Без права на выбор

      Смерть была совсем близко… ещё пара минут и невинная человеческая душа отправиться в длинный путь к загробному миру…       Имхотеб, ругаясь и что-то бормоча себе под нос, отпустил Азенет… ее тощее тело бездвижно упало на пол. Она больше никогда и никого не обманет. Её было не спасти, она сама подписала себе смертный приговор.       Тишина, в зале повисла немая гробовая тишина… Но через пару секунд, хирург быстро побежал к Осирису. Сет спешно одернул за руку молодого правителя, который хотел было направиться в сторону пока живой девушки, больше не о чем не думая. Его вина, он виноват. Опять.       — Кефер, ты ей там ничем не поможешь. Ты даже не успеешь с ней попрощаться, она больше не вернётся, если ты конечно этого не захочешь… — последние слова получеловек прошептал очень тихо, но при этом фараон отчетливо его понял.       — Сет, Анубис не на нашей стороне, и ты это знаешь, — ответил молодой человек, скидывая с себя руку советника.       — Я не об этом… — начал было говорить Сет как его перебил воин.       — Либо говори, что хотел, либо дай мне самому что-то сделать! — закричал на советника фараон, не выдержавшего этого.       Он быстрой поступью, с огромными от ужаса глазами подошёл к той самой колонне, где сейчас ругались врачи, тщетно пытаясь привести бедную девушку в сознание. Получеловек проследовал за ним. Где-то позади, разгоняли гостей, освобождая зал, ни о каком торжестве больше речи быть не могло. В зале оставались лишь совет в полном составе, три коллеги, пару золотых воинов, труп Азенет и полуживая землянка.       — Почему корона подавала признаки? — совершенно не в тему спросил советник, с ухмылкой. По его лицу было видно, что произошедшее его не так уж и сильно волновало, но хоть крупица человечности в нём всё-таки оставалась.       — Сейчас это не главный вопрос! — крикнул на него Золотой фараон, смотря на бледное, как полотно, тело его гостьи. Он никак не мог понять, почему это произошло, почему именно она, а не кто-то из его воинов, почему же так вышло… все было так стремительно, что он даже не заметил очевидных вещей… он был слишком беспечен.       — Как раз-таки главный! Мы это уже обсуждали… — все продолжал и продолжал говорить Сет, тщетно пытаясь донести до фараона свою мысль, но он не хотел его слышать…       — Имхотеб, так не должно быть! — крикнул на коллегу придворный лекарь, держа в руках девушку… На ладонях и щеках появлялись все новые и новые кровоподтёки, под действием яда капилляры разрывались… то что было видно на коже, было всего лишь вершиной айсберга.       — Что не должно быть? — переспросил юноша, боясь получить ответ.       — Ей осталось не больше пяти-десяти минут, точно сказать не могу. Яд слишком силён, даже в таких дозах, что именно это за яд мы узнать не успеем, а процесс, запущенный токсином не остановить, мучительная смерть, бедняжка захлебнётся собственной кровью. — это звучало слишком жестоко, хотя и было правдой. Имхотеб закрыл лицо руками. Самое ужасное для любого врача — это понимание того, что ты не в состоянии больше ничего сделать.       — Да услышите вы наконец, пока не стало поздно! — повысил голос получеловек, привлекая к себе внимание. — Только в одном единственном случае, подходящим под все происходящее, можно было нас обмануть! Голубая кровь, у обманщицы была с собой голубая кровь. Обыщите труп и надейтесь, что я окажусь прав, — закончил говорить мужчина.       — Универсальный антидот… — прошептал Осирис. Пара мгновений и в зале раздался радостный женский крик.       — Нашла! — раздалось туда-то сзади. Рыжеволосая женщина держала в руках маленький флакончик с голубой вязковатой жидкостью.       — Теперь очень быстро нужно это вколоть. Ещё две минуты и легкие откажут. — одёрнул друга Имхотеб.

