Волк и лисенок

Чимин не отлипал от своего старшего брата и папы, а также от Юнги-хена. Все это время омега сидел в своей комнате, выходя только по нужде. Ему грустно от того, что им придется покинуть родные места. Чимин закусил свою пухлую губу и съежился, обнимая ноги, сильнее укутываясь в теплое одеяло. Альфа совсем недавно покинул комнату, оставляя за собой шлейф хвои и прохладу. Лисенок все больше и больше требует к себе внимания собственного альфы. Иногда Чимину стыдно от этого, но он не может отрицать, что рядом с Тэхеном ему спокойно, а лисенок урчит от удовольствия, находясь в крепких объятиях. Рана на боку затянулась, благодаря альфе, и уже не ныла. Омеге грустно оставаться одному в пустой холодной комнате, было ощущение, что его все бросили и оставили со своими кошмарами в одиночестве. Чимину тяжело от того, что он хотел уйти, скрыться и больше не встречать всех своих родных и знакомых. В глубине души он до сих пор хочет сбежать, но когда он смотрит в счастливые и такие родные глаза своего старшего брата, в глаза, заполненные любовью к своим детям, он понимает, что не сможет покинуть их. Чимин не хочет оставлять свою семью, сбегая, как трус. Он неправильный омега, ему хочется все уже закончить, чтобы больше не страдать. Слова его хена-призрака так сильно впечатались в мозг, что хочется выть от безысходности. Может, и правда ему нужно поменять обстановку, чтобы ничто ему не указывало на его детство и его жизнь со своим альфой. Пока он находится в своей деревне, он все больше и больше впадает в депрессию, что не укрылось от его папы. — Минни, — тихо позвал Джин. Чимин вздрогнул и поднял свои красные глаза на вошедшего омегу. Он даже не почувствовал присутствия кого-то. Сейчас у омеги такое состояние, что ему ничего не хочется. — Малыш, — снова позвал старший омега сына, присаживаясь на край кровати, укутывая ребенка. Джину больно смотреть на замкнутого сына, хочется, чтобы Чимин открылся и все рассказал папе, но тот измученно улыбается в ответ и говорит, что все хорошо. Но Джин не был бы папой, если бы не чувствовал, что что-то происходит в жизни его маленького ребенка. Он понимает, что слишком рано они отдали свое чадо в чужие руки, поэтому корит себя за это. Проклинает всех духов, что решили наказать их. Джин и сам в молодости был не подарок, но не думал, что за его поступки будет отплачивать его маленький малыш. Посмотрев на сына, Джин тяжело вздохнул и потрепал того по волосам, от чего Чимин вздрогнул и сильнее прижался к бедру старшего омеги. — Пап, — совсем тихо проскулил младший омега. — Что теперь будет с нами? — Чимин поднял голову и посмотрел на потухшие глаза папы. — Мы покинем наши деревни. — Сказал Джин, хватая несопротивляющегося омегу и прижимая к своей груди. — Ты мерзнешь, как я в молодости. — Констатировал факт старший омега, и тут Чимин вспомнил слова своего давнего друга. — Пап, почему ты не говорил, что тебя нашли в лесу? — от услышанных слов Джин встрепенулся и удивленными глазами посмотрел на сына. — Откуда… — Не спрашивай, откуда, просто расскажи мне все, пожалуйста. — Проскулил Чимин, смотря прямо в глаза, ожидая рассказа папы. Он бы и не подумал даже о том, что его любимого папу нашли где-то в лесу, а потом приютили, как своего. Джин прикрыл глаза и тяжело выдохнул. Он, конечно, готовился к этому дню, но не может. Он понимает своего сына, как никто другой, знает, что такое жить в чужом клане и в чужой деревне. Поэтому Джин был против этого брака, он не хотел, чтобы его сын почувствовал на себе все косые взгляды и унижения, совсем не хотел, особенно, когда ты попадаешь к другим оборотням. Чимин все так же неподвижно сидел и смотрел на своего папу, который собирался со своими мыслями, приводя их в порядок. — Хосок-а знает об этом? — первый нарушил молчание Чимин. Джин резко открыл глаза и пустым взглядом посмотрел на сына, закусывая