Очки н-н-нада?(с)

- Джаред, отдай очки, - Дженсен протянул руку и поманил друга к себе. Это недоразумение свалилось ему на голову много лет назад. Но от количества проведенного времени на макушке, темперамент и характер Падалеки нисколько не изменился, что означало лишь одно - неминуемая смерть. И психики и тела в целом. Сейчас, находясь на непонятно какой по счёту стадии разрушения нормальной жизни Эклза, Джаред отобрал у последнего солнцезащитные лыжные очки. А они сейчас где? В Австрии. Зачем? Кататься на лыжах, сноуборде и просто валяться в снегу. И вот без очков на трассе делать совершенно и абсолютно точно нечего. - Ты же не хотел сюда ехать, не хотел кататься, на кой очки? Хоть Джаред и выглядел удивленным(на то он и актер, собственно), Дженсен был уверен на процентов триста-четыреста, что эта "длинноволосая сучка" мстит за мини-истерику. Ну, назвать бурный отказ от "замечательной" идеи провести новогодние праздники в Австрии, вместо поездки домой истерикой, было не справедливо. Ровно как и уговоры Джареда, весь его арсенал милых мосек ну и конечно же железный аргумент "мы еще не встречали Рождество вместе" не заставили непреклонного Эклза преклониться. Может только чуточку. А потом еще немного... Окей, он сдался. И вот теперь, Дженсен стоял посреди дорогого номера горнолыжного курорта и пытался заполучить проклятущие очки назад. - Без них я буду похож на панду, - чего Дженсену стоило держать себя в руках и не надавать по заду Падалеки. - На панду? - Да, на панду. Знаешь, лицо и распухнуть может, если скатиться с горки пару раз без очков, - раздражение просачивалось в голос Эклза, но Джаред и не думал уступать. Он вынес столько моральных потрясений, затаскивая бурчащего друга на этот курорт, что обязан потрепать нервы в ответ. - Если. Ты сам это сказал, - хитрый прищур лисьих глаз и самая сучная из всех улыбок Джареда были представлены Дженсу на обозрение, - Но ты же не будешь кататься? Падалеки скрестил руки на груди, уселся на кровать и с вызовом глянул на друга. А Эклз, между тем, злился. И, надо отметить, в таком состоянии выглядел довольно опасно. Инстинкт самосохранения, видимо, был напрочь отбит у "двухметровой занозы в заднице", так как ни бежать с воплями, ни отдавать очки Джаред не собирался. Дженсен хмыкнул, присел на корточки около своего чемодана и принялся выуживать из него термобелье и лыжные штаны. Куртка уже валялась на кровати. - Дже-е-енс... На кровать полетели теплые шерстяные носки. - Чувак, ну серьезно. - Серьезно? Падалеки, я не ослышался? Тебе тридцатник скоро, а ты ведешь себя, как... - Дженсен неопределенно махнул рукой в воздухе и выразительно приподнял брови. Губы были сжаты в тонкую линию, выдавая среднюю степень раздраженности. - Хоть крокодилом назови, но очков не получишь. *** Джаред все же сдержал слово и отобранную вещицу не вернул. Уже одетые, братья на экране и неплохие друзья в реальной жизни, вышли из номера. Дженсен до сих пор был раздражён. Знал бы - поехал бы безо всяких разговоров. Лучше так, чем еще и без защиты от жесткого холодного ветра. Но с другой стороны, если лицо таки у него распухнет, Джареду не избежать угрызений совести. Покупать новые очки Дженсен не собирался принципиально. Отдав ключ на ресепшен, мужчины вышли на улицу. Ветра особого не было, только снег валил огромными белыми хлопьями, то и дело оседая на лице неприятными каплями. Дженсен сморщил нос, передернул плечами от резкого перепада температур и более-менее дружелюбно глянул на Падалеки. - Ну и где тут прокат? Джаред огляделся по сторонам, словно восстанавливая в памяти где что, и спустя пару секунд уверенно двинулся по занесенной снегом тропинке, иначе это не назовешь. Асфальтовую дорогу занесло основательно. Дженсен шел позади на несколько шагов, сосредоточенно следя за темно-синим пуховиком и смешной кислотно-желтой шапкой с балабоном. Снег все валил, Дженсен уже задолбался