Отношения с вампиром для чайников

Итак, Чонгук вампир, но, слава богам, он не сверкает, как Эдвард из «Сумерек», и вообще не похож на вашего стереотипного вампира (ему пришлось укусить Чимина за запястье, чтобы заставить парня поверить ему). Он может находиться на солнце, хотя это вызывает у него небольшие головные боли, не сверхъестественно силён и может, не обжигая кожу, носить парное серебряное кольцо, подаренное Чимином. По факту, если бы Чимин погуглил «как узнать, что твой парень вампир», то единственными пунктами, с которыми он бы сам согласился были: «выглядит так, будто ему 18 лет, но по-настоящему все 200» и «временами нуждается в человеческой крови». Чимин на самом деле не испытывает никаких угрызений совести по поводу кровопусканий, да ещё и Чонгук делает это только тогда, когда кончает, а Чимин, по всей видимости, обнаружил у себя кинк на боль, так что у них более или менее беспроигрышная ситуация. Что подводит нас к тому дню, когда Чимин, выебанный до потери сознания, растянулся на их общей кровати, а капли крови продолжали стекать по его шее на тёмно-бордовые простыни (белые простыни стали под запретом, после косого взгляда Юнги-хёна как-то раз). Чонгук входит в спальню с мокрым полотенцем в руках, и кровать прогибается под его весом, когда он садится рядом с утомлённым телом Чимина. Тот радостно мычит, когда Чонгук начинает его обтирать, убирая белёсые разводы на его подтянутом животе. — А ты на сто процентов уверен, что божественно трахаться — это не только вампирская способность? — бормочет в раздумье Чимин, а его голос охрип от того, как Чонгук всего лишь тридцатью минутами ранее вколачивался в его рот. Если бы не заход на второй раунд сегодня вечером, Чонгук уверен, что хрипотца заставила бы его член дёрнуться снова. — Это не вампирская способность, просто у меня была уйма времени на практику, — хихикает Чонгук, переворачивая Чимина на живот и перемещая ткань между его бёдер. Рыжеволосый стонет, заглушая половину слов из: «Пожалуйста, не напоминай мне о своём возрасте», — подушкой, прижимавшейся к собственному лицу. Чонгук, покончив с уборкой, хохочет и швыряет полотенцем в сторону корзины для белья, прежде чем оседлать бёдра парня и прижаться носом к его затылку. Чимин практически мурлычет, когда Чонгук начинает покрывать поцелуями его шею, останавливаясь там, где клыки пронзили мягкую кожу, чтобы слизнуть несколько беспризорных капель. — У твоей крови странный привкус, — хмурится Чонгук, облизывая губы, — с каким-то отвратительным послевкусием… — Ну, спасибо, блин, — раздражённо ворчит Чимин и пытается пальцами добраться до бока Чонгука, чтобы тот встал с него. Он понимает, что просто расстроился из-за вкуса собственной крови. Они с Чонгуком давно вместе. — Нет, детка, я же говорил тебе, что ты аппетитный, — фыркает старший и хватает нападающую на него руку, — просто сегодня она другая. Может, ты простудился? — Ты что, теперь определяешь заболевания по моей крови? — смеётся Чимин, высвобождая руку и разворачиваясь под Чонгуком. Он поднимает ладони к темноволосому парню и шевелит пальцами, намекая взять его за руки. Тот подчиняется, просовывая свои пальцы между короткими чужими пальчиками и соединяя их ладони в замок. — Не особо, но несколько десятилетий назад у меня была одна пациентка больная раком, и как-то напомнило мне о ней. Чимин уклончиво гортанно мычит, прежде чем тянет сидящего Чонгука вниз, возясь, пока не находит удобное положение: лёжа на боку, положив голову под подбородок Чонгука и обхватив руками его живот. Чимин счастлив, что Чонгук не из тех холодных-как-лёд