губу. Эту привычку младший омега унаследовал от старшего. — Нет, — выдохнул Джин. Собравшись с мыслями, старший прошептал: — Давай, вставай, приводи себя в порядок, а потом я вам все расскажу, хорошо? — Чимин от удивления округлил свои глаза и молча закивал. Джин натянуто улыбнулся и поцеловал в носик сына, вышел из комнаты. Чимин, после ухода папы, быстро переоделся и, заправив кровать, потопал в ванную комнату, приводя себя в порядок. Он и правда выглядит ужасно с опухшими и красными глазами, бледностью лица и кругами под глазами. — Красавец, ничего не скажешь, — рыкнул Чимин, приглаживая мокрой ладонью свои белые волосы. Быстро умывшись, Чимин вышел из ванной комнаты, сразу же побежал на первый этаж. Его нюх уловил вкусный завтрак, а слух — тихие разговоры на кухне. По запаху омега может сказать, что кроме папы на кухне находится старший брат и Юнги-хен. Войдя на кухню, Чимин стушевался. — Минни проснулся, — радостно сказал Хосок, и омеги повернули свои голову в сторону самого младшего, от чего тот покраснел и отвел взгляд. — Малыш, садись за стол, сейчас будем завтракать. — Кивнул Джин на свободное место, рядом с молодым альфой. Чимин заметил, что Юнги чувствовал себя хорошо и счастливо рядом с его родными, что несказанно радовало его самого. А для Юнги семья лисенка значит намного больше, чем кто-либо может себе представить. Омега не знает о любви родителей, но, находясь здесь, он понимает, что счастлив. Джин за несколько дней стал ему как родной папа: помогает и иногда даже ругает за то, что омега поднимает тяжести, а он в положении. Хотя если Джин вспомнит себя беременным, то вел себя так же, все делал сам, а старшие его ругали, но он стоял на своем. Омега был уверен, что он не болен, а всего лишь беременный и может сам позаботиться о себе и о своем альфе, он все же не инвалид. Поэтому он огораживает порывавшегося что-то сделать или же помочь омегу всеми способами. Чимин сел возле брата и улыбнулся тому, переводя свой взгляд на Юнги-хена. — Чимин, что-то случилось? — тихо спросил омега, придвигаясь ближе к младшему, тот пожал плечами и посмотрел на нервного папу. Хосок заметил метания папы и недоумение и злость младшего брата, что и от Юнги не укрылось. — А…э-э, я, наверно, пойду. — Стал собираться Юнги, чувствуя в воздухе примесь злости, удивления и негодования. — Можешь остаться, — сказал Джин, ставя тарелки на стол. — Мы семья как-никак. — Юнги запоздало понял слова старшего омеги, но на душе стало тепло. — Пап, да что случилось? — непонимающе спросил Хосок, смотря осуждающе на младшего брата, от чего Чимин фыркнул и показал язык. — Дети, — простонал Джин, и все засмеялись на заявление старшего. — Никогда не устану говорить, что вы взяли от отца все ненужное. — Пробурчал себе под нос Джин и сел напротив Чимина. Младший омега смутился от теплого взгляда папы, ведь он ведет себя как маленький ребенок, которому не дали конфетку. — Может, уже расскажете? — возразил Хосок, не понимая поведение двух омег, а еще смущая этим и Юнги, который не знает, куда себя деть. Он вроде как и порывается скрыться из виду, уходя на второй этаж, не мешая семье, но и обижать никого не хочется таким поступком. Хосок и сам-то чувствует себя неуютно, находясь сейчас здесь, а не с отцом. — Чимин хочет знать, как я попал в эту деревню. — Отозвался Джин, смотря на ошарашенные взгляды детей. — К-как это? — заикаясь, спросил Хосок. — Малыши, разве не странно, что в клане только я и Чимин белые лисы? — вопросом ответил Джин. — Но… но разве дедушки не говорили, что у них в роду были белые лисы? — вспоминал Хосок все рассказы дедушек. — Это они рассказывали, чтобы ни у кого не было вопросов насчет меня, — мягко отозвался Джин. — Они нашли меня в лесу совсем замерзшего, грязного и голодного. Моя шерстка настолько была грязной, что они даже не заметили, что я совсем не рыжий лис. Забрали с