вытирать капли-снежинки с лица. Если не обращать внимания на разбушевавшуюся стихию, то тут было очень даже неплохо. Ухоженные, почти одинаковые домики-корпуса курорта, ели вдоль дорожек, фонарики и чистое ясное небо(это так, навскидку, поднимать глаза и смотреть - опасно для здоровья). Прокатом оказалось небольшое здание расположенное за одним из корпусов. Джаред немного постоял около двери, все еще не являясь уверенным, но ощутимый пинок под зад заставил таки его быстренько зайти внутрь. Тут хоть тепло было. Дженсен снял шапку, стряхнул с нее маленький сугроб и водрузил на место. Помещение ничем не отличалось от типичного проката лыж и сноубордов. Все место занимали стеллажи с ботинками разных размеров, теже лыжи и борды. За небольшой деревянной стойкой находился улыбчивый бородатый мужик. Именно мужик. Ему не хватало только здоровенной кружки пива. Пока Дженсен разглядывал сноуборды, Джаред проявил чудеса воспитания( по мнению Эклза) и поздоровался. Бородач заулыбался еще шире и бросил короткое приветствие. - Дженс, рост и вес, - окликнул друга Падалеки, заполняя бумаги, выложенные дядькой на стойку. - А то ты не знаешь. Джаред хмыкнул, посмотрел на Дженсена и последнему ой как не понравился игривый огонек в его глазах. - Подзабыл что-то, погоди, - с этими словами Падалеки сгреб опешившего Эклза в свои медвежьи объятья так, что тот не то, чтобы пошевелиться, вдохнуть нормально не мог. Уткнувшись носом во взмокшую шею Джареда(когда только успел расстегнуть пуховик?), жертва терпела надругательства. А именно: ее приподняли над полом, взвесили, притворно покряхтели, поставили обратно на пол и с невозмутимым лицом изрекли: Килограмм сто восемьдесят будет. Дженсен пнул его ногой. - Хотя нет, все сто восемьдесят пять, - и что мертвому припарки, серьезно. А Эклз между тем, был на грани. И бесит, злит, прибить хочется, но в тоже время жалко. Да и слишком добрый он человек, чтобы за такое в саду за домом заставлять цветы нюхать. Из-под земли, конечно. От радужных мыслей вновь отвлек Джей, разжав свои лапищи. Он пристально оглядел Дженсена, показушно кивнул и пробормотал, якобы сам себе: - Рост - восемьдесят сантиметров. - Ты хочешь не дожить до трассы? - крайне искренне возмутился Дженс, хмурясь, - хуже ребенка. С этими словами он отобрал ручку, лист, нашел нужную графу и вписал свой рост, вес. Пододвинул к умиленно улыбающемуся мужику: - Борд. А ему, - кивок на Джареда, - лыжи. Забрав все нужное, оставив залог и вежливо попрощавшись, можно было наконец отправиться на вершину. Хотя нет, нужны были еще билеты. Постояв у кассы, Джеи решили, что купят два безлимитных абонемента на день сегодняшний. А там видно будет. Джареда уже давно перестала удивлять та легкость, с которой они распределяли бюджет. Не деньги, а именно бюджет. Никто из них двоих никогда особо не заморочивался над тем кто и сколько где заплатил. Ну правда, какая разница? Не жалко ведь, так почему бы и нет. Это выходило по обоюдному молчаливому согласию. Просто однажды, в самом начале их знакомства, после хорошего вечера в баре, Дженсен заплатил за них обоих и в ответ на неловкое молчание Джареда, хлопнул его по плечу, подмигнул и легко бросил: "Следующая пятница ударит по твоему карману". И что, что та самая "пятница" оказалась субботним вечером. Этой же недели. А потом Падалеки перестал смущаться. Да что там, он со временем перестал разделять "мои" и "его" деньги. Впрочем, как и Дженсен. Бюджет, если не сказать, семейный. И именно поэтому Джаред спокойно заплатил за оба абонемента и пару бэйджиков на специальном креплении, чтобы эти самые абонементы не потерялись. Спустя пять минут, Дженсен - в громадных ботинках, одной ногой в креплении борда, - и Джаред, в не менее огромных ботинках с лыжами на ногах, стояли в очереди на подъемник. Решено было не мелочиться и подниматься сразу на черную трассу, то есть самую сложную и длинную. Туда ходил только