ㅤ
Глядя на пасмурный пейзаж в окне своего кабинета, Итан Дарнел — обычный среднестатистический психотерапевт — попивал чашечку горячего кофе и готовился принять нового пациента, что записался на сеанс как раз к полудню, до которого было рукой подать.
Подходил ли Итан к этому делу с охотой? Определённо нет. Прошло то время, когда он мчался на работу, в искренней надежде помочь людям с их житейскими трудностями. Теперь же всё это переросло в унылую рутину, причём, иногда и вовсе неблагодарную. Ведь сколько уже было раз, когда пустоголовые клиенты, сами не ведающие в чём причина их невзгод, и даже не пытающиеся как-то над ними поработать, вдруг обвиняют его в своих бедах, мол, ничем не помог, а только деньги вытянул, чёртов шарлатан. Ух, как же ему надоели эти настырные людишки со своей спесью и ханжеством. Сами высасывают проблемы из пальца, и вдобавок считают, будто им все и вся тут должны. От такого негатива прежнее рвение к работе постепенно угасло. Тем не менее, кардинально менять свою жизнь мужчина не спешил, работа есть работа, причём относительно хорошо оплачиваемая.
И вот, спустя минуту, стоявший на его столе телефон замигал зеленым огоньком и заиграла мелодия звонка от секретаря. Итан незамедлительно плюхнулся на кресло у стола, отставил кофе в сторону и нажал на эту самую кнопку.
— Да, Хлоя? — сказал он в динамик аппарата.
— К вам Зикфрид Тэйлер, ему можно заходить? — послышался оттуда женский голос.
Немного подумав, Итан недовольно потёр виски: блин, вот надо было ему припереться сюда раньше положенного срока. Ещё ведь пять минут имеется! За это время он мог бы допить кофеёк, так нет... Ух, ладно, надо поскорее с этим покончить и идти на перерыв.
— Да, заводи, — позволил он и быстро вырубил связь.
Ждать долго не пришлось. Глянцевая ручка двери, ведущая в его кабинет стала опускаться, и за этот короткий промежуток времени психотерапевт успел подготовиться к встрече, пригладив свои аккуратные русые волосы и поправив выглаженный терракотовый пиджак, одетый поверх белого свитера. К вопросу внешнего вида он всегда подходил основательно и этот случай не исключение.
Сложив руки на столе, Итан уставил внимательный взгляд на открывающуюся дверь и узрел того, с кем ему предстояло общаться. Честно сказать, экстравагантная внешность этого молодого человека его заинтересовала и насторожила одновременно. Перед ним стоял довольно статный, кареглазый, высокий, гладко выбритый, и бесспорно привлекательный парень с немного резкими чертами лица и длинными... реально длинными по пояс тёмно-коричневыми волосами, зачёсанными строго назад
(не считая объёмной раздвоенной чёлки), дабы соответствовать этакому деловому стилю, если, конечно, подобную причёску вообще можно причислить к чему-то деловому. По крайней мере, на неотёсанного рокера и тем более панка он и близко не походил, чему вдобавок очень способствовал его имидж — дорогой чёрный костюм с пальто накинутым поверх пиджака, белая рубашка, багрово-красный галстук из блестящего шёлка, и пальцы, украшенные золотыми перстнями и печатками.
— Добрый день, мистер Дарнел, — поприветствовал незнакомец своего мозгоправа, говоря негромким, но приятным слуху глубоким тембром.
— И вам того же, мистер Тэйлер, — с наигранной вежливостью ответил ему Итан, указав ладонью в сторону вешалки. — Верхнюю одежду можете снять.
— Благодарю, — проявляя аналогичную учтивость во всех своих действиях, парень снял с себя пальто и повесил на вешалку, оставшись в чёрном пиджаке. Далее, обведя взглядом светлые и комфортные тона кабинета, в котором находился, он остановил его на хозяине данного места и с некой усталостью произнёс: — Надеюсь, я не отниму у вас много времени.
— Не волнуйтесь, мистер Тэйлер, на последующие полчаса я в вашем полном распоряжении, — приветливо ответил психотерапевт и следом добавил: — Располагайтесь на кушетке, — после чего встал из-за стола, подобрал блокнот с ручкой и, пройдя по кабинету несколько шагов, сел на другое кресло у изножья кушетки.
Согласно кивнув, длинноволосый парень подошёл к обтянутому мягкой кожей диванчику и сразу же на него прилёг, поудобней расположившись.
— Славно, — с улыбкой откомментировал он. — Так и способствует здоровой и плодотворной беседе. Кстати, док... — и, чутка приподнявшись, бросил прямой взгляд на психотерапевта. — Раз уж мы говорим свободно и на чистоту, то давайте отбросим всех этих мистеров и прочие формальности. Зовите меня Зик.
Итан не привык фамильярничать с незнакомыми людьми, но, раз уж клиент сам этого хочет, то почему бы и нет.
— Хорошо, Зик, — покладисто выговорил мужчина. — Итак... — и наконец приступил к сеансу. — Расскажите мне о том, что вас ко мне привело? Что вас беспокоит и тревожит?
— Знаешь, док... — заложил Зик руку за голову, вытянувшись на кушетке. — В последнее время я ощущаю, что делаю что-то не так. Мне кажется, что в какой-то момент моя жизнь стала бессмысленной и напрасной.
— Вы стремились к какой-то цели, но потеряли стимул? — задал Итан наводящий вопрос.
— Можно сказать и так. Но если точнее, я потерял средства, что вели меня к этой цели, и теперь зашёл в тупик.
— И что это за средства?
Немного запоздав с ответом, Тэйлер выдохнул через нос и тихо произнёс:
— Мои помазанники.
— Простите? — не понял психотерапевт.
Левый уголок губ его пациента чутка оттянулся в сторону.
— Ну, если этот термин вас смущает, то их можно назвать моими ближайшими помощниками и союзниками.
Итан сконфуженно молчал. Услышанное слегка так выбило его из колеи. Не зная от чего дальше отталкиваться, он решил вернуться к истокам.
— Знаете, давайте лучше начнём с самого начала.
— А давайте, — беззаботно согласился Зикфрид.
— Расскажите мне о себе. Когда вы впервые поняли, что ваши проблемы затрудняют вам жизнь?
— У-у-у... — протянул Тэйлер. — Очень давно, почти с самого детства. Просто тогда я не воспринимал их так серьёзно, как сейчас.
Итан тут же сделал какую-то заметку в своём блокноте.
— И в чём их корень. Быть может у вас не было друзей?
— Я бы так не сказал, — опроверг парень, отрицательно помотав головой.
— Тогда, возможно всё дело в родителях?
Сощурив тёмно-карие глаза, Зик отрывочно проговорил:
— Вероятно... преимущественно в моём отце.
Найдя за что зацепиться, Дарнел сразу же поинтересовался:
— А кем является ваш отец?
— Очень большим, важным и кичливым самодуром, — с неприкрытым негативом выдавил Тэйлер.
— Я так понимаю, ваш конфликт с отцом завязан не только на детских обидах? — предположил психотерапевт. — Всё намного глубже и сложнее?
— Правильно понимаете.
— А как у вас дела обстоят с матерью?
— Никак, у меня её нет, — сухо обронил Зик.
— Она развелась с вашим отцом или...
— Нет, — отрезал Зик. — Её просто нет и всё.
Это опять же показалось Итану довольно странным. Возможно у парня и впрямь какие-то серьёзные семейные проблемы. Конечно ему очень хотелось послать его далеко и надолго, но, от работы не убежишь.
— Ладно, тогда вернёмся к отцу, — понизил он голос, дабы создать спокойную и благоприятную атмосферу. — Как долго вы копите в себе злобу на него? С самого глубокого детства или только с юношества?
Убрав руку из-под затылка, Зик посмотрел в потолок и приложил сведённые пальцы к своему лбу.
— Дайте подумать... — вымолвил он, прикрыв глаза и спускаясь пальцами по переносице. — Это было порядком три секстиллиона лет назад, так что скорее всего с юношества.
Серые очи Итана округлились, а лицо застыло в растерянности.
— Что?
Хитро ухмыльнувшись, парень опять приподнялся и взглянул на своего опешившего психотерапевта.
— Док, вы не смотрите на то, что я выгляжу моложе, — сказал он как бы между прочим. — Речь идёт о моём духе, а не о теле.
