***
На самом деле, младшему не столько хотелось научится выпечке, сколько немного больше провести времени с Сонхва, ведь когда у его пекарни появилась еще и услуга доставки, они почти перестали видеться: Хонджун вечно на студии, идеи для новых релизов появлялись быстрее, чем он успевал дорабатывать старые, а Сонхва работает чуть ли не 24\7, то в пекарне, то дома ("сейчас, да, я уже иду, лишь сделаю заготовки для завтрашнего заказа"), это и понятно, он без ума от своей работы, открыть свою пекарню - было мечтой его жизни, и жалеет старший лишь о том, что в сутках так мало часов. Хорошо еще, что у него помощники есть, иначе увиделась бы парочка лишь на том свете (хотя, тогда у них бы точно хватило времени друг для друга, но Хонджун старался не думать об этом в слишком позитивном ключе). Сонхва нравится его работа, но его парень ему нравится больше, поэтому сегодня вечером никто из них не отдыхает, а старшему приходится жертвовать сном, чтобы побольше времени провести с "хоней" (сонхва вечно называл так своего парня, потому что это, во-первых, мило, а во-вторых, напоминает слово "honey", которое, по мнению кондитера, очень подходило Хонджуну). Ведь, наскоро выбрав первый попавшийся десерт, Хонджун был убаюкан мерным стучанием венчика на кухне и теплым весенним сонцем и перед тем, как Сонхва закончил с заказами и передал последний курьеру, младший уже успел выспаться. - Малыш, проснись. или уже не хочешь учиться печь? Хонджун не сразу встал с дивана, на котором умудрился задремать. Он лишь лениво приоткрыл глаза, и потягиваясь, протянул свои руки к пекарю, заставляя того помочь Хонджуну встать. Только после этого он неторопливо достал телефон из кармана толстовки, поднося к лицу Сонхва картинку с вишневым тортом. - Мм, обожаю вишню, - сказал старший, взлохматив красную макушку Хонджуна, которая и так выглядела как разоренное гнездо кукушки, и повел младшего на кухню.***
Там оказались все нужные ингредиенты и для теста, и для заварного крема, ведь Сонхва никогда не чурался работы на дому, и буквально в любое время дня и ночи они могли приготовить какой только душа пожелает десерт. Взволнованно подпрыгивая возле старшего, словно дитя малое, Хонджун следил за тем, как Сонхва достает с полок и из холодильника продукты. Расставив все на столешнице, Сонхва обратился к младшему: - Что нам нужно для теста? На что Хонджун лишь глаза раскрыл и уставился на старшего: -... а ты разве не знаешь? - Ты серьезно сейчас? - Сонхва только и оставалось, что вздохнуть, - ты только картинку нашел? - младший медленно кивает. - Нет, я, конечно, знаю, как приготовить вишневый пирог, но правильнее было бы учить тебя готовить по рецепту.. - Все равно! давай уже начнем, - Хонджун прижался щекой к плечу старшего и посмотрел на продукты, - сначала муку? -...да, сначала муку Достав миску побольше, Сонхва поставил ее перед Хонджуном, а тот в свою очередь щедро сыпанул в нее муки. Настолько щедро, что старшему пришлось несколько стаканов засыпать обратно в пакет. Ничего, подумал Cонхва, самое страшное еще впереди. Добавив в муку сахар, разрыхлитель и масло, старший самостоятельно перетер его в крошку, а после добавления сметаны и яиц, позволил Хонджуну его замесить. Недопекарь честно пытался справиться с адской миской, но он уже испачкал обе руки в муке и сметане, а гладкий металл коварного сосуда продолжал скользить по столешнице. - Сонхва... - младший поднял умоляющий взгляд на своего (он изо всех сил на это надеялся) спасителя, а Сонхва не мог перестать сдавленно смеяться себе в кулак. Для него это была картина маслом: домашний Хоня в шапочке кондитера в цветочек (в ней Сонхва ходил на курсы по выпечке очень много лет назад и сейчас он почти с боем напялил ее на Хонджуна, приговаривая "без нее нельзя, вдруг волосы попадут в пирог, а твои мы даже и не заметим") и левой щекой, испачканной в муке, обе руки в миске с будущим тестом и глаза как у грустного кота. Если бы Хонджун не начал