кресельный подъемник, чему Дженсен был очень рад. - Ну и зачем ты его нацепил? - Джаред насмешливо фыркнул, тыкая палкой в сноуборд. Очередь сдвинулась и Дженсен невозмутимо подъехал чуть вперед, оттолкнувшись свободной ногой. - Неужели тебе захотелось прокатиться? Прямо так не терпится? В голосе Падалеки только глухой не услышал бы ликование и празднование победы. Еще бы. Дженсен мог рассказывать что угодно, но зиму он любил вместе со всеми ее развлечениями и именно в тот момент Джаред гордился собой как никогда. Их отдых - его заслуга. А так бы Эклз торчал дома, играя в снежки и катаясь на своих обожаемых снегоходах. Хотя Джаред сомневался, что тут не найдется какого-нибудь снегохода, чтобы на нем прокатиться. Мысленно оставив себе заметку раздобыть чудо-машины, Джаред вернулся к доставанию друга. Но из-за полного игнорирования он поумерил пыл. Они молча дожидались своей очереди. Джаред думал о том, что надо не забыть позвонить родным, а Дженсен строил в голове план по конфискации своего имущества у рядом стоящего йети в лыжах. В итоге, он еле успел сесть на подъехавшее кресло. Если бы Джаред не пнул его под зад (Дженсен простил ему столь наглое поведение в силу нехватки времени), он бы так и стоял, пялясь на снежные склоны и его бы просто сбило металлическим двухместным креслом. Когда оба уже сели и опустили поручни, Дженсен протянул руку в лыжной рукавице. - Что? - не понял Джаред. - Очки отдай. - Они остались в номере, - наглая ложь, оба в курсе, но Дженсен все же убирает руку, хмуро косится на друга и отворачивается, разглядывая трассы, людей, пытаясь унять раздражение. Безуспешно, конечно. С некоторых пор Джаред начал вести себя странно. Если раньше его подколы и шутки были действительно забавными (не всегда сразу, но потом то было смешно), то сейчас это все начало приобретать нездоровый оттенок. Да взять хоть теже очки. Кататься без них - опасно для жизни. Если поднимется метель, то можно просто слететь в обрыв, не разобрав дороги. Чего Падалеки пытается добиться? Чтобы Дженсен свернул себе шею? Что тогда скажут родне, друзьям, фанатам? Это определенно было бредом. Дженсен и не заметил, как за размышлениями втыкал на торчащие из-под шапки падалечьи волосы. Солнце выкрашивало их в янтарный, кое-где в красный. Слипшиеся от снега ресницы подрагивали, изредка прикрывая салатовые глаза от чересчур ярких лучей. Дженсен, неосознанно для себя самого, попытался запомнить такого Джареда. С красными щеками, в смешной шапке и невероятно красивого. Ясное небо и вершины гор позади создавали атмосферу чего-то непослушного, вольного, освобожденного от всего, кроме себя. И это было восхитительно. Дженсен уловил тот момент, когда Падалеки вынырнул из раздумий и напрягся, ощутив на себе цепкий взгляд. Но это было настолько неважно сейчас. Можно было все и никто не смог бы сказать Дженсену обратное. В любом случае, ему бы никто не поверил. - Если ты надеешься получить очки обратно, используя силу мысли, то я тебя разочарую. Ты абсолютно бездарен в этом деле. Голос Джареда звучал спокойно, чуть насмешливо и по-доброму, так что Дженсен решил что кивка и улыбки в ответ будет вполне достаточно. Как только Дженсен спрыгнул с кресла на вершине горы, наваждение отступило, оставляя после себя легкое смущение. Он пялился на Джареда минут десять и он совершенно точно не хотел знать с каким лицом он это делал. Единственное, что огорчало и тревожило его больше - отсутствие треклятых очков. Но когда Джаред расстегнул пуховик, надел очки (слава Богу свои), подъехал к Дженсу и бросил с нахальной усмешкой:" Жди здесь, зайка, сейчас прокачусь и обратно к тебе", Эклза прорвало. Падалеки, словно чуя опасность, оттолкнулся папу раз палками, съезжая с плато, бесстыдно удирая от низко зарычавшего Дженсена. Тому потребовалось пару секунд, чтобы проверить крепления на борде и, натянув шарф на нос повыше, пуститься за чрезмерно невыносимым