. — С-столько, что я и м-мечтать не м-мог, оооо… К-как же я люблю те… баблоооо!.. Их маленькая шалость на рабочем месте, к счастью, осталась незамеченной. Время шло, и после того, как они привели себя в порядок, ополоснувшись в душевой, настала пора вернуться к делу.       Рик вложил много столь нежно любимых им денег, чтобы завершить реконструкцию как можно быстрее, и на торжественное переоткрытие уже записалось много народа. И простых посетителей, и прессы, и даже Рик из Майами грозился найти для них время в своем плотном графике… Но самыми первыми, само собой, пришли свои. И персонал в лице йога и Саммер, и Морти из Майами, и даже пара неожиданных гостей… Старый знакомый тренера катил перед собой инвалидную коляску, в которой сидел бледный Морти — уже, правда, не столь бледный, несколько пополневший и с пластиковой трубкой в носу… — Вот, — колеса со скрипом остановились. — Мой засранец хочет заниматься спортом у тебя… само собой, когда выздоровеет! — Да хоть щас, — проворчал их бывший гость, ловко спрыгивая с коляски. — Э-это ты все из меня немощного делаешь!.. И он пошатнулся, едва не упав от слабости. — Я еще б-буду тягать штанги… В-вот увидите!.. С таким настроем на грядущие рекорды никто спорить не посмел. Открытие еще только готовилось — новая пристройка к залу с дверью, перегороженной шелковой лентой, свежевыкрашенные стены старого здания, огромная вывеска и длинные столы, выставленные на заднем дворе… Еду еще не привезли, но там обещали быть исключительно здоровые блюда и — Морти распорядился об этом отдельно — никаких тортов. Он прошелся вдоль столов, критически их осматривая. Поправил сбившиеся белоснежные скатерти, поставил кое-где вазы с цветами и, уперев руки в бока, замер. А что еще? Точно, повесить еще шариков — решил он, оглядевшись по сторонам, но, к сожалению, ему стоило бы внимательнее следить за тем, что у него за спиной. Будучи слишком невнимательным, расслабившимся и предвкушающим грядущий праздник, он не заметил, что кто-то находится рядом… — Ну здравствуй, булочка моя, — прошипел его первый Рик, хватая парня за запястье. — Еще не надоело позориться?

***

      Это было ужасно. Самый худший кошмар, какой только можно себе представить — все очарование этого дня исчезло, как будто его и не было. — Р-рик! Дыхание перехватило от испуга. Сморщившись от боли, Морти попытался вырвать свою руку, но хватка деда оказалась стальной, а сам он… А сам он смотрел на родного внука, будто на последний кусок вонючего дерьма, прилипшего к подошве. — Ну что, не рад мне? Снялся в паре дурацких реклам и знаться со мной не хочешь?! Мне это давным-давно надоело. Я слишком долго позволял малышу Морти вести свои глупые игры — а теперь пошли! И он попытался потащить Морти куда-то, но тот, упершись пятками в землю, наконец-то смог вырваться. — Н-никуда я с тобой не пойду, м-между… между нами все кончено!.. Все остальные находились внутри спортзала, развешивали декорации внутри, и слава богу — он бы точно не хотел, чтобы они стали свидетелями этого разговора. — Все кончено? Кто это сказал — ты?! На лицо старика было даже страшно смотреть — так его перекосила злоба. — Ты. Ничего. Блядь. Не. Решаешь, — отчеканил он, нависая над юношей и тыча указательным пальцем ему в грудь. — Ты — мой Морти! Это я решаю, кончено все между нами или нет, а т-ты… а ты, скотина, должен молчать и делать, что сказано!.. — Н-нет, — Морти попятился назад. — Т-ты мне не хозяин, и-и… иди ты, блядь, н-нахуй!.. За эти слова ему пришлось поплатиться. Раздался оглушительный хлопок, голова его мотнулась в сторону, и поначалу он даже не почувствовал боли — разве что, может, от разбитого сердца. А потом пришло полное осознание — в глазах защипало, губы затряслись, и он, как ни хотелось бы ему быть сильным, просто не смог сдержаться и захныкал, как ребенок... — Прекрати ныть, сам виноват! — рявкнул на него Рик. — Н-ничего бы не случилось, если бы ты не сбежал… Ну, смотри у меня! Как только придем домой, получишь за все, что натворил!.. — Прошу прощения?       