Университет красных облаков

4.09 (суббота), Дейдара       Пластиковая карточка с летней статичной фотографией Дейдары а-ля «на паспорт» гуляла туда-сюда в растерянных пальцах.       «— Это правда было?»       Студенты старших курсов всё ещё бестолково толпились возле аудитории, иногда случайно пихая Дея в плечи.       «— Это не кошмарный сон?»       Коридор вёл к лестнице. К той самой, где балкон…       — Ну ты и шлюха.       — ЗАТКНИСЬ!!!       На балконе никого не было, лишь ветер несильно трепал распахнутую дверь.       Дейдара почти не помнил, как получил пропуск. Мадара дал ему карту, а Обито протянул какую-то распечатку, в которой нужно было поставить подпись… И куда теперь? Что лучше сделать? Дею хотелось вернуться домой, запереться в своей комнате с пачкой сигарет и дать волю эмоциям, колотя антистрессовые подушки. Но в общежитии при соседях такого не сделаешь…       Ступени уводили вверх, на третий этаж, дыхание периодически сбивалось, арка коридора будто размывалась за мутным стеклом…       — Дейдара-ку-у-ун?!       — Напрашиваюсь на чай.       — Входи…       Конан отошла от двери, пропуская внутрь 304 студии еле державшегося на ногах блондина, размазывавшего по красивому лицу слёзы и сопли.       — Пойдём, пойдём. — Девушка повела Дея в сторону своей подсобки, заботливо обнимая его за плечи.       В полумраке маленькой комнатки возле закрытого длинной шторой окна стоял небольшой диван, к нему прижимался красиво потёртый временем старый кофейный столик. Напротив упирался в потолок высоченный шкаф с приоткрытыми дверцами; с полок выглядывали причудливые поделки и рандомно сложенные материалы для крафта. Остальное пространство тесного помещения было забито подставками, штативами, возле стены валялась пара мольбертов.       — Вот, держи. — Небольшая чашка с кипятком чуть скрипя проехалась по столешнице.       Дей убрал телефон, на экране которого продолжал маячить чат с Конан и неотправленное сообщение «привет, можно зайти?». Ещё на втором этаже поняв, что не сможет вести переписку в таком состоянии, он решил, что пойдёт куда-нибудь ещё, если девушки не окажется в кабинете.       Парень машинально положил придвинутые ближе сахар и кофе, не зная, с чего начать разговор. Там, на балконе, всё так быстро случилось; Дейдара лишь сейчас понемногу осознавал ужасающую реальность пережитого. В целом с момента его подъёма на второй этаж до визита в 304 студию прошло не больше двадцати минут, но блондина не покидало ощущение, что всё это было несколько лет назад в какой-то другой вселенной.       — Дейдара-кун, что случилось? Тебя обидел кто-то?       Дей, начиная размешивать тёмную жижу, лишь выплюнул пару сдавленных всхлипов и неуверенно кивнул.       — Ну не Итачи ведь, нет?       Дей поднял покрасневшие глаза на девушку. Картинка слегка расплывалась, но он определённо увидел устремлённые вверх аккуратно накрашенные брови и умоляющее выражение на миленьком личике.       — Нет, а при чём тут он?       — Ни при чём, всё хорошо, просто испугалась, он же у нас хороший мальчик.       Конан второпях плеснула кипяток и себе в большую пузатую кружку с котом Пушином. Она что ли очкарику тот смешной фартук подарила? Стоп, а почему она спросила? Может, Итачи… Нет, скорее уж Шисуи…       — Конан-сан…       — Дейдара-кун, — девушка перебила парня, быстро положив свою хрупкую ладошку на его подрагивавшие пальцы, — давай просто «Конан», хорошо?       — Хорошо, Конан. — Дейдара убрал свою руку и прижал к тёплой кружке; нагретая поверхность приятно колола кожу и будто возвращала в реальность. — Ты много знаешь про Обито?       