***

      Я видела всего лишь свет впереди… меня окружали темные холодные стены. Я неуверенно шла вперед, но этот коридор никак не кончался. Свет. Свет из щели закрытых дверей светил все ярче и ярче. Я бежала вперед, пытаясь вырваться, но вокруг были только эти темные стены, я ничего не чувствовала совсем ничего, и не понимала сон ли это или такая реальность. Я не чувствовала боли, совершенно никакой, только осознавала, что все помню… На моем теле не было ни одного шрама. Я продолжала свой путь вперед… и дошла наконец, дошла… Двери резко и совершенно неожиданно для меня распахнулись и меня озарило светом, я не смогла ничего увидеть… потом все резко исчезло и будто бы вернулась в реальность.       — Да у неё телефон разрывается уже пол часа… — услышала я шепот, немного приоткрыв глаза. Тело болело, как будто бы меня жестоко избили ногами.       «Всё, хватит, пора завязывать с этим, в конце концов этот мир доконает меня или же сломает мне жизнь.» — пронеслось в голове.       Дышать было тяжело, и я скорее всего понимала почему. Что они сделали? Как я им теперь обязана? Да, тогда мне хватило ума понять, что меня отравили, но я была зла… Я не хочу ничего больше, не хочу иметь ни малейшей связи с этим миром, каким бы фараон хорошим другом не было, да и дружбой это сложно назвать, просто ему нужна от меня информация, и не более. Я была рождена совершенно не для этого, тем более что такая связь добавляет мне только проблем. Да, упрекнуть я их не в чем не могу, но это не моя жизнь!       Я раскрыла глаза, понимая, что опять каким-то чудом смогла избежать смерти. Я оказалась там же, где и раньше, знакомая комната, не очень радостные воспоминания… Тихо присев на кровати, я прислушалась к разговору, через приоткрытую дверь…       — Тебя слушать, Имхотеб… — потом раздался удар, пощёчина или подзатыльник? Я немного растерялась, ладно два человека уже здесь есть, потом раздался уже до боли знакомый голос.       — Прекратили оба, здесь никто не виноват, и нам действительно повезло. Эслябель, он не привык верить в чудо, а у тебя всего лишь сработал материнский инстинкт. — Осирис выступал «судьей» в их конфликте.       — Это была клиническая смерть, а не биологическая! — протестовала женщина.       «Великолепно…» — подумала я.       — Что?! — в три голоса сказали коллеги, таким тоном, что я сразу поняла, что их уже заколебали просто… Но я так и не поняла, что там случилось.       — Когда… — начал было говорить Кефер, я узнала его по голосу.       — Когда будет нужно! — уже крикнул Имхотеб несмотря на то, что он вообще-то, как бы фараон. Я посмотрела на свои кисти, и чуть не обомлела…       Прямо на глазах синяки и кровоподтёки растворялись, а кожа оставалась лишь слегка бледной и холодной. Я вздохнула, но на выдохе закашлялась, и причем довольно-таки сильно, будто бы у меня бронхит, было похожее ощущение. Однако, боль во всем теле постепенно стала исчезать, и мне стало чуть полегче…       Тяжелое ощущение, точно я не могла передать и словами не давало мне вздохнуть полной грудью, будто бы у меня не было половины легкого.       Двери открылись, но я не хотела поднимать взгляд вверх, было до того паршиво, что и разговаривать ни с кем не хотелось.       Рядом со мной присела рыжеволосая женщина и ласково взяла меня за руки. Я немного успокоилась, почувствовав тепло чьих-то рук. Но перевернув ладони, она увидела тоже что и я — запачканную маленькими капельками алой жидкости руку. Краем глаза я видела, как она качает головой, смотря на Осириса. Я понимала, что это означает, нет-нет, я не умру, но и приятного тоже мало, жидкость в лёгких вещь не из приятных. Теперь я окончательно решила — пора завязывать с этими похождениями между мирами.       