обижаться, Сонхва бы так и помер от того, что это слишком забавно и мило, так может только его парень. Тем не менее, старший его все же учить собрался, поэтому, как ответственный учитель, он не мог бросить своего подопечного в беде. Зайдя Хонджуну за спину, он одной рукой зафиксировал миску, а второй начал помогать младшему замешивать тесто. - Нормально все, без паники, надавливай и сжимай руку сильнее, чтобы все равномерно смешалось, - говорил он, положив свою руку поверх руки младшего и показывая, что и как делать. - Изначально просто не стоило сразу двумя руками в миску лезть, прости, что не предупредил. В этот момент Хонджун как будто потерял связь с внешним миром, он просто смотрел на их руки и был полностью счастлив оттого, что они снова проводят время вместе. - Хэй.. а у тебя мука на щеке, ты знаешь? - Хонджун чувствует как Сонхва носом утыкается ему в щеку и сразу приходит в себя. - Знаю, а у тебя сейчас тесто будет в волосах - язвит он, но сердце предательски пропускает удар. Каждая минута, проведенная с Сонхва ничем не отличается от первой, когда они были студентами и их история только начиналась. Отмахнувшись от далеких воспоминаний, Хонджуну каким-то чудом удалось сосредоточиться на тесте и когда оно было уже почти готово, он отогнал от себя Сонхва и сказал ему приготовить ингредиены для заварного крема. - Вообще-то, это я тут учитель, а командуешь мной ты... - Ну так приготовь ингредиенты и учи, мастер - младший показал пекарю язык и пошел мыть руки, так как тесто было готово. Вместо того, чтобы и правда готовить заварной крем, Сонхва переубедил Хонджуна в первый раз обойтись взбитыми с сахаром белками. Но вручную, не так опасно, но времени уйдет чуточку дольше. Таким образом и кастрюля, и плита, и сами кондитеры останутся целы. Можно было бы и осудить Сонхва за излишнюю осторожность, ведь они оба уже довольно взрослые люди и молоко с мукой в ковше в состоянии вскипятить. Но дело в том, что Сонхва на ногах дольше ему положенного, и у бедолаги уже глаза слипаются, но даже в таком состоянии он видит, что не он один отвлекается, в том числе и Хонджун, хоть и выспавшийся, все витает в облаках и едва ли обращает внимание на готовку, больше поглядывая на старшего. Чтобы, наверное, проверить его реакцию - правильно ли Хонджун сделал то или иное действие, решает Сонхва, и каждый раз, когда он ловит на себе взгляд младшего, уверенно кивает или спешит исправить его ошибку. Как бы то ни было, сонхва достал яйца и сахар и, выставив все это перед Хонджуном, начал наставлять: - Сначала нужно отделить белок от желтка..затем добавить сахар и начинается самое интересное. лучше разомни свою правую руку - Зачем это? - Хонджун отвел взгляд от ингредиентов, на которые пялился в надежде вспомнить, как отделяются белки от желтков без погрома кухни, смс и регистрации, и коротко взглянул на старшего. - Не знаю, чтобы она отсохла не так быстро. хотя вряд ли это поможет. С божьей (на самом деле это был Сонхва) помощью желтки и белки (с едва заметными желтыми вкраплениями, но старший заверил, что от этого хуже не будет) оказались в разных мисках, к белкам добавили сахар и Хонджун героически закатал рукава. - Не торопись, - сказал Сонхва, передавая младшему венчик, а сам в это время достал форму для пирога и начал распределять в ней уже готовое тесто, вытащив его из морозилки, где оно лежало минут пять, и положив поверх теста пергамент и засыпав его крупной солью, закинул в духовку, все это происходило под звуки неравномерного стучания металлических прутьев о края миски. Основа для пирога в духовке была уже наполовину готова, а Сонхва успел заварить и себе, и пыхтящему уже десятую минуту над многострадальной миской Хонджуну свежий, крепкий чай. Держа в руках дымящуюся кружку, Сонхва стоя наблюдал за своим парнем - того, видимо, очень увлекло его занятие, он крепко обхватил миску левой рукой, прижимая ее к телу, а правой с переменным успехом продолжал взбивать