Девушка кинула на Дея полный недоумения взгляд.       — Не особенно. Это он?       — Да, но я просто… я не знаю, для него это норма?       — Что норма, Дейдара-кун? Расскажи мне, пожалуйста.       Блондин смотрел на всё ещё подрагивавшую жижу в своей чашке. Рассказать ей? Не растреплет?       — Конан, ты только никому…       — Ох, ну что ты, в самом деле! Я же вижу, что всё серьёзно, поэтому даже своим мальчикам не скажу.       «Своим мальчикам». Дей рассеянно улыбнулся, продолжая бестолково размешивать кофе и глядя на ленивый водоворот.       — Он меня прижал к стенке на балконе и засосал. А потом сказал, что я шлюха.       Конан лишь смотрела на парня, хлопая своими шикарными ресницами, и сочувствующе кивнула.       — Это всё?       — Он ещё… Он такие гадости говорил, вспоминать тошно.       — Ты ему ответил?       — На гадости?       — На поцелуй.       — А. Ну… да.       Конан уставилась в свою кружку, тоже начиная машинально размешивать чай и раздумывая.       — Он всегда такой? Он… просто он вёл себя нормально, а потом как началось…       Девушка вздохнула, продолжая пялиться в тёмную жижу; от её кружки по всей подсобке начал разноситься хорошо узнаваемый запах жасмина.       — Что я ему сделал-то? Я же ничего не сделал? Чего он полез?       — Дейдара-кун, я не могу знать, что там у него в голове. Возможно, ты ему понравился; возможно также, что ты его наоборот раздражаешь; ещё вполне может быть вариант с сочетанием этих двух версий… А может, он тебя намеренно обидел, потому что ты ему понравился, но он заметил, как ты смотрел на Итачи?       — Что?! А как я на него смотрел? Я на него вообще почти не смотрел!       — Ну… — Конан обвела взглядом потолок и напустила на лицо скептичное выражение. — Как сказать…       — Как есть, так и скажи!       — Он тебе очень нравится.       — Нет!       — Дейдара-ку-у-ун! — Конан с неподдельным возмущением распахнула свои золотистые глаза и скрестила руки на груди. — Мне говори что хочешь, конечно, но будь честен хотя бы с самим собой!       Блондин отвернулся от девушки и нервно присосался к кружке, еле проглатывая кофе.       — При чём тут он вообще? Я же про Обито! Он как будто… не знаю… даже не попользовался мной, а опустил! в навоз ебучий!       — Де-е-ей. — Конан мягко обняла Дея за плечи.       Блондин уткнулся в худое оголённое плечо. Он не слишком хорошо знал девушку, но мог ощущать явные лучи поддержки, исходившие в свой адрес. И сейчас ему нужно было всё это — нужно было выговориться, дать волю эмоциям, успокоиться.       — Я же ему ничего не сделал, он с виду нормальный! Чего он начал?! Конан снова вздохнула.       — Не знаю, что там конкретно у вас произошло, но по своему опыту скажу так: он может очень сильно звереть, когда увидит людей, которые, по его мнению, легко получают всё что им захочется. Даже если ему просто так кажется — житья не даст. Думаю, в душе он завидует таким людям, но чтобы заглушить это чувство, принимается нагонять агр и унижать; будто сам себя убеждает, что оно ему было не надо.       Дейдара опустил взгляд. Вроде не было похоже, чтобы Обито злился или, как сказала девушка, зверел. Но то, что он говорил — «мне от тебя ничего не нужно… шлюхами не интересуюсь» — наводило на мысль, что в её словах может быть доля истины.       — А вдруг это… Вдруг Шисуи его попросил?       — О чём?       — Унизить меня! У него-то как раз были причины! И Итачи мне вчера сказал, что они втроём с Шисуи и Обито тусили после того, как все разошлись! Конан, серьёзно, может, это он?!       — Нет, Дейдара-кун. — Девушка на несколько мгновений очень заметно посуровела. — Думай о нём что захочешь, но Шисуи-кун не такой, он бы даже просить о подобном не стал, я знаю. А вот Обито… — Конан выдержала многозначительную паузу.       — А откуда такая уверенность? Он тебе тоже…? Ну, сделал что-то?       — Да.       — Что?       — Ты тоже никому не говори, Дейдара-кун, хорошо?       — Да, конечно.       Конан отлипла от Дея и снова схватила свою чашку.       — С той истории уже много времени прошло, и сейчас я более спокойно к этому отношусь, но в те годы я была молодая и наивная, поэтому мне было очень больно. — Девушка еле заметно улыбнулась, устремляя взгляд куда-то за окно. — Если вкратце — мы все тогда были ещё студентами, и Обито с нами только-только познакомился, ну и очень скоро узнал, что мы с Яхико и Нагато вместе втроём. Очень из-за этого стриггерился. В открытую не говорил, конечно, но мне это было хорошо видно: он много шутил по этому поводу — вроде смешно и весело, но обязательно так, чтобы меня это задело…       — А какая ему разница, с кем ты спишь?       — Ну, в его больной голове это всё выглядело так, будто я себя считаю суперклассной чикулей и захомутала одновременно двух мужиков, которые выполняют любые мои капризы. Он тогда даже понятия не имел, насколько крепко мы втроём с самого детства дружили и через что прошли вместе. Но об этом ему Яхико уже намного позже рассказал… Ну и когда мы нашей компанией с ним только познакомились, Обито, само собой, узнал и про то, что я яойщица. Через какое-то время подкатил ко мне со скромной просьбой о помощи, якобы он с каким-то там своим другом очень хочет гомогейского секса, но это будет — о боже — их первый-раз, поэтому им обоим нужен кто-то вроде инструктора, ну ты понимаешь. Очень смущался, краснел, такой прям увувушный скромный мальчик. Я по доброте душевной согласилась, конечно. Ни за что не угадаешь, что было дальше. Конан оценивающе посмотрела на Дея, который слушал не перебивая.       — И что было?       — Пришла вечером, Обито уже тогда в «Катоне» жил. Ну он мне открыл, всё так же смущался, краснел, какую-то чушь спрашивал. Мы болтали, всё хорошо было. Ну я его и спросила, где же его друг, потому что мы в квартире вдвоём были. У него лицо сразу такое стало — другое совсем. Причём настолько резкая перемена была, как маску сняли. Я бы это описала как стопроцентный снобизм, разбавленный сарказмом с щепоткой ненависти. — Конан принялась привычными движениями накручивать свою длинную прядь на палец, глядя куда-то в потолок. — Реплики-реплики-реплики, потом он рассмеялся, что я поверила. Сказал, что хуйня все эти мои замашки, что я обычная шлюха и что надо бы мне мозги на место вправить.       — Что?!       — Что слышал, солнечко. Я, естественно, прифигела, причём сильно. Ну он этим воспользовался и начал с меня одежду сдёргивать.       — Ну и срань… Такого я от него не ожидал, конечно…       — Ты бы дослушал сначала. — Конан тяжело вздохнула, снова уставившись в потолок. — Он меня не хотел и ничего такого делать не собирался.       — Но…?!       — Сказал, что ему достаточно будет увидеть, как я без одежды бегу от преподавательского сектора до своего корпуса общаги.       — Но-о-о зачем ему это??!       — Как он сам выразился, хотел спустить с небес на землю. Якобы я зазналась, воспарила на своём чсв в заоблачные дали, и меня исправит только всеобщее порицание.       — Да он ёбанутый, м!       — Да, Дейдара-кун, но не в этом смысле. По нему в тот момент хорошо было видно, что для него тема больная. Явно какие-то психотравмы были раньше, мне даже знакомый препод сказал, что он какое-то время в лечебнице был.       — То есть он натурально псих? Прям без шуток? Конан лишь равнодушно пожала плечами.       — Я бы не сказала. У него крайне… специфичное восприятие некоторых вещей, но в остальном он как все — просто со своими тараканами.       — Такой «как все» не стал бы подобную дичь творить, Конан! Ты себя слышишь вообще?!       — Здесь я останусь при своём мнении, Дейдара-кун. Сначала я тоже места себе не находила от злости, но потом мне стало его жалко.       — Господи, кошмар… Ладно, хрен с ним. А дальше-то что? Он реально отобрал одежду?!       — Не до конца. Он на меня навалился, конечно, не выпускал, рот зажал, блузку порвал в мясо, юбку почти стянул. Но мне повезло — это всё в гостиной было на диване возле какой-то тумбы, там на ней аэрозольный дезик стоял, я его сразу приметила. Ну а дальше немного поактёрствовала, начала приступ астмы изображать.       — Ты болеешь астмой?       — Нет, дурачок. Но изображать умею. — Конан прекратила активное жестикулирование, которым сопровождался её рассказ, и грустно уставилась на блондина. — У Нагато астма, поэтому я очень хорошо знаю, как это бывает и насколько ужасными при этом могут быть хрипы… В общем Обито, видимо, поверил либо просто не ожидал чего-то такого, ну немного хватку и ослабил. Я ему сразу этим Акс Эффектом в лицо зафигачила и ногтями херанула, один даже сломала…       — У него не из-за этого шрам?       — Не-е-ет, ты чего. Шрам у него задолго до нашего знакомства был. И уж откуда взялся – без понятия. Ты, наверное, помнишь, что он всегда и всем разную историю рассказывает, причём все они гипертрофированно неправдоподобные и нелепые — чисто стёб. Лично я думаю, что у него там с этими шрамами всё совсем жёстко было, раз он намеренно отшучивается и никому этот секрет не доверяет. Кстати, из-за своей настоящей истории, может, и был в лечебнице…       — Я об этом не думал…       Дей вспомнил слова, обронённые Обито во время их первой встречи: «Можно всираться и страдать, а можно сделать из этого мем» — как-то так он сказал вроде бы. А если он из-за этого такой ненормальный? Дейдара, пару раз посещавший школьного психолога, хорошо помнил, что подавление эмоций ни к чему хорошему не приводит, иногда даже наоборот — становится причиной расстройств и внутренних конфликтов. А уж если Обито маскирует старые травмы под стёб и сам пытается в это верить — картина вырисовывается не очень здоровая. «…Но потом мне стало его жалко», — мимолётно пронеслись в голове парня недавние слова Конан. Может, в её позиции и правда есть логика…       — …Ну и в общем, я как была в одном лифаке и трусах, так и выскочила в окно, благо Обито на первом этаже живёт. Если бы выше прыгала, то точно что-нибудь сломала себе.       — А потом?       — Прибежала к Яхико и Нагато сразу в общагу. По дороге встретила пару подружек-ватрушек, ну они давай верещать, чего это я в нижнем белье по студгородку бегаю, испугались, конечно. Наплела им что-то, якобы спор проиграла, у одной стрельнула рубашку, она её всегда вокруг талии обвязывала.       — А они чего? В смысле, не подружки, а Яхико и Нагато? Ты им правду сказала?       — Естественно. Мы друг от друга ничего не скрываем.       — И? Они ему морду-то начистили?       Конан снова вздохнула.       — Нет.       — ЧТО?! Почему?!       — Ну сам подумай, Дейдара-кун. Мы ведь были никем — просто обычные студенты, а у Обито уже тогда семья целым факультетом рулила и связи с ректоратом имела, поэтому я очень боялась, что моих мальчиков отчислят, если они ему что-нибудь сделают. Из-за этого я и на помощь никого не звала, когда пыталась убежать… В итоге мы хорошо всё обдумали и решили просто поговорить с ним. Так-то Яхико за меня и убить может, и это не фигура речи. Но тогда мне было слишком страшно, да и Обито про нас не знал всего…       — Ладно, это понял, но почему вы до сих пор общаетесь?!       — Яхико и Нагато с ним поговорили и объяснили, что я не какая-то там шлюшка, а они двое не мои рабы. Ну а он сказал, что был не в себе в тот вечер и извинился — передо мной потом тоже; в итоге решили оставить эту историю в прошлом, потому что до этого очень неплохо общались, и он уже влился в компанию. Дали парню второй шанс, короче говоря.       — М-да…       — С тех пор всё хорошо. В смысле, у Яхико и Нагато с ним — хорошо, но ко мне у Обито всё ещё остались какие-то претензии или обиды, не знаю даже, как лучше объяснить. Внешне это почти незаметно, он меня просто невзначай подкалывает иногда, но я всё ещё вижу это напряжение и уверена, что он чувствует то же самое. Как бы там ни было, я очень надеялась, что он в будущем исправится…       — М-м, ну да, охуительно исправился.       Дейдара, несмотря на показушные возмущения, пребывал в лёгком шоке после услышанного. И наверняка не поверил бы девушке, не поведи Обито себя как скотина с ним самим.       — А что за фишка про шутит-не-шутит? Ты сказала тогда, мол, когда Обито шутит, то он не шутит, а он такой типа: ну да, ты-то знаешь. Это что было тогда?       — А, ну как раз эта история и есть. Я его когда спросила, где его друг, он сначала отшутился, якобы его друг это предлог, чтобы заманить меня сюда и сорвать всю одежду; посмеялись вместе. Но в итоге да, не шутил.       — Жуть.       — Есть такое.       Дейдара задумчиво смотрел за окно на раскачивавшиеся от ветра ветви деревьев. Что за мотивы у Обито? Зачем он так? Почему ему настолько важно унизить? Может, Конан что-то неверно истолковала? Или не всё рассказала? Но Дей верил в её версию, ведь Обито и правда оказался козлом — здесь у блондина сомнений не оставалось.       — Он ведь не всегда таким был.       Блондин встрепенулся, глядя на девушку. Она что, мысли его читает?       — Тот самый знакомый препод рассказывал. Обито раньше был добряком и действительно душкой — но это до лечебницы, я его тогда не знала.       — А что с ним случилось?       — Ничего хорошего, Дейдара-кун, тут уж всё очевидно.       — А он не гово…       — Нет, не говорил. Поэтому про конкретику уже у него самого спрашивай. — Конан встала с дивана и зависла у подоконника, доливая себе кипяток и заварку.       — М-м.       Злость и обида немного отступили на второй план. Теперь Дейдару буквально разрывало любопытство — что же случилось с Обито? Может, и правда спросить его? От одной лишь мысли об этом Дей готов был истерично рассмеяться. Сколько сарказма и грязи он получит в ответ? Что этот стриженый может выдать? Нет уж, терпеть унижения и жалеть его Дей пока не собирался — нужно было узнать больше информации, а заодно — убедиться в том, что к произошедшему не причастен Шисуи.       12:46 [Дей~]: слышь       12:46 [Итачи]: Привет, Дейдара-кун?       12:46 [Дей~]: разговор есть       12:46 [Дей~]: ты где       12:46 [Итачи]: В 217 сортирую пропуски       12:47 [Дей~]: ч пиздишь, я там только что был, там…       Сначала Дейдара собирался напечатать «…обито с мадарой раздают», но, подняв палец над буквой «о», понял, что просто не сможет написать это имя.       12:47 [Дей~]: …тебя не было       12:47 [Итачи]: Я в лаборантской, просто нужно ещё отсортировать пропуски для факультетов, которые придут позже       12:47 [Дей~]: блять       12:47 [Дей~]: мне надо срочно       12:47 [Итачи]: Давай я отойду минут на десять?       