пепелище

— роковая женщина. джерар усмехается и выпивает залпом бокал текилы, слизывая соль и закусывая лимоном. привычный мрачный лондон никогда не был приветлив к гостям, но для коренных жителей служил верным домом и очагом уюта. да только вот от мощного очага остался лишь серый город, вечная кострово-табачная дымка и огни старых масляных ламп. кто-то шутит про то, что все прогорело еще в пепелище года сатаны, а позже узнает, что его бизнес ветрами унесло туда же. крутятся барабаны, девушки вокруг и мысли в голове, но фернандес неизменно мотает головой, ослабляет привычный темно-синий галстук и насмешливо смотрит. смотрит-смотрит-смотрит. и снова задыхается в цоканье привычных черных каблуков и алых волосах. эрза никогда не была кем-то ему. никем не приходилась, никуда не метила и всего добивалась своей высоко поднятой головой и ловкими руками ухмыляющегося кукловода. эрза стала любовницей, игрой, целью жизни и ее мелкой радостью. глупо. безрассудно. опасно. джерар хочет большего. он ставит на кон все деньги и огонь в ней, получая в ответ лишь растоптанную золу и капельку искр для нового костра. скарлет умеет жечь костры и танцевать на могилах, но джерар бережно стряхивает кости с волевых женских плеч и накидывает свой дорогой пиджак взамен. её называют гениальной женщиной, но фернандес разбивает этим людям бизнес черным джокером и лицо собственным кулаком. потому что. — моя женщина. — вот почему. крики гостей богатого казино, звуки автоматной очереди и шоты один за другим уносят мужчину далеко. его люди давно перебили всех конкурентов на право быть первым, но эрза так и смотрит на него своим насмешливым взглядом. она давно втоптала его в землю, где закопаны деревянные гробы, но джерар прекрасно видит отплясывающих жаркий танго чертей за ее карими радужками. высокая мода - тоже война. война, в которой скарлет заведомо одержала победу, как и победу над его куском-стекла-сердцем. но джерар наступает себе на горло, на ошметки окон и открытые раны, чтобы дотянуться до этой женщины марса, жестокого и расчетливого бога. он уверен, что эрза никогда не богиня, но всегда держит при себе сотню мечей. и не важно, что эти самые мечи воткнуты в её прямую спину ошибками прошлого и собственными принципами. руки у кукловода цепкие и изящные, словно посеребренные лунным светом и лезвиями. эрза - тот самый кукловод, а джерар чувствует себя чертом из табакерки, ведь едко усмехается, чувствая голую спину и острые лопатки аловолосой. скарлет никогда не любила проигрывать, но то, как она выгибается и мажет яркими губами по его ключицам, моля о продолжении, безусловно заводит еще сильнее. высшая во власти у простого шута - забавно, но со смеху кататься не стоит, ведь тот самый шут блеснет изумрудными глазами и прострелит голову. таковы их законы. таков окутанный кострово-табачной дымкой лондон. их сердца давно тухнут в банках под одним бешенным ритмом жгучего хабанеро, а тела горят как никогда. оба забываются в друг друге. используют. унижают. убивают. прикосновения разжигают целый пожар каждую ночь, проведенную вместе, а стоны, сорванные голоса и ядовитые усмешки на лицах выдают обоих. джерар убивает своей любовью. дарит пушистые пионы и вынимает из спины любовницы ее же мечи. медленно вынимает, так тягуче и болезненно, что сначала и понять ничерта нельзя. а потом, глубокой туманной ночью втрахивает податливое женское тело в кровать с белыми простынями очередного номера-люкс. ведь это бизнес. а в бизнесе все делается ради выгоды. фернандес ради выгоды не хочет, но продолжает кусать распухшие пухлые губы женщины и сжимать тонкий стан. он больше не останется в стороне, даже если давно проиграл. эрза лишь за. грубости ей, не привыкшей к нежности и заботе, в радость приходятся, да и она сама не поскупится на дерзости, оставляя алеющие засосы на шее ее любовника. джерар - любовник и только. исключения всегда вредят системе, а этого скарлет не любит. ведь ошибки никогда не бывают простыми, а фернандес в ее жизни - самая большая ошибка. женщина проводит по мужскому торсу и больше не чувствует железа в теле, и так легко становится, что страшно. ее ноша летит в тартары вместе с последними мыслями, планами и резинкой для волос. эрза тонет в диком взгляде зеленых и очей и осознает, что её волевой характер теперь не очень-то её. непривычно. опасно. желанно. а джерар последней мыслью думает о последствиях бурного погрома на сегодняшнем вечере, без сил падая на мягкие простыни и утягивая женщину за собой. та вырывается и по-обычаю уходит в ванную, не пытаясь скрыть собственное нагое тело. продолжает быть гордым кукловодом, запутавшимся в своих же собственных нитях. а запутывал ее искусный черт фернандес, у которого тысячи грехов и один не оплачен. за все приходится платить. скарлет не прощается никогда, ведь знает, что вернется. легонько заденет бедром крепкое мужское плечо, проведет мимолетно по небесно-синим волосам и плечами укажет в сторону служебного помещения. она зависима от него. никогда себе не признает, что зависима от него. что ожидает встреч и его жестких касаний сквозь любое время, будь то пара дней, месяц или все восемь. а джерар ожидает увидеть ее полные непонимания карие глаза, когда ей оповестят о его кончине. жаль, что не сможет. и пожары, и погромы - все несет последствия. мужчина усмехается, слыша хлопок дверей номера, и продолжает смотреть на туманную темзу да спокойные огни старых маслянных ламп, которые скоро собираются сносить. это явно не решившая в первый раз вернуться эрза, а значит, что сейчас будет его последнее действие, которое понесет за собой очень большое влияние. он мог сделать звонок, найти оружие, спрятаться или сбежать, вырубив оппонентов. но он наливает себе текилы, сыпет соль на руку, а лимон - в бокал. и выпивает последний алкоголь в своей жизни, улыбаясь дулу пистолета у виска. его роковая женщина не проронит и слезинки на похоронах, но наконец покорно наденет тяжелое обручальное кольцо, подаренное когда-то давным давно еще молодым и искренним пареньком-мечтателем. а тяжелая кострово-табачная дымка над мрачным лондоном разойдется, являя уставшим жителям цветущий нежно-розовыми пионами рассвет.