Латентный лоликонщик

Зелено-голубое в крапинку лето. Клубничное мороженое в уголке рта. Колыхание школьной юбки. Тесный галстук тускло-бардового цвета. Светлый пиджак на спинке стула. Странная парочка - не совсем молодой мужчина в костюме и угловатая школьница с детским круглым личиком - сидят друг напротив друга. Когда перед глазами маячит Арашияма Хотори со своей неизменно глупой улыбкой, желудок начинает сам по себе произвольно скручиваться в болезненных спазмах, а в голове, образно говоря, лопаются несчастные остатки нервных клеток. И это у Мориаки Нацухико, вероятно, становится адовым рефлексом, как у бедной собаки Павлова. Тогда классный руководитель невольно задумывается: как же он так провинился перед Ками-сама в прошлой жизни, что на его голову упала такая невыносимая девица? Но сразу же дает себе невидимую пощечину за то, что он стал верить таким вещам. А его второй заклятый враг непонимающе смотрит на него. Дети возле фонтана резвятся, туда-сюда бродят разношерстные прохожие, машинный гул не утихает, а бедная официантка летнего кафе с удручающим видом бесцельно щелкает кнопки сломанного вентилятора. Здесь мало народу: одна влюбленная парочка воркует в углу, дедушка с внуками поедают горы мороженого, толстяк в один присест осушил стакан воды. Из колонок раздается какая-то мелодичная песенка, а невыносимая жара застает в воздухе. Надменно водя палочкой в расплавленном мороженом бледно-розового цвета, Арашияма надувает губки и недовольными большими глазами глядит на тест по математике весь исправленный красной ручкой. Хмурится, ноет, вздыхает, отправляет в рот холодное лакомство, зажимает в зубах деревянную палочку. Она попыталась смять листок, но предупреждающий злобный взгляд учителя заставляет отказаться от такой глупой идеи. - Может, отпустите меня домой, Мориаки-сенсей? – строит она глазки, умоляюще глядит в надежде, что учитель вдруг подобреет и отпустит несчастную. – И вы сможете рано вернуться домой… - Не жирновато ли тебе? Сначала заставила за собой побегать, потом я даже соизволил купить тебе мороженого, чтобы ты наконец-то перестала ныть и начала готовиться к пересдаче. Мориаки от усталости закрывает глаза, пьет холодный лимонный чай, в котором весело звенят кубики льда. Он немного ослабляет тугой галстук, потом, немного подумав, вовсе развязывает. Черт. Видимо он сейчас напоминает окружающим какого-то извращенца. - Вы ужасны, - ноет в очередной раз Арашияма, лизнув палочку с мороженым и подперев щеку рукой. – Это издевательство над бедными школьниками. Эта изощренная пытка заставлять учиться летом в такую жарищу! - А кто виноват? – рявкает Мориаки. – Единственной во всей параллели завалить семестровый экзамен по алгебре – это можешь только ты. И кто кого тут пытает вообще-то? - негромко добавляет он, нервно усмехнувшись и доставая из кармана платок. – Это я должен написать жалобу во всемирную организацию по правам человека. Мориаки вытер со лба и виска выступающий пот. - Алгебра – это брехня! – горячо восклицает Хотори. – К чему вообще нужны всякие функции и тригонометрия? Умение считать – большего и не надо. - У тебя даже с простой арифметикой проблемы, - отчаянно шепчет учитель, горько усмехнувшись и головой стукнувшись о столешницу. Поверхность оказалась покрытой тонким слоем жира. А когда эта Арашияма Хотори, издевательски хихикая и щуря глаза, в ответ на его вопрос, почему она игнорирует математику, разъясняет в сотый раз о том, что математика не имеет никакого отношения к дедукции, что главное – это иметь нестандартное мышление, Мориаки задумывается о самых изощренных способах убийства. Расплатившись, они уходят вдвоем. Ну как вдвоем: школьница попыталась тихо удрать, но учитель смог удержать её за сумку. Строгий Мориаки поволок собой Арашияму в сторону родимой школы, игнорируя рыдания и упреки шумной девчонки. - Ты точно сдашь эти экзамены, и я, наконец, избавлюсь от тебя! - Учитель – бяка-бяка-бяка! Хотори вдруг останавливается и хватает Мориаки за рукава рубашки. Он, нахмурившись, оборачивается, и тут же происходит что-то весьма неожиданное, неприличное, неразумное, недопустимое и фантастически невероятное. Где-то в горах мораль вспарывает себе живот, а разум вешается. А может их обоих похитили пришельцы с Юпитера или пальнули лучевым бластером. В общем, что-то в духе её фантазий. Мягкая девичья кожа на минуту дотрагивается до гладко выбритых утром щёк. Всего на минуту он чувствует горячее дыханье девочки. Всего на долю минуты он забывает, как дышать и вообще кем являлся, что он тут делает, вчерашний и сегодняшний день, алгоритм функции и простенькую теорему Пифагора. Хотори коварно улыбается, мягко убрав руки учителя от лямок её школьной сумки. Ей бы покраснеть для вежливости, хотя какая к черту воспитанность со стороны этой ненормальной? Очки Мориаки медленно съехали на кончик носа, и он чувствует, как облысение уже дышит за спиной. - Мы теперь в расчете, Мориарти, - заговорщицки шепчет Арашияма, почти интимно, и её большие глаза блестят, как поверхность фонтана. – Шерлок сделал тебя. Бэнг! Затем она резко разворачивается на каблуках и от всей мочи бежит прочь от учителя, пока тот не приходит в себя. - Дура! – отчаянно кричит вдогонку ей Мориаки, покрываясь красными пятнами. У этой девочки, похоже, мозги перевернулись набекрень, когда она в детстве упала с качелей. Другого наиболее логичного ответа не было. Восемьдесят шесть целых и пять десятых процентов вероятности, что он облысеет из-за неё. Шестьдесят девять процентов вероятности, что из-за неё он переведется в другую школу или вообще решит забросить работу учителя. Пятьдесят семь целых и двадцать четыре сотых вероятности, что он из-за неё станет… … лоликонщиком.