Причина для счастья

      Когда они впервые встретились, она чувствовала негодование, смешанное с яростью и стыдом. Она всего лишь тренировалась в своей маске представлению, как какой-то наглый незнакомый парень уставился ей под юбку, вылезая из-за кустов. Она была готова его убить, если бы не одно «Но». Он не хотел её обидеть, испугать. Но он также не делал это случайно. Он делал это как-то по-своему, не как извращенец. Как-то… по-доброму       Когда он ей помог понравиться детям, посоветовав маску кота, она убедилась, что не ошибалась. Она хотела показаться ему без маски, но была уверена, что он её узнает в любом месте и в любое время. Тем более они будут учиться в одной школе. И там будут пересекаться. Вместе. Все же, даже если он извращенец — он помог ей исполнить её мечту. А она чувствовала к нему что-то другое, что пока что не могла объяснить       Но он не вспомнил. Она видела его в школе. Ждала его признания. Но не дожидалась. Почему же он её не помнит?       Родители умерли в детстве. Сестра ненавидела её из-за её «детскости». Она считала, что эмоции — удел детей. Она не понимала её. Но и не хотела терять единственного важного человека в её жизни. Она решила отдать свои эмоции коту, о котором ходят легенды.       А там она снова встретила его. Даже она его с трудом узнала в темноте, хотела убежать, но… Упала. А он на неё. Они были так близко друг к другу. Но он её не узнал. Опять.       Они вместе отдали ненужное коту. Он — свою двуличность. Она — эмоции. Даже если легенды всего лишь легенды… Она была рада, что смогла снова поговорить с ним. Появлялась надежда, что он её все-таки вспомнит её и не будет больше одиночества.       Её эмоции действительно пропали. Можно сказать, что теперь она стала безэмоциональной куклой. Вернее сказать, она не могла выражать свои эмоции. Как бы их не испытывала. Он тоже потерял свою двуличность. Теперь он всегда говорил все прямо и только прямо. Но она нашла, у кого была эта двуличность. Они стали сообщниками, чтобы вернуть то, что отдали коту. Она была рада, что у них появилось что-то общее. Рада, что они смогут проводить время вместе. А если она сможет ему помочь…       Не сказать, что кафе с животными ей не понравилось. Даже наглые взгляды этого извращенца не вызвали ненависть к нему. Ведь он мог придти сюда и один. А пришел с ней. Вот только тут была та, что украла его двуличие и внимание сейчас. Азука Азуса.       Когда Азука ушла, она потащила его прочь отсюда. Взяла за руку. Она не знала, что на неё нашло. Но она хотела уйти подальше отсюда. Вместе с ним. Из-под козырька их выгнал уборщик. Её было страшно. И на этот раз уж он тащил её подальше отсюда.       Когда она сказала ему про свою семью, а он ответил ей, что та похожа на кошку в мешке… Он попал в точку. Она действительно была раздражена всеми. Собой. Им. Азусой. Но огонек надежды в её сердце вновь загорался. Он её понял. Но не смог понять, почему       Когда он позвал Азусу на свидание, чтобы вернуть себе свою двуличность, она была готова убивать. Но смогла лишь потребовать свое тайное присутствие на этом свидании. Она не могла позволить кому-то увести его.       Как оказалось, Азуса тоже была несчастна. Ей нужны были друзья. И она решила попробовать стать ей подругой. Ради него. Ведь так она сможет ему помочь.       Благодаря её совету, он смог убедить Азусу вернуть её лицемерие. Они даже стали друзьями. Он снова мог врать. Но все же он не смог обмануть её. Даже когда она пересилила себя и позвала его на свидание после его слов, что он в долгу перед ней, а он ответил, что сам собирался позвать её. Она знала, что он врет. Он не думал о свидании с ней. И почитала ему книжку, иллюстрации к которой сделала сама. И так же поняла, где он врет, а где говорит искренне. Ему искренне понравились эти самые иллюстрации. И он полностью искренне интересовался, какие у нее отношения с сестрой.       Тогда она попробовала зайти с другой его сущности — сущности извращенца, которая по совместительству является сущностью тупости. Он правда поверил, что наряды медсестры, демона, служанки и принцессы для детского праздника. И он в том же настроении предложил ей купальник.       Она была смущена, когда смотрела на выбранный им купальник. Купальник был слишком открыт, но раз он ему понравился… Примерить ей не дали. Он подумал, что ей не нравится то, что он заставит её надеть этот купальник. Тогда он не смог понять её чувства. И, по счастливому стечению обстоятельств, увидел её обнаженной. А в кафе, извиняясь, она почти что прямо сказала ему, что все это делалось ради него. Но он не понял. Опять.       Она была рада, что он пришел к ним домой, чтобы попробовать помирить её и сестру. Даже была рада, когда он ожидаемо получил от сестры и она смогла положить его к себе на колени, пока тот был без сознания. Хоть он и был дураком, но все равно искренне пытался ей помочь и сделать счастливой. Хоть и не понимал, что дело не в сестре. Уже не в сестре.       Её чувства были в полной неопределенности. С одной стороны, она была рада, что он готов выйти на дуэль даже против её сестры, которую называют «железный король». С другой стороны, он хотел стать лишь старшим братом. А после сестра призналась, что хочет женится на ней. Её не понимали. Ни один из них.       Он считал её лишь своей младшей сестрой.       А она могла получить назад свою способность выражать эмоции. Но, надеясь на лучшее и думая прежде всего о тех, кого любит, отдала их своей сестре.       Одиночество становилось все невыносимее. Боль от того, что она всегда для него будет лишь младшей сестрой становилась еще сильнее. И рано или поздно это должно было случиться.       