Стражи Далёкой Галактики

Сенат — место сосредоточения власти. Соответственно, сенаторы — её носители. Подобно рабочим пчёлкам, собирающим пыльцу с цветков для создания мёда, они собирают крупицы власти и творят из них могучий организм Республики. По крайней мере, так гласит официальная версия. Вот только население многочисленных планет лучше поймёт иную метафору. Да, улей... Да, мёд... Да, сбор налогов... Да, пчёлки... Вот только не рабочие, а трутни. Однако, как бы то ни было, сенаторы являются самой влиятельной прослойкой республиканских граждан. Сколь бедна бы ни была твоя планета, ты говоришь за неё. За миллионы и миллиарды разумных существ! По слову сенатора решаются судьбы и нередко он обладает большей властью, чем номинальный правитель. Проще говоря, встреча с сенаторами никак не могла быть случайно пропущена или забыта. Власть есть власть. Даже стражам приходится с ней считаться. — Так, ещё раз, — Кариз обвёл хмурым взглядом своих “подопечных”. — Помните, что я вам говорил? — Нельзя кидаться костями, — вздохнул Дункан, но под укоризненным взглядом учителя стушевался. — Мы все знаем правила этикета. — То, что вы их знаете, я не сомневаюсь, — взгляд джедая стал ещё более суровым. — У меня вызывает опасение вовсе не ваше невежество, а скорее уровень желания придерживаться норм общества. Да, Алекса? — Ты думаешь, что моя ненависть к бюрократам вышла на новый уровень? — степенно спросила пробудившаяся, ради сегодняшнего события надевшая тёмно-синее вечернее платье, идеально подчёркивающее её холодную красоту. — Уверяю тебя. Если я поддамся энтропии, то это будет происходить сугубо в рамках приличий. — Вот это меня как раз и беспокоит, — помассировал голову джедай. — Ты ужаснёшься, но мне уже много лет кажется, что в прошлой жизни я могла быть приличным человеком и даже не ела столетние консервы, — произнесла Катрин, которая предпочла чёрно-белые тона в собственном платье, придававшие ей строгости, элегантно разбавленной с фирменной эпатажностью. — До сих пор не могу это принять. — Ужасно, просто ужасно, — кивнул Кариз и посмотрел в окно сенатского лимузина. Тот как раз заходил на посадку. — Скайуокер пишет, что они с Асокой уже там, — сообщил Дункан, убирая коммуникатор. Этот приём нёс “полуофициальный статус”. То есть, всё как у официального, только гостей лишь несколько десятков, а не тысячи. Канцлер, несколько влиятельных сенаторов, их окружение, стражи, да джедаи, успевшие засветиться рядом с ними. — А есть ли там представители пролетариата? — подал голос Корвус. — Мы похожи на буржуазию? — вопросом на вопрос ответила Алекса. — Вообще-то да, — фыркнул призрак. Лимузин влетел в ангар и его двери открылись, выпуская гостей наружу. Первыми вышли джедаи, сменившие повседневные робы на пошитые на заказ. Вроде бы и похоже, но теперь Дункан с Каризом уже не выглядели, как монахи. Скорее воины, мастера боевых искусств и просто носители мудрости. Сенатская гвардия ожидала их, торжественно построившись в две шеренги. А молодой секретарь, один из многих членов кабинета Канцлера, поприветствовал гостей полупоклоном. Джек, который почему-то не разделял вкусы подруг в ношении платьев, был одет значительно проще. У титана слишком внушительный внешний вид, чтобы подошёл простой хорошо сидящий дорогой костюм, соответствующий правилам местной моды. Всё остальное завершали широченные плечи, какая-то особенно отбитая харизма туповатого качка и неповторимая репутация стражей. Появиться в свете лощёным, как мальчишка… Вот уж тогда точно будет не хватать лишь розовой балетной пачки. — Смотри-ка… Сейчас мы будем в роли цирковых пуделей. Будь предельно внимателен, изображай тупого громилу и постарайся сразу найти фуршет. Иначе нам придётся тяжело в высшем обществе, — шепнула Джеку Катрин. Титан хмыкнул. — Приветствую вас в стенах Сената, — поздоровался секретарь. — Прошу за мной. Вы прибыли как раз вовремя. Дункан невольно принюхался, но характерного запаха не чувствовалось. Уже проветрили или дурь просто не долетела до ангаров? — Давно не бывал в Сенате, — признался Кариз, увидев инфернальный блеск в глазах Алексы. Кажется, пробудившаяся уже