Закулисье Т.К.

- Итак, теперь давайте внимательно посмотрим друг на друга и вспомним все, что мы друг в друге ценим, любим, а что наоборот нас раздражает, что мы хотели бы изменить, - начал вещать Андрей, один из психологов проекта, расхаживая между расставленными по залу столами, на которых были разложены краски и бумага. Мы с Тиной сидели за одним из них, друг напротив друга, вжимаясь в спинки своих кресел, пытаясь максимально отдалиться. - …посмотрим друг на друга… - Андрей немного повысил тон, когда проходил мимо нас, очевидно заметив, что мы оба рассматриваем очень интересный пол под столом. Я собрал себя в кулак, в очередной раз проклиная эти дурацкие идеи Завадюка, и приземлился взглядом на линию нижних ресниц цвета спелых пшеничных колосков. - …А теперь вам необходимо подобрать цвет под каждое качество партнера, - продолжал Андрей. – С помощью этих красок вы изобразите его на бумаге. - В одежде или можно без? – спонтанно вырвалось у меня, и я тут же ощутил на себе опешившие взгляды всех присутствующих. Один из них был особо кровожаден. Тина смотрела так, словно выжигала сквозное на моем лице. - Дан, ты сказал это вслух, ты в курсе? – захохотал Потап, очень кстати разбавляя атмосферу. - Рисуйте душу, Дан, - мягко произнес парень, заливаясь румянцем. – Кстати, рисовать вы можете не только на бумаге, но и на партнере. Ну… для кого это уместно, конечно… Тактильные контакты – это все же более интимно, они предполагают более глубокие, дружеские отношения… - Ооо, это про нас, правда, Тина? – я сжигал ее терпение медленно и уверенно. Тина молчала, а я наблюдал, как ее язык очерчивает острия верхних зубов, словно точит их перед тем, как откусить мне голову. В ее глазах читались все ее кровожадные планы. Я встал из-за стола, взял ее руку, лежащую на его поверхности, и потянул на себя, настоятельно приглашая ее присоединиться ко мне. Тина упиралась, но эти ее противодействия ей еще никогда не помогали. Слегка усилив натиск, я все же поднял ее с кресла. Она жутко злилась, но молчала, словно боялась выпалить сгоряча что-то лишнее. Очень в ее стиле. Ну, что же, все лишнее сегодня возьму на себя я. - Смотри, смотри, сейчас начнется, - захихикала рядом Настя, оторвавшись от вырисовывания Монатика. Я обошел стол, чтобы стать к Тине ближе, и, ухватившись пальцами за замочек ее топа под самым подбородком, потянул его вниз по плавной линии змейки. Тина моментально среагировала и перехватила меня где-то в области ключиц. - Э… а что мы пропустили в ваших отношениях? – у Насти немного отвисла челюсть. Она все еще не могла оторваться от происходящего рядом с ней. - Ничего, мне просто нужно полотно… для рисования, - заметил я, как ни в чем не бывало, ловя пули яростного взгляда моей новоиспеченной подруги прямо в лоб. – Но Кенгуруш против, как я вижу. Тогда остановимся на лице. Его то можно, друг мой?.. - Рисуй на бумаге! - голос Тины звучал холодно и ядовито, и она резко оттолкнула от себя мою руку. - Мне это не поможет. Психолог, ваш пациент срывает всю терапию, - наигранно жаловался я Андрею, нервируя Тину еще больше. – Она не хочет со мной взаимодействовать. Поменяйте мне партнера. - Но… все заняты, - замялся Андрей, слабо понимая, что делать с нами двумя. - Я отказываюсь работать с этой нервной женщиной. Тина закусила губу, сдавливая внутри ярость, а потом запустила несколько пальцев в баночку с темно-синей краской, размазала ее по ладони и щедро приложилась ею по моей щеке. Удар был слабой силы, и со стороны это не было похоже на пощечину, но я вполне четко уловил всю суть этого жеста. - Наглость! – выпалила она, рассматривая огромными глазами эффектный отпечаток на моей щеке. Андрей широко разинул рот и побледнел. - Ээээ… это положительная черта или?.. – он изо всех сил пытался модерировать наше подозрительное взаимодействие, но возникший уровень накала между нами сбивал его. - Это диагноз! - уверенно ответила Тина, одаривая меня своим дерзким взглядом. Я хитро улыбнулся и окунул пальцы в краску красного цвета. - Сексуальность, - произнес я заговорщицким тоном, рисуя сердце на ее щеке. Андрей, словно индикатор моих мыслей, тут же стал аналогичного цвета. Тина вздрогнула от прикосновения и немного подалась назад. Затем она тоже окунула пальцы в