Несмотря ни на что

Дождь беспощадно барабанил по крыше уже целые сутки. Вода ручьями стекала по окнам, из-за чего было крайне сложно разглядеть улицу. Но Томасу это и не нужно было, ведь он глубоко увязнул в своих мыслях. Жизнь лондонского актера наладилась, все было хорошо. Рядом посапывала его девушка — Зи, — с которой они встречаются уже больше года, и Томас с ней счастлив. Наверное Причиной бессонницы Томаса послужили мысли о том, что что-то в его жизни не так. Будто какую-то маленькую, но безумно важную часть из его жизни вырезали. Блондин с каждым днем все больше понимал, что в его жизни будто отсутствует важный пазл, без которого общая картина становится бессмысленной. Каждую ночь он вертелся на кровати в попытках заснуть. Спустя несколько ночей без сна он понял, почему так тоскует по прошлому и что шутки Зи кажутся ему не такими уж и не смешными. Каким же он был идиотом, когда думал, что зарождающееся где-то на задворках сознания неприязнь к ней и чувство, что все не так, как должно быть, появлялось лишь из-за плохого настроения. Тем самым недостающим пазлом оказался Дилан О'Брайен. Одна только мысль об этом человеке заставляла бабочек Томаса, которые давным-давно впали в спячку, встрепенуться. Светловолосый в очередной раз называет себя идиотом, который спрятался от собственных чувств и предпочел зарыть голову в песок. Дождь за окном не перестает лить и усиливается. Вдалеке послышался раскат грома. Парень мысленно порадовался за то, что не оставил свой любимый мотоцикл на улице, а предусмотрительно завез в гараж. Томас любил мотоциклы. Они были частью его жизни. А еще он когда-то любил катать на нем Дилана. Воспоминание о том дне, когда он первый раз прокатил О'Брайена, заставили Томаса как-то по-детски счастливо улыбнуться. В тот день каст «Бегущего в лабиринте» обоюдно решил собраться в каком-то баре. Блондину хватило тихо произнесенных из уст Дилана «давай уйдем» в четыре утра, и они уже направляются домой к Томасу. Но до порога так и не дошли, потому что О'Брайен, увидев мотоцикл, с щенячьими глазами упросил друга прокатить. Томас не смог устоять. Сказав Дилану обхватить его талию и крепко держаться, он завел мотор, и они сдвинулись с места. Выехав на трассу, парни почувствовали встречный ветер, а с ним свободу и умиротворенность. Солнце постепенно поднималось и освещало яркими лучами окрестности. Дилан прижался к парню всем телом и положил голову ему на спину. В тот момент обоим парням казалось, что все было до невозможности хорошо и... правильно. Вернувшись обратно, они примостились неподалеку от дома светловолосого прямо на траве и просто наслаждались компанией друг друга. Дул прохладный, но до одури приятный ветер. Томас прикрыл глаза и улыбнулся, чувствуя, как он приятно веет на лицо. Дилан сидел рядом и завороженно наблюдал за ним. Как же он был прекрасен: волосы цвета пшеницы топорщились во все стороны, глубокие карие глаза и эта очаровательная улыбка. У Дилана каждый раз стремительно ехала крыша, когда он видел улыбающегося блондина, глаза которого так искренне улыбались вместе с ним. Очаровательно Дилан, словно в трансе, провел кончиками пальцев по щеке друга, переходя в копну мягких волос и запуская туда пальцы. Томас почувствовал, что начинает плавиться под его прикосновениями, а второй прекрасно все замечал. Рука переместилась на шею и, когда светловолосый положил свою руку поверх его, все сомнения развеялись в прах. Дилан тут же резко, но в то же время нежно, притянул парня за шею и поцеловал. А затем снова и снова. Оба чувствовали себя чертовски счастливыми, все было так искренне, по-настоящему. В тот период времени их начали часто приглашать на различные интервью по поводу фильма, после которых Томас и Дилан, как изголодавшие звери, набрасывались друг на друга. Страстные поцелуи, объятия, нежность и ничего более. Но однажды их пригласили совсем не поболтать, а поиграть в обычные «догонялки». Кроме самих парней, там были еще Уилл и Кая. После окончания, им всем сказали спуститься с шеста, правда, никто так и не понял, зачем. Увидев, как спускается