Рик-тренер не дрогнул и мускулом, глядя на все это. Но в его спокойном голосе звучало нечто такое, от чего хотелось сжаться в ужасе и заползти под кровать… Все внутри Морти застыло. Будто со стороны он смотрел, как Майами и Саммер отводят его куда-то в сторону, за спину тренера. Замечал недоумевающие испуганные взгляды, чувствовал, как что-то холодное прикасается к щеке, но все это было будто не с ним. — Прежде, чем я оторву твою полную дерьма башку, дам последнее слово, — хрустнули разминаемые костяшки. — Позволь поинтересоваться, какого хуя ты заставил плакать моего Морти? — Твоего Морти? Твоего?! Рик истерично рассмеялся, качаясь на нетвердых ногах. — Ты мне должен, — прищурился он, глядя тренеру в глаза. — Украл чужого Морти, зарабатывал на нем деньги, и-и… и что ты с ним сделал?! Он же теперь так уродлив! Где все то, над чем я так долго трудился?! А его друзья… Никогда еще Морти не чувствовал большего омерзения — он словно смотрел, как прорывается канализационная труба. — С кем он общается теперь?! Рыжая пловчиха-трансвестит, к-какой-то… какой-то мутный Рик-пидор в серьгах, полудохлый анорексик, кусок стероидных мышц и… и-и мелированная шлюха в розовом!.. Как Морти хотелось закрыть ему рот. Просто взять и залепить это поганое дуло, чтобы оттуда больше не вылетело ни одного ругательства, но — он был полностью опустошен и бессилен… — Твоя единственная задача, гаденыш, состояла в одном — жрать! Жрать, сука, что дали и сколько дали, но ты оказался не способен даже на это! Не способен даже держать свою широкую глотку открытой, и я больше не мог это терпеть, — Рик довольно задрал голову. — Я даже создал движение против всего этого блядства… И то, что этот перекачанный придурок показал мне жопу на всю Цитадель, ничего не изменит! Все присутствующие дружно ахнули. — Так значит, это ты распространяешь тот фотошоп, где у меня вместо носа хуй? — в отвращении вскрикнул Майами. — Значит, это из-за тебя я думаю о ринопластике?! Возмущаться можно было сколько угодно, но Рик-тренер решил вопрос в своем стиле — коротким и точным ударом с левой. Другой Рик упал, как кегля, воя и заливаясь кровью из разбитого носа, и Морти никогда в жизни не было настолько не жалко кого-то, как сейчас. — Ах т-ты, ублюдок!.. Конечно, любитель больших и попастых не собирался сдаваться без боя. Вскочив с земли, он с бешеным рёвом кинулся на тренера, пытаясь его задушить, да только тот оказался не пальцем деланный и снова отправил противника в полет, в дорожную пыль упал выбитый клык, и потасовка продолжилась… — Надери этому психу зад! — первым крикнул бледный Морти, поднимая сжатый кулак. — Рик! Рик! Рик! — Рик! — подхватила Саммер, воинственно тряхнув рыжим хвостиком, вслед за ней — йог, а дальше уже и все… То, что должно было быть торжественным открытием спортивного зала, стало больше похоже на уличные бои без правил. Два Рика катались по земле, мутузя друг друга, под дружное скандирование "группы поддержки", но тренер, похоже, и без их выкриков неплохо бы справился. — Рик! Рик! Рик! Прижав противника к земле, "кусок стероидных мышц" принялся методично превращать его лицо в кровавую кашу — удар, другой, третий, четвертый… — Давай! — крикнул Морти самым последним, но слышно его было громче всех. — Р-рик! Рик! Рик!.. После его слов удары стали еще сильнее. На последнем издыхании тренер ударил еще несколько раз и, встав с поверженного врага, пнул его носком кроссовка в печень… — С-сука!.. — и вслед за этим усталым ругательством последовал плевок. Его слегка шатало. Глаз заплыл, на щеке красовалась ссадина, но все это было ничем по сравнению с ранами соперника, корчащегося на земле. — Я-я… я еще с вами не закончил! Вы мне за все ответите! Я вам п-покажу!.. Непонятно откуда у избитого Рика нашлись силы встать. Пуская кровавые сопли и согнувшись от боли, он сделал несколько неуверенных шагов, перевел дыхание и с ненавистью оглядел тем, во что превратились его глаза, людей вокруг… — Р-раааа!.. Как раненое животное, он бросился вперед, занеся кулак — но не на тренера. Он бежал прямиком к своему бывшему Морти, собираясь, наверное, избить его не меньше, чем только что отделали его самого, но… Этого точно никто не мог ожидать, даже сам Рик, вынужденный резко затормозить. — Шел бы ты отсюда. Иначе и я т-тебе пиздюлей вломлю… Бледный Морти, больше известный как "полудохлый анорексик", стоял между бешеным Риком, двумя Морти и Саммер, раскинув руки, как будто вообще ничего не боялся, как будто не его сюда привезли на коляске, как будто не в его носу торчала трубка, но, увы, он явно себя переоценил. — С дороги, с-сопляк! Приготовленный удар достался совсем другой мишени. Бледного Морти сшибло с ног, а его Рик, взревев: — Убью!!! — кинулся на этого ублюдка, но тот стрельнул себе под ноги порталом и исчез, напоследок показав средний палец… — Я еще вернусь! Это обещало стать проблемой будущего. А сейчас нашлось дело и поважнее — как минимум то, что бледный Морти так и не поднялся на ноги и, похоже, потерял сознание, не реагируя на крики и хлопки по щекам… — Скорую, быстрее звоните в скорую!

