teeth

Хенджин любил выходить во время пар в коридор весной. Потому что, через мытые, прозрачные окна солнце режет глаза и пахнет хлоркой и пылью, потому что тихо невероятно, только преподаватель бормочет что-то о роли русского авангарда в мировом искусстве. А еще голос Чанбина нервно бормочет оправдания откуда-то из-за угла. Хван напрягается. Они с Со не друзья, но он дружит с Джисоном, а Джисон с Минхо, а Минхо его однокурсник, да и вообще, Чанбин крутой и опасный, он так никогда не лепетал. Хенджин на цыпочках крадется в сторону звука и выглядывает из-за открытой двери служебного помещения (на деле, туалету для педагогов). У Чанбина вид забитый, он смотрит на него загнано, из-подлобья, слишком загнано, для парня дорожащего своей репутацией плохого мальчика, больше чем своей жизнью. Рядом с ним стоит какой-то парень, одетый по девчачьи, совсем не грозный, абсолютно спокойный, расслабленный, будто кот разнежившийся на весеннем солнце. Он смотрит на Со долго, а потом обреченно выдыхает и встает рядом с ним, переставая закрывать Хвану обзор: - Ты же понимаешь, Бинни, это совсем невозможно! - грустно улыбается он и Хенджин зажимает рот ладошкой, потому что этот бас с трогательным (одетым в явно женскую оверсайз ветровку, нежного розового цвета) мальчиком не вяжется от слова совсем. "Хен в любви ему признался, что-ли? - Хван уже уйти хочет, но: - Я тебе много раз давал отсрочки, пора платить по счетам, - Чанбин слишком громко сглатывает, прямо за Хваном окно, об него ударяется дрозд, солнце слепит глаза, а у Чанбина пересыхает в горле, - Либо ты завтра приносишь на помойку деньги, либо мои ребята тебя прикончат, - просто заканчивает предложение парень и передергивает плечами, - Позвони мне, милый! Теперь у Хенджина в горле пересыхает, потому что он идет сюда, а Хенджин убежать не успеет, а Хенджину "платить по счетам" совсем не хочет, он даже не может сдать конспект по истории искусств, что уж там говорить о опасных парнях и деньгах. Он сталкивается взглядом с Чанбиновыми глазами и они синхронно вздрагивают: - Феликс! А Хван тихо отходит назад, пятится задом, на цыпочках крадется обратно в аудиторию. У него сосет под ложечкой перед глазами пелена и от чего-то очень страшно. Он так не боялся с тех пор, как разбил дорогую вазу в гостях у нелюбимой кузины. Феликс пугает. Но бояться его не хочется, почти так же сильно, как идти в университет к первой паре. Феликс кажется сладко-приторным и невозможно солнечным. Он как карамелька, от которой, мама обещает, разрушаться все зубы, а потом прийдется их долго и болезненно лечить. - Эээ, - Хван ловит красноречивый взгляд Чанбина, - У меня нет твоего номера! - выпалил. - Чё ты пиздишь? - мягко интересуется Феликс и поварачивает голову туда, где несколько секунд назад стоял Хенджин, кажется они на секунду сталкиваются взглядами, но Ли только хмыкает, - Ну, записывай. Хенджин проскальзывает в аудиторию незамеченным, подсаживается к сладко сопящему Сынмину и с умным видом утыкается в открытую тетрадку. Кто-то изнывает от жары, Минхо сидит позади и незаметно для преподавателя курит под партой, почти все окна распахнуты, весенний ветер треплет волосы, а несколько Хвановых однокурсниц откровенно на него пялятся. "Интересно, Феликс его настоящее имя? Кто он такой? Почему хен боится его, он совсем не выглядит страшным." Хенджин всю лекцию места себе не находит, играет в "Змейку" на телефоне Сынмина, стреляет у Минхо сигарету, мило перемигивается с пищащими от восторга одногруппницами и даже пробует писать конспект. Без толку. К концу пары Хван решает для себя, что пойдет "платить по счетам" вместе с хеном, чего бы ему этого не стоило. *** - Нет. - отрезает Чанбин и поправляет ворот кожаной