12:47 [Дей~]: ок       Ступени, снова ступени, снова второй этаж. Перед нужным кабинетом всё ещё стояла толпа дизайнеров — уже заметно поредевшая.       — Дейдара-кун!       Чуть поодаль, по той же стороне коридора, приоткрылась узенькая дверь, из которой выглядывал Итачи и подзывал блондина к себе. Он выглядел немного уставшим и зашуганным; широкая мятая красная рубашка в чёрную клетку была небрежно накинута поверх серой майки-алкоголички.       — Привет, ты как…       — Мне кажется или твой друг немножко охуел, м?! — Дей стремительно подлетел к очкарику, за секунды преодолев нехилое расстояние до двери в лаборантскую.       — Что случилось?       — Ты там за своим дружком лохматым хорошо приглядываешь? А то у меня есть подозрение, что он мне нагадить решил, м!       — Ты про Шисуи? Он сейчас со мной сортирует, можем его спро…       — НЕТ!       Ещё этого лохматого здесь не хватало!       — А что случилось-то, Дейдара-кун?       Блондин нервно облизал губы, опустив взгляд. Рассказывать или нет? Получится ли всё ему объяснить, если опустить кучу деталей? А вдруг они все заодно?       — Шисуи ни о чём не просил Обито?       — Обито? О чём?       — Ну даже не знаю. — Дейдара напустил на лицо сарказм и начал под стать Конан накручивать на указательный палец прядь своих волос. — Например, унизить меня и невзначай пообзывать?!       Если даже Шисуи и просил своего дядю о чём-то подобном, то Итачи был явно не в курсе. Его неподдельное удивление буквально пронизывало Дея насквозь.       — Нет, ты что, мы с Шисуи договорились…       — О чём?!       — Чтобы он тебя не трогал.       — Ну так он и не трогал! В отличие от Обито, м!       — Тише, Дейдара-кун. — Итачи с опаской глянул на студентов с факультета дизайна, толпившихся метрах в десяти и с интересом поглядывавших в их сторону. — Пойдём сюда.       Очкарик отошёл чуть дальше от входа в лаборантскую — в небольшую нишу с дверью в хозяйственное помещение — и поманил Дейдару за собой.       — Что Обито сделал тебе?       Блондин поджал губы и тоже зашёл в нишу. Всё-таки придётся рассказать — хотя бы самую суть. Пусть этот очкарик знает, насколько ублюдочен его родственничек!       — Он меня лапал, знаешь ли. А потом лез целоваться.       — Обито?!       — Естественно, Обито, я тебе про кого говорю-то?! Ты меня слушаешь вообще?!       — Да, но…       — А потом после всех своих домогательств он сказал знаешь что?! Что я шлюха! Охуеть, да?!       Итачи смотрел на Дейдару очень удивлённо и немного испуганно. Нет, он ему верил, просто пытался уложить в своей голове всё сказанное блондином.       — Он у тебя совсем больной на голову, м?!       — Дейдара-кун…       Итачи несколько мгновений собирался с мыслями, всё ещё не отрывая взгляд от Дея.       — Шисуи не попросил бы о таком. Ты ему не нравишься, но он до такого не опускается.       — А ты-то откуда знаешь?!       — Я просто знаю. Он бы не стал, потому что решает конфликты по-другому: либо через открытый диалог, либо кулаками. Но то, о чём ты рассказал, на него совсем не похоже.       — Хорошо, значит, это Обито козёл, м.       Итачи лишь опустил взгляд и нервно вздохнул.       — Извини, он просто…       — Опять твоё «извини»?! Ты задолбал, серьёзно! Ты даже не знаешь всего, а извиняешься!       — Дейдара-кун, Обито очень сложный человек.       — О да, я заметил!       — У него в жизни было не всё хорошо, и у него есть определённые принципы…       — Если что — я в курсе про дурку и про то, что он опускает всех якобы зазнавшихся, да, спасибо. Что-нибудь новое можешь рассказать, м?       