Глава выберет меня!

      — Мадара, ты же понимаешь, что этот мальчишка Юшио просто провоцирует тебя?! — Раймей бежала за Мадарой, не поспевая за его быстрым шагом, пока тот, даже не стараясь хотя бы слегка замедлиться, направлялся к их дому. Девушка вынуждена была изъясняться в таком положении, на бегу. — Ты не можешь пойти на поводу у него! Даже если большинство в клане поддерживают такую затею!       — Именно поэтому — я сделаю это. Раймей, прекрати кричать, другие Учиха смотрят на тебя… — Мадара слегка обернулся на нее, борясь с порывом обнять и успокоить жену. Он понимал ее чувства и страх. Мужчина не сомневался, что сможет подчинить себе кьюби и использовать его. Но не мог предположить, на сколько его хватит. Возможно придется поддерживать активированный шаринган постоянно. Он не знал точно. Биджу, вроде девятихвостого, был самым проблемным хвостатым из всех. Эта задача была совсем не из легких. Возможно, они смогут после этого поместить кьюби в джинчуурики. Но Учиха понимал, что это не избавит его от слепоты, а возможно даже приведет к смерти. Такова была цена за увеличение влияния и власти его клана…       Но ведь ему было бы не жаль отдать жизнь за любого члена его клана. И, если подумать, пока их народ считают опасными и сверхсильными шиноби, которые в одиночку могут даже с хвостатым зверем сладить — никто не додумается идти против них. Это обстоятельство поможет защитить их. Он не был уверен, что, по словам Юшио, это даст им возможность поставить какого-нибудь Учиху следующим на пост Хокаге. Но вполне даст понять, насколько огромна сила их глаз. Им придется поверить в их превосходство…       И это не говоря о том, что с кьюби действительно надо было что-то сделать! Это была серьезная угроза для Конохи — их с Хаширамой детища. Поэтому, Мадара решил — хоть так, хоть эдак — это полностью лежит на его ответственности. Раймей не объяснишь таких вещей…       — Раймей. Это дело не только жизни других людей. Но и дело чести. Юшио тут не при чем. Не он глава клана, а твой муж. Ты должна доверять моим решениям, — его тон был просто непоколебим. Если бы мысли Раймей сейчас не старались отчаянно придумать хоть что-то, чтобы отговорить его — она бы в очередной раз преисполнилась гордостью от того, насколько решительный и смелый был этот человек.       — Твое решение?! Да тебя просто заставили принять это! — Раймей оббегала его то с одной, то с другой стороны, пока он собирал необходимое снаряжение, и достал красный доспех, который почти никогда не использовал для миссий. — Они заставили тебя пойти на смерть!       — Обидно, что ты так недооцениваешь своего мужа, — спокойно улыбнулся ей Мадара, — такая ерунда меня не убьет. Помоги застегнуть защитный бортик.       — Ты никуда не пойдешь, поэтому нет смысла ничего застегивать! Сейчас может и не умрешь — а потом…       — Потом будет видно. Раймей, не усложняй то, что и так не просто, — Мадара старался выглядеть спокойным, хоть и нервничал, понимая, что не может предположить исхода событий. Он мог бы использовать Изанаги на тот случай, если затея с контролем кьюби потерпит полный крах. Но он уже давно использовал эту технику на случай смерти Раймей — чтобы при возможности «отмотать» события и спасти ее. Поэтому ему ничего другого не оставалось, кроме как рискнуть.       — Ты что, готов бросить все вот так — клан, меня, Изуну — потому что какой-то сопляк сказал тебе сделать это?! — Раймей не знала, как воззвать к нему.       — Я делаю это, как раз потому, что люблю вас всех.       — Юшио просто хочет власти! Ты же понимаешь это?! — девушка не хотела настраивать его против клана и его членов (хоть они тоже хороши!). Поэтому старалась сделать этого наглого мальчишку виновником всех их проблем.       — Все-равно после меня главой станет Изуна, а не он. Поэтому…       — Мадара! — видя, что он уже полностью собрался, она преградила ему путь, расставив руки в стороны. — Если любишь меня — то остановись, сейчас же!!! Умоляю тебя!!!       