куртки, типо крутой. Смотрит сурово, Хенджин даже верит, но он-то видел, как Со дрожал от одного присутствия Феликса рядом. Хван переходит в нападение: - Если ты не возьмешь меня с собой, то я расскажу, что это ты отломал ручку в мужском туалете, - он смешно изламывает брови, в жалкой попытки выглядеть убедительно, Чанбин прыскает против воли. - Хенджин, - осторожно начинает Со, так будто младший его своей угрозой впечатлил, - Я задолжал большие деньги, серьезным людям, скорее всего, меня завтра просто убьют, - он выдерживает паузу и серьезно смотрит в чужие глаза, - Поэтому завтра я никуда не пойду. Хвана осеняет: - Сколько? Хенджин богат, точнее сказать, родители его богаты, настолько, что если бы он просто не тратил свои карманные несколько месяцев подряд, смог бы купить новый Рендж Ровер. И это звучит как выход, как идея. Но тащить Хвана в это место, не то что не хочется, это попросту опасно. С другой стороны, куда в большей опасности сейчас он. - Я вряд-ли верну в скором времени, - начинает Чанбин, но его резко обрывают: - Да хоть вообще не возвращай! *** - Феликс? Да, я принесу деньги. Но послушай, я с мальчишкой, не могли бы мы встретиться, где-то... Не в твоем районе? У Хенджина сердце колотиться бешено, ладони нещадно потеют, он останавливается около каждой второй витрины, чтобы оценить свой внешний вид и впервые так себе не нравится. - Из университа. Я занял у него некоторую сумму денег, он согласился только при условии, что будет присутствовать. Блять. Он ребенок! Хенджин младше Чанбина на год всего, ему бы возмутиться, но ему отовсюду мерещатся запах карамели и розовые, зачесаные назад волосы. - Где? Хорошо. Скоро буду. Будем. Солнце по-прежнему полыхает и поскорей бы дождь, пожалуйста, ибо душно невероятно, в купе с промозглым ветром, не знаешь что надеть, чтобы и не холодно и не жарко. Ужасная погода. - Мы встретимся в Старбаксе, - поясняет в никуда Чанбин и Хенджин охает. В его представление Феликс был чуть ли не самым главным боссом в какой-нибудь опасной мафиозной тусовке, но на деле: - Да он просто наркотой торгует! Хван не расстраивается. Точнее, немного расслабиться, конечно, он бы вообще предпочел познакомиться с Феликсом где-нибудь в кафе, на выставке, в университете, в конце-концов. Но, как говори Чан, судьба - злодейка. Он вообще любит всякие заезженные старушечьи фразы. - Привет! - радостно подбегает к ним Ли. Точнее, как подбегает. Сначала спрыгивает непонятно откуда, а потом уже подбегает, - Кофе? Чанбин нервничает, его могут убить, Хенджин не нервничает, его уже убили. Одним только взглядом. Наповал. От Феликса пахнет карамельками, но он пьет горький латте, а еще на нем брутальная кожанка и рваные черные джинсы, красиво висящие на широком, крепком ремне с тяжелой пряжкой. Все немного портили всклоченые волосы, розовая футболка с единорогом и подведенные глазки. Хван пьет черный чай без сахара. Вообще, он любит сладкое. И сейчас бы заказать что-нибудь приторное и навороченное, как он любит прямо. Но напротив его откровенно изучает взглядом Феликс, а на него только посмотришь, не сможешь даже горькую шоколадку в рот взять, как минимум неделю. - Значит, ты Хван Хенджин? - интересуется Ликс, - Я Ли Ен Бок, приятно познакомиться. Хенджин уверен, имени он своего не называл, а Чанбин рядом больше не трясется, только брови хмурит, будто не понимает, что происходит. - Он никому так раньше не представлялся, - поясняет Со, когда Ликс отходит к стойке, повторить заказ, - Ненавидит это имя. Не может смириться с тем, что переехал в Корею, говорят, у него в Австралии осталась девушка. А предки их разделили. Они расходятся. У Феликса в одной руке стаканчик кофе, а в другой сто тысяч долларов. Чанбин мнется