— Э-м-м-м... — что-то невнятно промычав, мужчина начал догадываться, что проблемы этого человека выходят далеко за пределы чего-то вменяемого. Впрочем, решив пока что не лезть на амбразуру, он продолжил неспешно собирать анамнез: — Ладно, а вы можете сказать, в чём конкретно заключается ваша вражда с отцом?
— Не сошлись характерами, — выложил Зикфрид, снова распластавшись на кушетке. — Вдобавок он меня по-скотски так кинул.
— Как же?
— Променял меня на вас.
— Кого — нас? — в который раз смутился психотерапевт.
И тогда, изогнув бровь, его собеседник дал ответ:
— Людей...
Итан впал в смятение ещё глубже. Сжимая в руках блокнот и ручку, он пытался собрать в голове все услышанные от пациента факты его биографии и придать им логическую связь, но ничего не выходило. Причём, это было лишь в начале, а затем всё только обострилось.
Поднявшись туловищем с кушетки и приняв сидячее положение, Зик навёл на доктора пристальный взгляд, ещё шире оттянул уголок рта и вкрадчиво заговорил:
— Понимаете ли в чём дело, док, я не привык жаловаться или ныть, как-то перерос это. Но, раз уж мы на сеансе психотерапии, то не считаю чем-то постыдным немного выговориться. Так вот, в самом начале, ещё до сотворения всего этого... — обвёл он вокруг пальцем, — я был у руля мироздания. Я любил своего отца, был к нему ближе всех, являлся самым блистательным, могущественным и совершенным из его творений. И здесь нет никакой гордыни и тщеславия, лишь констатация фактов. Более того, в вашей чудесной книжонке это не упомянуто, но я тоже вносил лепту в мироустройство. Пусть сам я творить и не мог, но частенько помогал отцу советом в его творческих позывах. Например, такие штуки, как звёзды, знакомо? Да, они появились благодаря мне. Именно поэтому моим первичным именем была Денница, что означало "Утренняя звезда".
Сглотнув ком в горле, Итан обомлевше смотрел на своего пациента. Он ничего не говорил, а только моргал глазами и думал о том, как скоро необходимо вызвать бригаду неотложной психиатрической помощи.
А меж тем, Зик с энтузиазмом продолжал:
— О, как я мог забыть, ещё я подсказал отцу создать таких зверушек, как шершней, сколопендр, змей и несколько других подвидов рептилий. Правда изначально они выглядели куда привлекательнее, но после одного инцидента, отец так взъелся на меня, что в отместку проклял большую часть своих же творений, созданных с моей подачи, изуродовав их на все последующие века. Особенно досталось змеям, у которых он отнял конечности и заставил вечно ползать на брюхе и питаться прахом. С последним правда вышла какая-то накладка, ведь жрут змеи отнюдь не прах, но с первым всё сложилось так, как и было задумано. А затем... — и тут его и без того тёмные глаза помрачнели ещё больше, а низкий голос принял недоброжелательный и холодный тон. — Затем, спустя некоторое время, я впал в немилость отца, а знаешь почему? — ухмылка парня стала поистине зловещей. — Потому что в его мудрёную голову вдруг прокралась мысль сотворить вас — мелких, тщедушных, порочных, безволосых обезьян. И он это сделал, не посоветовавшись ни с кем из прочих своих творений... даже со мной. Но, я не держал на старика зла, хоть и был против. Он в конце концов создатель всего сущего, и не мне за него решать, кого ему создавать, а кого нет. Главная же проблема началась потом, когда он провозгласил вас — крошечную мелюзгу, венцом его творения, а всё небесное воинство оставил не у дел.
Наступила тишина... звенящая и пронизывающая. Обескураженный во всех смыслах психотерапевт не мог и предположить, что встреча с сегодняшним клиентом может привести к такому.
— Погодите, одну минутку... — схватился Итан вновь за виски, желая переварить всё это. — Из всего того, что я сейчас услышал, я понял лишь то, что вы пересказываете мне историю падшего архангела Люцифера. То есть, вы отождествляете себя с Дьяволом, а своего отца с Богом?
Сидя на кушетке, Зик облокотился локтями о колени, сложил пальцы домиком, и снисходительно изрёк:
— Если вам легче всё это воспринимать в таком ключе, то да.
Итан отягощёно вздохнул и, стараясь держать себя в руках, проговорил:
— Что ж, как вы сами того просили, мы сейчас говорим на чистоту. Хоть я и мог бы открыто сказать, что вы обратились не по адресу, и вам скорее нужна помощь психиатра, а не психотерапевта, но всё же не стану, — а затем, тщательней покопавшись в своих мыслях, объявил: — Ваш случай меня заинтриговал, так что вы можете продолжить свой рассказ, а я постараюсь понять, что действительно кроется за вашими фантазиями.
— Спасибо и на этом, — кивнул Зик и полез рукой в свой пиджак, доставая оттуда дорогую кубинскую сигару и красивую серебреную зажигалку. — Вы не возражаете? — деликатно спросил он.
В любой другой раз, Дарнел непременно бы отказал, но, как и говорилось ранее, данная ситуация его крайне интриговала. Молча встав с кресла, он подошёл к окну, широко открыл форточку, затем возвратился в своё кресло и дал добро:
— Теперь не возражаю.
Довольно улыбнувшись, Зикфрид поджёг сигару, прикурил её, и выдохнул дым. Затем, добавив к голосу больше мощного баритона, он возобновил свой рассказ:
— Как только мы с братьями узнали о случившемся, папаня внезапно объявился и потребовал отнестись к его свеженьким творениям со всем глубочайшим почтением. Да что уж там, он приказал нам буквально поклониться им, словно они были для него важнее нас — его первозданных детищ, рождённых из чистого света. И только после этого, я открыто выразил протест. Я сказал отцу, что не поклонюсь этим глиняным игрушкам, ради которых он позабыл о своих истинных детях, и мало того, несправедливо принизил их на фоне новых. И тогда началось то, что вам и так наверняка известно, не так ли?
— Вы восстали против Бога? — куда спокойнее спросил Итан, подыгрывая своему пациенту.
— Бинго! — подтвердил Зик, безмятежно куря и попутно делясь подробностями своей жизни. — Я собрал группу единомышленников и вместе мы попытались сместить сбрендившего старика с его насиженного трона, но... — пожал он плечами, — не фортануло. Нашего количества оказалось недостаточно, чтобы справиться с ним и его армией верных послушенцев. Моих соратников тут же сбросили в адскую бездну, а что до меня, то эта высокая честь досталась лично моему отцу. Несмотря на всю мощь, которой я обладал, я не смог справиться с тем, кто был воистину всемогущим. Он поразил меня и низвергнул в преисподнюю. Но знаешь, док... — чёрные глаза парня хищно заблестели, а на его лицо опустилась тень. — Я не отчаялся. Да, я оказался в самом ужасном и дерьмовом месте во Вселенной, но, в какой-то степени, мне понравилось ощущать тот факт, что впервые в жизни я что-то решил за себя сам, а не пел под чужую дудку. Я ощутил гордость за то, что отцу пришлось считаться со мной, ведь если бы я не являлся для него реальной проблемой, он бы просто не обратил на меня никакого внимания. Но нет, он напустил на меня всё своё великое войско, а значит воспринял как серьёзного противника. Именно тогда я и усвоил, что лучше царствовать в аду, чем быть вечным рабом на небесах.
Докурив сигару до середины, Зик выпустил изо рта струю дыма и негромко рассмеялся.
— А знаешь, что самое интересное, хе-хе-хе? — вымолвил он поверх смешков. — Вас же, своих новеньких любимчиков, он кинул точно так же, как и меня. Он даровал вам якобы свободу, и когда вы захотели отведать плодов от древа познания добра и зла, сам же вас и покарал за это. Не правда ли очаровательно?
Как ни странно, Итан не мог не признать, что в словах этого безумца есть доля истины. На какое-то мгновение он даже почти поверил собеседнику, но вовремя одумался.
— Но насколько я помню этот миф... — указал он на него ручкой от блокнота, — именно вы натолкнули на грех Адама с Евой, обратившись в змея-искусителя.
— Есть такое, — Зик даже не стал отнекиваться. — Мне на самом деле не нужно было и стараться. Твои прародители, док, оказались на удивление доверчивыми и наивными. Хотя, по большому счёту, я не сделал для них ничего плохого. Я лишь открыл им глаза и помог прозреть. Преподнёс им дар познания. Без меня, вы бы до сих пор бездумно ходили нагишом по полянкам, кушали фрукты и спаривались друг с другом, словно кролики. Не спорю, может для кого-то подобная перспектива лишь в радость, но как мне кажется, разумным существам предназначена несколько иная судьба.
