Вечернее солнце

- Ты мне… Нравишься, - на выдохе признался Эдди, - очень сильно. Правда. – Он густо покраснел и зажмурил глаза, опуская голову. Его ладони были сжаты в кулаки, они напряжённо лежали на слегка подрагивающих коленях. - Ох… - Мысли в голове Ричи был полный переполох. Внутри него что-то трепетало, щекотало живот. Вечернее солнце пробивалось через пыльное стекло в небольшую душную комнату с выцветшими цветочными узорами на стенах. Тёплые лучи играли в каштановых волосах Эдди, поблёскивая медовыми искрами. Тень от ресниц на его щеках дёрнулась, и он наконец открыл глаза, в уголках которых скопилось несколько солёных капель. Каспбрак уже хотел что-то сказать – глубоко вздохнул, открыл рот, но Ричи опередил его: - Ты хочешь меня поцеловать? – Он тут же смутился. Эдди застыл с открытым ртом, смотря на Тозиера круглыми глазами. Потом сморгнул, из-за чего одинокая слезинка покатилась по щеке. Он быстро отвернулся, вытирая её рукавом своего кашемирового свитера, и несколько раз широко кивнул. Было слышно, как щёлкнул таймер духовки в кухне, потом – тяжёлые торопливые шаги. Сладкий грушевый аромат разлетелся по дому. Ричи по-доброму усмехнулся милому виду Эда, и, немного помедлив, ласково коснулся напряжённого плеча друга. Потом несмело наклонился, заглядывая в лицо Каспбраку, приблизился, с опаской смотря в глаза. У Эдди перехватило дыхание, когда сухие широкие губы Ричи коснулись его рта. Он закрыл глаза, щекоча щёку Тозиера длинными ресницами, и разжал кулаки, поднимая руку, и робко касаясь кончиками пальцев острой скулы Ричи. Хлипкая дверь с шумом отворилась, заставляя мальчиков вздрогнуть и резко отстраниться друг от друга. В комнату вошла мама. Она держала в руках поднос с двумя чашками чая и двумя тарелками со свежеиспечённым пирогом. Она подошла к письменному столу и небрежно поставила поднос на стол. Потом она развернулась, громко сказав «угощайтесь», и вышла, закрыв за собой дверь. Эдди неловко поправил свои волосы и встал с кровати, тихо засмеялся. Ричи широко улыбнулся, тоже вставая с кровати и подходя к столу. Он взял руками кусок пирога, игнорируя десертную вилку, заботливо положенную мамой, но тут же зашипел, переложил кусочек в другую руку, дуя на пирог и обожжённые пальцы. Эдди подошёл к нему, уткнулся носом в его плечо и положил руки ему на грудь, всем телом прижимаясь к костлявому и нескладному Ричи. Тот отложил пирог на тарелку и зарылся лицом в макушку Эдди: - Я чувствую то же - шёпотом. И всё, что есть сейчас в голове Каспбрака - вечернее солнце, и шелест листьев; биение сердца Ричи, его запах. И запах пирога.