this life, i'll cherish thee

      1 — грустное       Сколько Шэнь Юань себя помнит, рядом с ним всегда был только его старший брат, Шэнь Цзю, и горничная, которая убиралась в их комнатах.       Все остальные члены семьи Цю остерегались братьев Шэнь, бормоча себе под нос о грязной крови и проклятиях. Будь их жизнь сказкой, а не реальностью, то семья Цю наверняка избивала бы их и заставляла делать всю грязную работу по дому. Но такого не бывает, и братья Шэнь были по образу жизни похожи на призраков, еле-еле выживая на месячные отчисления. — Так даже лучше, — шипит Цзю-гэ, когда он предложил детям Цю конфеты, а те убежали прочь. — Нам никто не нужен, кроме нас самих. Ты даже не представляешь, что бы они сделали с нами, выпади им такая возможность.       Иногда гэгэ говорит так, будто бы умеет читать мысли Цю и знает, какие монстры в них водятся. Хотя, если быть честным, порой Шэнь Юань думает, глядя на убегающих Цю, не они ли с братом эти самые монстры. — Это из-за того чудовища, что живёт в подвале?       Глаза Цзю-гэ вспыхивают. — Да. Из-за того, что мы обязаны кормить этого зверя.       Сам Шэнь Юань никогда не видел его воочию. Он знает о нём только из историй, которые ему рассказывает Цзю-гэ, и обрывков информации, которые нечаянно краем уха подслушивает у Цю. Зверем, по-видимому, является старый повелитель демонов, который томился в каменных оковах сотни и сотни лет. Его деяния вселяли ужас: демон сжёг множества орденов и своими руками оторвал руки и ноги своего бывшего шицзуня, прежде чем глава ордена Цан Цюн сумел запечатать его проклятием под руинами дворца Хуань Хуа, сразу после погибнув.       Затем семья Цю захватила Дворец, с тех самых пор неся на себе обязанность присматривать и сторожить повелителя демонов.       Пока не родились братья Шэнь — тогда все обязанности перелегли на их плечи. — Я когда-нибудь смогу его увидеть? — часто спрашивает Шэнь Юань.       Гэгэ всегда хмурится в ответ и суёт ему в рот ложку с лекарством. — Лучше сосредоточься на выздоровлении. Я сам могу со всем справиться. Звери вроде него не должны дышать тем же воздухом, что и ты.       Шэнь Юань только вздыхает и даёт брату суетиться над ним, как курица-наседка.       Но единожды — только единожды — когда Цзю-гэ ушёл в школу, а горничная прибиралась в главном зале, Шэнь Юань сполз по красной лестнице в пещеру внизу. Это было похоже на путь в другой мир, лежащий глубоко под поместьем, мир, сотканный из мокрого холодного камня и гулкой темноты.       Тогда Шэнь Юаню было лишь восемь лет, и он слишком боялся сильнее приблизиться к мраку. Он медленно сползал вниз, ставя одну ногу за раз на следующую ступеньку и прижимаясь всем телом к лестнице, чтобы не упасть. Из-за отсутствия перил казалось, что он идёт по натянутому канату, и только один раз Шэнь Юань осмелился заглянуть вниз через край лестницы.       В темноте виднелся человеческий силуэт, чьи ноги и руки были прикованы к каменной стене, а низко опущенная голова касалась подбородком груди.       Шэнь Юань хотел посмотреть поближе, чтобы рассмотреть лицо демона, но видел лишь пушистые волосы на голове и конечности, очень похожие на человеческие. То был очень грустный и одинокий силуэт, вечно ждущий, когда его накормят.       Шэнь Юань не знал, сколько времени сидел на ступенях, глядя на него, пока желание сделать что-нибудь скреблось на задворках сознания. Но внезапно брат выволок его наверх и последующие несколько месяцев ругал его.       С тех пор двери к пещере были заперты.       Этот печальный демон часто появляется в мыслях Шэнь Юаня, когда он лежит больной в постели, не имея сил пойти в школу с Цзю-гэ. Он думает, как же одиноко чувствует себя демон и что же такого ужасного он мог сотворить, чтобы оказаться в заточении на целую вечность.       