Достаточно наслушавшись этих небылиц, Итан мысленно проанализировал каждую из них, и вскоре, скрывающая за ними истина,
(как он считал) дала о себе знать. Отложив за ненадобностью блокнот с ручкой на ближайший журнальный столик, он в спокойной форме попытался озвучить свой вердикт:
— Мистер Тэйлер, значит вот что...
— Я же просил, по имени, — поправил того Зик.
— Хорошо, — уступил Итан и, сохраняя невозмутимость, продолжил: — Слушая все эти библейские сказки, я пришёл к выводу, что за ними скрывается довольно обыденная ситуация. Судя по тому, как вы одеты, да и вообще говоря о внешности в целом, я осмелюсь предположить, что вы из действительно богатой и привилегированной семьи, а ваш отец был или остаётся до сих пор очень большим и влиятельным человеком. Что же касается вашей с ним вражды, то, как вы сами сказали, на момент тех событий вы были совсем юношей, в период пика пубертата и подросткового максимализма. Вы ощущали себя преданным и несправедливо осуждённым. Вы ведь старший ребёнок в семье, я прав?
— Типа того, — нарочито расплывчато ответил Зик, выдыхая дым и проявляя нескрываемый интерес к словам дока.
— Так же, учитывая упоминания братьев, полагаю вы жили в многодетной семье?
— Ещё какой! — с улыбкой обозначил Зик.
— Тогда всё сходится, — заключил Дарнел и поведал всё как на духу: — Будучи первенцем, вы ощущали на себе всю полноту родительской любви, но с каждым новым появившимся на свет братом или сестрой, вы теряли её, пока в итоге не потеряли полностью. Вы посчитали себя незаслуженно забытым и приниженным, даже несмотря на то, что к этому моменту выросли, а те, кого вы назвали безволосыми обезьянами, наверняка являлись всего-навсего младенцами, которых вы не воспринимали как равных себе. Всё дело в банальной зависти и ревности. Вы возненавидели отца за якобы измену, и в пылу ярости сцепились с ним. Что же случилось после, мне невдомёк. Я бы подумал, что он вас выгнал из дома, но раз вы по-прежнему богаты и состоятельны, стало быть, всё ещё состоите в семье. Главное же во всей этой истории то, что на фоне пережитого стресса, вы подсознательно спроецировали свою жизнь с легендой о падении Люцифера. Подобная романтизация зла и выворачивание всего наизнанку, всегда была присуща юному бунтарскому духу и вы не исключение. Вы считаете себя несправедливо низвергнутым ангелом, а своего отца — деспотичным Богом и тираном, ограничивающим вашу свободу.
Зик зорко взирал на психотерапевта и внимал каждому слову. А затем, в какой-то момент, его обуял приступ смеха... гортанного, зловещего и холодного, от которого стыла кровь в жилах. Всполошённый Итан воочию испытал на себе сей эффект, когда по его коже пробежали мурашки.
— Ух, а это забавно, — загнул Зикфрид, стирая с глаз слёзы от смеха. — Серьёзно, док, тебе бы только триллеры снимать.
Не на шутку встревоженный и напряжённый, Итан Дарнел отбросил всякие любезности и попробовал достучаться до своего пациента более развязно:
— Зик, пойми, ты находишься в плену собственных фантазий! Пытаешься укрыться за ними от объективной действительности, которую отрицаешь. Суть твоих проблем в том, что в детстве ты не получил столько любви, сколько хотел. Ты ощущаешь себя одиноким и несправедливо гонимым. Твоя ревность к младшим братьям и сёстрам так затмила твой разум, что всю свою душевную боль и обиду ты сконцентрировал на образе отца, которого считаешь лишь своим, и ничьим больше.
Докурив сигару и положив окурок на маленькое блюдце на близстоящем журнальном столике, Тэйлер спросил:
— Хорошо, и что по-твоему я должен делать?
— Примириться с отцом, а также со своими братьями и сёстрами, — заверил его Итан. — Только так ты обретёшь душевное равновесие.
Подняв взгляд к потолку и ещё раз тихонько усмехнувшись, Зик лениво обронил:
— Это легче сказать, чем сделать.
— Несомненно, — напирал психотерапевт. — Борьба с собой — самое тяжёлое, что только можно себе представить.
Сделав перерыв, оба собеседника посидели в полной тишине. Видать, хотели обдумать всё вышесказанное. Спустя же энное время, Зикфрид сдул упавший на глаза длинный тёмный локон и вновь вернулся к речи:
— Спасибо, док, я приму это к сведению, — а затем, засучив рукав чёрного пиджака, взглянул на свои наручные золотые часы фирмы «Rolex» и добавил: — Но, так как у нас в запасе ещё целых двадцать минут, то, пожалуй, мы ещё немного поболтаем.
— А разве вам есть что добавить? — рассудил Итан.
— Вообще-то да! — заявил Зик. — Мы ведь сейчас обсудили моё юношество, но совсем не затронули насущные проблемы. Вы же помните, как я сетовал на то, что зашёл в тупик, растеряв всех помазанников?
— Ах да, точно, — утомлённо прошептал мужчина, действительно вспомнив о самом начале их сегодняшней животрепещущей беседы. — Ну что ж... — вздохнул он и снова взял в руки блокнот и ручку, — выкладывайте, что не так с вашими помазанниками?
Заложив ногу за ногу, Тэйлер незатейливо ответил:
— Да собственно — всё, — и вновь мягко улыбнулся. — Начиная с самого первого небесного восстания, я привык окружать себя сильными и надёжными приспешниками. Изначально в их числе были мои братья среди других старших ангелов, таких как Азазель, Абаддон, Афаэлеон, Ариох и Аполлион — наиболее толковых из всех.
— И все на "А"? — точно заметил собеседник.
— Агась, — брякнул Зик. — Нашего старика в какой-то момент занесло с этой буквой, — и, тихо усмехнувшись, вернулся к основной теме: — Короче о чём я... Стоило нам пасть при первом восстании, как эти слюнтяи тут же раскисли, и начали меня обвинять в том, что я, мол, сломал им жизни, подговорив подняться против отца. Я конечно доходчиво объяснил им, что никого ни к чему не принуждал, но, семя недоверия уже было посеяно, и мне с тех самых пор приходилось ежедневно доказывать этим неблагодарным червям, кто отныне их новый папочка. А потом всё только усугубилось. Спустя тысячелетия, из многомиллионной армии моих младших собратьев осталась небольшая горстка. Многие погибли в сражениях с ангелами отца, под предводительством этого жалкого подхалима Михаила. Что же до самых приближённых, то из них со мной остались лишь Азазель с Аполлионом и Абаддоном. И ввиду такого обмельчания, мне пришлось идти по стопам отца, пробуя себя в творческом ремесле.
— В творческом? — вторил психотерапевт.
— Да, — ответил Зикфрид. — Как тебе уже должно быть известно, я не могу ничего создать с нуля в отличие от нашего всемилостивого Господа. Быть демиургом, к моей глубочайшей скорби, мне не надо... по крайней мере пока, — с подковыркой вставил он, после чего продолжил: — Так вот, я решил поэкспериментировать с тем, что уже есть, а именно с некоторыми из своих менее перспективных собратьев, которым и так уже было нечего терять. С помощью своей силы, я смешал их ангельское естество с энергией тьмы самого ада, который отныне был мне безраздельно подвластен, и так на свет появились знакомые всем нам демоны.
Итан внимательно слушал своего пациента, и по-прежнему старался не воспринимать его слова серьёзно. Этот парень либо совсем заигрался в своей роли, либо же попросту спятил. Последний вариант казался наиболее правдоподобным.
