My Recovery...

**** У Аоки Рей никогда не было родителей, которые поддерживали ее в решении стать героем. Против они тоже не были. Они относились к этому скорее скептически, чем негативно. Сначала это были невинные шутки, которые Рей слышала от мамы и папы с тех пор как пробудилась ее причуда. Но чем старше она становилась, тем серьезнее раздувались такие шутки, которые в итоге Рей начала слышать, как сарказм. Проблемой стало ее поступление в школу для героев UA. Родители видели ее где-то в школе бизнеса, но точно не на геройском курсе. В тот момент они начали понимать, что у их малышки серьезные намерения, а их малышка понимала что становится ближе к своей мечте. В злости ее родителей из-за выбора старшей школы был один плюс, их сарказм по поводу ее становления героем – улетучился. Просто они наконец поняли, что надо было действовать иначе, надо было перекрыть ее геройские мечты еще в тот момент, когда Рей прокричала впервые, летая у папы на руках: «Аоки Рей, герой номер один. Самый красивый герой в мире!». Но господин Аоки тогда лишь посмеялся своим как всегда хриплым и уставшим голосом. Много раз семейство Аоки приглашали в UA посмотреть, чего достигло их юное дарование и каждый раз письмо с приглашением бросалось в пламя черного камина в кабинете господина Аоки. Иногда Рей грустила, когда видела улыбки и гордость родителей за своих прекрасных детишек. Она не просто грустила – завидовала, так, как может завидовать лишь обиженный ребенок. И сейчас Рей шла по медленно уходящей в ночь улице и чувствовала зависть, злость, грусть и вместе с этим счастье. Кто бы мог подумать, что в маленьком женском теле может сосредотачиваться столько эмоций одновременно? На ветру развевался ее голубой тренч и она думала о том, что было бы хорошо сейчас укрыться от этого ветра: «Например, за большими и мужественными крыльями» - от такой мысли Аоки почувствовала приятную дрожь внизу живота и ее лицо залил румянец. На сегодняшнем собеседовании у нее много раз возникало желание использовать свою причуду, притянуть к себе героя номер два и жадно впиться в его губы, на которых бы как раз проскочила очередная ухмылка. «Ага, и сразу оказаться вытолкнутой из дверей агенства на улице и сидящей на холодном бетоне пятой точкой, и например, кричащей при этом всякие гадости раскрасневшейся от злости и ненависти Сейко Руми.» - от таких мыслей Аоки звонко засмеялась и прохожий, похоже, подумал, что у девушки день отлично задался. Рей и не заметила, как подошла к своему жилью. Благо, ее родители не были против чтобы их дочь после выпуска переехала в собственную квартиру. Она прошла в лифт и нажала на цифру семь, большая коробка начала медленно ползти вверх и вместе с этим Рей начала мечтать, как заползет сначала в теплую ванну, а потом в такую мягкую желанную постель. Она не вышла, а почти выползла из лифта и добралась до квартиры под номером 129 на ходу доставая ключи. В квартире ее как всегда ждал…никто. Сейчас ей как раз этого и хотелось – спокойствия, поэтому она заранее, до собеседования выключила телефон и не планировала его включать до следующего дня как минимум. Приняв ванну Рей залезла под огромное теплое одеяло и сладко потянулась. Она чувствовала себя ужасно уставшей хоть и напрягалась физически сегодня по минимуму и даже не использовала причуду. На самом деле ее усталость была абсолютно в моральном плане. Ей пришлось приложить огромнейшие усилия, чтобы выдерживать взгляды. Особенно взгляд одних янтарных глаз, который то сверкал любопытством, то угасал через секунду не найдя того, что искал. Ей казалось, что рассматривая ее он уходил куда-то далеко, смотрел будто мимо нее и от этого Рей было даже чуточку обидно. - Как бы хотелось, чтобы ты посмотрел на меня как на любимую. – прошептала Рей одними губами. – Но я запомню абсолютно все встречи с вами – Кейго Таками. Рей начала потихоньку проваливаться в чудаковатый сон. Она видела во сне снег…такой красивый пушистый и холодный на ощупь. Так много снега Аоки не снилось точно никогда. **** Где-то на другом конце города завывали сирены полицейской машины, которая преследовала убегающих на внедорожнике бандитов, ограбивших выставку ювелирных изделий. Внедорожник вез трех человек внутри себя, которые все громче и громче смеялись и сыпались матом куда-то назад: - Чертовы фараоны, вас нам не взять! – прокричал парень в маске собаки и противно захохотал. За