***
— Знаешь, Айзек теперь в моей стае, — гордо говорит Скотт, смотря на Стайлза на экране ноутбука. Только не наша стая, замечает Стайлз. Стайлз удивленно поднимает брови. — А как же Дерек? — Ну, он ушел от Дерека. Сказал ему, что он больше не часть его стаи, — говорит Скотт. У Стайлза неприятное предчувствие, но он объясняет это тем буррито, что съел сегодня. Они заканчивают сессию, и Стайлз делает то, чем он занимается с тех пор, как окончил школу: он исследует.Он нашел интернет-сообщество того, что он любит называть «сверхъестественным». Люди, которые не являются перевертышами, оборотнями, ведьмами или кем-то еще, но которые знают о таких вещах. Они все обмениваются историями, получают советы, высказывают свое мнение что угодно. Это очень хорошо. Есть охотники, но они, похоже, были проверены другими членами сообщества и, как известно, следуют строгому кодексу. Стайлз фыркает. Предполагалось, что Ардженты следовали кодексу, но это оказалось не так уж хорошо. И все же Стайлз считает, что Крис Арджент не так плох, как его отец и сестра. Эллисон и ее отец уехали из города с начала летних каникул. Скотт постоянно ныл по этому поводу, но теперь у него есть Айзек, чтобы занять его свободное время. Стайлз просматривает записи в блогах и последние новости о сверхъестественном. Самая большая новость пришла из Иллинойса, куда охотники планировали отправиться за кочевой стаей. У одного из охотников была гражданская супруга которая тайком предупредила стаю заранее. Стая собралась и двинулась дальше, пообещав своему «информатору» не мстить насилием. Однако они не давали обещание не предупреждать других о кровожадной охотничьей группе, так что теперь их имена и фотографии были повсюду в этом уголке интернета. Стайлз был уверен, что вскоре кто-нибудь еще отправится за охотниками, чтобы либо избавиться от них, либо сделать им суровое (кровавое) предупреждение. Прочитав последние новости, он начинает изучать стаи оборотней. А точнее, что происходит с альфой без стаи. *** — Скотт, — рычит Дерек. Он чувствует себя слабым и неуправляемым. Он знает, что это значит. Без Скотта он пропал. — Чего же ты хочешь? — воинственно спрашивает Скотт, — что ты делаешь в моей комнате? — Примкни к моей стае, — говорит Дерек. Он знает, что не станет умолять, но все же он будет близок к этому. — Пожалуйста. — Сколько раз я должен тебе это повторять? Нет, — говорит Скотт. Дерек проглатывает свою гордость и говорит ему правду. — Я стану омегой. Я уже чувствую, как это начинается. Я слабее, я не могу себя контролировать. — Ты просто хочешь больше власти, а я не хочу давать тебе ее, — говорит Скотт. Дерек хочет стереть с его лица наглое выражение. Это ничем не отличается от того, что он обычно чувствует рядом со Скоттом, но на этот раз желание сильнее. Дерек сжимает кулаки и не обращает внимания на когти, впивающиеся в его ладони. — Я не думаю, что ты понимаешь… — Чувак! — Говорит Скотт, обрывая его. — Это не моя проблема. А теперь убирайся, пока я тебя не вышвырнул. *** Стайлз лишь вполуха слушает разговор, в то время как Скотт поэтично рассуждает об Эллисон и о том, как он теперь близок с Айзеком. Но когда Стайлз слышит имя Дерека, он автоматически оживляется. Он беспокоился о Дереке уже несколько дней, с тех пор как начал изучать альф и их стаи. Он не должен был волноваться; Дерек для него вообще ничего не значит. Так что он несколько раз спасал задницу Стайлза — это было взаимно. По словам Дерека, они даже не доверяют друг другу. — Я не могу поверить, что он пришел ко мне и попросил снова быть в его стае, — говорит