собой, отмыли, накормили, вылечили, понимая, что я совсем не из их деревни и что слухи о том, что белые лисы еще существуют, правдивы. Отец рассказывал мне, что до их прихода здесь жил клан лис — именно белых лис — но после многолетней войны с волками им пришлось уйти, и никто их с тех пор не видел. Они были удивлены и в замешательстве, ведь не знали, что делать со мной. У родителей не было своих детей, ведь папа не мог понести, он был бесплодный омега, поэтому отец решил пойти к вожаку с просьбой оставить меня в клане. Отец прекрасно знал, что вожак ему не откажет, ведь тот был его другом. Тогда отец Намджуна — ваш дедушка — разрешил все же оставить ребенка в деревне, если, конечно, за мной никто не придет. Но проходили дни, недели, месяцы, а потом и годы, все понимали, что за мной никто не придет. Родители были счастливы такому исходу, ведь у них теперь есть ребенок. Несмотря на то, что я им чужой, они любили меня. — И тут Джин прикрыл свои мокрые глаза, вспоминая тот день, когда он потерялся, а потом страх, когда понял, что он заблудился и не знает, сколько прошло времени. Помнит, как его — больного и изможденного — нашла пара лис, забрала к себе, пригрела, накормила и дала потерянную семью и любовь. — Я совсем не помню свою семью и откуда сам, был маленьким глупым малышом. Только до сих пор в памяти остался образ старшего лиса, с которым я тогда пошел в лес и заблудился. Может, тот нарочно это сделал, а может, и нет, кто знает, сколько уже прошло времени-то. — Усмехнулся старший, открывая глаза и смотря на удивленных детей. — Мне было пять, я ушел подальше от старшего, даже не знаю, кто он мне был, но запах какао до сих пор помню, может, это был старший брат, — пожал плечами Джин. — Я долго привыкал к новому месту, особенно было тяжело в первое время, ведь я отличался от других лис. Ощущал себя диковинным зверем, хотя так и есть, это уже со временем ко мне привыкли и смотрели обычно. Отец и вожак стаи много раз пытались узнать, откуда я прибежал и где находится деревня лис, но я молчал не из-за того, что боялся, нет, я просто не помнил, ничего не помнил. Шаман говорил, что я получил сильный стресс, отчего не разговаривал несколько лет. Но все проходит, так же, как и мой страх. Я стал разговаривать, общаться со своими ровесниками, бегать по лесу в лисьем обличье. — Остановился Джин, переводя дыхание. Никто так и не притронулся к своему завтраку. — Почему вы скрывали это от нас? — первым от шока отошел Хосок. — Я не хотел вспоминать свое детство, а старшие были и не против. Да, я понимаю, что мы лгали вам, но это было во благо. — Хотел улыбнуться Джин, но, увидев нахмуренных детей, не стал. — Намджун поддержал меня, понимая, что это тяжело. Для меня семья — это ваши дедушки, и я не хотел затрагивать тему с моим детством. Разве это что-то значит? — спросил Джин у детей. — Да… наверно, нет, — почесал свой затылок Хосок. — Вы обманывали нас, — воскликнул Чимин, надувая губы от злости и обиды. — Но если вы бы и знали это, то ничего бы не изменилось, Минни. — Спокойно сказал Джин, поджимая свою нижнюю губу. — Ты думаешь, ваш отец не искал ту деревню, откуда я? — Чимин ничего не ответил. — Он неоднократно уходил с другими альфами, надеясь, что они смогут найти мой родной дом, но все было безуспешно. Ваш отец, смеясь, говорил: «Как маленький ребенок мог так далеко убежать и остаться живым, ведь неизвестно, что могло быть». Были мысли о том, что вообще не было деревни и стаи, что просто кочевая семья, которая в очередной раз побежала искать себе новое место, а я просто убежал и заблудился. — Закончил Джин. — Ты совсем не помнишь их? — после минутного молчания спросил Чимин. — Совсем, — грустно отозвался Джин. — Я даже не надеялся найти в этом клане своего истинного. — Грустно улыбнулся Джин, но улыбка была теплой. Юнги сидел тише воды ниже травы, слушая Джина о его жизни. Теперь