рулем сидел второй злодей в маске канарейки и громко напевал под нос что-то невнятное. Его руки держались за руль, но при этом из них подавалось голубое свечение, что полностью обволакивало всю машину, кроме трех тел внутри нее. Еще никогда их банда не была так счастлива. Их банде удалось улизнуть не только от копов, но и от двух про- героев. Приятно было наблюдать за лицами этих любимчиков человечества, когда их машина помчалась на сверхскорости навстречу ночному городу. - Ребятки, больше нам нечего искать в этом чертовом городе! Этих камушков хватит на пол жизни! – прокричал парень в маске собаки. - Только на пол жизни бро? Этого недостаточно, мы должны взять больше, взять все что сможем. – ответил ему коллега в маске клоуна. Водитель-канарейка еще больше надавил на газ. Внедорожник оставлял за собой голубой свет и несся на встречу их лучшей жизни. - Господин Ястреб, вы просили сообщить, когда они прорвутся на главную трассу. – проговорил по рации в кармане Ястреба женский голос. - Милая, да тебе бы с таким голосом где-то на сцене выступать. – ответил ей герой. - Ой, ну что вы, господин Ястреб, для меня честь работать с вами. – засмущалась девушка из рации. - Хм, а ведь твой голос вживую наверняка еще приятнее. – проговорил Ястреб с ухмылкой и продолжил. – Понял тебя, Кай, отключаюсь. Крылья несли его по ночному небу со скоростью света, огоньки домов расплывались в глазах, и он в который раз был благодарен, что в его амуниции присутствовали защитные очки. Ястреб помчался вдоль главной трассы навстречу машине-зверю, с лица так и не сползала то ли улыбка, то ли ухмылка. Он приземлился посреди дороги с извинительным видом наблюдая за гримасами недовольных водителей и указал рукой, что его лучше объезжать. - Тааак, - лениво протянул Ястреб, - вот тут? А нет, точно, вот тут. Он стал в намеченном взглядом месте и засунул руки в карманы. - Ну давайте ребятки, не заставляйте героя скучаааать. – скучающе протянул Кейго. - Что? Что за херня стоит посреди дороги? – спросил удивленно маска-клоун. Водитель-канарейка прижмурился и опешил: - Смельчак, однако! Надоело жить. – проревел он. - Дави его, чувак! Твоя тачка разнесет его просто как пыль на ветру, ха-ха-ха! – завопил маска-собака с заднего сиденья. Канарейка на всю надавил на газ. Машина-зверь заревела как живая и прибавила скорости. Ястреб завидев противника растянулся в задорной улыбке и достал клинок из длинного пера со своих крыльев. - Бро, присмотрись, это же, черт возьми, сам Ястреб! – прокричал маска-клоун. – Мы задавим великого героя номер два! - Ну держись, пернатый! – прокричал водитель-канарейка и это было последней фразой в его жизни. Все случилось слишком быстро, учитывая скорость машины-зверя и точность Ястреба с клинком-пером. Нет, он стоял не ровно на пути машины злодеев, так казалось лишь какой-то момент. И водитель-канарейка в последний миг заметил, что Ястреб стоит буквально чуть-чуть правее пролетающего мимо автомобиля. Герой в секундное мгновение пригнулся и замахнулся рукой с длинным пером пройдясь по двум колесам машины-зверя. Искры, скрежет металла об асфальт, крик в салоне машины – смешались воедино. На такой скорости машина-зверь развернулась в сторону и полетела в кювет. Ястреб не считал сколько раз она перевернулась и сколько метров пролетела, но понял сразу что одень много и очень далеко. - Еще плюс одна геройская победа. – сказал сам себе Ястреб и присел на бордюр дожидаться полицию, вечно достающих журналистов и скорую помощь. Из утренних новостей "Из трех бандитов ограбивших ювелирную выставку в живых остался лишь один. Его зовут Мито Никишима и он преступник, которого давно разыскивала полиция за черед мелких грабежей. От кюветов машины-зверя он остался навсегда без двух ног и с массой других мелких ранений. Наш главный вопрос к герою номер два: - Думали ли вы хоть на секунду о том, что в салоне машины находятся не просто злодеи, а в первую очередь люди?" Дальше Ястреб читать не стал и просто бросил газету в урну. На самом деле он совсем немножко хотел наказать себя за свою непредусмотрительность, но гордость не позволяла ему этого и убеждала, что он сделал все правильно. И все-таки почему ему хотелось грустить из-за этого? Он развернулся и перешел дорогу к своему агентству возле которого толпились фанаты. Натянул слащавую улыбку, так сказать, вошел в роль, и вошел с гордо поднятой головой в свое офис.