Джаредом. Его кислотная шапка не давала Дженсену сбиться с курса, но ветер, с силой хлеставший по лицу, не давал нормально раскрыть глаза, что ощутимо мешало. Первые минуты борд был словно чужой, но потом тело вспомнило приобретенные навыки. Дженсен заприметил трамплин и уверенно направил сноуборд к нему. Ощущение полета на миг захватило его полностью, но перед глазами мелькнуло яркое неоновое пятно. Эклз как ни старался, догнать Джареда не мог. Во-первых, ветер. Во-вторых, незнакомая трасса. Все крутые повороты и склоны давались на ура, но это всегда было неожиданно, что значительно замедляло погоню. Мальчишеский азарт, адреналин бурлил в венах и непонятно как, но Дженсену удалось поравняться с Джеем, показать ему средний палец (это за пинок под зад) и умчаться вперед, петляя между лыжниками, отчаянно стараясь никого не сбить и затормозить раньше, чем он врежется в ограждение. Дженсен старался изо всех сил, чувствуя как борд тормозит по льду, снимая слой снега словно масло. Джаред со странной смесью досады и детской радости наблюдал как его друг вначале очистил полсклона от снега, затем съехал чуть в сторону и бухнулся на зад с победным кличем. Джаред рассмеялся, плавно подъехал к другу, стараясь избегать льда и, все еще широко улыбаясь, произнес: - Тебе не нравится, когда тебя называют "зайка"? В ответ ему прилетел снежок аккурат в нос, заставив удивленно крякнуть. Дженсена пробрал смех и Джаред невольно застыл. Он и раньше слышал как Дженс смеется, но сейчас было что-то новое. Он стояли был просто не в силах пошевелиться. Хриплый голос словно заколдовал, подчиняя себе. И только когда Эклз замолчал, Джаред передернул нервно плечами, взглянул на Дженса и обомлел. Все веселье улетело в трубу. В зеленых глазах плясали смешинки, щеки были красные от мороза, веснушки на носу так и притягивали взгляд, а пухлые, четко очерченные губы обещали свести с ума. -Эй, Джаред, приём-приём. Земля вызывает Джареда, - Дженсен откинулся на спину, прямиком в снег, прикрывая глаза ладонью от яркого света, смешно щурясь и глядя на Падалеки. Последний поржал над собой, над девчачьими чертами друга и благополучно забыл о неловком моменте. И как раз вовремя. Дженсен резко сел, поморгал, потер глаза и что-то недовольно пробормотал. - Что? - переспросил Джаред. - Да в глаз что-то попало, нормально, чувак идем, - Дженсен отстегнул борд и поднялся на ноги. Когда Падалеки расправился с лыжами и перехватил их поудобней, вопросительно глядя на друга, Эклз кивнул в сторону небольшого деревянного домика - кафе около бугелей и кассы. *** Они взяли два глинтвейна. По словам Дженсена, он испытал стресс, пару раз чуть не слетев с трассы, а потому ему нужен перерыв. Джаред сделал вид что ему поверил, ведь Дженс и слететь с трассы это как Коллинз и не побдъебывать. А все потому, что с Эклзом было что-то не так. Он постоянно щурился, тер глаза, отнекивался соринкой, что случайно попала, но через полчаса Дженсен прекратил увиливать, а Падалеки серьезно испугался. Вокруг глаз опухло, сами белки покраснели, зрачки расширены ( и даром, что в кафешке светло). Что ты видишь? - как Джей ни старался сохранять невозмутимость и спокойствие, голос все же дрогнул. - Я вижу все, но размыто и черт, это не соринка! А Дженсен знал. Он знал что так все и будет. Ебаный отель, ебаная трасса, ебаные очки, ебаный Падалеки. - Тихо, без истерики, - Джаред накрыл ладонь, нервно барабанящую пальцами, своей, мимолетно погладил и взяв за руку, потянул Дженсена к выходу, - в номер. Эклз раздраженно дернулся, но все же пошел следом, стараясь не паниковать. Он всего-то за примерно час перестал нормально видеть и по ощущениям, у него теперь два лица - нижнее и верхнее. Причем последнее состоит только из глаз. Огромных опухших глаз. Дженсен старался не думать о том, что это навсегда. И словно почувствовав нехорошие мысли, Джаред сильнее стиснул ладонь и вывел Дженса на улицу.