омега понимает, что тот как никто другой знает, что такое потеря всей семьи и приобретение новой, через что нужно пройти, чтобы стать счастливым. Чимин тяжело вздохнул и виновато посмотрел на папу. Ему больно вспоминать это, а он, как эгоист, заставил рассказать правду. — Прости, пап, — отозвался Чимин, надувая свои бледные щеки. — Все хорошо, малыш, — Джин привстал и погладил правую щеку ребенка. — Рано или поздно вы бы узнали. — Улыбнулся старший. — А теперь, думаю, нам следует позавтракать. — Каждый услышал истошный вой, исходящий со стороны Чимина, от чего тот покраснел и буркнул себе что-то под нос. Старшие тихо расхохотались. После плотного завтрака Джин отправил детей в гостиную, чтобы те ему не мешали на кухне. Сейчас каждый занят своими делами, поэтому омега не трогал других, он и сам может позаботиться о своей семье. Усевшись поудобнее, Хосок снова стал рассказывать омегам смешные истории из их детства. Чимин иногда вставлял свои пять копеек, бурча, что Хосок врет и приукрашивает, доказывая обратное. — Но, Чимин, вспомни, как ты решил засунуть в дупло свою мордочку, а оказалось, что там живут пчелы. — Расхохотался Хосок, вспоминая красный опухший нос. Чимин стал возмущаться, но смех старших был таким заразительным, что он сам невольно стал смеяться, вспоминая, как папа причитал, а отец качал головой. — А ничего и не изменилось, — хохотал Юнги, вспоминая, как он застрял в дупле. — Я что-то не знаю? — Хосок резко перестал смеяться и посмотрел на двух омег. Один был красный и надутый от возмущения, а второй не мог остановиться, переводя дыхание от долгого смеха. — Ага, — закивал Юнги. — Решил поохотиться и не заметил дупло, прыгнул в него и застрял. — Хохотнул старший и потрепал Чимина. — Это ничего не значит, — возмутился Чимин, смотря на улыбающихся хенов, которые пытаются скрыть смех. — Я просто не заметил. — Буркнул омега и ткнул Юнги-хена. — Да-да, совсем сложно было заметить огромную черную дыру, — прыснул Юнги, прикрываясь ладошками, а Хосок уже вовсю смеялся. — Пааап, — крикнул Чимин, прося о помощи. Джин, услышав, что его зовут, вошел в гостиную. — Они меня обижают, — проскулил младший омега, показывая на двух веселящихся старших. Джин улыбнулся и поинтересовался, над чем они так громко смеются, присаживаясь возле старшего сына. — А мы вспоминали, насколько Чимин любопытный омега, — отозвался Хосок, уже успокоившись. — Ты вспомнил, как он залез мордой в дупло, где жили пчелы? — удивленно изогнул одну бровь Джин, вспоминая эту трагедию. — Угу, — одобрительно закивал Хосок, а Чимин зло зыркнул на того и прорычал. — Минни, не обижайся на брата, — стал успокаивать старший детей. — Твой отец был точно таким же. — От слов папы каждый устремил свой взор на того. Джин уже хотел открыть рот и рассказать смешные моменты детства отца, как в гостиную вошли альфы. Намджун стоял первый, позади него были Чонгук и Тэхен. Каждый думал о чем-то своем, но все были счастливы. Те рассказы Юнги о том, где находится его дом, дали свои плоды. Они вроде бы нашли дорогу до города, где должна жить стая омеги. — Намджун? — нервно спросил Джин, подскакивая с дивана и подходя к задумчивому мужу. Альфа притянул за талию омегу, целуя в пухлые губы. — Намджун, — отстраняясь, крикнул Джин на мужа, краснея от стыда. — Что? — изогнул одну бровь альфа. — Наши дети выросли, один уже замужем. — Констатировал факт старший альфа, подмигивая такому же красному Чимину. — Но не при детях же! — возмущенно воскликнул Джин, на что Намджун пожал плечами, заходя в гостиную. Хосок тихо похихикал от смущения омег, Намджун только хмыкнул, а братья Чон удивленно косились на замужнюю пару. Чонгук восхищался Намджуном все больше и больше, он в браке больше двадцати лет, но их любовь до сих пор не угасла, она чувствуется в воздухе, когда старший омега смотрит на своего мужа. Младшему Чону даже завидно, ему