думала, какую пакость может сказать. — Джедаи здесь не редкие гости, а с войной вы стали приходить ещё чаще, — вежливо ответил секретарь, подводя их к лифту. — Если вам что-нибудь понадобится, скажите мне. Короткая поездка на лифте и вот уже они вышли в просторный вестибюль зала для малых приёмов. Тут не было герольда, вместо этого сам хозяин вечера вышел их встретить. Шив Палпатин, верховный канцлер Галактической Республики, производил впечатление пусть и не молодого, но сильного духом и телом человека. — Добрый вечер, джедаи, стражи, — поздоровался он. — Я рад вас видеть. Жаль, что эта встреча не смогла произойти раньше, но увы, наш общий долг перед Республикой требует от нас почти всё имеющееся время. — Время — ценнейший ресурс, — ответила ему Алекса. — И на войне, и в мире. Но распоряжаться им лишь по своей воле — величайшая роскошь. Пробудившаяся выдержала паузу, но никто из её спутников не спешил давать своих комментариев. Джеку и Катрин даже было немного неловко в такой роскошной обстановке. На фоне пыли и развалин выглядеть круто легче. — Прошу, наслаждайтесь вечером, — улыбнулся Палпатин, тоже уловив этот момент. — Это ведь не пресс-конференция. — Неужели тут нет ни одного журналиста? — невинно пошутил Кариз, вспоминая правила общения с сенаторами. — Только если неофициально. Но от этого, увы, не застрахован никто. Я ведь не император ситхов, чтобы знать мысли каждого гостя, — так же невинно пошутил канцлер. — В таком случае игра началась, — подал голос один из призраков, спокойно парящих в воздухе. — Никто не уйдёт. Я сам каждого вот этим глазом… — Профессиональная деформация работающего с охотником призрака, — произнесла Катрин и уже наигранно сдержанно добавила. — Все смотрят на Джека. Ты знаешь, что нужно делать. Мужчина воистину был заметно крупнее обычного человека, тут сказать нечего. Свет оттачивал ум варлоков, оружие охотников и тела титанов. Из-за этого явления, в последних значительно легче распознать стражей. Хотя некрупные особи тоже иногда встречались, что добавляло элемента неожиданности. — Тогда, пожалуй, не буду пока похищать всё ваше время, — дружелюбно улыбнулся Палпатин. — Но надеюсь, что в течение вечера вы сможете уделить время и мне. Столько слухов и домыслов ходит о ваших подвигах. — Неужели вам не отчитывается орден? — наигранно удивилась Алекса. — Увы, — канцлер развёл руками. — Мастер Кариз, мистер Лэйк, не желаю вас задеть, но увы, орден предоставляет критически мало информации насчёт деятельности стражей. Дункан удивлённо моргнул. Он так редко пользовался своей фамилией, что сперва даже не осознал, что речь идёт про него. — Нет, я понимаю, — кивнул Кариз. — Совет придерживается довольно строго мнения на этот счёт. Но не мне оспаривать их решения. — Ох, что вы, — вновь рассмеялся канцлер. — Не прибедняйтесь, вы известны как джедай незаурядных взглядов. — Неужели слухи обо мне дошли даже до вашего кабинета? — искренне удивился забрак. — Ваше расследование коррупционных схем торговцев плазмой три года назад наделало немало шума в определённых кругах. Катрин невольно вздохнула. Повезло джедаю, что её тогда ещё не было с ним. Вечер пошёл своим чередом. Стражи, к счастью, привыкли к повышенному вниманию. Если до этого могли возникнуть опасения за их ментальное состояние и поведение, то после стало ясно, что эта троица любит быть звёздами. Разумеется… Чего стоил один только вид их брони. Джедаи на этом фоне смотрелись унылой посредственностью и только их прошлые поколения могли потягаться с предпочтениями стражей. Вскоре носители Света получили шанс привести в исполнение свой план по поискам фуршета. В образованном обществе мало кого удивит, что ведущие крайне подвижный образ жизни разумные, прошедшие боевую подготовку намного жёстче, чем у джедаев, могли оказаться именно в этом месте. Попробуй питаться одними салатами, когда у тебя едва хватает времени на сон. Иногда даже стоя. — Тридцать лет выдержка, — констатировала Катрин, принюхиваясь к напитку в бокале. — Да не... Лет двадцать, не больше, — возразил Джек, тоже анализируя запах. — Меня учит титан, который может съесть на спор лягушку… — фыркнула