вампиров, поскольку думает, что не переживёт, если ему придётся обниматься с кубиком льда в буквальном смысле этого слова. Чимин чувствует, как сон медленно овладевает им, а ровное дыхание, ерошащее его волосы, указывает на то, что и Чонгук почти уснул. Парень расслабляется в сильных руках Чонгука, пока тупая, но приятная боль оседает в его конечностях. Он на грани сознания, когда рядом напрягается Чонгук. — Чонгук? Что-то не так? — бормочет он уже подёрнутым сном голосом и поднимает на него взгляд, встречаясь с чужими тёмными широко распахнутыми глазами с пристальным, направленным перед собой взглядом. Чимин уже собирается снова спросить его, но тут Чонгук молниеносно вскакивает с кровати и бросается в ванную, смежную со спальней. Чимин, глядя ему вслед, садится и буквально чувствует, как бледнеет собственное лицо, когда слышит звук, словно Чонгук опорожняет содержимое своего желудка, по надеждам Чимина, в туалет (а не на пол, выложенный белой плиткой, серьёзно, Юнги-хён, вероятно, уже думает, что они развлекаются сатанинскими ритуалами в свободное время). Чимин чуть не спотыкается в спешке, добираясь до ванной, и его встречает встревоженный Чонгук, кровь стекает из уголка его рта, а кожа выглядит бледнее, чем обычно. Он морщится, когда Чонгук наклоняется над сиденьем унитаза, и ещё больше красной жидкости вытекает из его запачканных губ. — Что ты натворил, — тяжело выдыхает Чонгук, зажмурившись и сглотнув комок в горле, — ты чем ужинал? — Мы с Тэхёном ходили в тот новый итальянский ресторан, как я тебе уже рассказывал. Они принесли нам немного хлеба в начале, а потом мы поели пасту. — Чимин растерянно моргает, глядя на него. — О боже мой, только не говори мне, что в хлебе был чеснок, — охает Чонгук, прижимаясь потным лбом к прохладному фарфору. Чимин выпискивает маленькое «да», нервно заламывая руки. Чонгук всерьёз подумывает в отчаянии убиться головой об пол. — И ты даже не додумался мне об этом сообщить? — Ну, простите, мистер… забудь-всё-что-знаешь-о-вам… Чимин затыкается, когда очередная волна тошноты накатывает на Чонгука. Он опускается на колени рядом со старшим, зачёсывая пальцами потную чёлку ото лба и поглаживая его по спине, пытаясь успокоить. Чонгук слегка ноет после того, как рвотные позывы начинают утихать. — Ты же не умрёшь, да? — тихо спрашивает Чимин с плохо скрываемым беспокойством в голосе, и Чонгук ухитряется рассмеяться над его вопросом. — Нет, я просто следующие несколько часов буду сильно-пресильно болеть, — говорит ему Чонгук, прежде чем, наконец, отойти от туалета и прижаться спиной к холодным настенным плиткам ванной. Чимин идёт за ним и изо всех сил старается всецело держать содрогающееся тело, покрывая поцелуями и бормоча извинения в его чёрные волосы. Чимин не знает, как долго они остаются там, прижавшись друг к другу, прежде чем дыхание Чонгука наконец начинает выравниваться, и он поднимает голову с груди Чимина, который слегка шмыгает носом, чувствуя себя виновником страданий своего парня, хотя понятия не имел, что чесночный хлеб к такому приведёт. Чонгук поднимает голову на звук и быстро притягивает Чимина к себе ближе невозможного. — Эй, не парься, знаю, что забыл рассказать тебе о некоторых вроде бы важных вещах, — обнадёживает он Чимина, держа его голову между ладонями и поглаживая его щёки большими пальцами. Младший хихикает, но по-прежнему чувствует, как слезятся глаза, всё беспокойство теперь сменяется усталостью. Чонгук наклоняется и сцеловывает слёзы, оставляя кровавые пятна на его скулах. — Просто найди мне книжку «Отношения с вампиром для чайников», и всё путём.