хочется, чтобы у него были такие же крепкие отношения со своим омегой, несмотря на то, что у них скоро будет ребенок. Совесть грызет, что он не взял в мужья своего омегу, все тянет время, только куда дальше тянуть, когда у них скоро будет полноценная семья. Чонгук с нежностью посмотрел на своего счастливого омегу, давая себе обещание: как только они найдут клан Юнги и поднимутся на ноги, они станут мужьями. Ребенок должен расти в семье. Тэхен тоже смутился от поведения старших, но в его глазах можно было увидеть восхищение. Он и сам уважал Намджуна, как альфу, мужа и отца. Он все держит в своих руках, не эмоциональный, умный и расчетливый оборотень. Жаль, что он лис, а не волк, но несмотря на это, волки стали восхищаться и им. Он доказал, что не хуже и других оборотней, защищая свою семью и стаю. Все слухи о нем были оправданы. — Может, все-таки расскажете? — спросил Юнги у альф. — Мы нашли след к твоей стае. — От услышанных слов Юнги открыл было рот, но не смог ничего сказать, сразу же закрыл, удивленно косясь на всех присутствующих. — Ты ведь рад? — тихо прошептал Чимин, прижимаясь к старшему омеге. Юнги всхлипнул и уткнулся носом в белокурую макушку. Почему-то запах Чимина успокаивал его. Вообще, Юнги давно заметил, что запах омеги на всех странно действует и по-разному. — Рад? — переспросил Юнги, на что Чимин кивнул. — Не знаю, — пожал плечами старший. — Это было так давно, что я не могу понять своих чувств и эмоций. — Чонгук порывался обнять своего омегу, но не хотел мешать им. Он сейчас так уязвим, что волк внутри рычит и приказывает ему подойти, сесть рядом и прижать к себе. Это почувствовал и Чимин, отчего отпрянул от хена, позволяя альфе побыть рядом с ним. Чонгук утащил омегу наверх. Когда пара скрылась, Тэхен сел рядом с Чимином и посмотрел на Намджуна. — Что дальше будем делать, отец? — вырвалось у Тэхена, от чего даже он удивился. Намджун перевел свой взгляд на испуганного альфу и хмыкнул. Чимин так вообще чуть от удивления с полом не поцеловался. Джин же одобрительно кивнул, а Хосок прыснул в кулак от смеха. Все это выглядело комично, конечно. — Думаю, что сначала мы всех проводим погибших к своим предкам, — начал Намджун. — Даже врагов? — удивленно спросил Чимин. Он невольно прижался к альфе, даже не заметил этих действий, только почувствовал на своей талии горячие и крепкие руки, обнимающие в ответ. — Да, — кивнул Намджун. — Мы обязаны проводить всех оборотней. — Гордость за отца и мужа можно было увидеть у всех. — Почти все раненные уже вылечились и могут идти, поэтому не будем тянуть время. После похорон мы соберем провизию, которая у нас есть, и двинемся в путь. Идти придется долго, все же, с нами будут дети и старики. — Намджун перевел свой взор на улицу, где альфы готовились к обряду похорон. Они перетаскивали мертвые заледеневшие тела оборотней. Хорошо, что после смерти они перевоплощались в людей. Так же волкам пришлось перетащить своих собратьев в деревню лис. Было решено, что они сделают одну братскую могилу для всех погибших. Тяжело вздохнув, Намджун повернулся к своей семье. — Шаман волков погиб, поэтому весь обряд будет делать наш шаман, надеюсь, никого этим не обидим. — Тэхен согласился с вожаком. Оба Чона понимают, что Намджуну, сильному по духу альфе, идти наперекор не стоит. Он старше и умнее их, да и сил нет на споры. Каждый скорбит по погибшим. — Джин, накорми альф, — сказал Намджун и вышел из гостиной, следом за ним пошел и Хосок. Джин улыбнулся сыну, тоже вышел следом, сразу же направился на кухню. — Что будет с нами? — прошептал Чимин, спрашивая Тэхена. — Не знаю, я не знаю, — так же тихо прошептал альфа. Он и правда не знает, что теперь будет с ними. Они собираются идти к клану Мин, неизвестно, примет ли вожак их. Юнги не знает, стал ли его брат вожаком, или до сих пор отец управляет кланом. Они надеются на лучшее, ведь