тюбик с красным и нарисовала крестик на моем лбу, добавляя иронично: - Здравомыслие! - Это больше похоже на мишень, Тина, - заметил Монатик, наблюдая за нами влюбленным взглядом. - Доверие. Безграничное доверие к лучшему другу, - продолжил я, и полоска голубого цвета легла на ее щеку, под одним из океанов глаз. - Больше похоже на прочерк, - заметил озадаченный Завадюк. Я подмигнул ему. И это правильный ответ, Вова… - Кажется, вы играете во что-то свое, ребята, - подключился Потап. Казалось, все они больше наблюдают за нами, чем участвуют в своей арт-терапии. - Да, игры у нас с Тиной бывают очень... интересные, – я обвел взглядом арсенал красок, выбирая следующую жертву. Желтый. Цвет турмалина. – Я знаю, ты любишь этот цвет. У тебя, кажется, даже побрякушка такого цвета была… Вот здесь. Я провел линию по ее шее, оставляя яркий влажный след, к впадинке между ключицами и легонько нажал на то место, которое так недолго было пристанищем для моего подарка. - Постоянство. В решениях. Это твоя главная… кхм… позитивная черта, пожалуй… «Ненавижу тебя» шептали беззвучно ее губы. Я завершил свой ход, оставив на них плотный отпечаток желтой краски. Недолго думая, Тина взяла со стола баночку с черной краской и выплеснула всю ее на меня. - Болван! Она принялась яростно вытирать губы и шею от краски - но скорее от моих прикосновений – а затем поспешно направилась к выходу. - Кажется, мы приехали не тех мирить… - озадаченно изучал меня взглядом Завадюк, почесывая затылок. - Не бери в голову. Мы разберемся. Я вышел из зала, пытаясь догнать ее, чувствуя внутри, что переборщил с играми. Но Тины нигде не было. Больше мы не пересекались до самого вечера. Очевидно, мироздание решило, что мы попросту прикончим друг друга такими темпами, и разделило нас по разным командам. Управившись с еще парочкой активностей, нас, наконец-то, отпустили, на свободу. Вечером во дворе разожгли костер, и мы дружно уселись вокруг него, болтая на разные темы. Потап с Настей танцевали недалеко от нас, беспрестанно воркуя друг с другом. Тина ютилась под боком Завадюка, медленно потягивала вино, разглядывая языки пламени, и всем видом игнорировала меня. Игнорировала до тех пор, пока ко мне не подошла Катя. - Пойдем танцевать, Дан. Мы с тобой кое-что не закончили, - она протянула мне руку и обезоруживающе улыбнулась, не оставляя мне выбора. Я снял куртку, отбросил ее в сторону и отправился вслед за девушкой к уже танцующей парочке. Катя выглядела очень привлекательно. Терпкий аромат ее парфюма в тандеме с неприкрытой заинтересованностью во взгляде взволновал меня. Когда она обняла меня за плечи, мне стало как-то не по себе. - Что с тобой? - Мне… прости, Кать, я устал и не очень хорошо себя чувствую, - я мягко убрал ее руки, приобнял за плечи и отправился назад к костру. – Давай, перенесем это на завтра… Тина все это время с видом самого заинтересованного зрителя наблюдала за происходящим. - Ребят, я спать, всем спокойной ночи! – я махнул рукой и поторопился в дом. Вот так… покидаю вечеринку первым и в одиночку. Это что, старость?.. - До скорой встречи, котик! Я скоро присоединюсь к тебе в нашем ложе! Люблю-скучаю, - орал Потап мне вслед. Не оборачиваясь, я поднял руку и наградил его красноречивым жестом, который без слов отражал всю мою взаимную «любовь». В номере я принял душ и, обмотав полотенце вокруг бедер, принялся отстирывать черную краску со своего свитера, пока она намертво не въелась в ткань. Вот же невыносимая женщина… Через какое-то время в дверь постучали. - Потап, к чему это? – злился я . – Не доводи меня до греха, иначе ночью я воспользуюсь этим уникальным шансом и задушу тебя по… Я прервался на полуслове, когда открыл дверь. Напротив меня в белом пушистом халате стояла Тина, прижимая к себе мою курточку. Увидев меня полуобнаженного с мокрым свитером в руке, она немного отступила назад от неожиданности. Мы оба на какое-то время просто зависли в молчании. - Отстирывается?.. – первой заговорила Тина, скользнув взглядом по черным разводам краски на ткани. - Ты за этим пришла? - Ты забыл, - она резко протянула мне мою курточку, стараясь не приближаться ко мне, но ее взгляд уже вовсю гулял по моей голой груди и торсу. Я какое-то время молча наблюдал, как ее сдержанность жадно