В комнату буквально вломился молодой фараон. Я видела его печальный, обеспокоенный взгляд. Наверно, ему очень тяжело, хотел как лучше, а получилось, как всегда. Он лишь хотел мне добра, но ведь никто не знал, что так все обернётся. Никто не знал…       — Богдана… — слетело с его губ. Я лишь еще раз на него взглянула. Я не желала его оттолкнуть, не хотела сделать ему больно, но, возможно, он всё понял, понял, что у меня больше не осталось ни малейшего желания оставаться в этом мире.       — Зайдите позже, мой фараон. — вежливо обратился к нему придворный лекарь, прежде молчавший. На меня смотрели, как на мученицу, и мне это совершенно не нравилось. Я не хотела поднимать взгляд на кого-то из них, будто бы была в чем-то виновата.       — Что это было? — неожиданно для себя произнесла я, а потом быстро добавила. — В смысле… что за яд? — Осирис присел на стул на против, а другой хирург облокотился на стену, сложив руки на груди.       — У тебя карма такая неприятности находить? — пробасил военный врач.       — Да что ты к ней привязался, это не её вина в конце концов! — оживилась Эслябель, немного поглаживая меня по рукам, честно говоря, мне как-то становилось спокойнее от этих действий. Я же промолчала.       — Это смесь сока каральцесской велрики и яда гремучей кобры. Такая смесь не имеет общего антидота, только по отдельности, но точно знать, как она себя поведет невозможно предугадать, как правило, смерть от таких смесей наступает через три-четыре минуты. — монотонно ответил на мой вопрос старик. И потом добавил: — Я первый раз в жизни вижу это в действии.       — Однако ты протянула целых десять минут. — влез в разговор Имхотеб.       Я хотела была засмеяться, но смеяться было не над чем… о господи…       — Было слишком мало яда, повезло… — закончила за них женщина-врач.       Я посмотрела на ключицу, и только сейчас заметила, что на порез были наложены маленькие швы и все это под толстым слоем какой-то мази. На мне все так же было то самое платье, и цветы в волосах, доказательство моей правоты.       — Что было в графине? — шепотом спросила я, уже примерно зная ответ.       — То же самое, только попав в организм не посредством маленького пореза, а вместе с напитком вызвало бы практически мгновенную смерть. — все так же сухо ответил лекарь. Я подняла взгляд в потолок, собираясь с мыслями.       — Сколько сейчас времени?       — Пол второго ночи. — ответил самый младший из них. — Кровь в лёгких никуда не денется, Осирис. — обратился он к наставнику.       — Это подождет до утра, никаких признаков удушья нет, если конечно, не бегать. Я прослежу за ней, а утром тогда сделаем снимок и проведём процедуру.       Я не понимала, почему мой давно знакомый человек в таком расположении духа, все же хорошо закончилось. А по нему видно, что он что-то в себе держит.       — Выбирай. — обратился ко мне Имхотеб.       — Что выбирать? — переспросила я.       — С кем останешься, ну того, кто будет тебя мучить огромной иглой. — добавил хирург.       — Сначала нужно ещё снимок сделать, и точно не здесь. Не беги вперёд, Имхотеб. — упрекнул его старик, недовольно посмотрев.       — Слушайте, очень смешно! — немного повысив голос, я ответила ему. И немного закашлялась, закрывая рот руками. Я представляла себе данную процедуру, и даже-таки сказать побаивалась, хотя после всего пережитого это была капля в море бед. А потом добавила: — Осирис и Эслябель, если Вы не против, конечно.       Оба кивнули.       — Что дальше будет? — спросила я, непонятно на что надеясь.       — Убеди совет, в том, что все хорошо, у нас не получилось. — с сарказмом усмехнулся мужчина, стоящий у стены. — Они там, в лаборатории сидят, конечно, не полным составом, но достали нас еще так.       — Имхотеб… — протянула Эслябель. — Неуважение к власти?       — Просто факт. — последовал краткий ответ.       — Все хватит. Мы все решили, с ними она поговорит, Имхотеб можешь возвращаться домой, Эслябель, прошу останься. — вставая со стула, обратился к ним Осирис.       — Открою двери. До скорых встреч, уверен, что мы скоро встретимся, Богдана.       — Иди уже. — прикрикнула на него женщина, сидящая справа от меня.       — Не могу не спросить, как все-таки вы сделали это?       — Мы нашли универсальный антидот, правда он очень редок. В каком-то плане может тебе и повезло, — ответил мне Осирис.       — А если бы отравили не меня… — но я не успела договорить, меня перебили.       — По времени бы не успели.       — Ясно, понятно. — по своему обыкновению буркнула я. «Если я его постоянно спасаю за свой счёт, то зачем фараону тогда вообще нужна охрана?» — такая мысль мелькнула у меня в голове.       На душе было очень паршиво, но почему, я так и не смогла понять… Затем лекарь вышел в свою лабораторию и сказал, что все обошлось. Я приготовилась выслушивать все, и опять не смогла вздохнуть.       — Богдана, — снова обратился ко мне монарх. Я подняла голову.       — Я выйду. — деликатно шепнула мне рыжеволосая и вскоре удалилась.       — Я тебя слушаю, — спокойным тоном произнесла я и встала с постели.       — Я не знаю, насколько тебе было больно, когда яд разрывал тебе плоть, я не смогу понять, насколько тебе было страшно, и я не могу ничего сделать, чтобы искупить свою вину. Я знаю, что большинство твоих неприятностей из-за нашего мира и из-за меня, в частности, но я умоляю тебя простить меня за всю ту боль, что тебе пришлось пережить. — я просто смотрела на него, пыталась принять, сказать что-то нужно, то, что бы было верным в данной ситуации, но не могла найти нужных слов… Я молчала, а он ждал ответа.       — Ты не виноват в том, что был рожден правителем. Ты не виноват в том, что тебя хотят убить недоброжелатели. В чем ты виноват, ты сам знаешь, в чем угодно, но только не в этом. Но я больше так не смогу, я не смогу так и дальше врать, бояться, скрываться. Это не моя жизнь, пойми, не моя. Пройдут года, и мы забудем вообще о все, о том, что я была в твоей, жизни, о том, что ты был в моей жизни, обо всем об этом мире. Я буду тем человеком, кем нужна на Земле. Это не мой мир, и моим никогда не станет. Я не хочу обижать тебя… но и ты меня пойти, это была черта. — я прикрыла глаза, закрывая лицо руками. Не хотела его видеть, но ведь понимала, что он ни в чем не виноват.       — Я все понимаю… хорошо, ты свободна… и можешь сюда не возвращаться, тебя больше не будет тревожить Рамзес или кто-то другой, но двери нашего мира всегда будут открыты для тебя. — ответил юноша, немного поклонился и вышел из комнаты.       Внутри будто бы все перевернулось… я ведь никогда не делала другому человеку больно, а сейчас… я чувствовала, что будто ножом его резанула, стало стыдно… но если это не прекратить сейчас, то это не прекратиться никогда. Почему-то в глазах появились слёзы.       Через несколько секунд в комнату прошла Эслябель и протянула мне мои вещи. Я взяла в руки сумку, не поднимая взгляда, хотя было и так все понятно…       — В любом случае, твое решение будет верным, если тебе будет так лучше… — прошептала женщина и вышла.       Я стала переодеваться, пытаясь подавить начинающуюся истерику, которая вот-вот накроет меня, словно волна. Я расплела волосы и схватилась за голову…. Эмоции смешались в кучу: злость, отчаяние, стыд, боль, страх, тревога — все это переросло в смятение… вот она — взрослая жизнь, тогда, когда ты сам принимаешь решения в независимости от родителей.       Я ждала совет, но оказалось, что они разошлись, внезапно, поверив врачам на слово. Взяв в руки телефон, я никак не ожидала увидеть восемь пропущенных вызовов среди ночи.       Уже в школьной форме, заклеив пластырем и закрыв рубашкой порез на ключице, я сидела и смотрела в экран устройства, боясь разблокировать… Восемь пропущенных, восемь!       — Твою маковку… — прошептала я себе под нос. Что-то неладное будет, явно.       