Четвёртые.

Холодные бетонные стены отражали глухие звуки каблуков. Четвёртые уверенно ступали шаг за шагом, в сопровождении нескольких экзорцистов. Они чувствовали себя Богами и специально сшитая форма подчеркивала величество каждого, ведь весь Орден возлагал надежды именно на них. Первые, кто смог приручить чистую силу, хоть и не своими руками. Проект Четвёртых экзорцистов был полностью закончен, изъянов быть не должно и не будет, полагал глава азиатского подразделения, но что-то душило Рену. Голубые глаза коротко посмотрели на напарников: улыбка Мияги так и светила своим же самолюбием, он был возбужден предстоящим событием, от тела так и веяло бесстрашной уверенностью. Энрико взял планку по-ниже, беличьи глаза были спокойны, дыхание умеренное, правда рука иногда вздрагивала, словно холодный лепесток опадая, касался смуглой кожи. Девушка прикрыла глаза и на выдохе произнесла: - Почему бы нам не поговорить с группой вторых экзорцистов? Они знают куда больше чем мы. Вспомните слова Канды, когда тот упомянул Алму... - Ты до сих пор думаешь, что эти шестерки помогут сложить тебе «Флэш-рояль»? Вот жеж ж наивная - Мияги издевательски засмеялся и на сей раз, его смех звучал как шипение змеи. - Брось, они нам и в подметки не годятся. Тот парень, Лави, ему и равных со мной нет - неприятно спокойным голосом высказался блондин. - Поэтому с вас маски содрали, не испачкав руки? Таканаши ехидно ухмыльнулась и игриво заправила прядь волос за ухо, но игра была приостановлена. Оказавшись вплотную лицом к стене, крепкие руки стали сжимать голову: - Дрянь! - Мияги отшвырнул девушку на пол - Эти жалкие ублюдки, отродья, не смогут прыгнуть выше своего ранга! - обозлившийся экзорцист сжал темные волосы и потянул на себя - Будь они чуточку умнее, может и достигли максимальной синхронизации, а им и дела нет до этого, так что перестань нести чушь и следуй своему приказу сверху. - так бездушно, бесцеремонно, ради своих интересов Мияги отпустил Рену и направился в лабораторию. Слёзы сами покатились ручьём, грудь сдавило чувство боли, а голова была переполнена мыслями об одном человеке. Энрико помог встать на ноги напарнице. По пути в лабораторию, тот решил немного приободрить её: - Ну и скотина же он! Сколько лет знаю вас, а одного не отнять: всю злость на тебе вымещает - медово-бархатный тембр Энрико непринужденно выбил улыбку. - Ваша взяла... Дойдя до лаборатории, Лоу Фа встретила экзорцистов и протянула каждому по небольшой колбочке с ярко-фиолетовой жидкостью. Процесс всё тот же: для поддержания организмом чистой силы, каждые три дня нужно принимать препарат Кетриот. Экзорцист выступал в роле живого организма, а чистая сила для четвёртых - паразит. Если не поддерживать баланс, чистая сила заберёт всё из носителя и тогда экзорцист может превратиться в акуму или же умереть. Вторые экзорцисты отличаются тем, что чистая сила сама выбрала их как живое оружие против акум. Во всем мире нужно поддерживать баланс между живыми и мертвыми, не будь баланса - конец и миру. Препарат Кетриот содержит в себе специальные антитела, выработанные вторыми экзорцистами, а так же регенирующими клетками третьих экзорцистов. Ярко-фиолетовая жидкость пленила своим запахом, но спокойное чувство и вовсе не хотело присутствовать на таком мероприятии. Бросив взгляд на парней, которые уже осушили колбы, Рена вдруг схватилась за живот и выронила её. Рана открылась, кровь проливалась, словно вино из переполненной бутылки: - Госпожа! - кинулась Лоу Фа. Ноги окончательно подкосились, падающую фигуру успел подхватить Энрико. Еле хватая воздух ртом, младший книгочей бежал со всех ног к напарникам. Появились ещё неутешительные новости, о которых было тяжело молчать, но всё же пришлось: - Старик! - резко остановившись, дабы не сбить Старшего Книгочея, Лави оперся на колени