Скотт. — Это очень странно. Разве не так? — Не совсем так, приятель, — говорит Стайлз. — Он альфа без стаи. — Он сказал, что будет омегой, — говорит Скотт, и Стайлз морщится. — Это было бы отстойно, — слабо говорит Стайлз, думая о том, какой урон могут нанести омеги, пока не появятся охотники, чтобы убить их. За последние несколько дней он многое узнал об омегах. Они не просто одинокие волки, они опасны. Нестабильны. Убийцы. — Да, для него, — говорит Скотт, фыркнул. — Слушай, мне надо идти, я сказал Айзеку, что он может прийти сегодня вечером. — Но Дереку понадобится... — говорит Стайлз, но Скотт обрывает его. — Меня даже не волнует что нужно Дереку, а что — нет, — говорит Скотт. — Это не мое дело и не моя проблема. Поговорим позже, — и вешает трубку. Чувство страха охватывает Стайлза, и он вздрагивает. *** Дерек шагает по гниющим половицам, знакомые голоса плывут в его голове, говоря, что они несчастны, они не чувствуют себя в безопасности, они уходят, не стая. Только не стая. Он потерял всех. Он пытался восстановить стаю, пытался удержать всех вместе. Но это уже не имело значения. Все это просто рассыпалось. Теперь все это исчезло. Ты был плохим Альфой. Он резко поднимает голову, думая, что слышит какой-то шум. Голос. Черт, у него начинаются галлюцинации. Его клыки непроизвольно вылезают наружу. Его контроль полностью утрачен, он теряет его уже несколько дней. Это твоя вина. Ему никогда не суждено было стать альфой. Его никогда не готовили к этому. Он не давал своим бетам чувствовать, что стая — это семья. Он был недостаточно добр, совсем нетакой, как его мать. Она была хорошей альфой. Как и Лора, хотя у нее было мало опыта. Теперь ты просто омега. Нет, нет. Он этого не допустит. Он думает о том, чтобы стать диким и причинять боль невинным, идти против всего, чему его когда-либо учили. Он убьет себя прежде, чем это произойдет. Однако он не доверяет себе, чтобы отправиться за волчьим аконитом. Он не может выйти из дома. Насилие прямо у него под кожей, в его крови, протекает сквозь него и ждет, чтобы вылиться наружу. У него как раз достаточно контроля, чтобы заковать себя в цепи. *** Стайлз ждет, думая, что все не так уж плохо. После целого дня работы он закатывает глаза и говорит: — Это, вероятно, хуже, чем я думаю. Его звонки переключаются на голосовую почту Дерека. Он оставляет бессвязное, взволнованное сообщение. Он не получает ответа, хотя ждет и оставляет еще около трех сообщений. Не говоря уже о сообщениях. Он ждет еще два дня. Читает об альфах, бетах и омегах, о динамике в стаи и потере вещей даже более важных, чем якорь. Он беспокоится. Наконец он решает просто пойти и найти Дерека. Железнодорожная станция заброшена. Стайлз зовет Дерека, но ответа нет. Он обыскивает каждый уголок дома и находит только пару рубашек и какую-то пушистую пиццу. Отвратительно. Единственное другое место, где можно попробовать — это старый дом Хейлов. Уже стемнело, поэтому он достает из бардачка фонарик и использует его, чтобы осветить себе путь в дом. Этот дом просто жуткий. Стайлз думает о призраках, которые никогда не покидают твою голову, и удивляется, как Дерек может выносить это место. — Дерек! — Крикнул Стайлз, и тут он услышал резкий скрежет, доносящийся из-под его ног. — Дерьмо. Он спускается по скрипучей лестнице в подвал. Сначала он светит фонариком на пол, наблюдая, куда идет. Он видит, как глаза Дерека светятся в темноте, прежде чем он посветит фонариком в ту сторону. Дерек дергается от цепей, удерживающих его на месте. При свете фонаря он выглядит дерьмово, даже хуже, чем при отравлении