Глава выберет меня!

      После того, как Раймей и Мадара смогли помириться, девушка пообещала себе, что впредь не станет допускать ошибок. Она не знала, что Мадара такой ревнивец… Обычно, уверенные в себе люди не ревнуют. Так ей говорили те знакомые в ее предыдущей жизни, которые состояли в отношениях.       Это не могло не заставить ее задуматься.       «Если пораскинуть мозгами… Неудивительно, что я так часто ошибаюсь, когда дело доходит до наших с Мадарой взаимоотношений. Я толком-то никогда ни с кем и не встречалась. Я не знаю, как строить отношения правильно. В любом случае, главное, что у нас взаимные чувства, разве нет?»       Сейчас девушка жалела, что никогда не могла найти время на свидания. Иногда босс заставлял ее сходить в кафе с кем-нибудь из своих знакомых. Но девушка почти сразу покидала неудавшихся кавалеров, ссылаясь на «боль в животе» (это была ее коронная отмазка).       Мадара нравился ей не только потому, что был силен и красив. Он был совсем не таким, как все те мужчины, с которыми она была знакома до этого. Рядом с ним Раймей могла наконец почувствовать себя девушкой! То могущество, что излучал Учиха, находясь рядом с ней, не могло не опьянять. Но не успела она насладиться этими мыслями, как ее неспокойную голову одолел еще один насущный вопрос:       «Это и есть то, за что я люблю Мадару? Красивый, да. Сильный. Умный. Глава клана. Но что я еще знаю о нем? Именно о нем, как о человеке. А не лидере клана…»       Вот в чем была проблема. Она не знала его! Теперь понятно, почему они так часто ссорятся… Ему, мужчине, невдомек, а вот она, женщина, должна была сразу понять, что стоит изучить своего мужчину настолько хорошо, насколько возможно!!! Тогда она с легкостью сможет предугадывать его настроение и желания!       Единственное, что она могла вспомнить — так это тот разговор Цубаки и Изуны у озера, когда сестра спросила его, чем занимается Мадара в свободное время.       «У него нет свободного времени» — был ответ.       — Мадара, — обняла Раймей мужчину сзади, пока тот сидел за письменным столом, изучая свитки.       — М? — не поменяв своего положения, спросил он, не собираясь отвлекаться от работы. Он здесь не для отдыха, а для принятия крайне серьезного решения. Поэтому это время следует использовать, чтобы пересмотреть и проанализировать все условия заключения мирного договора, и возможность его принятия как такового.       — Когда Изуна приходил к нам в поместье, я помню, как он сказал, что ты совсем не отдыхаешь. И если не сражаешься — то тренируешься.       Мадара слушал ее вполуха, пока не понимая, к чему она это говорит.       — Может, тебе стоит отдыхать почаще? Твое здоровье может испортиться, если будешь постоянно работать.       — Раймей. Тебе не следует об этом переживать, — его тон не терпел возражений.       — …Я могла бы организовывать твой отдых! — не сдавалась девушка. Она и сама всегда была трудоголиком. Но хотя бы один день в неделю приказывала себе бездельничать, чтобы не перегружать организм.       — Не нужно, — снова отказался Мадара.       — Тогда, могу я помочь тебе в твоей работе?       Учиха понял, что она задалась какой-то целью. Устало вздохнув, он решил сдаться:       — Хорошо. Разложи эти свитки по порядку.       — О… — радость девушки от того, что он все же попросил помощи, быстро улетучилась, когда она подошла к внушительной горе со свитками. Открыв один из них она пробежалась глазами по написанному. После того, как Тобирама поднатаскал ее, многие символы уже были ей знакомы. Но читать «это» все еще не представлялось возможным. По крайней мере быстро.       — А… как мне стоит их разложить? — растерянно спросила она, понимая, что вынуждает Мадару объяснять такую простую вещь.       — Все события должны лежать от самого позднего — к более раннему.       «Еще лучше. Мало того, что я не умею читать, так теперь еще и «история» дает о себе знать! Я чувствую себя двоечницей, которая стоит у доски и не может сложить три плюс два! Какой стыд… Но я ведь не виновата в этом…»       — Что-то не так? — спросил ее Мадара, видя, что она застыла со свитком в руке, провалившись в свои мысли.       — А… да. Понимаешь… Не знаю, как тебе сказать это…       Мадара инстинктивно напрягся.       — …Но между нами ведь не должно быть секретов, верно? — кинула неуверенный взгляд в его сторону Раймей.       — Конечно, — холодно согласился Мадара.       — Я расскажу, только пообещай, что будешь относиться ко мне по-прежнему… — попросила она.       Как он мог обещать ей это?! Тем более, его очень озадачило то, каким тоном Раймей это говорила.       — Обещаю, — сказал он великодушно, будучи совершенно не уверенным, что в самом деле будет на это способен, в случае если признание окажется роковым.       Девушка встала прямо перед ним, дабы покаяться.       — Дело в том, что я не умею читать и писать. И истории я тоже не знаю.       Мадара выронил кисть, заляпав чернилами свиток.       Он слышал, как Тобирама сегодня кричал на Раймей, как тот тратил свое время, чтобы обучить ее чтению, но он подумал, что Сенджу просто бредит, и не обратил внимания.       — Ты шутишь? — он часто наблюдал, как она творила глупости, может и сейчас просто проказничает?       — Нет…       — Как это возможно? Твои родители тебя не обучали? — Мадара считал, что она довольно умна. По крайней мере, она производила такое впечатление!       — Обучали… — Раймей понимала, что не может сказать всю правду о себе, поэтому поспешила слегка «исказить» то, что было на самом деле. — Дело в том, что… Один раз я гуляла одна, и случайно упала в озеро. Позже меня спасли. Но после этого я забыла о многих вещах. Со мной случилась амнезия…       — Амнезия?       Рассказ казался ему правдоподобным. Но то, что она ему открыла — было просто невероятным!       — Это все, что ты забыла после того случая? — все еще обдумывая признание девушки, спросил Мадара.       — Географию я тоже не знаю.       Мадара вздохнул, поднявшись из-за стола, и медленно подошел к ней. Разумеется, он не собирался «расставаться» с ней, или отчитывать за это. Ее вины ведь в этом нет.       — Если ты знала все это раньше, то без труда научишься снова, — сказал он, подойдя к ней вплотную, слегка погладив девушку по макушке. Сейчас его голос звучал спокойно, — позже я поищу кого-нибудь, чтобы обучить тебя. Сейчас у меня есть дела, так что, если хочешь — сходи подышать свежим воздухом перед сном.       Так тактично ее еще ни разу не выставляли за дверь.       Уже на пороге, красная от стыда за то, что Мадара теперь будет считать ее невеждой, она бросила в сердцах, сжав кулаки:       — Обещаю, что не пройдет и пары недель — и я буду знать все это даже лучше, чем прежде! Ты увидишь, что я могу быть достойной тебя!       После этого седзи с громким щелчком затворились. В ее словах не звучала обида на Мадару, а лишь острое желание убедить его, что она не подведет его. Мадара не мог не улыбнуться.       — Дурочка, ты и так достойна меня.       Раймей быстрым шагом направлялась к Тобираме, чтобы продолжить свое обучение «прямо сейчас», как вдруг напоролась на Изуну, впечатавшись лбом ему прямо в грудь. Шиноби нес поднос с еще одной внушительной горой свитков, очевидно доставляя их в комнату Мадары. И теперь все они валялись на земле.       — О, кто появился, — с издевкой сказал Изуна, в первый раз (с тех самых пор, когда он был у них в гостях) встретившись с девушкой. — Жаль, не заметил тебя сразу. Иначе, не рассыпал бы все это. Глядя на тебя, не понимаю, как человек одним своим появлением может сразу все портить?!       Ему бы следовало сейчас же осечься. Потому что, присевшая на корточки Раймей, дабы помочь младшему брату своего жениха собрать все свитки побыстрее, вдруг отложила документы, и бесшумно заплакала, закрыв лицо ладонями.       — Раймей… — совершенно другим голосом позвал он ее, не ожидая такой реакции на свои колкие слова. Она ведь сама всегда только и делает, что язвит! Он не думал, что расстроит ее этим. Как бы то ни было, она младшая сестра его возлюбленной, и невеста его старшего брата. Он не должен быть с ней грубым. — Извини.       — Ты сказал правильно, — слегка успокоившись, парировала Раймей, вытирая лицо рукавом. — Я пока только и делаю, что мешаю. Я ничем… не могу помочь… Заслуживаю ли я быть женой Мадары при таком раскладе?.. Я не хочу, чтобы он разочаровался во мне… Но… Если так пойдет и дальше…       — С чего ты это взяла? Если брат сказал, что ты станешь его женой, то… Раймей, куда ты?!       