2 — странное — Тебе хватает подушек? Хочешь, я снова их взобью, гэгэ? Как твоя нога? Ты, наверное, хочешь пить, я сейчас принесу воды! — скороговоркой выпаливает Шэнь Юань и почти что спотыкается о гору одеял, которые притащил для своего брата. — Хватит суетиться на пустом месте как идиот, успокойся! Сядь уже, а не то тоже ногу сломаешь! И тогда Цю, — Цзю-гэ выплёвывает их имя так, будто его сейчас вырвет, — точно нас выбросят на улицу. — Что? — Шэнь Юань чувствует, как по всему телу выступает холодный пот. — Они так не поступят, правда ведь? — В таком случае они просто возьмут других сирот и прикажут им кормить зверя. Цю плевать, если они запачкают свои руки.       Шэнь Юань всегда подозревал об этом. — Но… они правда отпустят нас, когда ты выпустишься, гэгэ?       Несмотря на то, что Шэнь Цзю уже совершеннолетний, а Шэнь Юань ещё нет, Цю по-прежнему имеют много законных прав на них из-за контракта, который братья подписали ещё в детстве. Из него следовало, что они не смогут покинуть Цю, пока Шэнь Цзю сам не найдёт работу. Именно поэтому все свои силы он кидал на то, чтобы окончить университет. — Конечно, отпустят, — шипит гэгэ. — Я с этим разберусь. Я говорил, что у меня есть план. Просто не болей, и я позабочусь обо всём остальном. — Но сейчас у тебя травма. Ты точно уверен, что тебе ни в чём не нужна моя помощь?       Гэгэ хмурится, глядя вниз на свисающий с шеи ключ. — Нет, — тут же заявляет Шэнь Юань. — Ты не сможешь спуститься по лестнице с ногой в таком состоянии. Я накормлю его. Просто скажи, что делать. — Ни за что, — резко говорит в ответ Цзю-гэ. — Я не позволю тебе и на пушечный выстрел подойти к этому ублюдку. Я подкуплю какую-нибудь горничную, чтобы она занялась этим на пару месяцев. Я потом как-нибудь верну деньги…       Скорее всего, он возьмёт деньги из этого «договора» с Юэ Цинъюанем. Шэнь Юань не понимает, какие отношения связывают его брата с этим человеком, потому что гэгэ не подпускает их близко друг к другу. Никогда. — Тогда ты отстанешь от своего графика, а тебя это всегда бесит. Пожалуйста, гэгэ, дай мне сделать это за тебя, — говорит он, следя за тем, чтобы голос звучал мягко и нежно. Цзю-гэ может и не показывает этого, но он слаб к просьбам Шэнь Юаня, если они обоснованны. А с чего бы ещё тогда ему продолжать бросать в него печатные версии его любимых веб-романов, одновременно жалуясь на то, сколько они стоят? Если они такие дорогие, то не покупай их своему младшему брату, гэгэ!!!       Они смотрят друг на друга в безмолвной битве взора милого младшего брата и убийственного взгляда ледяной принцессы.       Гэгэ напряжённо сжимает губы в тонкую линию и хмурится. — Ни в коем случае не смотри на него, не разговаривай с ним и вообще не признавай его существование. Просто накорми его и помой мокрой губкой. Затем уходи. Ты должен приходить к нему только два раза в день, не больше. И ни за что и никогда не касайся его крови. Если увидишь, что он ранен, тут же уходи. Не жалей его как всегда и не пытайся ему помочь. Просто уходи. Его кровь опасна.       Шэнь Юань кивает, изо всех сил пытаясь скрыть ветреную улыбку и не покачиваться с пятки на носок. Он много раз слышал истории о крови демонов от Цзю-гэ. Он не полный идиот. — И помни, что он демон. Не относись к нему как к одному из своих подопечных, маленький ты идиот.       Попытавшись не вздрогнуть от того, что гэгэ знает о его помощи бездомным кошкам, Шэнь Юань кивает. — Со мной всё будет в порядке, — обещает он, дёрнув пальцами по направлению к ключу.       Гэгэ шлёпает его по руке веером. — И ещё кое-что. — Да? — пищит Шэнь Юань, чувствуя себя мышкой, которую загнала в угол злая кошка. — Если ты снова заболеешь, если ты хотя бы раз кашлянешь, всё это прекратится. Я подкуплю горничную. Понял? — Да, понял. Ага. Спасибо, гэгэ! — Не благодари меня за такое, маленький идиот.       Но он не может сопротивляться брату, который крепко держит его за запястье, прощупывая пульс.