поедает расползающийся по щекам румянец. Я протянул руку за своей вещью и вместе с курткой схватил ее ладонь. Один властный натиск – и ее податливое тело, обезоруженное моим видом и лишним бокалом вина, оказалось в моей комнате, намертво вжатое мной в стену. Куртка и свитер, как ненужные свидетели, были бездушно брошены на полу за дверью. Она попыталась вырваться, но я успел схватить ее за пояс халата, который тут же сполз с ее талии и оказался у меня в руках, оставляя без присмотра сползающую по телу ткань. - А теперь скажи мне это в глаза… - я захватил в полупетлю из мягкой полоски ткани пояса ее шею и притянул поближе изумленное лицо, обжигая дрожащие губы своим горячим дыханием. – Скажи, что хочешь дружить со мной. Ее ясные глаза окутала густая пелена, и они стали похожи на мои. Она впитывала в себя каждое мое движение, мои мысли и желания. Такая беззащитная и открытая, как никогда. От нее пахло спелым виноградом, горечью дорогого спиртного и неподдельным желанием. Мне казалось, что я пьянею от нее, вместе с ней. - Отпусти… - в накаляющееся пространство вырвалось единственное задыхающееся слово. Она вцепилась в мои руки, которые дерзко вскрывали по очереди все границы запрещенных территорий ее тела, и просто сжала их, не в силах оторвать от себя. Они будто стали частью ее кожи, ее продолжением. - Скажи же… - не унимался я, упиваясь тем, как она реагирует на каждое прикосновение, словно самый чувственный инструмент, производя в тишину звуки созревшей страсти. - Хочу… - ее шепот лег в уголок моего рта вместе с раскаленным прикосновением ее уст. - Дружить?.. - Тебя… Я захватил ее податливые губы в короткий жадный поцелуй и еле нашел в себе силы остановиться. - Уходи, Тина... В тебе слишком много вина. И слишком мало правды. Она подняла на меня свои огромные глаза, переполненные десятками чувств. Я выпустил ее из объятий, и она, не сразу обретя равновесие, немного качнулась назад. Я наблюдал, как ее взгляд темнеет от нескрываемой злости и обиды. Она вырвала у меня из рук свой пояс и, плотно укутавшись в халат, вышла из комнаты. Утром я не застал ее в доме. Она уехала очень рано, предупредив Завадюка о каких-то срочных делах. Я тоже решил не оставаться на второй день. Вызвав такси, я направился к съемочному павильону. Мне не давал покоя кулон, который оставался где-то в моей гримерке, бессовестно покинутый хозяевами. Дойдя до нужного помещения, я резко дернул ручку. Дверь была не заперта. - Что ты здесь делаешь? Я знал, кого я встречу в этой комнате. Кажется, мы приехали за одним и тем же. - Не твое дело, - Тина сначала растерялась из-за моего внезапного появления, а потом перешла к холодному оружию. - Мое. Ты в моей гримерке. - Где он? - Кто он? - Мой подарок. - Твой подарок… разбился об этот пол и его больше не существует. А кулон должен лежать на моем столе. Мы подошли к столу и принялись изучать каждый его сантиметр. Кулона нигде не было. Я проверил ящики и полки – пусто. - Может, кто-то из уборщиц забрал, - задумчиво произнесла Тина. - Какая тебе разница? Зачем он сдался тебе? Она молчала и сердито смотрела мне в глаза. - Что, снова поменяла свое мнение? - кольнул я. - Замолчи! – она заметно выходила из себя. В ней все еще догорала обида из-за событий вчерашнего дня, и мои слова только подлили масло в огонь. И этот огонь перешел на меня. Она схватила меня за воротник пальто и прошипела мне в лицо: - Я жалею обо всем! Жалею, что пустила тебя такого в свою жизнь. - Ты не пустила, Тина, не обманывай ни меня, ни себя. Это была всего лишь игра. - То есть вот как ты решил… Уже подыскал кого-то мне на замену?.. - Собирался как раз этим заняться. Ее глаза наполнялись слезами и болью. Как и я, только изнутри. - Да, Тина, ты была права, - тяжело выдохнул я. - Мы уничтожим друг друга. Так больше нельзя. Друзья? Окей. Просто коллеги? Окей. Видимо, не родилась еще та сила, которая свяжет нас в каких-либо других ролях. Она еще какое-то время с горечью смотрела мне в глаза, словно выискивала что-то. Цвет ее глаз становился прозрачным, словно в них таял многовековой ледник и превращался в прозрачные воды отдаляющегося от меня океана. Вот и все?.. Вот и все. Ее рука ослабла, покорно выпуская мой воротник, мое сердце и чувства. - Да, Дан. Не родилась.