***

      Похоже, торжественное открытие сорвалось, причем с большим треском. — Н-ну, как он там? — Говорят, сотрясение мозга от удара об землю, но, похоже, его так просто не убьешь, — невесело усмехнувшись, Рик упал на стул. — Уже жалуется, что из одной больницы сразу попал в другую… В густом воздухе висел едкий запах лекарств. Коридор клиники был пуст, только редкие врачи проходили, шурша бело-зеленой формой… — А т-ты? — А что я? — фыркнув, старик прикоснулся к фингалу под глазом и дернулся от боли. — Залили всего антисептиками, так что заживет, как на собаке… Молчание между ними было долгим и тягостным. А что они могли сказать друг другу после того, что случилось? — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Рик так пристально на него уставился, что даже стало не по себе. — О чем ты, Р-рик? — Не прикидывайся дурачком! Что это были за странные фразы того мудака о том, что ты должен был "жрать", и-и о том, что я сделал то, над чем он трудился, уродливым, и прочее?.. Что это было, М-морти? Парень сжался на своем месте, опуская глаза в пол. — Т-ты… ты не поймешь… — Пойму, — нахмурился тренер. — Говори все, как есть! Второй раз за день ему захотелось плакать. — О-он… ему н-нравилось, когда… когда я ел… — В каком это смысле? — К-когда… когда я обжирался, — хлюпнул носом Морти. — К-когда… когда я ел т-только жареное, и-и жирное, и сладкое, и-и гораздо больше, чем стоило бы, и д-даже когда я не хотел… А если я отказ-зывался, о-он… он… Признаваться в этом было выше его сил. — Морти!.. Ему стало тошно. В животе крутило, а слезы лились сами, как из водопада. — О-он хотел, чтобы я стал толстым, как слон, к-как ебаный кит, потому что т-только это его во мне и возбуждало, н-но… но я больше не хочуууу!.. — И не будешь, — обнял его Рик. — Это я гарантирую!       Таким разбитым и одновременно счастливым Морти не чувствовал себя уже давно. То, что случилось, полностью выбило его из колеи, и чувство вины за сотрясение у бледного Морти грызло душу, но… но рядом с ним был его Рик. Да, именно его — упертый, фанатичный, жадный до бабла и иногда орущий, как сержант в армии, самый лучший на свете Рик, а того, предыдущего он и знать больше не хотел! Его сердце разбилось в который раз, и последние крохи глупой детской привязанности к деду, еще жившие в нем, окончательно умерли. Может, оно и к лучшему? Он ревел, как последняя плакса, дрожа и всхлипывая. Рассказывая бессвязным потоком слов обо всем, что раньше было так страшно признать, а Рик… а Рик просто обнимал его. Обнимал, позволяя мочить слезами свою майку, и слушал, не говоря ничего… — Почему ты раньше не сказал? Я бы этому подонку рыло начистил сразу же! — Ч-что? — удивился Морти, отстраняясь. — Я-я… я думал, ч-что… ч-что ты раз-зочаруешься во мне… И за это предположение он тут же получил щелбан по лбу. — Какой же ты идиот, Морти. Как я могу?.. И, закатив глаза от глупости своего подопечного, тренер накрыл ладонями его лицо, вытирая слезы. — Как можно винить тебя в этом? Ты же не виноват, что твой Рик оказался ебаным извратом… — Н-не мой, — брезгливо фыркнув, мальчик замотал головой. — Б-больше нет! И, подняв на Рика заплаканные глаза, он взмолился: — Р-рик, я… я обещаю быть твоим Морти на сто лет, если ты захочешь! Обещаю д-делать все, что ты скажешь, и-и… и однажды, клянусь, я похудею настолько, что ты сможешь носить меня на руках без вреда для спины! Т-только… только будь м-моим Риком, л-ладно?.. — Дурак, — пораженно прошептал тренер, касаясь его щеки. — К-какой же ты все-таки дурак… Одна из дверей резко распахнулась, выпуская пеструю компанию друзей. — Ой, как мило… Я должен это сфотографировать! — Вы еще поженитесь и отсосите друг другу, бууу! — Ну-ну, не порти конец сезона, Сам-Сам… А им было все равно, что о них говорят. Они целовались, как в последний раз, на стульях в больничном коридоре, забыв обо всем на свете, открыв друг друга заново… И предвкушая вечность вместе, вечность творца и живого творения.