девушка. — Ровно двадцать пять, — самодовольно сказал Прометей, просканировав жидкость. Титан и охотница впились в него злыми взглядами. — Добрый вечер, — поздоровался подошедший Скайуокер, наконец освободившись от компании навязчиво-дружелюбного Бейла Органы. — Сегодня тут такая приятная атмосфера. — Это что, — Падме, составившая ему компанию, счастливо улыбнулась. — Со вчерашнего дня у всех такое хорошее настроение… За одно заседание успели принять больше решений, чем обычно за месяц! А потом я подготовила законопроект, над которым билась уже три недели. — Со вчера? — нервно сглотнул Скайуокер. — Забавно… Вчера и я за многими замечала тягу к трудоголизму, — отозвалась Катрин, тоже прекрасно понимая истинную природу происходящего. — Наверное, дело в погоде, — сдавленно предположил Энакин. — Да, наверное, — легко согласилась Падме. — Вчера было одобрено столько статей расходов на армию… А ещё удалось сформировать несколько комиссий для ведения переговоров с сомневающимися планетами. Замечательный день! Лучший на моей памяти. О… Кажется, это Мариан Целиакил. Мне как раз нужно обсудить с ним одну поправку. Не скучайте! — Погода… — тихо протянул Энакин, когда Падме удалилась. — Су-у-ука... Снегопад... Белый… — Спокойно, джедай. Не пойман — не вор, — отозвалась Катрин, слишком странно интерпретирующая кодекс. Тот лишь обречённо покачал головой: — Да… Вот посмотришь на нас сейчас и вроде приличные люди. А сутки назад ни за что бы не поверил. — У выведенного из равновесия джедая всё горит изнутри, а вот у стража снаружи. Пока мир вокруг полыхает, мне чертовски везёт, — хмыкнула Катрин. — Такое чувство, что я медленно превращаюсь в Странника. Вокруг смерть и разрушения, но зато он неистово несёт Свет во имя высшей цели и всё остальное уже наши проблемы. Беда лишь в том, что мне это совсем не нравится… — А что теперь несёшь ты сама? — спросил Джек, успевший отведать напиток из бокала. — После этого твоего финта с Силой и Светом. — Пакетик пастилы я несу, — ответила Катрин. — Кстати об этом… Вижу десерт, так что оставлю вас. Кариз говорит есть сладкое всякий раз, когда чувствую, что сейчас сорвусь. И знаете что? Вчера я не съела ни единой шоколадки. Мир был на грани гибели, но вы даже этого не поняли. Девушка торжественно удалилась, а Джек самозабвенно отпил ещё. — Кариз сам спровоцировал всё, что вчера произошло, — были веские основания полагать, что титан в курсе приключений Энакина и Катрин, но вряд ли он будет болтать. — Сказал, что отдыхаем... И вот на тебе. Если бы Энакин был с Земли, то сравнил бы Кариза с козлом. Даже рога есть. — Учителя-джедаи редко понимают подобные моменты, — признался он, но тут же добавил. — Я не такой. — Какова вероятность, что они втянут в это Катрин? — хитро спросил титан, которому уж очень понравилась концепция маленьких стражей, пусть и джедаев. — Ну… Она ж теперь вроде как это… Твои ведь решили устроить ей полный курс обучения или всё ещё думают, что смогут его избежать? Энакин замер, обдумывая такую концепцию. В принципе, Катрин училась быстро, а война и без того ускоряет многие процессы. Едва ли её ученичество продлится хоть пару лет. А дальше — рыцарский сан, со всеми вытекающими. — Такая вероятность существует. И почему-то мне кажется, что ты даже желаешь подобного развития событий. — Да ты чего? Круто же! Не хочешь увидеть легендарную битву за звание самого отмороженного ребёнка? Сделаем ставки? — не на шутку оживился Джек. — А тебе не жалко этого гипотетического ребёнка? — Энакин взял со стола фрукт, похожий на грушу, и откусил немного. — Странные вы всё-таки… Как вам удаётся так легко сохранять человечность, несмотря ни на что? — Думаешь, что не бывает детей из её лиги? — титан поставил опустевший бокал. — Наша истинная природа влияет на нас сильнее, чем все эти высшие силы. Нужно в первую очередь думать об этом, тогда и всё остальное станет работать как надо. Чем сильнее ты как человек и личность, тем сильнее и в качестве стража. Однако только полное дерьмо вокруг очищает нас от собственного. И здесь я придерживаюсь своего собственного особого учения, чтобы не потерять внутренний баланс. Могу тебе