уже побелевшие, но все еще довольно жидкие белки. При этом он что-то едва слышно напевал себе под нос и переступал с ноги на ногу, чуть ли не кружась по кухне (так бы и было, будь он чуть менее сосредоточен на своем основном занятии, уверен Сонхва). Оставив наблюдения за воодушевленным Хонджуном, Сонхва решил сделать начинку для пирога, снова открыв морозилку и вытащив оттуда замороженную вишню. Свежей было не так много, а на часах перевалило за полночь, так что отыскать достаточное её количество было бы проблематично он решил оставить её для украшения. Включив плиту, он поставил на нее небольшой сотейник и выложил туда вишню, предварительно, еще до заморозки, очищенную от косточек и засыпал ее сахаром. Чтобы ничего не подгорело, все свое внимание Сонхва переключил на плиту и стал медленно, время от времени, помешивать вишню, далеко не сразу заметив, как вокруг стало тихо. Обернувшись, Сонхва встретился взглядом с измученным Хонджуном, еле заметно дрожащей левой рукой держащий свой остывший чай, в то время как его правая рука безвольно висела вдоль тела и даже не собиралась подавать признаки жизни. Его кондитерская шапочка съехала в сторону, и прядка ярко-красных волос выбилась наружу. Он просто держал свою кружку у лица, видимо даже не собираясь пить, и смотрел то на Сонхва, то на вишню в сотейнике, от которой еще чуть-чуть и дым пойдет. Еще раз переведя взгляд на Сонхва, юноша выразительно тому кивнул, потому что даже на разговоры сил не осталось, намекая, что еще минута, и их варенье к чертям сгорит. Медленно повернув голову к плите, Сонхва встрепенулся и еле слышно выругался, быстрым движением отодвигая сотейник с раскаленной конфорки. - Вот и варенье готово, - радостно, насколько только был способен, выдохнул Сонхва и выключил плиту, а параллельно с ней и духовку с готовой основой для пирога. - Осталось лишь вишню нарезать. И этим, видимо, опять займусь я, - проговорил Сонхва, глядя на Хонджуна. Тот лишь кивнул и наконец отпил из кружки. Пока старший нарезал свежую вишню, Хонджун успел отдохнуть и вытащить из духовки будущий пирог. Высыпав соль обратно в банку, он убрал пергамент подальше и, аккуратно вытащив хрупкое тесто из формы, переложил его в широкую тарелку. В собирании пирога не было решительно ничего сложного и всю славу финального штриха Хонджун собирался единолично присвоить себе. Медленно но верно смазав дно основы взбитыми белками, Хонджун выложил туда чудом не сгоревшее варенье, а затем заполнил оставшееся свободное место теми же взбитыми белками и когда подошло время украшать почти готовый пирог, Сонхва уже нарезал вишню и был тут как тут. Оставив целыми три вишни, чтобы после украсить ими середину пирога, Хонджун принялся раскладывать вишню по кругу. И когда вся работа была наконец, закончена, на часах половина второго ночи, оба пекаря смотрели на пирог и один из них едва ли не спал стоя, а второй уже бежал заваривать чай и накрывать небольшой столик в гостиной. И вот момент, когда все уже было накрыто, чашки дымились ароматным чаем, и по всему дому разносился запах свежеиспеченного вишневого пирога, Хонджун обернулся к своему сегодняшнему учителю, но заметил, что тот уже вовсю сопит, откинув голову на спинку дивана. Младший не знал, смеяться ему тихо или громко, поэтому так и замер, глядя на Сонхва. Только сейчас Хонджун понял, что все это время немного мучал старшего, не давая ему спать, и ему было лишь немного совестно за отнятые часы сна у своего парня-работяги, ведь этот день он еще долго не забудет, хотя бы потому, что наделал кучу фоток и пирога, и спящего Сонхва, и себя на его фоне.. - Спасибо, что все же научил, - тихо произнес младший, невесомо касаясь губами щеки Сонхва, от которого пахло вишней, и стал неспеша пить чай. Так как самому ему явно было не под силу взять и перетащить спящего сонхва в спальню, он еще успеет его разбудить, а пока что можно и насладиться ароматным чаем и мягким сопением старшего под ухом.