волчьим аконитом. Самое страшное во всем этом то, что глаза Дерека меняют цвет с красного на бледно-желтый. Сердце Стайлза подскакивает к горлу. Он почти опоздал. *** Он улавливает запах еще до того, как слышит его наверху. Дерек гремит цепями, пытаясь выбраться наружу. Чтобы добраться до человека. Рвать, рвать на части. В его глазах вспыхивает свет, и Дерек рычит. Он хочет содрать с мальчика кожу, попробовать его кровь, переломать ему кости. Мальчик что-то говорит, и Дерек воет, натягивая цепи, желая подойти достаточно близко, чтобы убить. Мальчик делает быстрый шаг назад, но продолжает говорить. Дерек понимает только некоторые слова. Он напрягается при слове стая. Мальчик кивает и повторяет снова. Есть и другие слова, такие как альфа и кусать. Мальчик явно нервничает, страх покидает его, но он твердо стоит на своем. Он продолжает говорить. Он говорит, говорит и говорит, пока все слова не обретают смысл. Пока Дерек не распознает в нем союзника, а не угрозу или добычу. — Так что ты знаешь, что тебе необязательно быть омегой. Ты можешь сделать новую стаю, — говорит Стайлз. Его голос теперь хриплый, как будто горло болит от всех этих разговоров. В конце концов, Дерек получает достаточно контроля, чтобы говорить. — Стайлз. Стайлз слегка неуверенно улыбается. — Да, это я. Ты же меня узнал, это здорово. — Убирайся отсюда, — процедил Дерек сквозь зубы. Он слишком слаб, чтобы разорвать цепи, но он не хочет, чтобы кто-нибудь видел его таким. — Не думай, что я это сделаю, — говорит Стайлз. Он выглядит решительным. —Я не позволю тебе, что, морить себя голодом здесь? Дерек опускает голову, совершенно побежденный. Он говорит единственное, что приходит ему в голову. — Тогда убей меня. — Я сделаю вид, что ты этого не говорил, — говорит Стайлз, и когда Дерек смотрит на него, он видит, что его взгляд жесткий и непреклонный. — Я слишком опасен, чтобы жить. Позвони... Позвони Ардженту, если не сможешь сделать это сам, — рычит Дерек. Стайлз подходит достаточно близко, чтобы толкнуть Дерека в плечо. — Ты не умрешь, — говорит он, и его рычание звучит так по-волчьи, что Дереку хочется неуместно рассмеяться. — Ты не понимаешь, — тихо говорит Дерек. — Теперь я — омега. — Почти. Пока нет, — говорит Стайлз. Как будто все зависит от нескольких мгновений. — Довольно скоро, — фыркает Дерек. Потому что он был жалким подобием альфы. Это его вина. Он этого заслуживает. Может быть, он говорит это вслух. Стайлз хмурится, и беспокойство покидает его. — Насколько все плохо? Дерек не делает вид, что не понимает, о чем говорит Стайлз. — Я совсем потерял контроль, пока ты не пришел и не начал говорить со мной, — признается он. — Я хотел убить тебя. Я бы так и сделал, если бы не цепи. — Да, насчет этого. А где ключ? — спрашивает Стайлз. Дерек резко качает головой. — Это небезопасно. — Я все понимаю. Не сейчас, — говорит Стайлз, и он говорит так, как будто разговаривает с раненым животным, а не с опасным, смертельно опасным хищником. — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает Дерек. — Я собираюсь сделать какую-нибудь глупость, — бормочет Стайлз. *** Теперь дыхание Стайлза стало быстрым и неглубоким. Дерек бросает взгляд. — Что. — Тебе нужна стая. Может быть, не вся стая, а просто одна бета? — Говорит Стайлз. — Все, что я читал, говорило, что это поможет. Это даст тебе стабильность. Дерек как-то странно смотрит на него. Стайлз не может расшифровать этот взгляд. Стайлз сглатывает. — Я знаю, что не являюсь твоим первым выбором, вторым или третьим, но ты нуждаешься во мне. — Ты хочешь, чтобы я тебя укусил. Ты хочешь, чтобы я был твоим альфой, — говорит Дерек. В его голосе слышится странная дрожь. — Да. Ну, «хочу» — это забавное слово. Я очень этого хочу, потому что это спасет тебе жизнь...