на месте, а у Хвана в голове только мысли о том, сколько нужно себе вколоть и выкурить, чтобы такой долг заработать, а еще, что ни один из хенов не похож на наркомана. - Пока, Хван Хенджин! - Ликс разворачивается на пятках в его сторону и вдруг целует. Размашисто и смазанно, чуть не стукается с ним зубами, но собой кажется вполне доволен. *** "У него веснушки." Думает Хенджин, когда вечером чистит зубы стоя перед зеркалом: - Эй! Сколько можно ванную занимать! - злится за стенкой Чонин и пинает дверь, - Это даже для тебя перебор! "У него губы на вкус как карамель." Думает Хенджин, когда лежит в своей кровати, а несчастный Чонин только получает доступ к душу. "У него очаровательная улыбка." Думает Хенджин, когда сидит на паре по истории искусств, а за окном идет, наконец, дождь. "У него самый красивый на планете голос." Думает Хенджин, когда в коридоре к нему подходит познакомиться какая-то девочка с потока. "Кажется я влюбился." Улыбается Хенджин, когда с неизвестного номера ему приходит сообщение: "Давай встретимся, мммм~? Ли Ен Бок <3" *** - Это опасно, - отрезает Чанбин, говорит со всей серьезностю, смотрит ему в глаза и даже предупреждающе хватает его за рукав рубашки, будто он прямо сейчас убежит. Они стоят у входа в университ, под козырьком. Дождь льет стеной, Хенджин не взял зонт, Чанбин тоже: - Ты наврал, да? Он же не торгует наркотиками. Ты не мог столько денег потратить на белый порошок. Да и не один нормальный не будет продавать столько наркотиков в долг. Наркоманы они такие, сегодня живы, завтра нет. Со хмыкает и щелкает зажигалкой у своего рта, в попытке закурить: - Не белый порошок, а трава, - поправляет он. - И как ты думаешь, в чем бизнес Феликса? - Наверное казино, - пожимает плечами Хенджин, - Ты планировал отыграться, но не смог. Дорогая машина Хвана подъезжает к входу, черная и даже сейчас невозможно блестящая. Будто кто-то каждые пять минут тщательно моет ее и протирает маленькой тряпочкой, с жидкостью для промывки зеркал: - Казино, девушки, наркотики, оружие, - тянет Чанбин и почему-то улыбается, когда Хенджин рассуждает о вещах, не имея не малейшего понятия, о чем говорит, выглядит забавно, - Но это не главный его бизнес, не та отрасль, за которую он отвечает. *** Хван откидывается на подушках и врубает огромный телик: - Вали, Чонин, - мягко просит он на что двоюродный брат бурчит себе под нос, о чем-то привычном и заезженном, из ряда: - Я тоже тут живу, вообще-то! За окном сверкает молния, одновременно с этим Ян хлопает входной дверью, а Хенджин невольно вздрагивает. У него комната не уютная. Слишком большая, холодная, как ледник. У них с Чонином они одинаковые и соеденены между собой (одна ванная на двоих, это очень бесит, к слову) но у младшего она все равно какая-то, обжитая, что-ли? Хенджин свою тоже пытается "обжить". Клеит на стены плакаты, теплые гирлянды вешает везде где может, покупает декоративные подушки и комнатные растения. Раскат грома. Все ровно холодно. - Он торгует зубами, - проносится в голове голосом Чанбина. Гугл кипит от количества запросов: "Зубы" "Что такое зубы в преступности" "Как можно продать зубы" В комнате темно, только из-под двери ванной тянется полоска света и Чонин мурлыкает себе под нос что-то: - Я не понимаю, хен, - одними губами произносит Хван и утыкается носом в колени. На нем штаны с черепашками Ниндзя, их Яну на пятнадцатый день рождения тетя подарила, но он взрослый и крутой, чтобы такое носить. Он кутается в пушистый серый плед и неловко подхватывает стеклянную кружку остывшего зеленого чая с журнального столика. Кажется, дождь только усилился. Голова от количества вопросов кипит, а телефон вибрирует с интервалом в десять минут. Самый красивый и загадочный