— Но, положа руку на сердце, скажу, что результат меня не удовлетворил, — обнародовал Зик сию тайну весьма непринуждённо. — Эти поганые отродья хоть и вышли довольно сильными и опасными, но в то же время излишне кровожадными, а что ещё хуже — безмозглыми. Впрочем, я от них и не требовал большого ума, мне нужны были свирепые воины, не знающие страха, так что я смирился с таким положением вещей. Кроме того, помимо их агрессивности, они ещё имели небывалую склонность к размножению, что сыграло мне только на руку. Однако, несмотря на значительный прирост моей новой армии, я понял, что мне некому довериться. Азазель с Абаддоном и Аполлионом, хоть и были могущественными ангелами, но я-то понимал, как сильно они меня ненавидят. Последний так и вовсе однажды бросил мне вызов, за что и поплатился превращением в моего безвольного цепного пса, который больше известен всем как демон-всадник по имени Абигор. Абаддон же в какой-то момент тупо сбежал и решил противостоять отцу в соло. Я не стал возражать, он всегда был психически неуравновешенным одиночкой. Что до Азазеля, то этот скользкий тип оказался достаточно умным, чтобы не выступать против меня открыто, а хитрить и терпеливо выжидать нужного момента. Я же в свою очередь решил, что будет намного разумней подыграть этому глупцу, ведь и так прекрасно знал, что дальше его грёз о моём свержении, дело не зайдёт. И да, заходя вперёд, скажу, что на тот момент ад уже был переполнен всевозможными чертями и бесами разных мастей, а отдельные особи поумнели и стали настолько могущественными, что я перестал к ним относиться, как к тупому скоту. Даже выделил некоторых из них в свою новую свиту, например Вельзевула, Астарота, Молоха, Бельфегора, Асмодея и Баала. Но опять-таки, даже беря в расчёт их прогресс, я не мог безоглядно положиться ни на кого из них. Ведь при всей их мощи, они всё равно оставались побочными, мерзкими и извращёнными версиями того, кем были когда-то. Мне... — скривился он, — мне было просто западло воспринимать какого-то из них, как своего будущего помазанника и наместника, с которым я пойду до конца, в моей великой битве.
Пропуская сквозь себя всю эту нелепицу, и представляя, что слушает сценарий фантастического фильма или книги, Дарнел тем не менее полюбопытствовал:
— И что же решили делать дальше?
На что Зик подвинулся поближе к психотерапевту и, глядя прямо на него, ответил:
— Я положил глаз на вас — новых венцов божьего творения.
— Нас? — удивился Итан. — С чего бы?
— Простой незамысловатый интерес. Вдруг отец увидел в вас нечто большее, чем увидел я, и мне это только предстояло узнать, — с чувством протянув в конце, Зик зыркнул на собеседника и тому, на какое-то короткое мгновение показалось, что умеренно поблескивающие глаза парня сверкнули багрецом.
Дрогнув в душе, но не подав этому вида, или, по крайней мере убедив себя, что ему показалось, озябший доктор продолжил диалог:
— Ну... и кого из нас вы избрали в свои помазанники?
Вновь откинувшись назад, Зик прилёг на кушетку и мирно измолвил:
— Первоначально я думал о том, чтобы оказать эту привилегию моей спутнице Лилит — первой жене Адама, которую я искусил ещё до Евы.
— Лилит? — в очередной раз изумился мужчина. — Я думал это миф даже по меркам других мифов.
— Легенды рождаются не на пустом месте, друг мой. Просто некоторые стараются, как можно глубже спрятать неудобную для масс правду, превратив её в чей-то далёкий и глупый вымысел, — ухмыльнулся Зикфрид, а затем охотно предался воспоминаниям: — Честно скажу, эта роковая дамочка приглянулась мне куда больше твоей покорной прамамочки, уж я-то понимаю толк в женщинах, — и не забыл подмигнуть. — Я сделал её демоницей раньше кого-либо ещё, даже раньше моих собратьев-ангелов. Она в каком-то смысле была для меня первой пробой пера, дабы знать, от чего я должен отталкиваться в будущем при создании моих новых верноподданных. И, в её случае всё сработало даже лучше, чем я предполагал. Из неё — первого человека наравне с Адамом, вышел куда более коварный и мстительный демон, нежели из ангелов, и это меня порядком поразило. Придя в восторг от проделанной работы, я хотел наречь эту чертовку второй после меня, но... вскоре понял, что поторопился с выводами. Я достаточно понаблюдал за её пылким, своенравным и необузданным поведением, и убедился, что доверять женщине столь большую ответственность себе дороже. Так что, я оставил её при себе лишь в качестве этакого талисмана, живого образа и символа несовершенства человеческого естества, на которое так уповал мой дорогой папаша.
Бесспорно понимая, что этот человек является ещё тем мерзавцем, причём независимо от того, безумный он выдумщик или же реальный дьявол, Итан задал самый наводящий для данного расклада вопрос:
— И как она отнеслась к тому, что вы её так жестоко опрокинули?
— Она смирилась с этим, — безразлично сказал Зик и его голос вновь похолодел. — Она знала, что мне нужен поистине могущественный союзник, достойный нести за собой не только моё слово и мою славу, но и мой меч. Я и нашёл такого человека.
— Кого же? — психотерапевт начал уже теряться в догадках.
— Не догадываешься? — склонил Зик голову набок.
— Честно говоря, нет, — признался мужчина, находясь в полном замешательстве.
Тогда, с усмешкой хмыкнув, Зик доступно изъяснился:
— Если говорить прямо, то это один из самых популярнейших людей в мировой истории. Вы его ещё частенько поминаете, как всуе, так и без.
Вот тут серые глаза Итана полезли на лоб.
— Вы имеете в виду Иису...
— И снова бинго! — перебил его Зик, явно наслаждаясь этим моментом. — Я долгое время кружил над миром, всматривался в каждую человеческую душу и тщательно отбирал самую исключительную из всех них... Я ведь в конце концов себя не на помойке нашёл, чтобы брать в вассалы какое-то отребье, хе-хе-хе... — и язвительно просмеялся. — Да, на моём пути встретилось много магов и колдунов, мечтающих заполучить моё расположение, и в итоге мои труды не прошли даром! Я нашёл того единственного — самого необыкновенного из всех. Но... — раздосадованно вздохнул он, — как потом оказалось, я ошибся с выбором, ибо недооценил замыслов отца. Передо мной предстал не маг и не волшебник, даже не просто человек, а самый настоящий богочеловек — одна из ипостасей моего же отца. Примкни он ко мне, я бы в одночасье стал победителем, но, как тебе известно, этот плотник выбрал иной путь и теперь его запатентованный образ... — раскинув руки в кощунственной манере, Зик завершил, — знает весь наш белый свет.
— Допустим... — сомнительно отозвался Итан. — Это случилось аж две тысячи лет тому назад, а что же сейчас? Что добило вас настолько, что вы, уважаемый Сатана... — и даже чутка поёрничал, — решили заглянуть ко мне на сеанс психотерапии?
Иронично улыбнувшись во все тридцать два зуба, Зик всё разложил по полочкам:
— Этот вопрос я задаю себе с той минуты, когда перешагнул порог этого помещения. Понимаешь, сейчас я нахожусь в некой прострации и отчуждении, а общение с тобой — мелким смертным, помогает мне хоть немного расслабиться, — прервавшись на секунду, он поудобнее разложился на софе и бегло добавил: — Но главным фактором моего здесь пребывания, является роковая случайность, которую я и близко не предвидел.
— Что за случайность? — фальшиво поинтересовался психотерапевт.
Стиснув губы и нахмурившись, Зик выдохнул носом и поведал:
— Моего последнего помазанника, на которого я делал самые большие ставки в своей жизни, бесславно убили. Да не просто убили, его тупо застрелили, как обычного смертного, такого как ты.
Итану уже было откровенно начхать на весь этот бред. Гораздо сильнее его затрагивало то, что он уже не впервые слышал в свой адрес подобный термин. Первое время мужчина терпел, но чувствовал, что сдерживать раздражение становится всё труднее. Сжимая в руке ручку и давя пальцами на блокнот он помогал себе справиться с эмоциями.
Зикфрид же, увлечённый своими сказаниями, продолжал:
— А чтобы лучше понять суть, пожалуй, стоит внести немного контекста. Видишь ли, после созерцания первого пришествия сына Божьего, я ещё долгое время скрывался в тени и набирал силы, а потом, как и он, решил переродиться в этом мире в качестве человека. Тогда и на меня бы снизошла Господня благодать, которую он даровал всем людям — свобода воли. И хоть в некотором смысле я стал более уязвимым в таком воплощении, но взамен мои руки развязались. Ведь раньше я мог сокрушать врагов только в лице ангелов и демонов, а прочих, кто родился человеком, всего лишь искушать или воздействовать ментально. Так что да, к огромному моему сожалению, ваши души были под защитой самого Творца, и могли попасть под мою власть только после смерти. Но, стоило мне обрести человечность, как старые ограничения мигом улетучились. Я стал свободным и вольным в своих действиях, в особенности по отношению к вам.
Пусть Дарнел и был скептично настроен, но последнее утверждение всё же вызвало у него отклик.