здесь становится небезопасно. Другие кланы не примут их, ведь лисы и волки враждуют из поколения в поколение. Весь день Чимин хвостиком ходил за папой, помогая другим свободным омегам приготовить все для обряда. Альфы же собирали редкие травы, которые прятались за снегом, другие до сих пор перетаскивали тела оборотней в одно место, а так же готовили место для обряда, принося из леса сухие ветки. — Юнги, — прорычал Джин, выхватывая у того тяжелую корзину. — Я что тебе говорил? — возмущался старший омега. — Но, Джин-хен, я тоже хочу помогать. — Надул свои губы омега, косясь на всех, кто смотрел в их сторону. Юнги только видел тепло в их глазах и никого осуждения. Омеги помогали ему, не давали тяжелую работу, от чего Юнги тихо рычал, пугая лис, а потом вздыхал, позволяя помочь ему. — Еще раз увижу, что ты таскаешь тяжелые корзины, пойдешь домой и будешь сидеть возле окна, наблюдать, ты меня понял? — Юнги возмущенно открыл свой рот, но, увидев злой оскал старшего, только кивнул, соглашаясь. Джин победно улыбнулся и потащил корзину с провизией к другим. Чимин тихо подошел к хену и взял его за руку. — Извини его, — прошептал Чимин, смотря на удаляющийся силуэт папы. — Он просто беспокоится за ваше здоровье. — Знаю, Минни, — Юнги в ответ сжал маленькую холодную ладошку омеги. — Просто не могу сидеть без дела, когда каждый чем-то занят. — Пробурчал Юнги. — Тогда, может, посмотрим за детьми, а то они уже не первый раз порываются в лес убежать. — Чимин указал на детишек, которые бегали и громко смеялись. Юнги улыбнулся и пошел следом за омегой. Ближе к вечеру все оборотни уже были уставшими, но им нужно закончить работу и проводить своих близких. Все уже стояли в роще и ждали шамана клана лис. Намджун помог старому шаману, на что тот бурчал себе под нос, что он не настолько слаб, чтобы его провожали, но протесты не остановили вожака помочь старику. Шаман чем-то был похож на Тханга: в своих убеждениях, что он еще не стар и сам может о себе позаботиться. Наверно, все шаманы одинаковы. Юнги встрепенулся, вспоминая последние слова Тханга о том, что у Чимина и Тэхена родится следующий шаман двух кланов, а значит, что и шаман лис скоро их покинет. Старик подошел к алтарю и статуям, изображавших зверей. Каждый ждал, когда шаман начнет обряд, чтобы попрощаться со своей семьей. Каждый потерял кого-то. Шаман начал обряд, что-то говоря, от чего оборотни тихо всхлипывали и опускали головы, многие наоборот, поднимали голову к звездам. Сегодня небо было чернее, чем обычно, и усыпано звездами, которые горели ярче луны. Чимин смотрел на небо и тихо прошептал: «За что?». Этот вопрос так и останется без ответа, никто не сможет ему сказать. — Можете попрощаться со своими близкими, — отозвался наконец-то шаман, привлекая оборотней. Каждый подходил к телам и что-то клал рядом, а потом отходил, пропуская следующего. Когда каждый попрощался, шаман кивнул альфам, которые держали факелы, на что те положили их на сухие ветки, и все вспыхнуло ярким огнем. Завтра на этом месте уже ничего не будет. Метель заберет с собой весь пепел, оставленный ими. Шаман отошел, чтобы его ненароком не задел огонь, и встал возле Чимина. Он рад, что младший сын Намджуна жив и в здравии. — Как ты себя чувствуешь? — спросил шаман, когда оборотни стали расходиться. Чимин остановился и посмотрел на старика. — Хорошо, — пожал плечами Чимин. — Скоро придет и время твоих детей, — сказал шаман и перевел свой взгляд на огонь, который забирал с собой оборотней. — О чем вы? — непонимающе переспросил омега. — Я угасаю, сын мой, — сказал шаман. — Я не смогу уйти с вами. — Старик развернулся и похлопал омегу по правому плечу, ушел к себе в домик. Чимин не понимал сказанные слова шамана, только поджал свою губу и, встряхнув головой, отгоняя мысли, пошел обратно в дом. В роще осталось несколько оборотней, следя за огнем, который уже догорал. Уже