Было семь пропущенных от деда и один от отца. Ну хоть не мама, и то хорошо, а то вообще голову снесут. Я привстала и начала перезванивать дедушке, надеясь, что там не что-то очень важное. Сзади послышались шаги и в комнату вошел Осирис, но решил промолчать, пока я говорю.       Гудок шёл, но никто не брал трубку, тогда я позвонила еще раз и еще… и только на четвёртой попытке я услышала родной голос деда.       — Дед, ты звонил, я спала, извини… — начала говорить я.       — Ты дома? — не поздоровавшись спросил он.       — Да, а что? — растерянно пробормотала я. — Что-то случилось?       — Да, случилось, Богдана, документы у тебя? — все так же встревоженно отвечал мне дед.       — У меня в портфеле, как утром ты мне их дал, так я их и не доставала больше.       — Проверь. — сказали мне на другом конце трубки.       — Да секундочку, никуда твои работы не денутся. — прошептала я, начиная искать в сумке чёрную папку с исследованиями моего дедушки. — Ну вот она, есть.       — Теперь быстро открывай на 47 странице и бери в руки ручку. — мне стало очень тревожно, почему-то он просил делать все быстро и был на взводе.       — И, что дальше? — спросила я, готовясь писать на листе бумаги.       — Исправляй… убирай в формулах фториды, везде, заместо них ставь радикал. — последовало указание.       — Зачем? Все же получалось? — спросила я, совершенно ничего не понимая… — Мы ведь с тобой все проработали, все было прекрасно.       — Дана, слушай, ты, конечно, маленькая, и твой отец был против того, чтобы ты участвовала в нашей работе, но я могу объяснить… это уже не лекарство получается, а оружие массового поражения.       — Я тебя совершенно не понимаю…       — Дослушай! — крикнул на меня дед. — Эта вещь не должна попасть никому в руки, поняла, никто и не подумает, что она в руках у ребенка.       — Какая вещь, хватит, договаривай! — тут уже не выдержала я и начала кашлять. Придворный лекарь подошел ближе.       — Экспериментальный образец у тебя, и оригиналы документов у тебя. — дед, возможно, ждал моей реакции.       — Как образец у меня? Ты вообще в своём уме? — вскрикнула я, но снова закашлялась, Осирис протянул мне платок, что бы я смогла вытереть кровь с губ. — Где?       — В подкладке сумки, она у тебя порвалась. Там и лежит маленький чемоданчик. — нервно отвечал мне дед-профессор.       — Ты сумасшедший?! — мои нервы были на исходе. — Я эту дрянь протаскала весь день у себя в сумке? Ничего, что я была в школе, где было много людей, а это, между прочим, опасный биологический материал!       — Ничего с ним бы не случилось. Он надежно упаковал. Теперь открой чемоданчик… — я вытряхнула все содержимое своей сумки на кровать и залезла в подкладку, нащупав металлический кейс я дрожащими руками достала эту дрянь.       — И что мне теперь с ним делать? — спросила я, поправив упавшую на глаза прядь тёмных волос.       — Открывай, и, если в колбе есть зеленый газ ничего не делай, нет… — теперь я его перебила.       — Все есть. — ответила я, смотря на колбочку с жидкостью, образца для будущего лекарства на поздних стадиях рака.       — Закрывай, клади на место и приезжай ко мне. — последовали указания.       — Сейчас ночь на дворе, никакая маршрутка не ходит, ты о чём… — прошептала я. — Да и зачем такая спешка, объясни, что в конце концов все это значит?       — Это значит что у нас большие неприятности. — серьезно ответил мне голос из телефона.       — Какие еще неприятности, ты же практически закончил исследования и скоро собирался везти образцы в столицу? — спросила я.       — Внучка, некоторые люди узнали об этом, но форма этого лекарства неустойчива и может быть использована не во благо, а во вред, поэтому, сохрани эту пробирку и спрячь вместе с оригиналами. Где-то, где хочешь, у тебя они искать не будут, ведь ты ребенок.       — Кто они?       — Страшные люди…       — Дед… — протянула я.       — Иван Петрович убит. — последовал краткий ответ. Я замерла от ужаса.       — Как убит? — перепросила я… коллега и помощник профессора убит.       — Огнестрельное в голову, его обыскали, но ничего не нашли. Отец знает, а мне нужно тебе кое-что отдать…       — Дедушка, мне это все ой как не нравиться, я просила вас, остановиться, но вы меня не слышали! Не слышали! — крикнула я в телефон и сбросила трубку. Присела на кровать и начала собирать все обратно в сумку…       — Я не могу ждать до утра, мне нужно домой… — обратилась я к Осирису.       — Что случилось, и что это было? — спросил придворный лекарь.       — Это начало конца… — прошептала я, все понимая. — У нас проблемы… очень большие проблемы! Ну Вы же сами все слышали. Мне нужно на Землю, срочно. Очень срочно.       — Ты понимаешь, что ты не можешь нормально дышать, что я не знаю, сколько у тебя крови в легких, я не могу тебя отпустить, хоть антидот и сделал свое дело. — серьезно ответил мне старик. Но я не могла его послушаться.       — У меня нет выбора, но я обязательно вернусь следующей ночью, я думаю, я протяну еще двенадцать часов. Честно, но это очень важно. — взмолилась я.       — Не могу. — последовал ответ.       — Это дело жизни и смерти… — я ждала ответа и в упор смотрела на учёного.       — Только до сегодняшнего вечера. Сейчас скажу, чтобы тебе открыли портал.       Я была очень рада, но при этом, в моей душе появилось какое-то сомнение, в правильности моих действий…

***

      Темное помещение, сырые стены, полумрак, запах крови и крики заключенных из темниц… вот она — Тёмная пирамида, одно из обителей тьмы, место, где были всякие твари, и совершенно отсутствовало слово честь… Именно здесь и жил отвергнутый всеми и поглощенный тьмой Эксатон. Его сердце превратилось в камень, а чувства покрылись мглой… У него было много коварных планов, великих планов, но при этом ужасных планов… он хотел владеть миром, править землей, превращать людей в своих рабов… Он шел по пути тьмы и никогда больше не сможет вернуться к свету, он — Тёмный фараон. Живой мертвец во плоти…       — И какую на этот раз ты принёс мне новость, Анубис… — протянул Эксатон. Его несильно освещали багровые фонари, но было видно, что мужчина был уверен заранее, в своей подлой победе. — Сработал ли наш план, мой верный слуга… Эту смесь ядов Сехмет было трудно сделать, а еще труднее, найти предателя, точнее предательницу… ведь кто захочет травить моего прелестного младшего брата?! Пришлось даже опустошить свой собственный запас голубой крови…       — Повелитель… — шакал поклонился в знак почтения и продолжил. — Мне пока не известно, что произошло во время торжества, одно знаю — гостей разогнали раньше положенного времени. Однако детали мне неизвестны.       — Значит, что-то там и случилось. А что с нашей будущей принцессой тьмы? — сквозь коварную ухмылку спросил Темный фараон.       — Она передала мне кое-какие сведения, что успела подслушать, и они, вполне любопытные, мой повелитель… — Анубис заулыбался, понимая, что эта информация, была очень важна для всех них и связана она, как раз с последним фараоном Земли.       — Слушаю…       — Девушка передала вот что… что уже сегодня днём часть золотого воинства, во главе с Золотым фараоном отправятся в пустыню за камнями стихий для Последнего фараона. Это конечно не так важно, как потерянное око Ра, но тоже играет весомую роль, мой фараон. — закончил свою речь шакал.       — Ты прав, стоит их опередить…       — Боюсь мы уже не успеем собрать воинов, и точное местонахождение камней в пустыне нам не известно… предлагаю вот что… — Анубис взглянул на Эксатона своими алыми глазами.       — Что же, Анубис?       — Выкрасть их уже после того, как они заберут камни… Ваш отец не был глупцом и наверняка защитил их, а так всю работу сделает Золотое воинство, во главе с Кефером… — шакала перебил Темный фараон.       — Не смей произносить имя моего брата при мне! А так, мысль, конечно, хорошая… Тебе и карты в руки, ты же разведчик, Анубис.       — Слушаюсь и повинуюсь, мой фараон.