— Говорит Стайлз. Он одаривает Дерека, как он надеется, приличной улыбкой. — Ты же не хочешь быть оборотнем, — говорит Дерек. — Я не могу изменить всю твою жизнь, потому что ты хочешь спасти меня, хотя сам этого не хочешь. — Нет, чувак, дело не в этом. Я действительно хочу этого. Я просто хотел бы, чтобы обстоятельства были другими, вот и все, — честно говорит Стайлз. Дерек пристально смотрит на него, вероятно, прислушиваясь к биению его сердца. —Ты не врешь. — Не говори так недоверчиво, — говорит Стайлз. — Я не очень хороший альфа. Вот почему я здесь. Я не могу… — Да заткнись ты, — говорит Стайлз. — Я научу тебя быть хорошим альфой, если понадобится. У тебя ведь должен быть пример, верно? Кроме сумасшедшего дяди Питера. — Моя стая... Когда я рос, у нас была моя мама, — говорит Дерек. Его голос звучит сдавленно. Стайлз кивает. — Я уверен, что у нее это хорошо получалось. Тогда попробуй быть похожии на нее. — Так оно и было, — он говорит так печально, так подавленно, — я даже не знаю… — Дерек, просто позволь мне спасти тебя. Доверься мне. Ну, пожалуйста! Я знаю, что это тяжело, — говорит Стайлз, — ты говорил, что не доверяешь мне, что мы не доверяем друг другу. Но я думаю, что мы могли бы, если бы оба попытались. Дерек снова тяжело дышит. Он закрывает глаза. — Это должно произойти очень скоро. — Окей. Ладно, — говорит Стайлз скорее самому себе, чем Дереку. Он подходит ближе, ближе, пока они почти не прижимаются друг к другу. Стайлз долго смотрит Дереку в глаза, потом наклоняет голову, обнажая шею. Дерек не кусается сразу. Стайлз напряжен, готовый к боли, но он почти выпрыгивает из своей кожи, когда язык Дерека скользит по его коже. — Гм? — Говорит Стайлз. — Стайлз, — выдыхает Дерек, как молитву. Потом появляется раскаленная добела боль, кровь капает на рубашку, и Стайлз кричит. Последнее, что он помнит — это то, как все расплывается перед тем, как он теряет сознание.***
Мысли Дерека прояснились. Жажда крови исчезла, и он больше не слышит голосов. Теперь он сильнее, достаточно силен, чтобы разорвать сковывающие его цепи. Стайлз все еще лежит без сознания у его ног. Он поднимает его и несет наверх, чтобы уложить на кровать Дерека. Это всего лишь матрас на полу, но там лежат почти чистые простыни, и он не думает, что Стайлзу будет действительно все равно, когда он проснется. Ему будет о чем подумать. Как и Дереку. Дерек чувствует себя одновременно невероятно виноватым за то, что обратил Стайлза, и трогательно благодарным парню за то, что он пожертвовал собой ради его жизни и здравомыслия. Он осознает, что единственное, что удерживает его сейчас в здравом уме — это связь со Стайлзом. Он помнит, когда они с Лорой были единственными в стае, как сильна была их связь. Не только потому, что они были братом и сестрой, но и потому, что они были всем, что было друг у друга. Глаза Стайлза резко распахиваются, и он почти мгновенно сосредотачивается на Дереке. — Сработало? — Он оглядывает комнату. — Я не мертв, и ты не похож на сумасшедшего убийцу, так что предполагаю, что сработало. Дерек садится на край матраса и сжимает плечо Стайлза. — Да. Это сработало. Спасибо. — На самом деле я не чувствую никакой разницы, — признается Стайлз. Но он склоняется к прикосновению, его щека покоится на руке Дерека, глаза трепещут и закрываются. Дерек помнит, как делал то же самое со своей мамой. С Лорой. — Ну и ладно. Это совсем другое