Закулисье Т.К.

В очередной перерыв я сидел у себя в гримерке, перебирая, словно бисер, мысль за мыслью. Тина, съемки, альбом, Тина, Тина, дом, и еще немного Тины... Несмотря на наше взаимное притяжение, мы так и не решались поговорить о нем и понять, как с этим быть. Это чувство неопределенности угнетало меня. Это не могло не отразиться на работе: я часто зависал в своих мыслях даже перед камерой, игнорируя все происходящее на сцене Голоса, делал вид, что роюсь в телефоне, но мне просто нужно было куда-то спрятать глаза. Я сидел перед зеркалом и теребил в руках флакон с масляными духами, которые однажды привез из Дубая. Этот парфюм сделал лично для меня один мастер из Дейры. Я всегда мечтал обладать уникальным запахом, который бы принадлежал только мне и моей коже. В основе его лежало восхитительное удовое масло, немного легкой розы, терпкой горчинки герани... Этот аромат был целиком обо мне и я много лет не расставался с ним, хотя использовал очень редко. Мне нравилось просто вдыхать его головокружительный аромат, и я всюду таскал его с собой. Еще мне нравилась сама баночка: крохотный стеклянный сосуд был помещен в кованую стальную огранку в виде переплетения стебельков растений. Прикасаться к ней было чрезвычайно приятно. В какой-то миг послышался мягкий стук в дверь, и она тут же открылась. В дверном проеме я видел только безликий силуэт, так как в комнате было темно, а с коридора валил яркий свет, но я знал, кто это. Эти очертания фигуры - от роскошных завитых локонов до изящного изгиба стоп - я выучил на память. И, конечно же, так по-хозяйски претендовать на мое личное пространство было позволено лишь одному человеку... Тина медленно подошла ко мне, держа в руках плитку шоколада и жуя кусочек лакомства. От нее вкусно пахло ванилью и какао. Я сидел на стуле и молча наблюдал за ее движениями. - Хочешь попробовать? - произнесла она, игриво заглянув мне в глаза, и протянула мне кусочек шоколада. Я внимательно смотрел на нее. В ее глазах блестели искорки, а губы плавно двигались, явно наслаждаясь текстурой и вкусом сладости. Она стояла впритык ко мне, касаясь точеными коленками моей ноги, так что мне не составило никакого труда протянуть руку и привлечь ее к себе, обхватив ладонью за затылок. Ее губы тут же поддались моему поцелую, и я почувствовал ее мягкий сладкий вкус у себя во рту. - Хочу, - ответил я пост-фактум, оторвавшись от нее и облизнув губы, - но я не люблю молочный шоколад. Тина, растерявшись немного от моей выходки, рассмеялась и демонстративно оттолкнула меня. Я тут же обнял ее одной рукой чуть выше колен, не давая расстоянию между нами увеличиться. - Что это у тебя? - Тина бросила взгляд в сторону бутылочки духов. - Кровь единорога, - рассмеялся я, и она хлопнула меня по плечу в ответ на издевку. - На самом деле, это душа твоего Дана Балана. Тина лукаво посмотрела мне в глаза (И снова эта приподнятая бровь...) Не знаю, какое слово ее смутило больше - "душа" или "твоего", но было сильно заметно, что она озадачена и не знает с чего начать допрос. Я не стал ее мучить и рассказал ей историю про духи. - Это прекрасная идея, Дан, - Тина восхищенно взглянула мне в глаза, а потом хитро шепнула, прищурив их по-лисьи: - Теперь я знаю, чем это ты так изумительно пахнешь. Уд... ммм... самый соблазнительный ингредиент парфюмерии. - Самый соблазнительные ингредиент - это ты, Кенгуруш, - спокойно ответил я, словно констатируя факт от имени бывалого ученого-экспериментатора. Пока я медленно откручивал крышечку флакона, Тина внимательно следила за моими движениями. Затем я встал со стула и аккуратно нанес на подушечку пальца каплю масляного парфюма. - Иди ко мне, малыш, - я взял ее за руку и притянул поближе к себе. - Это раз, - я дотронулся пальцем к нежной области на шее у нее за ушком. - Это два, - остаток отправился на противоположную сторону шеи. Круговыми движениями пальцев я растер ароматное масло на коже Тины. Она смотрела на меня сначала изумленным взглядом, пронзая немыми вопросами, но потом он медленно наполнился сладостным наслаждением. Я чувствовал, как под моими пальцами учащается ее пульс. Ее огромные глаза опьянели и веки потяжелели от истомы. - Это три, - еще одна крохотная капля отправилась на оба ее запястья. Потом я двумя руками убрал золотистые локоны с плеч Тины, обнажая зону ключиц и декольте. Она была моим чистым холстом и я, забывшись от чувств, творил на ее теле все, что диктовала страсть, мой лучший учитель. - Это четыре. - Синхронно двумя пальцами я поддел бретельки ее платья, отодвигая их на самые края плеч. Одна скользнула ниже по плечу, предательски