Девушка не желала больше ни с кем разговаривать. До этого она хотела пойти к Тобираме, но теперь она никого не хотела видеть. Разница между ней и Мадарой просто огромна… Она не просто не может выполнить самый минимум своих обязанностей перед ним, так еще и делает хуже! Ему стоит найти себе кого-то более подходящего. Скоро он и сам это поймет.       С этими мыслями она долго брела по окраине деревни, не уходя при этом далеко.       Природу окутывали сумерки, и вид прячущегося за кронами деревьев солнечного диска мог бы успокоить шторм в душе любого человека… Но только не Раймей. Ей было все горче.       «А что ты ожидала, выдавая себя за другого человека?» — спросила она саму себя, глядя в отражение пруда. На нее смотрела девушка, которая, хоть и имела почти такое же лицо, как у нее в прошлой жизни — но при этом была чужим, неизвестным ей человеком.       — Кто же ты такая, черт тебя дери?! — со злостью кинула она камнем в свой образ на водной глади, еле сдерживая слезы. Подняв с земли второй камень, она намеревалась повторить сие действие. Как вдруг ее рука зависла в воздухе, перехваченная кем-то.       — Ты та, кого я люблю.       Девушка повернулась в сторону мужчины, что стоял рядом с ней, мягко удерживая Раймей за запястье.       Осознав то, что он только что сказал, она сильно смутилась, снова и снова убеждая себя, что не заслуживает этого… Она просто украла чужое тело, и использует его! Причем… не очень-то успешно…       — После твоей истории с амнезией, я бы советовал тебе держаться от водоемов подальше, а то мало ли что, — с улыбкой сказал Мадара ей, желая подшутить над девушкой, чтобы та, наконец, взбодрилась.       — Я тоже тебя люблю, — не обращая внимание на его замечание, сказала Раймей от всего сердца. — Но именно поэтому я думаю, что самым лучшим будет просто оставить тебя… Я… своим присутствием делаю лишь хуже…       Мадаре была важна лишь первая часть ее фразы.       — Меня ты делаешь счастливым. Если ты, правда, меня любишь — то все остальное не имеет значение. Иди ко мне.       Раймей прижалась к Учиха, разрыдавшись от таких теплых слов. Впервые в своей жизни она слышала нечто подобное…       Мадара поглаживал ее по спине, тщетно пытаясь успокоить. Оставалось лишь ждать, когда она выплачется.       Наконец, девушка отпрянула он него, понимая, что реветь нет уже сил.       — Мне уже лучше. Ой… — внезапно она заметила, что одежда на груди Мадары была напрочь мокрая от ее слез и соплей. — Прости…       Мадара лишь посмеялся, увидев, как она на нем «наследила».       — Если тебе уже лучше, то пойдем обратно. Пора ужинать.       Взяв мужчину под руку, она направилась во флигель, временное пристанище Мадары.       «Хочу всегда быть рядом с ним… Всегда идти рядом с Мадарой вот так! Я буду делать все, чтобы мы могли с ним быть счастливыми, как в этот момент…»       — Решено! — уже вслух воскликнула она, обращая внимание Мадары на себя, который до этого момента так же был погружен в свои мысли, просто наслаждаясь «прогулкой» с Раймей. — Больше я не буду плакать. Я просто приложу все свои усилия, чтобы поступать правильно!       — Отличный настрой, — кивнул ей Мадара, — мне нравится, когда ты так энергична. Но если будешь чувствовать себя плохо — не бойся сказать мне. Не надо больше убегать.       — Пфф, если бы я захотела убежать — разве смог бы кто-нибудь меня найти?! — на лице девушки не осталось и намека на печаль. В ее глазах снова бурлила активность и решительность. — И потом, я ведь уже сказала тебе один раз, что теперь не отстану от тебя. А я никогда не меняю своих решений.       — Ха-ха-ха, как и ожидалось от невесты главы клана Учиха, — вторил ей мужчина.       — Ты тоже… Рассказывай мне, если тебя будет что-то беспокоить… Хорошо? — смущенно попросила она.       -Хорошо, — Мадара рад был уступить ей. Кроме его брата, никого никогда не заботило, тревожит ли его что-нибудь, как он себя чувствует, не перетрудился ли сверх меры? Если не это, то что еще должно было доказать ему ее любовь?