пытаясь восстановить дыхание. - Я ведь учил тебя совсем другому. - Да и чем же я сейчас мешаю истории?! - Чувствами. Как гром средь ясного неба прозвучало это слово. Чуждое с одной стороны, но неприятные эмоции охватили взбалмошную голову: - Лави, ты не можешь стать частью истории. Карта выпала на тебя по чистой случайности. Так получилось, что ты оказался не в нужном месте и не в нужное время. - Это вовсе не так! Послушав я тебя... Да я бы...! - Не встретил её. Девушку в маске Скарамучча. История «Чёрного Ордена» не может писаться вечно. И как ни в чем не бывало, Книгочей ушёл своей дорогой. Запустив руки в огненно-рыжие волосы и растрепав их, Лави обозлённый на себя попятился назад, спустившись по стенке вниз. Слова учителя, были как его чистая сила: Небесный компас, северный грех, толстые иглы, которые впиваются до той степени, пока противник не умрет. И эти иглы задели младшего книгочея. Остудив свою голову, он отправился в библиотеку. Словно стражи, эти полки охраняли историю написанной предками Лави и им самим. Аккуратно достав потрепанные книги, парень уселся за стол и пересматривал трухлявые страницы, как альбом из детства, заполняя некоторые пробелы в своей памяти. Перед глазами стояли страшные войны, бесцельное путешествия из континента в континент, ради истории. У него ведь и детства не было, старик всё твердил что книгочей должен: - Не вмешиваться, а только наблюдать... Руки дошли до первого тома об экзорцистах и «Чёрном ордене». Длинные пальцы, словно лепестки роз опавшие с небес, провели по свежему кожанами переплету. Старые раны заныли, сердце сжималось от воспоминаний умерших героях, которые не имели чистой силы, но всё-равно сражались. Изумрудный глаз отдал блеском от слез, они стремительно скатывались по щеке и больно разбивались о книгу. Губы прикрылись рукой и Лави с неким раздражением и удивлением вместе, спросил себя: - Я... Плачу? Как бы не старался он отсекать чувства... Но в привязанности, совсем глубоко, таились эти химические вещества, взрывались и давали волю новым... Чувствам. Рождая их заново, прибавляя к себе другие эмоции, другое восприятие, обостряя зрение, обоняние, слух. - Скажи, ты ведь специально это сделала? Небрежно развалившись на неудобном стуле, Энрико сверлил взглядом девушку, пытаясь выбить хоть один ответ: - Ты упрямая. Ничего не поменялось. Рена встала с кровати и накинула на себя белую мантию: - Мне уже лучше, передай им. Закрыв дверь, она сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Сердце трепетало, как у воробья, не давало покоя, будто оно хотело выскочить. Отбросив все сомнения, торопливым шагом, Рена ускакала в библиотеку. Искать свой объект долго не пришлось, его огненные волосы выделялись. Подсев рядом, она склонила голову, детально рассматривая лицо Лави. Парень спал и скорее всего видел сны, пальчики длинных рук иногда вздрагивали, а затем замирали. Рена поднесла дрожащую руку к взъерошенным волосам и осторожно погладила их. Они были мягкими, хоть и выглядели небрежно, и источали приятный запах дорогого шампуня. Отдавшись в раж своему увлечению, девушка более уверенно прошлась по пальчикам, заострённому кончику носика. Казалось, что такие еле заметные касания успокоили сон младшего книгочея. Рена мило улыбнулась и погладила широкую спину, ненавязчиво вытаскивая из глубокого сна рыжего. Веко разомкнулось и окончательно опомнившись, привёл себя в порядок: - Рена... Уже оклемалась? Слышал ты в больницу попала... В ответ поступило молчание и отрицательное покачивание головой. Голубой взор привлёк внимание кожаный переплёт. Чёрная перчатка ткнула пальцем на книгу и немногословно спросила: - Твоё? - Я попал в «Чёрный орден» будучи подростком. В первый же день, все старались угодить мне. - И ты продолжишь писать? - Я ведь не бессмертный, как и Орден. В один