рассказать, но ты им проникнешься только после самого сурового испытания в своей жизни. А может, вообще никогда, но это тоже нормально. — С удовольствием тебя выслушаю, — Скайуокер уже понял, что стражи обладают собственной философией и культурой, в чём-то даже превосходящей джедайскую и республиканскую. — Древняя философская концепция — Дао Нефритового Элефанта. Её мне поведал один страж, который хорошо знает культуру и историю мира, что был до Коллапса, — начал свою речь Джек. — Три ипостаси. Три сути личности человека. Преодолевая испытания, ты переходишь от предыдущей к следующей. Став сильнее, поднимаешься выше, но можешь откатиться назад, когда правила игры резко изменяются. Первая ипостась — Брат. Он пытается постигнуть суть мира логикой, от того осторожен и невосприимчив ко всему новому. Брат больше всех уязвим. Он вопрошает у мира, почему тот так жесток, и взывает к помощи высших сил, не получая ответа на мольбы. Однако затем, отчаявшись и сломав оковы рациональности, Брат может начать видеть не разумом, а сердцем. Тогда он переходит во вторую ипостась — Безумец. Так твоя душа освободится от оков, но вместе с тем уже ты начнёшь довлеть над другими Братьями, которые тоже безнадёжно начнут взывать к справедливости высших сил, как ты сам когда-то. Тебе придётся стать их кошмаром, но одновременно учителем. Однако и Безумец не окончательная форма. Дальше следует третья — Господин. Ну или Начальник, если на современный лад… Когда тебе удастся подчинить себе все страсти, придёт осознание, что микрокосмос важнее макрокосмоса. Твоя внутренняя вселенная, твоя карма и твоя судьба находятся лишь в твоих руках. Братья будут обращаться к тебе за мудростью, а Безумцы пытаться увлечь обратно, на ступень назад. Но все их проблемы должны оставаться несущественными на фоне настоящих истин. И всё же есть последняя ступень… Истинная дорога откроется лишь тогда, когда ты сумеешь постигнуть все три ипостаси одновременно. Осознаешь, что они часть единого целого, что ты сам един. Вот так как-то, парень… Повисла пауза. Энакин невольно покосился на его пустой бокал. — Пиздец ты поехавший, — высказал мысль избранного Блек. А в это самое время Алекса и Шив Палпатин вели довольно интересную беседу. — Ситхи, на мой взгляд, являются лишь такой же крайностью, как и джедаи. В погоне за свободой они сковывают себя, — рассуждала пробудившаяся. — Неужели? — с интересом спросил Палпатин. — Увы, я просто политик и не смыслю в этом почти ничего. Но позиция джедаев по данному вопросу резко отличается от вашей. Не боитесь ли вы… — Разумеется нет, — Алекса сделала глоток вина. — Страх — враг разума. Но я не желаю быть голословной. В джедайских архивах мне удалось найти кодекс ситхов. Вы с ним знакомы? — И снова вынужден разочаровать вас своим невежеством, — ответил добрейшей души политик. — Тогда я его развею, — Алекса взмахнула рукой, словно показывая на невидимую доску за спиной. — Покой — это ложь, есть только страсть. Со страстью я получаю силу. С силой я получаю мощь. С мощью я получаю победу. С победой мои оковы рвутся. Сила освободит меня. На первый взгляд всё логично. Джедайское отрицание чувств — путь в никуда. — Но разве гнев и ненависть не ведут во Тьму? — удивился канцлер. — Бред, — веско возразила варлок. — Это отрицание самой нашей природы. Человек находится на пересечении высшего и низшего, божественного и дьявольского, животного начала и сияния чистого разума. Отринуть одну из этих ипостасей — всё равно, что отрезать себе конечность. А истинно развитая личность та, что смогла сплести воедино все крайности и жить с ними, выставляя наружу только ту, которая лучше подходит в этот конкретный момент. — То есть, вы сводите воедино внутреннюю Тьму и животное начало? — предположил Палпатин. — Нет, снова нет. Чувства и эмоции присущи не только разумным существам. В этом смысле наше животное начало ближе к первостихиям, чем разум. Однако я хотела сказать об ином. Неужели солдат, видящий, как горит его Родина, не должен испытывать праведный гнев? Разве не ярость толкает нас вперед, вопреки всему, заставляя совершать невозможное? Не страх ли придаёт сил спастись