был поздний вечер, когда Чимин вступил в семейный дом. Отец сидел в своем кабинете, папа ушел отдохнуть. Брат тоже ушел к себе. Хены уже закрылись в своей комнате, которую выделили родители, а вот Тэхен находился в гостиной и смотрел на огонь. Чимин потоптался на месте и, когда услышал голос альфы, подошел к нему. — Все хорошо? — спросил Тэхен у омеги. — Да, — прошептал Чимин, присаживаясь рядом. Альфа обнял омегу, а тот и не против был, сам прильнул к горячей груди и тоже посмотрел на огонь. — Ты кого-то видишь? — вырвалось у Чимина после нескольких минут молчания. Он видел, как лицо альфы было нахмурено, как будто он что-то видел в огне. — Нет, совсем ничего, — отозвался Тэхен, вставая со своего места, поднимая за собой и омегу. — Пойдем спать, нам нужно отдохнуть и набраться сил. — Чимин не стал возражать и пошел следом за альфой. Он почувствовал, что Тэхен ему соврал, он видел в огне что-то, но не стал настаивать, если бы он хотел, то сказал бы ему. Войдя в комнату, омега быстро переоделся и лег на кровать. Альфа долго себя не заставил ждать и через минуту тоже лег рядом, прижимая омегу к себе. Чимин уткнулся в мощную грудь носиком, тихо проурчал, как довольный кот. Тэхена позабавила реакция омеги, и он прикоснулся своими губами к макушке того, от чего Чимин вздрогнул, но не отпрянул. Альфа принял жест омеги, как одобрение, поэтому его руки стали блуждать по телу того. Чимин же затаил свое дыхание и прикрыл глаза, наслаждаясь ласками Тэхена. Отодвинув немного омегу, Тэхен припал к манящим губам. Чимин не ожидал такого порыва волка, от удивления открыл свой рот, впуская того. Тэхен углубил поцелуй, при этом поглаживая напряженную спину омеги под рубашкой, спускаясь к округлым бедрам. Омега почувствовал, что руки альфы уже приспустили его белье вниз и стали мять его половинки и бедра, задрожал сильнее. Контраст прохлады и жаркого тела перед собой возбуждал омегу сильнее, от чего его дырочка стала увлажняться. Тэхен отпрянул от сладких губ и перешел на шею омеги, слушая его несдержанные вздохи. Чимин не принимал альфу и не отталкивал того, от чего Тэхен продолжал свои ласки. Когда мокрый и горячий язык вылизывал ключицы омеги, тот почувствовал, что его половинки раздвинули, и к его колечку мышц прикоснулся палец. Альфа ласкал мокрую дырочку, не проникая, а только поглаживая, слыша совсем тихие стоны. Чимин млел от ласк альф, но, когда он закрыл свои глаза от наслаждения, прижимаясь к альфе сильнее и проходясь бедром о твердый стояк того, испугался и тихо прорычал, отталкивая альфу. Тэхен отпустил испуганного омегу, непонимающе взглянул на того. — Я-я… — Чимин не знал, что сказать альфе, позорно уткнулся в подушку. Тэхен тяжело вздохнул и чертыхнулся, встал с кровати и вышел из комнаты, оставляя омегу одну. Лисенок удивленно оторвался от подушки и посмотрел на дверь. Тэхен не стал брать его насильно, а просто ушел. Чимин до сих пор чувствует его сильное возбуждение, да и сам он возбужден не меньше. Закусив свою губу, омега прикоснулся к своему сочащемуся смазкой члену, тихо проскулил. Ему сейчас нужен альфа, а не руки на своем члене, поэтому, досадно простонав, Чимин встал с кровати и, натянув обратно свое мокрое белье, вышел из комнаты. Омега прислушался к тишине дома и понял, что его альфа в ванной комнате. Тихо прошмыгнув в помещение, Чимин закрыл на замок дверь, чтобы им никто не помешал. Тэхен, услышав, что кто-то зашел, принюхался и почувствовал возбужденного омегу, своего омегу. Волк внутри него зарычал, прося быстрее завладеть лисенком. — Чимин, — прорычал Тэхен, пугая омегу, но он не шелохнулся. — Я не железный, знай это. — Я… я хочу тебя, — совсем тихо проскулил омега, краснея от собственных слов. Тэхен опешил от слов омеги, а потом протянул свою мокрую руку, приглашая. Чимин быстро снял с себя одежду и ступил в ванную, рядом с альфой. Тот, не