момент всё закончится и этот момент будет в последней главе. Бессмертие... Главная отличительная черта Четвёртых от Вторых. Благодаря регенерирующим клеткам, экзорцист четвёртого ранга не имеет расположенности к старению, а только к изнашиванию опорно-двигательного аппарата. Получается, что Четвёртые экзорцисты - бессмертные. И слова Лави были ошибочны для Рены. Раз Орден решил обложить себя бессмертными экзорцистами, значит история «Чёрного Ордена» не будет закончена и вовсе: - На тебе лица нет... Беспокойство мешало расслабиться напарникам, хрупкие руки взяли большую ладонь и сплели пальцы в крепкие узы: - Знаешь, когда мне плохо или нервничаю, я всегда танцую. Это помогает почувствовать себя свободным, как... - Опавшие лепестки лотоса - продолжил слегка грубоватый, но благожелательный голос младшего книгочея. Девушка согласилась и резко подскочила протягивая руку в чёрной перчатке: - Я буду твоим партнером! Четко поставленый, бархатный и сладковатый голосок окутал чуткий слух Лави. Не теряя возможности познакомиться поближе, женские руки обвили мускулистую шею, а его тёплые руки плавно легли на талию. Опустошив наполненные воздухом легкие, пара отдалась в неизведанные пучины легких, непринужденных, тёплых эмоций. Зелёная радужка смотрела в беззаботные, слегка наивные голубые глаза, практически читая настроение партнерши. Невзначай губы начали тихонько напевать сочиненную мелодию. Сладкозвучный с бархатцой голос Лави пустил Рену в пушистые персиковые облака. Ласковое солнце заливало пейзаж нежными оттенками и его голос не звучал эхом, он был рядом. Так близко. Такой одинокий... Это был его мир, беззаботный танец провожал в те самые чувства, которые переродились с удвоенной силой. Здесь не было чистой силы, не было тех войн из которых сочилась кровь большим напором. Нет.... В его душе противоположный мир. Без паразитов, которые называют себя людьми. Человек, от слова век, и каждый век он травит то, что было даровано Богом. Рена крепко обняла младшего книгочея, вдыхая его запах, а умелые мужские руки обвили спинку: - Что ты чувствуешь? - тихий трепетный голосок остановил мелодию и танец. - Тепло... Как твоё сердце бьется... Я слышу это. Тело наполнилось приятными чувствами, щеки слегка зарумянились. Лави понял, что такое чувствовать - это значит быть живым, настоящим. Осознание давалось, как свободный полёт: ты ничего не можешь сделать, тебе страшно, но с другой стороны так хорошо и свободно. Ведь ты просто падаешь и наслаждаешься персиковыми облаками, ласковым закатом и теплом человека, которого.... - Вот черт! - книгочей выругался и ослабил объятия, отстранив от себя Рену - Прости, забудем об этом. Рена опустила взгляд. С губ не сорвалось ни единого слова, а тело просто упорхнуло. К Лави вернулась суровая реальность: он один, чувства и эмоции тлеют, как погасший огонь. Стало совсем не по себе, возвращаться обратно не хотелось. Это невыносимое чувство принятие нового топило парня на берегу бескрайнего океана. А может есть что-то большее, чем океан? Интерес возбудил остывшую кровь, ноги сами начали следовать пути двойнику Каранованного Клоуна. Боль, ревность, резало сердце. Такую душевную боль нельзя было заморозить. Противный ком в горле не хотел опускаться. Запрокинув голову назад, Рена смотрела на вновь рождённую Луну через окно своей комнаты, стараясь отвлечься от того, что произошло в то мгновение. Оконная рама была олицетворением непреодолимости к чему-то очень важному. Совсем обессилев, она нырнула в холодную постель, стараясь как можно сильнее съёжиться и уснуть по скорее. Машинально, в голове заиграла мелодия голосом Лави и погрузилась она в те самые персиковые облака. Ей хотелось верить, что во сне, истина протянет руку и правильный ответ, как лучи утреннего Солнца, а ложь скроется в тени восходящей Луны.