Мужчина лишь улыбнулся, ласково глядя на нее. И, подойдя вплотную притянул к себе, целуя в лоб. Пока девушка продолжала ставить ему условия, дабы он одумался и изменил свое решение, он слегка присел, дабы быть с ней одного уровня, взял ее лицо в свои ладони, блуждая по нему глазами. Возможно, он в последний раз видит ее. Или будет больше не способен разглядеть ее черты — в случае, если он полностью ослепнет сегодня же, и контроль хвостатого окажется еще проблематичнее, чем ему показалось изначально. Раймей поняла, что он с ней «прощается», и замолкла, с дрожащими губами и слезами на глазах глядя на мужа в ответ.       — Будь достойной женой главы клана. Иди в госпиталь — и помоги раненым, — сказал он наконец, отпустив ее и открывая дверь.       — Нет!!! Я не позволю тебе! Слышишь?! Запрещаю уходить! Запрещаю прощаться со мной!!! — она повисла на его талии, плача и моля остановится, и таким образом они даже несколько метров шли по улице, пока Учиха не заметил, что кое-кто выглянул из окон, привлеченные истошным воплем его жены.       — Раймей, ты меня позоришь, — стараясь мягко отстраниться от нее, воззвал к ее разумности Мадара, но девушка и не думала отступать, оббежав его спереди, упершись руками мужчине в грудь, стараясь остановить любой ценой.       — Мне плевать!!! Пусть хоть снимают на камеру!!! — она не контролировала, что говорит — так сильно было ее отчаяние. Им не понять, каково это — осознавать, что возможно видишь своего мужа живым и здоровым в последний раз.       Мадара, видя ее состояние, сам уже чуть не плакал. Ну зачем она так… Мать всегда была как скала, когда провожала их с Изуной отца на бой. И Таджима мог быть сильнее и увереннее от этого… Раймей вела себя неразумно.       Он подхватил жену на руки, и понес к соседнему дому за поворотом, пока Раймей только и делала, что обнимала его шею, причитая на ухо, как она его любит и не сможет жить, если с ним что-нибудь случится сегодня.       — Вот, — сказал Мадара, когда дверь, перед которой он стоял всего секунду, быстро отворилась, будто его приближение здесь ожидали, и на пороге не появился Тобирама, протянувший руки, чтобы забрать брыкающуюся в сопротивлении Раймей. — Подержи ее какое-то время у себя, пока Изуна не вернется. Никуда не отпускай — иначе она побежит за мной и просто-напросто умрет. Ее жизнь на твоей совести. Только попробуй подвести меня.       Учиха был рад, что застал Тобираму дома. Он ожидал, что тот придет сразу же к Умико, дабы узнать — все ли в порядке с ней и их еще не рожденным малышом. И теперь за Раймей можно было не волноваться.       — А ты куда? — перекинул Тобирама девушку через плечо, полностью игнорируя ее сопротивление, обратился он к Мадаре, подметив про себя, что тот в полном боевом облачении.       — Хочу дойти до кьюби и проверить, как он там.       Тобирама понял, что Учиха что-то задумал. Без сомнения что-то очень рискованное — иначе его жена не устроила бы такую истерику. Но никак не мог остановить его или поговорить — Мадара тут же скрылся.       — Пусти меня к нему!!! Пусти!.. — Раймей так сильно плакала и кричала, размахивая руками и ногами, что даже Умико побоялась подойти к ней близко, дабы хоть как-то утешить. И лишь сила Сенджу могла ее сдержать. Постепенно ее стенания стали напоминать вой и скулеж. Тобирама видел девушку всякой. Но такой — впервые… Он даже подумать не мог, что хоть одна женщина на свете может так страдать о вероятной потере своего мужа. Насколько же сильна была ее любовь к нему?..       — Что ты так убиваешься, будто бы он умер? Успокойся, — Тобираме пришлось связать ее по рукам и ногам, дабы хоть как-то сдержать ее попытки побега. И теперь его обязанностью было утирать ей слезы платком, заботливо заменяемым на более сухой присевшей неподалеку от них двоих Умико.       — Раймей-сама, дождись хотя бы вестей, — старалась уговорить ее и Умико тоже.       Аккурат в это же время за окном послышались восхищенные крики «Глава! Глава!»       