от неминуемой смерти? Покой — действительно ложь. Ты можешь быть спокоен в медитации на вершине горы, но не в подлунном мире. Не когда ты идёшь по пути солдата на тропе бесконечной войны. Однако давайте посмотрим дальше. Страсть даёт силу. Тоже правда. Банальный адреналин тому доказательство. Сила и мощь видятся мне примерно одним и тем же, хоть я и понимаю разницу. С тем, что за мощью следует победа, тоже сложно спорить, хотя на мой вкус тут было бы уместнее сделать предостережение против самоуверенности. — Или подобное предупреждение не было сделано специально? — невзначай предположил мужчина. — И с какой же целью? — Чтобы отсеять слабых, разумеется, — улыбнулся канцлер. — Ну… Это было бы логично. Ситхи ведь презирают слабость. Тот, кто оказался слаб, чтобы не прочесть между строк, просто не достоин быть одним из них. — Справедливо, — легко согласилась Алекса. — А вот теперь смотрим дальше. Победа рвёт оковы, а Сила освободит идущего этим путём. Вот в этом заключается главная ошибка. Сила и победа не нужны для свободы. Свободу можно обрести всё тем же бегством. — А разве тут говорится про буквально военную победу? Это может быть аллегория. Победить возможно собственные слабости, страхи, изъяны. Алекса задумчиво кивнула. — Допустим… Но это не отменяет моего предположения. От слабости возможно сбежать. Уйти от опасной ситуации. И тогда свобода тоже будет достигнута. — Разве можно убежать от себя? — с толикой ехидства улыбнулся канцлер. — Я встречала отшельников, просто избегающих всяких конфликтов, и… И не боящихся смерти. Дьявол! Ваша правда... Вы хорошо рассуждаете. Ваши слова, да в уши бы ситхов прошлого. — Серьёзно? — Палпатин негромко рассмеялся. — Я не думаю, что они захотели бы меня слушать. — И, всё-таки. Почему-то республиканский политик видит кодекс глубже, чем они сами. Ведь ситхи, желая свободы, раз за разом строили империи, где занимались сварами друг с другом. Победа — лишь победа над собственным повелителем. А ведь можно просто сбежать подальше, да заняться чем-то по-настоящему стоящим. — Полно вам, — изобразил смущение Палпатин. — Куда мне до их величия? Я простой человек… Алекса покачала головой и вновь сделала глоток вина. — Вам виднее. Или вот ещё одно доказательство их слабости… Казалось бы, для тех кто жаждет свободы, было бы логично стремиться к анархии. Власть — это цепь, которой ты скован, и не важно, какой именно конец тянется к тебе. Властитель часто менее свободен, чем его слуга. Таким образом равенство свободных существ в духе старой-доброй анархии, или даже республиканской демократии, должно быть естественным устройством для ситхов. Тогда как джедаи, напротив, привыкли слепо следовать за своими наставниками. И, как бы велик ни был ситский император, его “слугам” достаточно объединиться между собой и свергнуть правителя, а не драться за его же место. — Вы так не любите власть? Но всё-таки сегодня пришли сюда, в Сенат. — Не буду лукавить, я не люблю авторитаризм, — признала Алекса. — Но не существует универсальной формулы. Для каждого места и времени какой-то политический строй подходит лучше прочих. Мне импонируют социалистические идеи, однако они применимы далеко не всегда. — Социалистические? — переспросил Палпатин. — Не знаком с этим понятием. — Думаю, я могу рассказать в общих чертах…. — начала было Алекса, но в этот миг что-то привлекло их внимание. У ближайшего фуршетного стола разворачивалась весьма интересная беседа. — Моя думай, власть не проистекай от высшая сущность, — сказал Джа-Джа Бинкс, делегат от Набу, обращаясь к Катрин. — Иначе какая смысл власть говорить о своя избранность? Если боги помогай твоя властвовать, то твоя не должна говорить об этом. Но, если твоя лгать, то твоя напротив убеждай всякий, что боги твоя помогай. — Однако божественная природа власти не означает истинную божественную поддержку, — ответила незнакомая Алексе пугающая женщина в теле Катрин. — Условные боги могут единожды наделить властителя привилегиями и уйти. — Хороший замечания, — согласился Джа-Джа. — Однако тогда какая смысл в такая боги? Если боги давай власть и уходить, то боги не контролируй справедливо