Костюмы

Кагеяма Тобио ненавидел костюмы. Он носил его всего три раза, и ни одно время не оставляло хороших воспоминаний. Он был в младшей школе, когда впервые надел его. Там было жарко и душно, все сжималось. Он не мог дышать. Ладони его вспотели и дрожали, колени дрожали под тяжестью простого пальто. И все же он вошел в комнату, где пахло смертью и свежими слезами. Он чувствовал, как холод тяжело повис в воздухе, но костюм, костюм… Это подавляло его чувства, мешало ему чувствовать что-либо в тот момент, кроме явного дискомфорта. Он даже плакать не мог. А вдруг его дедушка решит, что он красивый? Похвалил бы он его за то, что галстук так подходит к его голубым глазам? Может быть, он рассмеялся бы и сказал, что выглядит так же неловко, как и чувствует себя? Его сестра всхлипывала. Ему очень хотелось сбросить лишние килограммы, которые он набрал этим утром, но они постоянно присутствовали. День выдался тяжелый. Голова у него была тяжелая. Проклятый костюм. В тот вечер Кагеяма убрал свой костюм и не притрагивался к нему до тех пор, пока сестра не решила, что он должен пожертвовать его, так как он сильно вырос с тех пор, как носил его в последний раз. Он был более чем счастлив, что никогда не увидит его висящей в глубине шкафа, погребенной вместе с остальными его скелетами.

***

Во второй раз он учился на третьем году средней школы. Его сестра пришла домой и продемонстрировала новую темно-синюю спортивную куртку и соответствующие слаксы для его выпускного вечера. Сначала Кагеяма отказался. Сказал, что он даже не собирается там присутствовать. В конце концов, он уже попрощался со своим кохаем из волейбольной команды. Для него этого было вполне достаточно. И он мог бы носить свою униформу, делая это. Но Мива настаивала. Она пропустила свою собственную церемонию ухода за ним, когда он был болен, и хотела, чтобы он выглядел наилучшим образом. Сделать это воспоминание она не могла. Поэтому он застегнул свежевыглаженную белую рубашку, поправил галстук и надел пальто, которое показалось ему немного тесноватым. Несмотря на то, что арена была полна студентов и семей, она казалась пустой. Здесь пахло прощаниями и пустыми обещаниями скоро снова увидеться. Было душно, и он все время ерзал в своей куртке. Кагеяма занял свое место рядом с Ямагучи и Цукишимой, оказавшись на удивление близко к ним с тех пор, как он ушел. Он посмотрел вниз, чтобы увидеть их сцепленные мизинцы, и понял, как напряглась его спина, как ноги прилипли к ткани брюк. По мнению Кагеямы, этот день может сгнить в аду. А что толку, если его здесь нет? А если он исчезнет? Если бы он покинул Кагеяму? Когда его окликнули по имени, он не был уверен, что сможет двигаться. Как будто две большие руки давили ему на плечи. Как будто кто-то пригвоздил его ноги к Земле. Как будто этот чертов костюм душил его, и он просто сжимал свою грудь, молясь, чтобы его следующий вдох был легче. Может быть, он тоже принарядился? Может быть, он был одет в какой-нибудь диковинный цвет? Был бы он таким же показным, как его личность под мантией? Теперь это уже не имело значения, подумал он. Он пропустил все праздничные мероприятия в тот день, решив вместо этого сбросить пальто, закатать рукава и посетить тренажерный зал. Подачи в прыжке были почти невозможны, когда его одежда казалась тяжелее, чем земля под ним. Когда Кагеяма переехал в свое собственное жилище, он намеренно оставил костюм спрятанным. Конечно, Мива все равно сумела его найти и упаковать. Он никак не мог отделаться от этих проклятых костюмов.