Глаза Раймей расширились, она стала изо всех сил извиваться, и просить выпустить ее. Теперь Тобирама не мог отказать ей в этом.       «Он жив! Он вернулся!!!» — девушка выскочила из дома своих друзей, споткнувшись и упав прямо в объятия мужа. Она не знала, сколько она проплакала под «опекой» беловолосого Сенджу и его жены — но на улице уже стемнело. Оттого глаза, излучающие кроваво-красное сияние, на бледном лице Мадары казались еще более пугающими, чем обычно.       — Ну вот я и вернулся к тебе. А ты так переживала, — его голос казался спокойным, но он не мог не вздрогнуть, когда увидел ее состояние на своих руках. Не было никаких сомнений, что те пять часов, что он отсутствовал, она только и делала, что билась в истерике.       Девушка постаралась вымолвить хотя бы его имя. Но ее организм так сильно вымотался, а душа была истерзана. Поэтому веки ее мучительно опустились и Раймей потеряла сознание.       Очнулась она уже на следующий день. Рядом сидели Изуна и его девушка, Харуко, прекратившие свой еле-слышный разговор, когда Раймей, игнорируя тупую головную боль, села на футоне, нетерпеливо ища глазами мужа.       — Я здесь, — послышалось ей сзади, и едва девушка успела обернуться, как Мадара подсел к ней рядом, а Изуна и Харуко, не дожидаясь каких-то особых сигналов, молча их покинули, прикрыв дверь.       Раймей вскользь оглядела мужа с ног до головы, отметив про себя, что Шаринган все еще был активирован (благо не Мангекью, а обычный, с тремя томое по краям). И приняла решение не тратить время на разговоры, и выяснять очевидные вещи. Было понятно, что «приручение» кьюби прошло удачно. И Мадара не выглядел раненым. Но нужно было срочно проверить его состояние.       Откинув одеяло в сторону и усевшись напротив него, Раймей принялась ощупывать его запястье, убедившись, что сердце перекачивало кровь, как бешеное, стараясь справиться с нечеловеческой нагрузкой на отнюдь не бессмертный организм мужчины. Зрачки едва заметно дрожали, и синяки под глазами, почти никогда не сходившие с лица Мадары, сейчас были наиболее ярко выраженные.       — Ты не прерывал активацию Шарингана со вчерашнего дня? — спросила она, закончив осмотр. Ее голос был сорван после вчерашних стенаний, и едва ли можно было понять, о чем она спрашивала. Но Мадара ее услышал.       — Нет. Если сделаю это — ослаблю контроль. Кьюби высвободится и попережрет всех людей в клане. Его воля очень сильна. Он старается сломать мой барьер каждую минуту.       — Значит… Ты даже спать не сможешь в этом состоянии? — Раймей нервно сглотнула.       — Пока нет. Нужно подождать, пока он успокоится.       Раймей сильно сомневалась, что он сможет в скором времени успокоиться.       — Я постараюсь регенерировать твои глаза несколько раз в сутки. А на счет сна — даже не знаю, что можно сделать… — сказала она, отведя взгляд в сторону в глубокой задумчивости.       Мадара ожидал, что она, как проснется, сразу устроит ему страшную истерику. Однако ему стало понятно, что Раймей как будто бы смирилась с этим: «что сделано — то сделано». Все, о чем она думала сейчас — лишь о том, как облегчить его состояние. Каждый раз он так сильно расстраивает ее… Мужчина ненавидел себя за это. Правильно сказал Тобирама им обоим однажды — не умеют Учихи быть счастливыми, и другим этого позволить не могут…       — Нет, нельзя использовать медицинские техники, — сказал он в ответ на ее предложение, слегка погладив жену по голове. Он ощущал себя очень уставшим. Но лишь одно это прикосновение подарило ему много сил…       — Как нельзя?!       — Когда ты применяешь Шосен Дзюцу — то воздействуешь на мой мозг. Если попытаешься сделать это сейчас — девятихвостый может найти лазейку, пока моя голова не сможет оставаться сконцентрированной, а тело будет расслабленным. Поэтому, мы не можем так рисковать, — объяснил он.       — Так что же… Так значит… — Раймей не могла подобрать слов, что бы сформулировать то, что сулило ей данное известие. — Ты скоро…?.. И потом… потом…       Мадара обнял ее, заставляя уткнуться в свою грудь.       — Не переживай так сильно. За то время, что мне осталось — мы должны придумать, что сделать с кьюби после моей смерти. Нужно найти способ куда-то запечатать лиса до этого.       Раймей на мгновение почувствовала, что ее сердце перестало биться. Но, услышав последнюю фразу Мадары, ее голова начала работать в усиленном режиме. Отстранившись, она пообещала мужу разобраться с этим, и тут же подскочила на ноги, дабы переодеться и хотя бы слегка привести себя в порядок.       — Ты куда-то собралась? — спросил ее Мадара, продолжая сидеть возле ее опустевшего футона.       — Да. Я найду способ спасти тебя. И иду искать его прямо сейчас.       Мадара не спеша поднялся, обняв ее сзади всем телом, и попросил не уходить:       — Давай просто побудем вместе, пока это возможно. Я… уже едва ли могу различить хоть что-то… Не думал, что тьма окутает меня так скоро.       Раймей дернулась от него, развернувшись и схватив его лицо руками.       — Я отчитаю тебя за твое безрассудное поведение позже. Сейчас просто подожди меня, пока я не найду решение и не спасу тебя.       Она быстро чмокнула его в губы, тут же направившись на выход, на ходу застегивая сандалии, оставив Мадару в полной растерянности.       Раймей подозревала, что ее муж, наверняка, не знал о том, что Мито была способна запечатать в себе хвостатого. А Хаширама, узнав о намерениях Мадары собственноручно справится с кьюби — видимо, не стал его отговаривать, дабы использовать это для того, чтобы его жены подобное не коснулось.       Она надеялась только на то, что Хаширама, услышав, что контроль над девятихвостым с помощью Мангекью хоть и вполне реален — но неприменим для длительного использования, сжалится над своим старым другом и его женой, войдя в их положение!       Мито, может, и не хотела применять на себе роль джинчуурики. Но… может, Хаширама сумеет это как-то уладить?! Это была ее последняя надежда.       Конечно, Мадара может быть очень зол на нее за это после — но ей было все равно. И он ведь сам сказал ей о необходимости найти способ перезапечатать кьюби куда-то, пока он был еще в состоянии его сдерживать! В любом случае — нет ничего важнее его жизни и здоровья… Даже если Учиха всем кланом казнят прилюдно ее на центральной площади квартала за то, что Раймей просила помощи у клана бывших соперников в этом — она не остановится!       Уже стоя перед четой Сенджу, еще в силах сдерживать эмоции, она сбивчиво объяснила ситуацию, приняв решение довериться Хашираме и Мито. Они ведь всегда говорили ей, что считают ее другом…       Когда ее рассказ был окончен — она робко спросила Мито, не могла бы она попробовать запечатать в себе кьюби, понимая, что просит таким тоном, будто хочет одолжить заколку на пару дней! Это было так глупо… Мито молчала, а Хаширама едва заметно косился на нее, ожидая решения своей супруги. Раймей понимала, что поступает по отношению к Мито очень эгоистично, моля о подобном. И лишь отдающая болью в висках мысль о ее муже на пороге смерти заставляла ее просить снова и снова красноволосую куноичи, пока та лишь тихо вздыхала, ничего не отвечая.       «Неужели я ни чем не смогу спасти его?! … Даже если Мадара не умрет от этого — он ослепнет. И его низложат… Может быть даже попытаются убить!»       На совете Юшио заявил, что в этом случае клан станет защищать Мадару. Но Раймей не приходилось сомневаться, что это пацан и будет первым, кто попытается убить ее мужа при таких обстоятельствах!       Раймей сжала кулаки так сильно, что ногти впились ей в кожу. Слезы уже давно текли по ее лицу, и едва ли удавалось ей сдерживать свои всхлипы.       В отчаянии она упала на колени прямо перед четой Сенджу, немало шокировав их обоих этим жестом.       — Мито! Хаширама! Спасите моего мужа, я умоляю вас! Я готова на все! Только помогите! Ах!..       Девушка прижала руки к груди, чувствуя, как мучительно сжалось ее сердце.