дело, — говорит Стайлз, краснея и отстраняясь. — Это нормально. Я твой альфа, — говорит Дерек, и от этих слов его бросает в дрожь. Стайлз будет хорошим волком, и он принадлежит Дереку. — Ты счастлив, — говорит Стайлз, — я это чувствую. Стайлз так много дал Дереку, так много отдал ради него. И теперь он — единственное, что есть у Дерека. Единственная стая. Единственное… Дерек кивает. — Я буду лучшим альфой. — Я знаю, что так и будет, — говорит Стайлз. — А я могу?.. — Говорит Дерек, указывая на кровать. Стайлз широко раскрывает глаза и нерешительно кивает. Дерек ложится рядом со Стайлзом, так что они почти не соприкасаются. Он слышит, как колотится сердце Стайлза. — Это нормально — хотеть прикоснуться. Чтобы нюхать друг друга, — запинаясь, говорит Дерек. Это то, что он никогда не говорил своим другим бетам, слишком смущенный внешними выражениями, которые не были жестокими. — Я знаю, — говорит Стайлз и медленно переворачивается, пока не оказывается прижатым к боку Дерека. — Я думаю, что знаю об оборотнях больше, чем Скотт. — Он двигается постепенно, как будто боится, что Дерек оттолкнет его. Дерек тихо урчит, как он помнит, так делала его мама, когда один из ее волков был ранен или искал внимания. Некоторое напряжение покидает тело Стайлза, и он утыкается носом в шею Дерека. — Это хорошо. Познакомься с моим запахом. — Дерек говорит спокойно и твердо, как всегда делали его мама и Лора. Все по-другому, но от этого он не теряет контроль над собой. Он не чувствует себя незащищенным, как думал, что такое поведение может заставить его чувствовать себя таким. Но только не со Стайлзом. Только не после всего этого. Стайлз глубоко вдыхает и издает тихий, довольный скулеж. Затем смущение окрашивает его запах, и он шепчет: — Чувак. Дерек улыбается. — Чувак, ты это слышал? Я говорил как ... Ну, не знаю, как щенок или что-то в этом роде, — говорит Стайлз. — Это совершенно нормально, — спокойно говорит Дерек. — Для оборотня. Кем я и являюсь сейчас, — говорит Стайлз и смеется, уткнувшись носом в кожу Дерека. От него все еще пахнет смущением, но также и возбуждением. — Позволь мне, — говорит Дерек, перекатывает Стайлза на спину и вдыхает запах на груди, потом на шее. Он втягивает запах своей новой беты, запоминая его. Стайлз пахнет потрясающе. Он никогда плохо не пахнет, всегда немного острый и мускусный, как большинство подростков, с мылом, дезодорантом и лекарствами. Но теперь, когда Дерек вдыхает его, он пахнет, как воздух перед бурей. Это опьяняет. Дерек тихо рычит, чувствуя себя гордым и собственническим, и как будто жизнь наконец-то соединилась после долгого времени, когда она была всего лишь разбитыми осколками. Он не знает, почему не почувствовал этого раньше, когда он кусал других бет. — А это? Это рычание? — Спрашивает Стайлз, и теперь от него пахнет чем-то новым: началом возбуждения. — Я ... — начал было Дерек, но обнаружил, что у него не хватает слов. А может, и есть, но он не хочет ими делиться. — Поговори со мной, — твердо говорит Стайлз. — Я знаю, что мне не нужно говорить тебе, что происходит, когда нет никакой связи. Дерек внутренне морщится. — Мне не хватает слов, — говорит он, чувствуя себя слегка беспомощным. Но Стайлз в его объятиях, а Дерек не омега. Он очень сильный. — А ты можешь попробовать? — Спрашивает Стайлз. — Я счастлив, — медленно произносит Дерек, боясь, что если он скажет это вслух, то это может исчезнуть. — Ты... Хороший. Из тебя выйдет хороший волк.***