***

В третий раз Кагеяма должен был праздновать победу. Все, о чем он мог думать, так это о том, как этот ансамбль представлял, насколько он на самом деле одинок. Это была церемония награждения, и ему было предсказано, что он станет звездой вечера, продемонстрировав свои таланты в начале своей профессиональной карьеры. Независимо от того, сколько медалей и трофеев он нес, он не мог избавиться от мысли, что он был единственным членом своей команды, у которого не было кого-то рядом с ними. Его сестра, без сомнения, наблюдала за ними из дома, и он был благодарен ей, но его здесь не было. Он нервно теребил свои пуговицы, надеясь, что одна из них оторвется и у него появится дурацкая причина извиниться до конца вечера. Надеюсь, что у него будет хоть какое-то оправдание для того, чтобы переодеться в какую-нибудь другую одежду, в любую другую одежду. Если они представляли свои команды в тот вечер, разве они не должны были носить свою командную экипировку в любом случае? Разве они не должны демонстрировать свой командный дух, а не сливаться с толпой вместе со всеми остальными игроками? Разве он не должен быть в своей потной тренировочной одежде вместо этого потного костюма? Он позволил своим мыслям блуждать там, где никогда не был. Интересно, подумал он, придется ли ему когда-нибудь надевать такую штуку или он просто будет постоянно носить майки и солнечные очки? Пришел бы он сегодня вечером, одетый в такую же тройку? Может быть, он надел бы какое-нибудь месиво из мешающихся цветов? Совпадут ли его черные цвета? Он сбросил вторую кожу, как только оказался в своей машине. Он не думал, что сможет вынести еще одно мгновение этого проклятого костюма. Прежде чем он заснул, его телефон запищал. Он решил, что это сестра снова поздравляет его, и решил, что ответит только утром. Когда телефон снова запищал, он застонал и перевернулся, чтобы взять его с тумбочки. То, что он увидел, заставило его сердце подпрыгнуть к горлу. (23:47) Поздравляю, Бакеяма! (23: 51) Ты, э-э… Ты сегодня очень хорошо выглядел. Вы специально подобрали галстук к глазам? Уголки губ Кагеямы приподнялись. Просто немного. Достаточно того, что он знал, что только один человек поймает его. Возможно, ношение костюма имело свои преимущества.

***

Кагеяма Тобио обожал костюмы. Когда он надел его в четвертый раз, то почувствовал себя живым. Когда он оглядел себя в зеркале, свой полуночно-черный пиджак и отглаженные брюки, свой богатый синий галстук и карманный платок, свои только что начищенные ботинки, его сердце воспарило. Он чувствовал себя невесомым, как будто ничто из того, что было на нем надето, не могло удержать его от парения под потолком. Ивайзуми подошел сзади и похлопал его по спине, одобрительно кивая головой. Когда он обернулся, то увидел еще три пары глаз, решительно наблюдавших за ним. Его уверенность росла. Звуки людей, входивших в зал, эхом разносились по залам. Кагеяма слышал болтовню и шаги из своей берлоги. — Ты готов? Кагеяма кивнул и последовал за своими лучшими друзьями к выходу из прохода. Заиграла музыка, и Сугавара объявил в микрофон об их прибытии. Сначала пошли Ушиджима и Нойя, все старшеклассники соперничества давно отложены в сторону. Даичи и Ячи последовали за ним, Даичи сохранял свое стальное поведение, а Ячи уже начала плакать. Иваидзуми и Ойкава были следующими, Ойкава размахивал их руками, как будто это была их собственная свадьба. Наконец пришли лучшие люди. Цукки и Ямагучи соединили мизинцы, как это делал Кагеяма давным-давно, когда костюмы еще хранили холодное напряжение. Когда все разошлись в разные стороны, Суга попросил всех встать в ожидании прибытия первого жениха. Мива потянула его за руку, и они в свою очередь пошли по красной дорожке. По крайней мере, так чувствовал себя Кагеяма. Он встретился глазами с их гостями, с их конюхами, с их официантом, и его глаза начали слезиться. Даже Ойкава смотрел на него с такой нежностью, какой он никогда не видел. Он крепко обнял Миву, прежде чем занять свое место слева от Суги, и Суга широко улыбнулся ему, прежде чем прочистить горло. Когда Кагеяма увидел его, ему показалось, что его мир остановился. А вот и он сам. Ярко-оранжевые волосы. Белый костюм, серый жилет и темно-синий галстук. С одной стороны — его сестра, с другой — мать. В этот момент он выглядел таким совершенным, что Кагеяма едва мог дышать. На этот раз не от тяжести его одежды, а от чистого, сияющего юбилея. Он нашел его. Причину любить эти чертовы костюмы.