— То есть вы переродились человеком, только для того, чтобы иметь возможность кого-то из нас убить?
— Не только, но это очень весомый бонус, — отмочил Зик, ничуть не усомнившись в сказанном.
Посерьёзнев ещё больше, хотя казалось бы, куда ещё, Итан уловил для себя что-то важное, кашлянул через закрытый рот и проговорил:
— Стало быть вы всё ещё держите в себе обиду на людей за отобранную любовь отца? Вы ведь осознаёте, что подобный инфантилизм вас явно не красит.
Лицо Тэйлера тотчас украсила самодовольная ухмылка.
— Ты мыслишь однобоко, док, — негромко возразил он. — Я и вправду ненавидел вас когда-то, но сейчас, то время ушло. Мне понадобилось всего пара-тройка тысячелетий, чтобы принять тот факт, что больше не держу на вас зла. Ведь с течением времени вы всё больше становились похожими на меня, нежели на своего создателя. Вы свободолюбивы, вы горды, не приемлите лицемерия и лжи, готовы бороться до конца за свои идеалы и ни за что не преклоните колени перед каким-то эфемерным образом. Да, многие из вас называются себя верующими и верными Божьими агнцами, но на деле, просто обманывают самих себя. С каждым новым поколением число так называемых праведников становится всё меньше, и подавляющая масса людей наконец сбрасывает с себя вековые оковы, что портила им жизни с самого сотворения. Так что знай, я совсем не против вас. Вы же теперь скорее мои дети, нежели его, — и, подавшись к собеседнику поближе, изрёк донельзя проникновенно: — Вы мои маленькие, крошечные, прелестные, приёмные чада.
Вот тут сердце психотерапевта ёкнуло. Он не мог понять, что именно случилось, но ему опять стало зябко, по коже пошли мурашки, а дыхание заметно участилось. Глядя на длинноволосого парня с тёмными глазами и не по возрасту глубоким низким голосом, в разуме мужчины впервые за всё время, промелькнула мысль о том, врёт ли тот или говорит правду... Может он в натуре дьявол? Да нет, бред какой-то.
И пока взволнованный психотерапевт выбрасывал из головы все абсурдные мысли, его пациент и не думал заканчивать разглагольствовать.
— Ну что-то я отвлёкся, пардон, — вытащив из-под пиджака уже вторую сигару, он поджёг её любимой серебряной зажигалкой, и незамедлительно принялся курить. — Так вот, на рубеже третьего тысячелетия этой эры, я наконец отыскал в какой семье мне лучше переродиться, и стал тщательно к этому готовиться. Вот только я совсем не ожидал, что моё возрождение породит на свет ещё одно колоссальное по силе существо, которое вберёт в себя не только магическую мощь всего мира, но и частицу меня самого — моего духа, моей силы и всей моей архангельской сущности. Подробности рассказывать не буду, ты всё равно не поймёшь. Главное же то, что этому пареньку было предначертано стать моим будущим вассалом. Его звали Вайет Холливел. Он был первенцем и прямым наследником трёх сильнейших ведьм — Зачарованных, а ещё, в придачу, являлся наполовину ангелом, ведь его отцом был как раз таки полноценный ангел-хранитель. В связи с этим фактом, данный ребёнок был благословлён небесами и звался Избранным — самым могущественным магом всего мира. А так как он впитал частичку моего духа ещё в утробе матери, то в какой-то мере являлся моей же уменьшенной версией, грубо говоря, мини-Люцифером. Я сразу понял, что мне достался джекпот! Брать самого себя в союзники, это ведь заведомо выигрышная идея, не так ли? — просочил он сигарный дым сквозь зубы. — Я загорелся идеей сделать из него своего величайшего соратника и последователя. Я взращивал его с самого детства, наставлял и всячески ему содействовал. Делал всё, что только можно, чтобы добиться своей цели. А уж если бы наше с ним партнёрство не сложилось, например он бы отверг моё предложение, то я бы на худой конец самолично убил засранца и поглотил его душу вкупе со всей накопленной силой. Стоило лишь немного подождать, покуда она не достигнет своего пика, а то какой смысл поглощать её раньше времени. Впрочем, ничему из этого не суждено было сбыться... — с мрачной миной процедил Зикфрид, выдыхая дым, — случилось непоправимое.
Итан будто бы прирос к креслу, так сильно на него воздействовал пронизывающий голос собеседника. Он уже хотел было спросить, что именно случилось, как ответ опередил его.
— Вайета перехитрили! Провели вокруг пальца, как глупого ребёнка! Лишили его всех магических сил и превратили в обычного смертного человечишку, — в этот момент казалось, что Зик был по-настоящему зол. — Впрочем, не это стало окончательным и бесповоротным крахом. Мне пришлось снизойти до жалких недодемонов и одного шибко напыщенного колдуна, что осмелились спутать мне карты, и кое-что им прояснить. Покарав каждого, я забрал украденную ими магию и спрятал в надёжном месте, так как хотел преподать моему недальновидному протеже должный урок. Ему предстояло в полной мере ощутить на себе горечь жизни простого смертного, чтобы в итоге начать думать головой, а не полагаться лишь на грубую силу, как он это делал прежде. Для пущего эффекта, мне даже пришлось подстроить ему несколько конфликтных ситуаций, сведя со всякими скандальными идиотами. Одними из таких был охранник из супермаркета и жирная бабища из Макдоналдса.
Сбитый с толку Итан, резонно прокомментировал:
— По-моему для вас это как-то мелковато, разве нет?
— Согласен, но, что поделать, — развёл Зик руками. — Мне было необходимо поместить Вайета в такие рамки, чтобы он доподлинно ощутил беспомощность и немощность своей новой натуры, даже в таких её мелочных аспектах. Ну а если говорить более прямо, я хотел усилить его антипатию к людям, дабы в дальнейшем у него не проснулась к ним какая-то жалость. Всё ради дела, — уточнил он, а после, грузно вздохнул. — Но то, что случилось потом, стало катастрофой. Я устроил для него ещё одну стычку, но не смог предвидеть, чем она окончится.
— Вы про то, что его застрелили? — вспомнил Дарнел.
— А ты смышлён, — едко подколол его Тэйлер. — Я намеревался вернуть ему чары, когда настанет час. Когда тот будет на пике страданий и отчаяния. Когда горе утраты и жажда мести захлестнут его настолько, что он навсегда отринет всякую мораль, и всецело отдастся своей истинной природе. Я предвидел этот исход, шёл к нему планомерно, неспешно и постепенно... о чём теперь страшно жалею, — выдавил он, стискивая губы. — Самая потенциальная вероятность этих событий, оказалась ложной. Я организовал нападение на Вайета, считая, что даже будучи простым смертным, он отобьётся от этих жалких амёб и ещё больше обозлится на весь человеческий род... но нет. Я прогадал. Вайета убили! Его застрелил какой-то хилый щенок, держащий на него обиду в прошлом. Я не успел что-либо предпринять, всё случилось спонтанно. Это был мой самый непредвиденный, самый внезапный, случайный и постыдный промах за все моё существование, и ничего поделать с этим я не мог. Его душа отправилась не в ад, а, судя по всему, в чистилище, над которым я власти не имею. И теперь, как и две тысячи лет назад, я вновь остался без помазанника, с которым мог бы разделить свою борьбу, и довести её до конца. Всё снова провалилось, и виноват в этом я, — прикрыл Зик глаза. — Я слишком заигрался в кукловода, и своими же руками лишил себя столь желанного и необходимого мне союзника.
— Вы так категоричны в суждениях, — парировал Итан, словно бы на мизерную долю поверив, что говорит с настоящим Люцифером. — Быть может это не конец? Вы не пробовали найти ещё кого-то? — и, представив, что общается с ребёнком, добавил: — Другого великого волшебника или колдуна?
Снова присев на кушетку, Зик выдул изо рта очередную струю дыма и его мрачный настрой довольно быстро сменился на более лёгкий и даже бодрый.
— После случившегося, я, знаешь ли, слегка тронулся умом, или же был просто в состоянии аффекта. Сам не знаю, что на меня нашло, но я решил прибегнуть к методу рандома. Я обогнул весь земной шар и вслепую скинул вниз хрустальную сферу в которой хранил силу Вайета, дабы отыскать ей нового владельца. И кто её первым подберёт, тот и должен был им стать.
— Вот так просто? — покосился психотерапевт. — Просто скинули наугад?
— Да, просто скинул.
— И кто же оказался случайным счастливчиком?