Стайлз чувствует, как его охватывает дрожь, когда он слышит настоящую похвалу, исходящую из уст Дерека. Он не уверен, что это он или его новая волчья сторона отвечает. — Оу. Спасибо, — говорит он. Он уверен, что это еще не все, но получить от Дерека так много — это повод для праздника, и он не настаивает. Дерек проводит рукой по руке Стайлза, оставляя на его коже след альфа-запаха. Это просто фантастика. Стайлз хочет купаться в нем. Хочет, чтобы все знали, кому он принадлежит. Его человеческий мозг улавливает то, о чем он думает, и он краснеет от унижения. Это достаточно плохо, чтобы думать, что Дерек горячий, когда он рычит, но хотеть… — Что это? — Бормочет Дерек. — Ничего! Просто странные волчьи мысли, к которым я не привык! — Говорит Стайлз, прикрывая свое смущение неловким смешком. — Твои инстинкты редко ошибаются, — говорит Дерек, потирая плечо. Волки не мурлыкают, напомнил себе Стайлз. — Да. Ладно, я буду иметь это ввиду, — говорит он, кивая. А потом, — а ты ведь... Действительно хороший. Пока что. — Прошло всего несколько часов, и большую часть этого времени ты был без сознания, — сухо замечает Дерек. — Значит, ты неплохо начал, — говорит Стайлз и быстро садится, пока не натворил что-нибудь неловкое, вроде еще больше прижаться. И скулить. Дерек поднимает бровь. — Куда-то собрался? — Мне нужно вернуться домой. Теперь моя шея зажила? — Спрашивает Стайлз, натягивая рубашку, чтобы лучше видеть. Он не видит своей шеи, но замечает кровь на рубашке. — Проклятие. У тебя есть рубашка, которую я могу надеть? — Ты выглядишь так, словно у тебя чудовищный засос, — ухмыляется Дерек, скатываясь с матраса и вытаскивая из коробки коричневую хенли. Стайлз оглядывает комнату. Матрас, светильник, пара книг в мягкой обложке и три картонные коробки. — Ты больше не можешь здесь оставаться. Дерек смотрел как Стайлз снимает рубашку. Это должно было бы смутить Стайлза, но он знает, что у него есть мышцы, которые выглядят не так уж плохо. Кроме того, что-то в объятиях с парнем некоторое время делает тебя менее застенчивым. — А почему бы и нет? — Спрашивает Дерек. — Серьезно, тебе обязательно об этом спрашивать? — Говорит Стайлз и натягивает рубашку Дерека. — Ты все время забываешь, что у меня есть тонны знаний об оборотнях. Это была моя главная исследовательская тема в течение последних нескольких месяцев. — Он пристально смотрит на Дерека. Дерек поднимает руки, и Стайлз продолжает, — тебе нужно уютное логово. Там, где ты и твоя стая чувствуете себя в безопасности и, я не знаю, заботитесь о них. Так что найди себе место получше, ладно? — У вас есть технические характеристики? Гардеробные, может быть, окна? — Сухо спрашивает Дерек. — О, ха-ха, — говорит Стайлз, но не может сдержать улыбки. — Просто какое-нибудь уютное местечко. Там, где мы можем просто быть. Дерек оглядывает комнату так, словно видит ее впервые. — Окей. Стайлз тяжело вздыхает и лучезарно улыбается ему. Дерек улыбается в ответ.***
Дерек находит дом на следующий день. Все, что ему нужно сделать, это спросить в местной закусочной (он широко улыбается официантке), и у него есть адрес и имя. — Я действительно не могу его продать, в наши дни никому не нужен дом требующий ремонта, — говорит Адам Памфри. Ему уже за семьдесят, и Дерек почти не помнит его по хозяйственному магазину, когда он был ребенком. Единственное, что он помнит о мистере Памфри — это то, что он всегда давал ему пластинку жевательной резинки «Даблминт», когда приходил с отцом. — Я просто хочу взять его в аренду, — говорит ему Дерек. — Но я могу работать по дому, если хотите. Мистер Памфри прищуривает и без того прищуренные глаза. — У тебя есть опыт плотнических работ? — Да, сэр, я был субподрядчиком в Нью-Йорке, — говорит Дерек. — Я работал днем, а вечером ходил на учебу. Старик фыркает и кивает. — Полагаю, ты хочешь, чтобы я срезал часть арендной платы за твою работу. Ладно, договорились. Дерек смотрит на старый викторианский дом и пожимает мистеру Памфри руку. Ему нравится. Он надеется, что и Стайлзу понравится тоже. После того как его домовладелец уходит, Дерек делает снимок на свой телефон и отправляет его Стайлзу вместе со своим новым адресом.***