Томас, его взгляд невольно упал на обтянутый джинсами зад, и вот тогда Дилан не выдержал. После того, как они все попрощались с ведущим и друг с другом, брюнет схватил парня за руку и завел в какую-то маленькую темную комнату по типу подсобки, которую заметил еще когда убегал от Каи. Щелкнув замком, он тут же прижал Томаса к стене, целуя в губы. Дилан залез руками под футболку блондина и услышал тихий стон, который тут же поймал губами. Ненужная одежда полетела в сторону. О'Брайен выцеловывал буквально каждый миллиметр кожи парня, двигаясь внутри него. Томас, в свою очередь, сладко стонал, выгибаясь навстречу сильным рукам... Совсем близко прогремел гром, и Томас вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний в серую реальность. В груди стянуло тоской, а в мыслях только и крутилось: «идиот ты, полнейший идиот!» В какой-то момент все прекратилось. Томас испугался и ушел. Ушел, ничего не сказав. Просто в какой-то момент у него в голове промелькнула мысль, что если он расскажет об их отношениях с Диланом, его не примут в семью, а отец будет ненавидеть его до конца жизни. Дело в том, что он рос в семье, где не приветствуются такие отношения. На протяжении всего своего детства он много раз замечал, с какой агрессией его отец говорит о таких вещах. Страх оказался сильнее любви. После этого жизнь пошла по наклонной. Томас отдаленно замечает, что гроза стихла. Как же сильно его не хватает Томас подрывается с кровати, размышляя, сколько же он, черт возьми, потерял времени. Находит телефон и подрагивающими руками ищет контакт Дилана, который так и не смог удалить. Блондина мелко затрясло, когда он услышал родной голос. — Привет, — послышалось на том конце провода. Томас поднял глаза кверху, чтобы сдержать рвущиеся слезы. В горле образовался ком, который он попытался сглотнуть — не вышло. — Что молчишь? — голос Дилана звучал спокойно. — Прости, — сказал светловолосый, — прости меня. В тот день, когда Томас ушел от него, Дилан изо всех сил пытался узнать, что случилось. Он пытался вернуть его, дозвониться. Но номер был недоступен, а Ава — сестра блондина — лишь покачивала плечами. Дилан был в отчаянии. То он бил кулаками стены, злясь на Томаса, то скулил в подушку, когда наступала ночь. Друзья, конечно, заметили его состояние и пытались помочь, как только могли. Они вытаскивали его в бар, рестораны и клубы. Нет, его состояние не было настолько тяжелым, как у людей с депрессией. Он мог улыбаться и шутить. В компании друзей он забывался. Но на душе все равно отчаянно скребли кошки, а сердце болезненно сжималось при мысли о нем. Спустя какое-то время сестра Томаса не выдержала и рассказала Дилану всю правду. Она поведала ему о страхе Томаса перед отцом-гомофобом и его с ним жизни, окруженной сплошными стереотипами. Дилана эта история ввела в ступор. Погрузившись в какой-то туман, он сказал «спасибо» и вышел из кафе, в котором Ава назначила встречу. В таком состоянии он проходил по улицам города до самого вечера. Затем пришло понимание и какая-то горечь. Дилан больше не держал зла на Томаса. Но боль в груди осталась — он все еще любил его и не мог отпустить. — Встретимся? — сердце блондина в тот же момент бухнуло в пятки. В коридоре отеля был приятный приглушенный свет. Томас стоял перед номером, в который заселился Дилан. Ладони блондина успели изрядно вспотеть, а кожа вокруг пальцев была благополучно истерзана. Подрагивающей рукой парень постучал в дверь, которую тут же открыл он. — Я чертовски рад тебя видеть, — произнес Томас, чувствуя, что к горлу подкатывает ком. Дилан ничего на это не ответил, а лишь стоял и разглядывал светловолосого. — Знаешь... я ведь давно простил, — тихо сказал Дилан и аккуратно притянул его за рукав к себе, а Томас отчаянно схватился руками за спину парня, как за спасательный круг, позволяя слезам все-таки хлынуть из глаз, — только девушку, — он скривился, — свою брось. Сангстер понял: никто и никогда ему не заменит Дилана. Их любви друг к другу есть место быть, и гомофобный отец не станет им помехой. Они будут вместе, несмотря ни на что. Навсегда