Из уст Зика вновь сорвался смешок. Вдохнув древесно-пряный вкус дорогой сигары, он опустил веки и выдал:
— Бабуля из какой-то глухой деревни на окраине России. Вроде бы из села Нижние Бузули.
Психотерапевт сам не понял, услышал ли он правильно, лишь успел огорошенно изогнуть бровь.
— Моя реакция была такой же, уж поверь, — подчеркнул его пациент. — Хотя, признаюсь, в начале, всё было довольно-таки прикольно. Я просто угорел по тому, как эта старая марамойка гоняла местную ребятню, швыряя в них молнии, превратила своего зятя в козла, и даже метила на статус нового вождя мирового пролетариата, хе-хе-хе... — просмеялся он снова. — Это уже потом я понял, что такая бравая вождиха слишком крута даже для меня. Я забрал у неё силу почившего Избранного и вновь прибегнул к методу рандома... И на сей раз, всё вышло ещё нелепей, — с досадой заключил он.
— Например? — спросил Итан, не имея понятия, кого ещё приплетёт воспалённый разум собеседника.
— Да школьник мне попался — одиннадцатилетний, — поворотил Зик нос, выдув струю дыма. — Типичный майнкрафтер, любитель чужих мамок и доты.
— А что такое майнкрафтер? — уточнил мужчина.
Закатив глаза и выдохнув, Тэйлер преспокойно проговорил:
— Поверь мне, док, до встречи с ним, я сам этого не знал, а потом пришлось с головой войти в это болото, — и, улыбнувшись, продолжил: — Хотя чего уж там, знаешь, как он в дальнейшем использовал дарованную ему силу? Он сотворил себе кучу анимешных вайфу, потом изжарил огнём каких-то незнакомых людей из интернета, что критиковали его ролики на ютубе, хейтерами их ещё называл. А к концу дня, этот безмозглый шкет вовсе вознамерился отправить всех кто старше двадцати лет на луну. Думаю понятно, что силу я у него забрал достаточно быстро, а ещё не забыл разбить ему напоследок компьютер и закрыть доступ в интернет.
— Разумное решение, — впервые согласился с ним Итан, пусть и не веря в эти выдумки. — Были ли ещё кто на выборе?
— Ага, — с болью в глазах ответил Зик. — Это был полный финиш. Сферу подобрала какая-то крашеная жируха с волосатыми подмышками, называющая себя небинарной гендерфлюидной радфемкой. Постоянно сидела то в Тамблере, то в Твиттере, и стремилась записаться в сценаристы новых Звёздных войн и Властелина Колец. Она к слову довольно оперативно освоилась со своими чарами, и сразу же, первым делом пошла убивать Трампа.
— Бывшего президента? — офонарел Дарнел. — Но он же жив!
— А ты потрясающе наблюдателен, — отметил Зик и сразу же всё точно прояснил: — Мне пришлось вмешаться, ибо раньше времени не стоило так открыто демонстрировать сверхъестественные силы на весь мир. А она задумала это сделать прямо на саммите ООН, в прямом эфире, перед телекамерами.
Недоумевающий психотерапевт тихо и безмолвно сидел в кресле не силах выдавить из себя и словечка. Это было уже как-то чересчур. Он совсем не рассчитывал встретиться с реально больным человеком, у которого явно проглядывалось шизофреническое и нарциссическое расстройство личности.
А тот, между делом, даже не собирался останавливаться.
— Но это ещё полбеды. Далее эта шизанутая поставила себе задачу отменить показ всех фильмов и мультфильмов, где в главных ролях фигурируют белые гетеросексуальные мужчины, потом хотела наложить заклятье на их ноги, дабы они всегда были сведёнными во время сидения, а ещё пыталась на законодательном уровне закрепить, что мужчины больше не имеют права занимать высокие должности. Дошло до того, что она хотела с помощью магии удалить всем мужикам половые органы, ибо считала их корнем всех зол. Ну и конечно, в самом конце ещё решила установить на земле абсолютный матриархат. Мда... — поцокал Зик языком и вдохнул сигарный дым. — Как мне кажется, в какой-то момент работа моего отца дала сбой, раз он породил на свет подобных экспонатов, — и сразу же его выдохнул.
Понимая, что надо хоть как-то реагировать, Итан спросил:
— И это стало последней каплей?
— Ещё бы, — возвестил Зикфрид. — Её рвение к уничтожению всех мужчин было по истине непревзойдённым. Я даже хотел использовать этот её пунктик против моего отца — главного абьюзера и врага всего фем-движения, как они это считают. Но, даже тут я прогадал. Эта сучка отказалась помогать и мне тоже, сославшись на то, что я такой же мерзкий спермобак и хуемразь, как и остальные. В общем, я сразу отобрал силы у этой ненормальной, и в итоге, начатая мной комедия абсурда окончилась очередным провалом, — насладившись вкусом догорающей сигары, парень швырнул окурок на блюдечко, где лежал первый, и томительно заключил: — Вместо победы я остался один на один с гнётом пораженчества, с пустотой в сердце и с чувством просранной жизни. Теперь мне кажется, что всё напрасно... всё тщетно и бессмысленно, — и удручённо повесил голову.
Что-то подсказывало психотерапевту, что на этом долгая история павшего архангела наконец подошла к концу. Добавить было явно нечего. Проведя ладонью по лицу и постаравшись сбросить напряжение, Итан задал конкретный вопрос:
— На этом всё?
— Да, — тихо ответил Зик. — На этом и правда всё.
Ещё раз по-быстрому обдумав весь диапазон принятой информации, мужчина дополнил предыдущий вопрос следующим:
— И после всего этого, вы решили прийти ко мне — простому смертному, как вы нас называете, и излить мне душу?
— Выходит так, — пожал Зик плечами и почесал голову. — У меня тупо закончились идеи, не знаю, как мне быть дальше. Вот и пришлось наведаться к простому смертному, авось чем поможет.
Бдительней вглядевшись в своего клиента, Итан наконец озвучил то, о чём думал почти с самого начала их встречи:
— Ваш случай очень сложен, Зик. Скажу честно, я сталкиваюсь с таким впервые.
В ответ на это, Тэйлер колко зыркнул на него, от чего последний чуть было не вздрогнул.
— Нет, на самом деле уже сталкивался, — заявил он. — Год назад ты консультировал некого Чарльза Мёрдока — молодого парня подверженного паническим атакам и приступам дисперсии.
И правда! Итан моментально вспомнил об этом молодом человеке, что приходил к нему, и чуть ли не в слезах просил о психологической помощи.
— Ну да, — шатко обронил мужчина. — И что в этом необычного?
— А то, что он был вовсе не обычным парнишкой, а настоящим демоном из расы Хэнкузов, — заявил Зикфрид. — Правда, довольно жалким, трусливым и слабовольным. В общем типичным изгоем, над которыми издевались все вокруг, включая собратьев.
Чему же больше удивился Дарнел? Тому, что на его сеанс якобы приходил демон, или же то, что сидящий около него парень, располагает сведениями о том, кого он и когда принимал? А может они друг с другом знакомы, и оба страдают психическими заболеваниями?.. Да, скорее всего.
Решив больше не отвлекаться на ненужные темы, психотерапевт приступил к подведению итогов.
— Зик... — начал он спокойно. — Как насчёт того, чтобы я высказал всё, что думаю о вас, а вы уже сами решите, нужна ли вам моя помощь или нет?
— Я весь внимание, — радушно сообщил пациент.
Тогда, выпрямив спину и приготовившись, Итан положил блокнот с ручкой в сторону и стал подробно излагать:
— На протяжении всей рассказанной вами истории, я смог отметить для себя лишь одно. Вы всё время делали акцент на том, что никого из уже существующих соратников вы бы не стали делать своим первым союзником. И в этом вся соль. Вы одиноки и отчаянно ищете себе кого-то столь близкого, кому бы смогли полностью довериться. Ваша борьба с отцом есть ни что иное, как попытка выгородить себя в своих же собственных глазах. Вы идёте до конца к своей цели, даже если и понимаете, что это бессмысленно. Ведь если не смотреть в глубину, то на самом деле, подсознательно, во всех своих злоключениях вы корите не деспотичного родителя, а самого себя, но боитесь в этом признаться, и тем более пойти к отцу и добиться с ним примирения. Вместо этого, вы жаждете найти для себя утешение в том, чтобы хоть кто-то вне семьи понял вас и искренне поддержал. Но ничего не выходит. Вы сами отталкиваете от себя потенциальных друзей, считая всех вокруг врагами и людьми низшего сорта. К тому же, я почти уверен, недостатки других вы нарочно и многократно преувеличиваете, а свои наоборот обеляете, считая себя верным, праведным, и несправедливо осуждённым. Всему виной ваше эго, которое вы отказываетесь признавать или же в упор не замечаете.