Итачи лишь молча смотрел в лицо Дейдары, начиная нервно крутить пуговицу на своём манжете.       — Твой дядёк — больной! Ему место в психушке, если он такую хуйню творит! Он социопат и псих! Он…       Дей не успел договорить; Итачи слишком быстро наклонился к нему и крепко обнял, заставив блондина сбить дыхание и на несколько секунд замолчать. Пронизывающая обида, до сих пор горчицей прожигавшая желудок Дея, начала растворяться в тёплых мурашках, уже привыкших хаотично набегать в присутствии очкарика.       — Дейдара-кун, мне правда очень жаль, что он с тобой так поступил, это жутко неправильно. Не связывайся с ним, пожалуйста.       Голос звучал негромко и успокаивающе. Дей снова почувствовал непроизвольное жжение в глазах и чуть пихнул очкарика в грудь, потирая верхнюю половину своего лица ладонями и тем самым закрывая её от Итачи; несмотря на очередное показушное недовольство, блондин из объятий вырываться не торопился.       — Ты мне объяснишь, что с ним не так, м?       Где-то сзади распахнулась дверь.       — Нет, извини. Обито пока что оставь в покое. И если он так с тобой поступил, то лучше правда держись от него подальше.       — Итачи!       Недовольный голос раздался сзади, Дей резко дёрнулся, а очкарик рефлекторно поднял голову.       — Ты уже закончил? Там гора этого говна, я один не справлюсь.       — Я да, иду уже.       Растерянный взгляд Итачи вперился в Шисуи, и очкарик начал осторожно отдаляться от Дея. Блондин гневно развернулся и тоже уставился на лохматого, вызывающе скрестив руки на груди; Шисуи лишь выразительно закатил глаза.       — Дейдара-кун, мне уже нужно идти, но мы можем потом…       — Да бога ради, ебитесь там со своими пропусками!       Дей скорым шагом вышел из ниши, не забыв стрельнуть полным отвращения взглядом в Шисуи; тот снова закатил глаза, но более сдержанно.       Что ж, если лохматый с очкариком тут ни при чём, значит, всё случившееся сегодня — больные замашки самого Обито. Гнев и обида снова начали бороться за лидерство с острым любопытством — что же там всё-таки случилось такого? Вдруг Обито и правда не достоин таких переживаний со стороны блондина? Вдруг он заслуживает только жалость и ничего кроме неё?       — Эй ты!       Дейдара, полностью занятый размышлениями о случившемся, резко вздрогнул и обернулся на громкий звук.       — Ты чего тут торчишь? Тебе должны были пропуск выдать одному из первых, весь твой первый курс уже давно ушёл! Ты чего там делал так долго?!       Тобирама снова навис над блондином, напирая суровостью и перекрывая своим массивным корпусом двери центрального входа; Дейдара уже и забыл про него.       — Да мне плохо было, меня сенсей с дизайна чаем отпаивала…       — Плохо было? — Сердито сдвинутые брови проректора резко устремились вверх, выражение его лица мгновенно смягчилось, а голос стал заметно тише; он уже вглядывался в покрасневшие глаза Дея и в неестественную бледность его щёк. — Тогда сходи в медпункт на всякий случай. Первый этаж, дверь рядом с буфетом, — и его рука устремилась в сторону одного из коридоров.       — Не, спасибо, уже всё нормально.       — Точно?       — Да, мне уже лучше.       — Ну ладно, но если вдруг опять нехорошо будет…       Меланхоличный взгляд Дейдары, продолжавший рассеянно блуждать по холлу первого этажа, остановился на распахнутых дверях небольшого лифта. Блондин едва увидел, как внутрь въезжает инвалидная коляска, но не успел даже разглядеть человека, сидевшего в ней. Тобирама, тоже смотревший в том направлении, заметно побледнел и издал какой-то тихий нечленораздельный звук, но, мгновенно взяв себя в руки и вернув суровость на своё лицо, начал активно отпихивать Дейдару в сторону выхода.       — Так, всё, раз нормально себя чувствуешь, тогда иди отсюда, тут и так толпа…       — Да иду, иду. — Дей инстинктивно обернулся на лифт, двери которого уже закрывались, и наконец вышел на улицу.       Разошедшийся ветерок сразу взлохматил светлые волосы; воспоминания навалились внезапно и больно. С чувством нарастающего ужаса Дейдара обернулся и поднял взгляд на второй этаж, но встретил лишь ровную череду окон; все балконы, очевидно, располагались с других сторон здания.       — Нужно просто на что-то отвлечься…       Но думать хоть о чём-либо другом не получалось совершенно. Парень занырнул в небольшую рощицу возле корпуса и, тяжело опустившись на газон, опёрся спиной о ствол раскидистого дерева.       Мысли и рассуждения тяжёлыми мешками давили на голову, не позволяя двигаться, но желания шевелиться у Дея и не возникало. Он чувствовал полнейшую опустошённость; ему хотелось знать всё наверняка, и ощущение невозможности подобного лишь усиливало расползавшуюся подавленность.       Дейдара воспроизводил в памяти события на балконе, рассказ Конан, образ странно побледневшего Тобирамы, уставшее лицо Итачи и его стремительные объятия… Он ведь и не знал их толком, но каждый хранил свои тайны, каждый был не так прост, как парню казалось изначально. Дей, привыкший к собственному камерному мирку с постоянно возобновлявшимися поисками себя, своего призвания и своего смысла, испытывал очень непривычное и неприятное ощущение. Да, он знал, что «не один во вселенной», что другие люди тоже существуют и страдают не меньше него, но сейчас чувство опустошённости, одиночества и никчёмности стало настолько сильным, что хотелось просто отключиться — отключиться от мира, от людей, от этого дурацкого универа и через некоторое время проснуться уже без мыслей и воспоминаний о субботе. Хотелось как раньше — простую, но насыщенную на эмоции жизнь, небольшой круг общения с хорошими друзьями, всегда готовых выслушать родителей, периодические мотания на работу и театральные стенания по поводу своей якобы бездарности — но Дей понимал, что желанное «как раньше» стало невозможным. Внешне всё останется прежним: и он сам, и родители, и редкие встречи с Куротсучи и Акатсучи, и старые стены университета, и ненавистный балкон — но отношение ко всему этому, мысли обо всём этом будто поменяли тональность и смешались, превратившись в невнятную кашу.       Дейдара с ужасом понимал, что не чувствовал себя более беззащитным и беспомощным, нежели сейчас. Почему? Почему всё вот так? С ним ведь и раньше обращались по-скотски, он и до этого не раз познавал множество оттенков разочарования и подстав, но сейчас всё ощущалось совершенно по-другому. Неужели все люди, которые встретились ему в этом универе, настолько ненормальные? Или же он сам привык к тому, что его окружение просто́ до безобразия? Означало ли это, что Дей был лишь избалованным ребёнком, которого внезапным течением утянуло в океан взрослой жизни и взрослых проблем?       Время шло, мысли напирали, чувство собственной никчёмности усиливалось, а Дейдара всё продолжал неподвижно сидеть на газоне, скрытый от гулявших у корпуса студентов густой стеной деревьев.       «— Ладно, — подумал он, наконец вставая и в который раз за день вытирая глаза кулаком, — мем я из этого делать, конечно, не буду, но жалеть себя и ныть точно не собираюсь».       Парень вышел на одну из тропинок, ведущих к центральным воротам, и решительно направился к ближайшей забегаловке, намереваясь заесть все переживания первой половины дня восхитительно жирным фастфудом.