Она смирилась. Ведь если она будет хотя бы младшей сестрой, то все равно сможет быть с ним. Она могла потерпеть. Может даже так она сможет стать счастливой.       Она не смогла больше перебарывать в себе одиночество. Чувство, заставляющее её думать прежде всего о других, а потом о себе, ушло на второй план. И он загадала свое желание коту. И кот его выполнил в своем стиле, просто перенеся все содержимое дома сюда. К ней. Она знала, что это неправильно. Но не могла по-другому.       И он позвонил ей. Позвал. И даже назвал её милой и несравненной, за что она готова была ему простить все и даже с авансом.       Она была счастлива, когда он понес её на руках до её дома. И лишь оказавшись у двери ради приличия запротестовала. Но он был здесь. И воспользуется ванной. В её доме.       Но он не был бы самим собой, если бы опять все не понял неправильно и не испортил, заодно показавшись голым ей и сестре. Внешне спокойно наливая себе чай, она не знала, кого будет убивать первым — сестру, что нарушила все её планы или его самого, что был так беспросветно туп.       А потом он нашел свой дом. В её подсобке. А она там его. И, заодно, злясь порезала все его извращенские диски, которые ненавидела из-за наличия там других девушек.       А после, в школе, она услышала комплименты от него в свой адрес, те, что слышать не должна. Дома она готовила и пела, будучи в его футболке. Футболка пахла им. Она пахла им. Он был рядом. И он её застал в таком положении, но, опять, ничего не понял. Точнее понял, но не до конца. Как и всегда. И, как и всегда, все планы были нарушены. Не только сестрой. Но и им самим.       А на обеде Азуса и её сестра буквально дрались за него. Она была готова убить всех троих. Но вместо этого ела. Заедала.       После ужина она рассказала ему про дом. Прямо сказала, почему она этого хотела. А он не понял. Не понял даже этого. Но все же она была виновата. И чувствовала себя виноватой. Но было еще одно её желание. Еще одно желание, загаданное от одиночества. Желание, которое разрушало дом и загоняло всех в одну комнату. И в этой комнате было еще одно доказательство, что сестра её не понимала.       Сейчас ей бы хватило, чтобы он был хотя бы братом. Она смирилась с этим. Но он был уже не готов. Он не понимал. Но он все равно пообещал быть вместе. Позвал к себе на ужин. Поиграть в карты. И она согласилась. Это было не ниже, и не выше, чем брат. Это было что-то другое. Это было ближе к тому, что ей хотелось       А потом она смогла ездить с ним в школу на его велосипеде. Рядом с ним. Вызвалась помочь ему с тренировками. Весь день. Этот день обещал быть одним из самых счастливых в её жизни. Она будет с ним.       Но планы снова нарушились. Этой девочкой Эми, которая имела наглость забрать его на весь день. И опять она остается одна.       А потом очередное желание превратило школу в маленькую Италию. С униформой в виде купальников. А они обедали вместе. Он хотел пообедать с ней и её день снова налаживался. Но ненадолго. Она поняла, что кто-то загадал эту школу. Этот купальник. И подозреваемый был только один. Но она не верила до конца. Она на верила, что он может быть таким.       Ей пришлось опять соревноваться за него. На этот раз с Эми и она смогла победить. Через несколько дней виновники желаний нашлись и все вернулось в норму.       А ей пришло письмо-приглашение в Италию. Далеко отсюда. Далеко от него. Но можно ли было стать еще дальше, чем они были сейчас?       Но она все же пришла к нему домой и решила прибраться и выпустить пар, уничтожив все его диски, которые не успела у себя. Ей было тяжело без него, и она решилась на еще одну попытку, залазя в Барбару-сан. Но он не смог ей даже подыграть. Разбавить её одиночество. А потом мир окончательно рухнул, когда она узнала, что он знаком с Эми больше, чем с ней.       Причин оставаться больше не было. Шансов у нее больше нет.       Но вскоре судьба вновь дала шанс. Снова зажглась искра надежды, что она все же знает его дольше всех. Единственное, за что она могла держаться. И она должна была выяснить это. Как последний шанс. Но и он тоже таял с каждым ненайденным фото.       А потом, идя в магазин вдвоем, они встретили Азусу. И она впервые действительно хотела помешать. Она пыталась помешать. Она хотела уничтожить её. Но сдержалась. Ради него. Она боялась потерять его из-за своей несдержанности. Из-за своих эмоций. Хоть они и переполняли её каждый день с той самой встречи под деревом.       А потом кот в образе зайца исполнил еще одно желание, отправив их в прошлое.       И она получила доказательства того, что они знакомы дольше всех. Она увидела то, что произошло десять лет назад. И поняла, что обязана ему больше, чем когда-либо думала. Она поняла, что виновата перед ним. Она поняла, что все поступили десять лет назад неправильно. Его воспоминания о её матери стали её. В момент передачи она хотела остановить все это, но он ей не дал.       И они вновь вернулись в свое время. Она была благодарна ему за все. За свои воспоминания. Она понимала, что все это было неправильно. Она чувствовала вину за все, что он пережил. За его утраченные воспоминания. Она хотела быть с ним. Но было кое-что, что могло повлиять на их счастье. Её счастье. Впервые в её сердце поселился страх того, на что она не может повлиять. Он мог её забыть. И забывал уже дважды. А она меньше всего хотела быть забытой. Ведь тогда она останется одна. Опять.       Но он впервые за все время принял правильное решение. Нашел правильные слова. Понял её намеки. Поцеловал её. Она впервые за долгое время была по-настоящему счастлива. По-настоящему уверена в себе и в завтрашнем дне. Она хотела быть счастливой. И она должна быть счастливой. Просто так, а не потому, что она дольше с ним знакома, лучше готовит или быстрее плавает. Как будто для счастья нужна причина.