Безмолвно сидя на кушетке ещё порядка полминуты, Зик впал в глубокие размышления. Он исподлобья смотрел на своего психотерапевта, и последнему даже показалось, что он видит своё отражение в его чёрных глазах. Это было тревожно, если не сказать, что пугающе.
— Так ты считаешь, что проблема всему — моё эго? — с глубокой хрипотцой спросил у него Зик, снова склонив голову набок.
— Да, именно так, — убеждённо подтвердил Итан. — И ваше упёртое отрицание этого факта базируется на банальной невозможности переступить через свою гордыню. Как и любой человек, вы должны пройти несколько стадий — отрицание, гнев, торг, депрессия и наконец смирение и принятие. Лишь тогда, после того, как поймёте, что весь мир не вертится вокруг вас одного, вы найдёте душевный покой, — поставив на этом месте точку, он надеялся получить от пациента достойный и положительный отклик, но... нет.
И если раньше его страшило возникшее между ними напряжение, то теперь всё накалилось десятикратно. Мужчина ощутил на себе резкий перепад температуры. Ему стало трудно дышать, перед глазами всё поплыло, а сердце заколотилось, как барабанная дробь. Задрожав и широко раскрыв рот, он рефлекторно заглотнул побольше воздуха, и вжался в кресло, словно бы желая найти там избавление от невесть откуда взявшихся мук.
— Смирение? Принятие? Ты это серьёзно, док? — где-то вдалеке послышался холодный, размеренный, и пробирающий до костей, голос Зика. — Считаешь, что после секстиллиона лет в самой глубочайшей впадине ада, практически в небытие, я должен принять и смириться с чем-то?
И тут всё в одночасье прекратилось. Дыхание восстановилось, сердце устаканилось, а мир перед глазами вернул себе прежние чёткие очертания.
— Что это было?! — в ужасе исторгнул побледневший мужчина.
— Неважно, — отрезал Зикфрид. — Я, кажется, задал вопрос?
Отдышавшись, но так и не поняв, что с ним произошло, Итан бросил обвинительный взгляд на пациента и сердито выговорил:
— Да, задали, и если результат моего психоанализа пришёлся вам не по нраву, тогда для чего вы вообще сюда явились? Не для того ли, чтобы я помог вам разобраться в вашей проблеме?
— Я уже говорил, что пришёл сюда, лишь только потому, что не знал куда идти ещё, хотел просто расслабиться, найти себе отдушину, поговорить с кем-то в конце концов, — толково объяснил тот, а позже добавил: — И, представь себе, я получил, что хотел.
— Неужели? — с неприязнью сцедил Итан.
— Да, — настоял Зик и открыто высказался: — По ходу поисков всех этих помазанников, я похоже и впрямь стал зависеть от них, превратился в какого-то сентиментального романтика, фу, аж тошно стало, — поморщился он. — Спасибо, что указал на это, — и иронично усмехнулся. — Впрочем, твоя версия зашла уж слишком далеко. Я не знаю, с чего ты вообще решил, что я стремлюсь найти себе какого-то там... друга, — и в придачу пренебрежительно поджал губу. — Видать часто общался со всякими слюнтяями вроде Мёрдока. Со мной же всё иначе, я бы даже сказал попроще. Мне не нужен был никакой друг. Мне был необходим доверенный и сильный слуга, который помог бы спихнуть моего старика с трона! Но, раз уж с этим не сложилось, пожалуй, я воспользуюсь планом Б.
— Каким же это планом? — вымолвил психотерапевт, стараясь держать себя в руках.
Самоуверенная ухмылка Тэйлера замерла на его источающем угрозу лице.
— Когда хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, слышал о таком, док?
— Да, слышал.
— Вот и я о том. Армии у меня предостаточно, как и генералов. Поэтому я не собираюсь больше терять время на поиски какого-то там особенного союзника, лучше сконцентрируюсь на себе самом и своём собственном могуществе! Понаберу разных источников магической силы, например Бездну с Нексусом*, выкачаю жизненную энергию из различных миров и измерений, отниму благодать у других ангелов, кто подвернётся под руку, может даже посрываю им крылышки, и, что самое очевидное — поглощу побольше душ, как у магов, так и у вас — простых смертных, — алчущий взгляд Зика окинул психотерапевта с ног до головы. — Час Армагеддона грядёт... — изрёк он в шелестящем шёпоте. — Так почему бы не начать его приближение прямо сейчас?
Указав ладонью на дверь, Итан сказал:
— Вперёд, удачи с этим!
— Ты так легко об этом говоришь? — сузил Зик глаза.
— А как ещё я должен говорить о россказнях сумасшедшего, считающего себя Люцифером? — прямолинейно отчеканил психотерапевт, вскочив с кресла и позабыв о деликатности. — Я, знаете ли, долго терпел ваши бредни, но раз мы пришли к такому балагану, то терять мне нечего.
— Уверены, что нечего? — спросил Зик со всё той же лукавой ухмылкой, от чего накал страстей лишь усилился.
— А что вы можете у меня отнять? Мою душу? — швырнул в него разгорячившийся психотерапевт. — Ну так дерзайте! — стукнул он себя ладонью по груди. — Докажите, что я ошибаюсь, продемонстрируйте свою дьявольскую силу! Отделите мою душу от тела!
— А может мне ещё рога с копытами отрастить? — усмехнулся Тэйлер.
— Уж извольте, — принял тот его предложение.
Но Зик был не согласен.
— Не, это какой-то моветон, фу... — и вновь играючи поморщился.
Именно это было так необходимо услышать Дарнелу.
— Ага, ну конечно! Отговорки, только и всего, — с подчёркнутым порицанием исполнил тот. — Никакой ты не Люцифер, Зикфрид Тэйлер, хватит витать в облаках, — говорил он эти слова так рьяно и волнующе, словно старался убедить в этом самого себя. — Ты просто спятивший мажор, возомнивший себя невесть кем. Тебе пора спуститься на землю, а ещё лучше в больничную палату для душевнобольных.
Вдоволь наслушавшись о себе нелестных "комплиментов", Зик ответил молчанием. Более того, ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь затем, спустя время, он умиротворённо выдохнул через нос и вполголоса сказал:
— Знаешь, Итан, а ты не очень-то хороший психотерапевт.
— Это почему же?
— Потому что опытному мозгоправу, достаточно всего пары минут общения с собеседником, дабы понять, говорит ли тот правду. Ты же упрямый скептик, живущий ради себя, и не видящий ничего дальше своего носа. Тебе не хватает проницательности, чтобы понять и ощутить окружающую тебя истину.
Насупившись, Итан негодующе процедил:
— Какую к чёрту истину?
Блеск в глазах Зика стал ещё ярче... а хитрая ухмылка пресыщено расширилась.
— Хотя бы такую, что отделять души от тел тех, кто уже мёртв, идея бессмысленная, — мягкий полушёпот парня просквозил зловещим приговором.
— Что? — возмутился Итан, протестуя против такой наглой лжи. — С чего бы это я вдруг был мёртвым?
Вместо прямого ответа, Зик тихонько усмехнулся и кивнул в сторону большого письменного стола за спиной психотерапевта, где он сидел до прихода пациента.
Подуло холодом...
Вытаращив глаза, Дарнел ощутил, как по жилам точно просочился жидкий азот. Не имея представления о том, что этот псих хотел сказать данным жестом, мужчина медленно обернулся вспять... и то, что он увидел, заставило его сердце уйти в пятки.
Итан узрел самого себя — бездыханно лежащего на столе, с опущенной вниз головой, свисающими руками и пустыми остекленевшими глазами. Ему казалось, он целую вечность всматривается в своё собственное ничего не выражающее лицо, пытается хоть как-то понять увиденное, осознать её леденящую невозможность и, быть может, даже найти лазейку к опровержению всей этой отвратительной лжи. Но нет. Это не галлюцинация. Всё было реальней некуда.
Психотерапевта окатила волна кромешного ужаса. Белый как снег, он всем сердцем отрицал увиденное и желал проснуться... и даже больше!
— Боже... — тихо слетело с его языка.
Впервые в жизни он был готов пасть на колени и помолиться о спасении, о том, чтобы кошмар наконец закончился и всё это оказалось просто дурным сном.