медля, прижал к теплой стенке омегу, впиваясь в его губы. Вода текла по их разгоряченным телам, но никто из них не мог оторваться друг от друга и выключить ее. Когда воздуха не осталось ни у кого, Чимин схватил альфу за волосы и оттянул его от себя. Глотнув воздуха, омега затуманенным взглядом посмотрел на альфу. Альфа был не лучше него: зрачки расширены от возбуждения, тяжело дышал, вбирая все больше и больше запах своего омеги. — Прости меня, детка, но я не могу уже терпеть. — Сказал Тэхен, прикусывая мочку уха и переворачивая омегу спиной к себе. — Прогнись, малыш. — Поцелуй в ключицу. Чимин закусил нижнюю губу и прогнулся, раздвигая свои ножки для большего удобства. — Умница, — Тэхену уже не терпелось войти в омегу, но он не может, пока не разработает того. Пока губы целовали ключицы и напряженную спину, Чимин почувствовал, что в него вошел первый палец. От всех манипуляция альфы его дырочка стала увлажняться все больше и больше. Второй рукой Тэхен поглаживал покрасневшие и набухшие соски омеги, от чего тот тихо скулил и сильнее впился своими клыками в нежную нижнюю губу, раздирая ее. Альфа почувствовал кровь и, схватив Чимина за голову, повернул его лицо к себе, впился в губы, слизывая кровь. В омеге уже находилось два пальца, раздвигая его нежные стенки, подготавливая для большего. Омега тихо стонал в губы альфы, упираясь своими руками в стенку. Голова кружилась от ласк, тело отдавалось сильным рукам. Оторвавшись от губ, Тэхен поцеловал щечку омеги, припал к его ушку и проник третьим пальцем, на что Чимин болезненно вскрикнул. — Будь тише, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — Тэхен снова опалил горячим дыханием красное ушко. Чимин отрицательно закивал, расслабляясь. Когда омега уже принимал четыре пальца, Тэхен вышел из разработанной мокрой дырочки, собрал вязкую смазку и растер по своему члену. — Готов? — прошептал Тэхен, целуя ключицу, и, не дожидаясь ответа, вошел на всю длину, заглушая вскрик омеги поцелуем. Чимин почувствовал в себе весь член своего альфы, напрягся, чем сделал только хуже для них двоих. — Малыш, расслабься. — Оторвался альфа от губ омеги. Одна рука поглаживала бедро, а другая ласкала соски. Почувствовав, что Чимин стал расслабляться, Тэхен сделал первый пробный толчок и сразу же попал по простате. Омега выгнулся навстречу и застонал от наслаждения. Альфа рыкнул и стал двигаться в мокрой дырочке все быстрее и быстрее. Чимин же прогнулся, выпячивая свою попу, прижимаясь к альфе. Тэхен с каждым толчком попадал все по нерву, слыша прерывистые стоны, которые омега пытался заглушать, но не получалось. Чимин чувствовал, что скоро кончит, поэтому невольно коснулся своего члена. Альфа заметил это и убрал его руку под тихий возмущенный скулеж. — Тэхен-а, — простонал Чимин. — Прошу, я больше не могу. — Омега уже сам насаживался на твердый член альфы, мурлыкая от удовольствия, который дарит член Тэхена. Альфа рыкнул и, положив свою руку на аккуратный член омеги, стал двигать в темп своим толчкам. Чимина надолго не хватило, и с протяжным стоном он кончил в руку альфе, сжимая того внутри. Тэхен рыкнул и быстрее стал двигаться, наслаждаясь узостью омеги. Того тоже надолго не хватило, и, сделав несколько толчков, Тэхен вышел из мокрой дырочки, кончил на спину омеги. Тело Чимина было расслаблено, поэтому его ноги не держали, и он стал оседать, но его подхватили крепкие руки. Альфа быстро вымыл их тела, одел омегу и сам оделся, утащил его в их комнату, укладывая на кровать. Чимин, почувствовав мягкость под собой, сразу же уснул, утыкаясь носиком в изгиб шеи альфы. Сейчас омега счастлив и умиротворен, не волнуясь, что его стоны были слышны во всем доме, что хены тихо смеялись, родители смущенно закрывали свои уши, ведь их маленькое чадо уже взрослый и удовлетворял своего альфу. Хосок же усмехался, предвкушая, как будет завтра подкалывать младшего.