Стайлз не может сдержать улыбки, глядя на свой телефон. "выглядит хорошо, не могу дождаться, чтобы увидеть лично", посылает в ответ Через несколько минут Дерек пишет: "Когда ты приедешь?" Они были вдали друг от друга всего шестнадцать часов. Не то чтобы Стайлз считал. Ладно, может быть, он смотрит на часы и гадает, как долго сможет прожить, не желая снова оказаться рядом с Дереком. У Скотта никогда не было такой проблемы. Его тянуло к своему альфе, но Стайлз точно знал, что он чувствовал что перестанет дышать, если не доберется до своего альфы в ближайшее время. Стайлз отправляет обратно, "после обеда. папа идет на работу в 6." И следом, "скучаешь по мне?", отправляет он прежде чем успеет подумать об этом получше. Некоторое время никто не отвечает, и Стайлз начинает барабанить пальцами по столу, уставившись на телефон. Он сожалеет, что послал это. Он не хочет казаться слишком нуждающимся, даже если это так. Затем его телефон снова пищит, и Стайлз берет трубку, чтобы посмотреть. "да", это все, что там написано. Этого более чем достаточно. Он размышляет, стоит ли ему рассказать Дереку о зуде под кожей, о волке внутри, который скулит, чтобы быть с его альфой. "это чувство взаимно", вместо этого он посылает письмо и надеется, что Дерек поймет его.***
— Спасибо, — говорит Дерек, прежде чем приступить к овощной лазанье, которую Стайлз принес ему из дома, — это очень вкусно. — Спасибо, — говорит Стайлз. — Ты ее сделал? — Спрашивает Дерек между укусами. Это действительно очень вкусно. — Мой папа не умеет готовить, так что с тех пор, как умерла моя мама, все зависит от меня, — говорит Стайлз. Потом он моргает, как будто не хотел этого говорить. Дерек смотрит на него, как он держится, обхватив себя руками, стоя неподвижно, как будто ему больно. — Иди сюда, — говорит Дерек, подвинувшись и освобождая место на диване, который он притащил из благотворительного магазина за углом. Стайлз садится рядом, а затем прислоняется к руке Дерека, как будто не может удержаться. Часть напряжения в его теле просачивается наружу, и он делает долгий выдох. — И давно тебе это нужно? — Тихо спрашивает Дерек. Он хочет требовать ответы, трясти Стайлза, пока все не выплеснется наружу. Это больше не я. Это не могу быть я. — С тех пор, как я проснулся сегодня утром, — признается Стайлз. Дерек ставит почти пустую тарелку на пол и обнимает Стайлза за плечи. Стайлз скулит и обнюхивает шею Дерека. — Вот дерьмо, — бормочет Стайлз. — Ты новообращенный, — говорит Дерек, но он знает, что это ничего не объясняет. Стайлз фыркает. Он слишком умен для своего же блага. — Дело не в этом. — Само по себе это поведение не странно, — говорит Дерек. — Я знаю, — вздыхает Стайлз, прижимаясь к шее Дерека. — Но ведь странно делать это, верно? Дерек хмурится, обдумывая услышанное. — Когда все, что у меня было — это Лора, я испытывал к ней еще более сильное влечение. Я не уверен, но вполне возможно, что если бы меня только что укусили, я бы чувствовал себя так же, как ты сейчас, — он качает головой. — И это еще не все. Ты можешь чувствовать, как сильно я нуждаюсь в тебе, и ... Ну, как я