— Поздно просить у него помощи, — но явь, в лице донёсшегося сзади ледяного пронизывающего голоса, упорно твердила об обратном.
Брошенный в дрожь и раздираемый страхом, Итан повернулся обратно и... всё стало только хуже. Позади него больше никто не стоял. Он был совершенно один в своём пустующем кабинете... на первых порах. Затем реальность преподнесла новые сюрпризы; мир перед его глазами начал накреняться, стягиваться, сжиматься и постепенно угасать, уступая место всепоглощающей тьме... тьме, в которой он уже был отнюдь не один. Вглядываясь в окружающее его чёрное ничто, он разумеется ничего не видел, но зато прекрасно слышал.
Его уши отчётливо уловили чьи-то стоны, чей-то плач, чьи-то вопли отчаяния и крики боли. Их количество не поддавалось подсчёту. Миллионы, а может даже миллиарды. Все они доносились откуда-то издалека и в унисон напевали свою страдальческую песнь, больше похожую на потусторонний белый шум.
Вцепившись ладонями в свои уши, дабы заглушить эти давящие на психику звуки, Дарнел начал интуитивно пятиться, пока вдруг... кто-то или что-то не пролетело мимо него, чуть было не сбив с ног порывом ледяного ветра. Охваченный мандражом, мужчина встрепенулся и случайно отвёл ладони с ушей... на свою беду.
— Настал черёд уповать лишь на меня, — резануло по ним подобно лезвию клинка.
Итан был на волоске от того, чтобы завопить. Первобытный ужас, трепет и оторопь переполняли его, сводили с ума. Он не понимал, за что? Почему он здесь? Как так вышло? Он ведь... он ведь не настолько плох и грешен, ведь так?
Глухо вздыхая и выдыхая, Итан Дарнел обернулся на оклик и... ошибки быть не могло. Всё указывало на это. Он встретился с тем, кто затмил своим злом всё остальное — с хозяином этого проклятого места, наполненного вечной скорбью и всеобъемлющим мраком, в которое сам же по несчастью угодил. Но ежели говорить конкретней, то перед ним предстал до боли знакомый парень в деловом костюме, с длинными тёмно-коричневыми волосами и окольцованными перстнями пальцами. Только сейчас он уже совсем не походил на человека. Его лицо скрывала тень, а сам он скорее напоминал исполинскую и жуткую тень, ту самую из далёких воспоминаний о детстве, что таилась в каждом уголке его комнаты и пугала по ночам. И разило от него такой невыносимой стужей, что этому позавидовали бы все пустоши Хельхейма.
— Ты хотел этого? — зловещий и отдающий эхом голос, пронзил душу бедолаги острым мечом. — Так получай! — а поблескивающие в темноте чёрные очи вспыхнули алым огнём точно адские звёзды, от чего лютейший холод перемешался со шквалом палящего жара и запахом серы.
Итан больше не мог сдерживаться. Это было сильнее его. Подогнув колени и скукожившись, он испустил истошный вопль, в который вложил всё своё отчаяние, панику и бесконечный страх перед неизбежным.
Что до дьявольской тени, чья тьма заслонила собой весь окружающий мир, то вытащив из кармана пиджака серебряную зажигалку, и одним движением пальца подожгя её, она тихо, но не менее грозно рассмеялась, распространяя зловещее эхо по всем бескрайним просторам чёрной бездны.
— Не стоило разбрасываться словами, — раскатистый и громогласный голос тени прозвучал отовсюду. — А тем более душой.
После этого, обречённый на вечную погибель, Итан скрутился в комок, превратился в нечто крошечное, слабосветящееся и неосязаемое, затем взмыл ввысь, и в протяжном мучительном стоне полетел прямо к своей конечной судьбе — в пляшущий огонёк горящей зажигалки, где и сгинул.
— Теперь ты мой... навеки, — с наслаждением подытожил Князь мира сего и прикурил третью по счёту сигару, подожгя её о пламя пресловутой зажигалки.
***
— АААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!
Чуть ли не порвав глотку от безудержного крика, Итан Дарнел импульсивно подорвался со своего стола, на котором только лежал лицом, и, тяжело дыша, как после долгой пробежки, стал суетно озираться. Перед глазами мужчины предстал его же уютный кабинет, весь в светлых тонах и тёплых оттенках. А ясная погода за окном, с голубым небом и золотыми лучиками солнца, только скрашивала светлую гамму помещения.
Что это было? И было ли вообще? Дать чёткий ответ было невозможно.
С его лба изливался холодный пот, кожа лица казалось мертвенно-бледной, руки эпилептически тряслись, а в горле застрял комок нервов. Такого кошмара Итан не испытывал ещё никогда. Этот сон... или видение... оно было столь реальным и осязаемым, как и то, что проходит сейчас... Боже... боже...
И тут прозвенел звонок, ударивший потрясённого психотерапевта прямо в ушные перепонки.
— Мистер Дарнел, с вами всё в порядке? Почему вы кричали?
Содрогнувшись и молниеносно бросив взгляд на телефон с горящей зелёной кнопкой, откуда доносился голос родной для него секретарши, Итан сразу же поспешил ей ответить вопросом на вопрос:
— Хлоя, скажи, пожалуйста, ко мне сегодня не заходил человек по имени Зикфрид Тэйлер?
— Нет, — ответила женщина.
Итан не мог поверить своим ушам. Это что, и впрямь был сон? Правда???
— А может он должен зайти потом? — спросил он на всякий случай, не спеша радоваться раньше времени. — Посмотри, его нет в списке записанных?
— Нет, сэр, — уверила его Хлоя. — В списке клиентов это имя ни разу не значилось.
Многотонный груз свалился с плеч Итана Дарнела. Он даже готов был расплакаться.
— Тогда всё, забудь об этом, — с небывалой радостью и воодушевлением проговорил мужчина, после чего оборвал связь.
Оставшись наедине с собой, Итан ещё некоторое время стоял на месте и, улыбаясь, свободно дышал. Просто дышал и смотрел в окно, наслаждаясь каждой секундой дарованной ему жизни. После пережитого стресса он начал её ценить намного сильнее. И если за что и следовало выпить, так за это, сам Бог велел.
Развернувшись и пройдя мимо своего письменного стола, он со спокойной душой подошёл к серванту, открыл его и достал графин с бренди, дабы разлить по...
Нет... только не это. Не опять...
Графин выпал из его онемевших пальцев и со звоном разбился о пол, расплескав всё содержимое.
Недолговечное счастье и покой ушли столь же скоропостижно, как и разбился этот самый графин. А всему виной — дуновение холода, коснувшееся затылка мужчины. Итан не хотел верить в это, не хотел о таком даже думать... но выбора не оставалось. Остолбенев от вновь нахлынувшего ужаса и чувства безысходности, он неожиданно осознал, пусть и с опозданием, что проходя мимо стола, мельком, заметил то, что заметил. И, обернувшись через плечо, его страшные догадки подтвердились. На столе стояла та самая серебряная зажигалка, а под ней лежал белый листок бумаги с какой-то записью.
Испугавшись за свою жизнь больше, чем если бы повстречал в кабинете голодного тигра, Итан затаил дыхание и осторожно приблизился к этой треклятой зажигалке. Машинально зафиксировав внимание не только на ней, но и на белом листке, психотерапевт подобрал его, поднёс к лицу и прочитал послание:
«Спасибо, что уделил мне время, док. Некоторые из твоих советов были и впрямь полезны. Надеюсь, отсрочка в качестве благодарности, тебе придётся по душе. До скорого...»
Тотчас грянул раскат грома, а лист бумаги в руке мужчины загорелся.
Услышав его, Итан чуть было не поседел, а когда рядом полыхнул огонь, то от шока почти что слёг в могилу. Теряя дар речи, да и вообще какую-либо связь с реальностью, он отдёрнул руку и дал горящей бумажке упасть на пол. С клокочущим в агонии сердцем, он живо потушил её, затоптав ногой, а затем, в который раз обернулся и увидел, как ясное небо за окном затягивается тучами. Позднее, как и следовало ожидать, начался проливной дождь, сопровождаемый новыми раскатами грома и сверкающими вспышками молний.
Наблюдая за этой внезапно обрушившейся на город грозой, Итан Дарнел бездумно попятился назад, упал в кресло и стал неутомимо глядеть в окно, размышляя на тем, что его ждёт... а также всех остальных.
И есть ли в этом его вина?
ㅤ