лишая ткань шансов остаться на месте. Остаток масла отправился в ложбинки под элегантно изогнутыми обнаженными ключицами. Следующую каплю я долго растирал между пальцев, утопая в пленительном взгляде прекрасных глаз, изучая очертания губ моей королевы, раскрасневшихся от моего поцелуя и остатков фирменной красной помады. Потом, не отрывая взгляда от темнеющей синевы ее глаз, я скользнул пальцами в зазор между телом Тины и кромкой платья в области декольте, оставляя влажный след в ложбинке между грудями вплоть до солнечного сплетения. Тина заметно вздрогнула и залилась густым румянцем. - Это пять, - медленно произнес я, упиваясь ее видом, не спеша убирать пальцы с заветного места. - Боюсь представить, что дальше... - шепнула Тина. Ее уносила волна страсти, и когда она увидела очередную капельку масла на моих пальцах, ее немного пошатнуло вперед и в один миг она оказалась на моей груди. Густой пленительный запах вспыхнул рядом со мной с исключительной силой. Ингредиент по имени Тина превратил его в настоящий шедевр. Я собрался с силами, мягко взял ее за плечи и, нехотя отрывая от себя, заглянул с улыбкой в глаза. - Стой смирно, малыш. Я почти закончил. Я опустился вниз, стал на одно колено и коснулся пальцами теплых ямочек под ее коленками. С губ Тины сорвался тихий стон и ее ладони скользнули по моим волосам. У меня тоже начала кружится голова. Я прикрыл глаза и прислонился лбом к ее животу, все так же опираясь коленом в пол. Я чувствовал ее тепло, я дышал ею. То, как заиграл парфюм на коже Тины, было для меня каким-то абсолютным великолепием, я никогда ни на ком не чувствовал такого восхитительного запаха. Я словно преклонял колено перед новосозданным шедевром. Спустя какое-то время я заставил себя оторваться от Тины и медленно поднялся, оставляя руками след на ее теле от щиколоток до середины ребер, пока мои ладони не успокоились на ее лопатках. Она стояла закрыв глаза, словно нега унесла ее далеко от меня. Но это было не так, так как она остро реагировала на все мои прикосновения. - Осталась последняя капля, Кенгуруш, - шепнул я прямо ей в губы, мягко коснувшись их пересохшей от пылкого возбуждения кожи. Ее помутневшие глаза распахнулись, словно по ней прошел электрический разряд, и она резко вдохнула, то ли бессильно протестуя, то ли предвкушая финальную волну наслаждения. - Последняя капля?.. - прошептала она, изучая мои губы, словно пытаясь четче понять слова, которые они порождали. Но у моего одурманенного Кенгуруша ничего не получалось. - Да, Тина, последняя капля... моего терпения. Мои руки скользнули с лопаток вдоль стройной линии змейки на ее спине, отыскивая замочек, словно ключ к райским воротам. Я был уже у цели, когда в нашу дверь постучали. - Тина, ты там? - раздался голос "святого" Монатика, который, сам того не зная, так бесцеремонно захлопнул врата рая прямо перед моим носом. - Я иду на площадку, уже зовут. Он не вошел в гриммерку. Мы слышали его удаляющиеся шаги. - Какой тактичный... А почему он ищет тебя в моей гримерке? - недоумевал я. - Дан, еще немного такого поведения, и они начнут искать тебя у меня дома, - иронизировала Тина, нервно улыбаясь и поспешно выпутываясь из-моих цепких объятий. - Выходи первым, я приду немного позже. Я украл у нее поцелуй напоследок, затем привел себя в порядок и пошел в зал. Через несколько минут я увидел Тину. Она шла, сконцентрированно смотря под ноги, пряча полутон смущенной улыбки. - Ммм, что за запах? Дан, ты тоже так пах. Дан, почему вы пахнете одинаково? - обратился к нам Дима с искренним интересом. Тогда я сильно пожалел о нашем соседстве с ним. К счастью, его микрофон был выключен и камеры не уловили этот момент, иначе реакция Тины просто выдала бы нас с потрохами. Она поджала губы, еле сдерживая истеричный смех, и повернулась ко мне. Я бросил короткий взгляд на Тину, потом на ее губы. Я сделал устрашающие глаза и еле заметно кивнул ей, подавая знак, что кое-что не так. - Она отобрала у меня мой парфюм! Насильно, Дима, - я резко переключился с Тины на Монатика, наигранно ябедничая и прикидываясь жертвой грабежа. Пока я старательно дурачился, Тина поспешила в сторону гримерок, бросив нам "Я на секунду". - А что за парфюм? - не унимался Дима. - О, я привез его из Дубая... И я снова принялся рассказывать ту историю Монатику, занимая его пытливую головушку красивой восточной сказкой, дабы он не спросил в добавок ко всему, почему на Тине после нашего отсутствия больше нет красной помады. В ответ на это у меня не было припасено больше сказок. Вернее, сказка была, но предназначалась она вовсе не для его ушей.