эта власть. Такая власть легко становися плохая, жестокая и коррумпированная. — В этом вся фишка. Потому властитель и будет говорить о божественной поддержке. Без неё он станет просто узурпатором, которому помогла внешняя сила. К тому же, если это были настоящие боги, то они могут однажды вернуться и покарать правителей, впавших в порок, — ответила охотница. — Если только боги справедливая, — развёл Джа-Джа руками. — А боги способна просто наплевать на смертная справедливость. Выходит, боги возвращайся, смотреть на порочная власть и карай всякий, кто неодобряй правителя. Баааальшой бадабум. Прометей с немой мольбой посмотрел на Алексу. Эта дискуссия длилась уже достаточно долгое время и он давно перестал понимать, о чём они вообще говорят. Причём началось всё довольно безобидно, двое условно разумных просто поедали десерт. Да кто же мог знать… Нет, его страж часто шутила, что она жила в Золотом Веке и наверняка была образована, но истинный ужас ситуации маленький робот познал только через триста лет совместных путешествий, именно в этот день. Алекса и Палпатин переглянулись. Первая знала Катрин, второй хорошо представлял личность Бинкса. По взглядам друг друга они поняли всю глубину хтонической бездны, что разверзлась перед ними. Как?! — Прошу меня простить… — Катрин уловила на себе эти взгляды. — Кажется, Алекса сейчас меня позовёт. А с ней лучше не спорить. Рыжий монстр приблизился к канцлеру и варлоку, будто им и без того было мало произошедшего. — Так, значит, божественная природа власти, — вымолвила Алекса. — Вчерашний день пошёл тебе на пользу… Палпатин странно посмотрел на стражей. Вчерашний день, когда кто-то сломал всю систему фильтрации воздуха в здании Сената и забросил туда прорву дури, надолго останется в его памяти. Если бы не железная воля, то канцлер попробовал бы объявить себя “Императором” прямо посреди сессии сената о правах домашних животных. АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ ВО ИМЯ ВОМП-КРЫС! — Что? Опять со своим кодексом ситхов? — не осталась в токсичном долгу охотница, деловито скрестив руки на груди. — Решили объединиться с Каризом и атаковать меня с двух сторон? У вас ничего не выйдет, потому что я купила наушники. Будете изъясняться жестами. — Ты всегда можешь поинтересоваться ещё чьим-нибудь кодексом. Например, у генерала Гривуса, — лучезарно оскалилась Алекса. — Это была случайность! — вступился за своего стража Прометей, вылетев вперёд. — Случайности не случайны, так говорят джедаи, — задумчиво произнёс Палпатин. — Они верят в волю Силы. Как знать... Может быть, Гривус намеренно искал встречи именно со стражем? — Катрин проиграла не поэтому. Её отвлекли. Свет… Где-то в этом мире есть ещё один… — рассердившийся на Алексу призрак не успел договорить, потому что охотница ловким движением схватила его рукой и попросту спрятала у себя за спиной. — Гривус, возможно, так и не понял, что я страж, — процедила девушка, стараясь вернуть разговор в изначальное русло. — И, на моём месте, ты бы сейчас такой спектакль устроила, Алекса, что я готова проиграть бой ещё несколько раз, лишь бы избежать этого. — Ты гораздо больше любишь показуху, чем я, — Алекса самодовольно скрестила руки на груди. — Этот факт хорошо известен нам обеим. — Да, но ты слишком серьёзно её воспринимаешь. Я же делаю свою работу во имя искусства, — высокопарно изрекла Катрин и отпустила Прометея обратно в свободный полёт. — Знаете, — Палпатин с улыбкой посмотрел на них обеих. — Теперь я понял, почему все, кто сталкивается с вами, не остаются безразличны. Вы вызываете или восторг, или ненависть. — Одно может быть сложно отличить от другого. Взять Скайуокера… Иногда мне кажется, что ему очень нравятся стражи, но временами я замечаю, как он хочет меня куда-нибудь невзначай столкнуть, чтобы одной проблемой было меньше. Возможно лишь в глубине души, но… — Катрин хихикнула. — Уверяю, он без ума от вас, — добродушно улыбнулся Палпатин. — В ордене так мало тех, кто по-настоящему способен понять и поддержать. Я рад, что Энакин нашёл себе друзей. Надеюсь, что мы также найдём общий язык и все вместе будем работать на благо Республики.