парень звонит и пищет ему, а он трясется как пятнадцатилетняя влюбленная девочка, не в силах взять его в руки и набрать ответ. А ведь нужно. Некрасиво игнорировать человека на которого ты, кажется, запал, человека, который тебя поцеловал. Да и у Феликса напрямую можно спросить про его род деятельности. Но: - Это опасно, - отрезает голос Чанбина, говорит со всей серьезностю, Хенджину кажется что он тут рядом с ним сидит, в своей мокрой, черной джинсовке, смотрит ему в глаза и даже предупреждающе хватает его за рукав домашней кофты, будто он прямо сейчас убежит. - Хенджин! - он дергается и смотрит в сторону ванной. Чонин подсказывается на кафеле, это слышно, что-то роняет и совсем не по мужски визжит. "Он тонет, что-ли?" - изгибает в немом вопросе бровь Хван. - Хенджин-Хенджин-Хенджин-Хенджин! - лепечет он и толкает дверь вываливаясь из душа в одном полотенце, - Куда ты умудрился вляпаться, придурок! Вид у Яна взвинченный, на щеках вода стекающая с волос, а может слезы: - Куда? - в его лицо нервно тычат экраном телефона, а он отчаянно пытается сфокусировать взгляд. "От: Босс. Привет, малыш Чонин! Твой братик с тобой? Передай трубочку, он не берет~" - У тебя есть бо... - рассеянно начинает Хенджин, но его рот оперативно закрывают ладошкой: - Ты покупал зубы? *** - Привет, хен! Я не против встретиться с тобой. Где? - проговаривает Хван и тычит дисплеем в до сих пор мокрого и полуголого Яна, чтобы тот согласовал. - Норм, - соглашается он и без разрешения прикуривает, Хенджин эту дебильную привычку ненавидел, хочешь поскорее умереть, так вздернись, зачем тянуть и заставлять родственников переживать? Да и кто мелкому сигареты продал, он в свои шестнадцать выглядит на все двенадцать, - Не смотри так, я шестерка в мафиозной группировке, у меня в ящике с трусами пистолет, сигареты, из кармана в отцовском халате, уж смогу стащить. - Он же бросил! - возмущается Хван и жмет дрожащим пальцем на кнопку отправки. Чонин отмахивается и безцеремонно присваивает футболку брата, брошенную на кресло. Потому что к себе за одеждой идти лень, а в комнате в одном полотенце холодно: - Так что ты сделал Ли, что он вдруг интересуется твоей персоной? Хенджин морщится от дыма и кивает младшему в сторону окна: - У отца ужасные сигареты. - Для тебя все сигареты ужасные, - послушно открывает форточку, - Так чем ты хену не угодил? Хван пожимает плечами: - Он приходил к Чанбину, я слышал их разговор. Может он меня заметил, - как можно спокойней тянет он и отводит взгляд в сторону, "а может это потому, что он меня поцеловал?" С надеждой домысливает Хван, но тут же трясет головой. Такой как Феликс поцелует в шутку, просто чтобы над впечатлительным подростком посмеяться. Они же все наивные такие, эти девственники с щалящими гармонами. Но тут ошибка. Хенджин, пусть и ребенок еще, но все же, самый популярный и красивый парень на их курсе, да и вообще в университете. А может, даже во всем Сеуле. Его детским чмоком в губы не поразишь. Но у Феликса голос как густая потока, а губы на вкус карамельные. Это поражение. *** На Феликсе строгое черное пальто и рваные джинсы. У него в ушах детские сережки с каким-то конфетками-бабочками и кулон в форме пегаса. Он слишком откровенно лижет карамельку на палочке и радостно машет Хенджину. Поднимает руку, а какая-то бабушка его шарахается, потому что он нечаянно открывает обзор на широкий ремень и внушительную кобуру на нем. Хван закрывает голову поясной сумкой и натягивает на голову капюшон медового цвета худи. Не помогает. Хенджин приехал на такси, он водителю своему доверяет, конечно, но. Но он Уджин. А Уджин брат Сынмина, а Сынмин дружит с Чонином, а Чонин с Чаном, Чан с Чанбином, а чтобы Со узнал, что Хван к Феликсу