себя чувствую. — Он чувствует, как горят его щеки. Он действительно не знает, сможет ли выразить это словами, не то чувство благодарности, благоговения и собственнической преданности, которое он сейчас испытывает к Стайлзу. Стайлз слегка кивает и делает глубокий вдох, словно не может насытиться запахом Дерека. — Как петля обратной связи. Ты нуждаешься во мне, я нуждаюсь в тебе, у нас обоих есть сильные чувства, которые делают нас более сильными, эм. Вроде этого. Боже. — Он издает низкий, жалобный скулеж и хватается за рубашку Дерека. Это заставляет Дерека чувствовать себя хорошо, иметь бету, которая нуждается в нем. Это его тоже пугает. — Мы должны начать тренировать тебя в ближайшее время. — О, замечательно, — бормочет Стайлз. — Навлек на себя боль. — Я постараюсь не сделать тебе слишком больно, — говорит Дерек. — Нет, я слышал о ваших тренировках. Вы… — Все будет совсем не так, — вмешивается Дерек. Стайлз отстраняется, чтобы посмотреть на него. — Что ты имеешь в виду? — Я уже не буду такой, как раньше. Я обещаю, — говорит Дерек, глядя в блестящие глаза Стайлза. Стайлз дал ему второй шанс, и на этот раз, на этот раз он все делает правильно.***
Стайлз бродит по новому логову — теперь он оборотень, и это точно логово, ему нисколько не стыдно называть это так, как оно есть — и мысленно украшает. Он достает телефон и делает какие-то пометки. Дом превратился в развалины, обои облупились, на потолке заплесневелые пятна, но Дерек говорит, что все исправит. Стайлз печатает несколько идей, когда слышит, как сзади подходит Дерек. — Ого, ты даже не можешь подкрасться ко мне с моим новым волчьим слухом, — говорит Стайлз, улыбаясь и оборачиваясь. Дерек ухмыляется. — Я хотел, чтобы ты меня услышал. Стайлз закатывает глаза. — Конечно, ты это сделал. Нет, я думаю, что мой слух просто превосходен. — Подожди, пока мы не начнем тренироваться, чтобы проверить это, — уверенно говорит Дерек. — Вот увидишь. Стайлз может сказать, что у Дерека что-то на уме. Он не знает, откуда он это знает, просто Дерек скрывает что-то, что он действительно хочет сказать. Итак, Стайлз хватает Дерека за руку, подводит его к огромной кровати с балдахином, которая, очевидно, прилагалась вместе с домом, и усаживает его. — Говори. — Насчет чего? — спрашивает Дерек, но Стайлз знает, что он знает, что имеет в виду. Стайлз смотрит на него, а Дерек вздыхает и говорит: — Я не понимаю, почему ты вообще пошел искать меня, не говоря уже о том, почему ты спас меня. — Я пошел искать, потому что волновался, — говорит Стайлз, потому что это самый простой ответ. Он садится рядом с Дереком и склоняется к его теплу. Он думает к черту все это и кладет голову Дереку на плечо. Дерек не отмахивается от него, поэтому он считает, что все в порядке. На самом деле, Дерек ни капельки не жаловался на назойливость Стайлза и его навязчивое поведение с самого начала. Это заставляет его снова осознать, что Дерек нуждается в этом так же сильно, как и он сам. — А почему ты решил, что я того стою? — Спрашивает Дерек. Его голос звучит грубо и нервно. Это ранит сердце Стайлза. — Ты всегда старался поступать правильно. Чтобы защитить людей, — медленно произносит Стайлз. — Даже когда твои идеи были глупы, они были вызваны правильными причинами. Дерек долго молчит. Затем он обнимает Стайлза за плечи и говорит: — Я рад, что это ты. Не только потому, что ты спас меня, но и потому, что это был ты. — Ой, ты говоришь мне теплые словечки, — говорит Стайлз, в основном, чтобы скрыть, насколько сентиментальным он действительно себя чувствует. Но он уверен, что Дерек знает.