поехал, хочется меньше всего. - Привет! - Ен Бок бежит к нему навстречу с каким-то нелепым голубым зонтиком в руке. Они буквально сталкиваются, то ли потому, что от дождя асфальт скользкий, то ли потому что им нравится клеше и быстрое развитие событий. Они "просто сталкиваются" носами и Ликс хитро щурится касаясь чужого носа своим: - Привет, - выдыхает ему куда-то в район нижней губы Хван, а Феликс вдруг отстраняется и смеется. Отстраняется, чтобы вдруг прорывесто обнять и согнуться под дурацким углом, в попытке спрятать свое краснеющие лицо в сгибе чужой шее. Они сидят в Старбаксе. Совсем как обычные цивилизованные люди, а ни как преступник и потенциальная жертва. Феликс даже заказывает ему какую-то навороченную сладкую штуковину в бумажном стаканчике, это все больше походит на свидание и у Хенджина от этого мурашки по спине и пальцы на ногах поджимаются. Ли смотрит на него почти неотрывно, они молчат. У Хвана вопросов выше крыши, но момент портить не хочется, а Ликс вдруг резко хлопает в ладоши и тянет его куда-то: - Я хочу тебе показать кое-что! Ощущения конца (которое маленьким злым драконом должно дремать у сердца, когда ты пьешь кофе, с, кажется, главой Мафии) почему-то нет и Хенджин Феликсу даже улыбается, позволяя тащить себя на улицу. Под дождь. *** Они стоят на забытом всеми заброшенном мысе. У Феликсе на поясе внушительных размеров пистолет и нормальный бы на месте Хенджина заволновался. Нормальный бы вообще во все это ввязываться не стал. Но Хван по детски восхищается и заявляет, что хочет приехать сюда с фотоаппаратом, он фотограф, вообще-то. Они сидят на пальто Феликса, на мокрых от дождя камнях. Слишком интимно жмурится друг к другу и Хенджин забывается. Полулежит на Ли и спокойно пересказывает ему все истории из своей жизни. - Это опасно? - спрашивает Хенджин и мысленно посылает сидящего рядом несуществующей тенью Чанбина. - М? - чуть поварачивает голову Феликс и хихакает убирая мокрую прядку со лба Хвана, который хлопает неправдоподобно красивыми, кукольными глазами и безцеремонно отражает ими бушующие небо и Ликсов силуэт. Хенджину кажется что Со тут рядом с ним сидит, в своей мокрой, черной джинсовке, но в глаза ему не смотрит, только рукой машет и тяжело вздыхает: - Он торгует зубами. У Феликса губы карамельные. *** Противный дождик отрещенно смачивал улицы Сеула своими наигранными слезами. - Принеси мне кофе, Чон, будь так добр, - Хенджин дергается и оглядывается по сторонам. Феликса рядом нет его пальто тоже. Измученная женщина в полицейской форме измученно выдыхает в рацию, - У нас очередной труп. Тот же случай. Зубы. Хван встанет с места: - Простите! - во рту пусто, а на щеках будто засохшие дорожки слез. Женщина его игнорирует, ее тощий помощник морщится, будто его сейчас стошнит и сует ей в руку термос. Хенджин будто ног не чувствует. Вообще ничего не чувствует. Ему обидно, что его кинули и страшно, потому что кинули на месте преступления. - У него тут кажется тайник был, - контактирует факт офицер, - Еще моя бабушка говорила, этот маяк нужно либо снести к черту, либо охранять нормально. - Эм, - трясется Хван и подходит к полицейской машине почти вплотную, - Простите! - Тут рядом валялось, видно его пропуск, - тыкает дрищавый Чон чем-то в свою коллегу. Она натягивает перчатку на правую руку и щурит глаза в попытке разглядеть надпись, - Студент значит, художественный университет, престижный даже. Надо же. - Его зовут, - трясущимися от страха и холода губами произносит Чон, - Хван Хенджин. - Ужасный тип, - выдыхает женщины и сует документ в протянутый и полителеновый пакет, - Вырывает жертве все зубы, а потом убивает. Противный дождик отрещенно смачивал улицы Сеула своими наигранными слезами.