***

      Ступени всё такие же тёмные и крутые, как он их запомнил, но красная краска на них потускнела, превратившись из красного в ржаво-багряный цвет, похожий на высохшую кровь. Сглотнув, Шэнь Юань спускается вниз, стараясь не разлить холодную рисовую кашу и воду. Мало того, что убирать эти чертовски высокие ступени было бы трудно, так к тому же в этой темноте он определённо бы наступил в каждое грязное пятно. Неужели Цю никогда не потрудились купить хотя бы факелы? Или фонарики? Неудивительно, что Цзю-гэ теперь тоже носит очки!       Он прищуривается, пытаясь разглядеть в этой темноте хоть что-то, и пытается не дрожать. При выдохе изо рта идёт пар, как зимой, что Шэнь Юань видел редко, потому что Цзю-гэ всегда загонял его в дом при малейшем намёке на холод.       Только когда он встаёт на нижнюю ступеньку, Шэнь Юань осмеливается поднять глаза и взглянуть в центр пустой пещеры. Никогда ранее он не чувствовал себя таким маленьким! Эта пещера слишком огромна! В неё смог бы влезть целый стадион, может, ещё даже место осталось бы! Он думает о том, есть ли тут секретные туннели и комнаты ещё более темные…       Несколько красных арок красиво выделяются на потолке. Наверное, раньше эту пещеру использовали как часть территории для тренировок в поместье, как старые добрые совершенствующиеся. Его пальцы болят от нестерпимого желания взять ручку, чтобы зарисовать эту пещеру и написать парочку теорий в свой блокнот.       А затем он видит его.       К каменной стене прямо перед его глазами прикован красивый человек в грязных и поношенных чёрных одеждах. Шэнь Юань может разглядеть бледные бескровные губы демона и его утончённые черты лица, подходящие бессмертному небожителю, рождённому от солнца и неба. Даже с растрёпанными волосами он выглядит одновременно потрясающе и жалко и больше походит на падшего героя из трагической баллады, а не на злодея.       От страстного желания освободить беднягу (потому что как такой прекрасный человек может быть демоном?) дёргаются пальцы, отчего он почти роняет поднос на землю. Шэнь Юань чуть ли не падает с последней ступеньки, и в этот момент глаза демона резко распахиваются, прикалывая его к месту холодным взглядом. — …Кто ты… — срывается с его губ хриплый вопрос. — Эм, Шэнь Юань! — выпаливает он и тут же дёргает рукой, чтобы прикрыть губы. Но из-за подноса он не может этого сделать, а гэгэ убьёт его за то, что он заговорил!       Демон хмурится. — Ты выглядишь как тот грубиян…       Он молчит, но взгляд демона вызывает в нём желание вздрогнуть. Он качает головой и шагает вперёд. — Он мой брат, — решается сказать Шэнь Юань. Он уже ослушался наставлений гэгэ, нет больше смысла пытаться их придерживаться. — Но он сегодня плохо себя чувствует, поэтому пока что я буду кормить Вас. Ох, этот слуга просит войти в положение дел на это время.       Шэнь Юань морщится от своей неудачной попытки в формальность.       Демон усмехается, его прекрасные черты лица искажаются во что-то озлобленное и гнусное. Давай обратно, обратно, прекрати так лыбиться! — Не нужна мне твоя еда. Поставь её к остальному. Я не буду есть.       Шэнь Юаню требуется несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное. — Простите, но что?…       Он медленно оборачивается и видит в дальнем углу гору нетронутых подносов и гниющей еды. Нетронутой еды, приносимой год за годом, и нетронутых тарелок. Однако, никакого запаха он не чувствует. Если так подумать, то и от этого демона, заточённого в пещере на многие столетия, тоже ничем не пахнет. Из-за пещеры ли это? Или из-за самого Поместья Хуань Хуа?       Нет, стоп. Прекрати думать об этом! — Ты что, сказал, что не будешь есть?!       Демон снова ухмыляется. — Не буду. 3 — голодное       Здравомыслящий человек попробовал бы вежливо уговорить демона съесть хоть что-то. Ещё более здравомыслящий человек взглянул бы на гору грязных подносов и пришёл бы к разумному выводу, что этот самый демон не хочет питаться человеческой едой, и вежливо откланялся (и никогда бы не вернулся). Человек вроде Цзю-гэгэ наверняка остался бы и начал насмехаться над демоном, потому что он чёртов садист (к слову о Цзю-гэ: почему он не упомянул, что демон не ест?! Тогда значит, что приносить поднос с едой — лишь формальность?? Это считается нарушением прав человека? Демоны попадают в определение слова «человек» в ООН?!)       Но не Шэнь Юань, местный дурачок.       Он вспоминает все те бесчисленные дни, когда он с тоской смотрел на кусочки свинины в тарелке Цзю-гэ, пока сам из-за болезни ел невероятно безвкусную кашу. Вспоминает, как истекал слюнками, просматривая от скуки разные кулинарные блоги. Вспоминает, как Цзю-гэгэ заставлял его съедать всю кашу до последней ложки, и выпаливает: — Нельзя просто ничего не есть! Ты же умрёшь от голода!       Демон шокировано раскрывает рот. На целое мгновение он больше похож на напуганного щеночка, нежели на глумящегося человека. — Ты что, устраиваешь голодовку? Это нехорошо! Если тебя сейчас не выпустят, то ты освободишься далеко не скоро! Это еда? Конечно же это еда! И она чертовски безвкусная. Давай я схожу и принесу тебе что-нибудь другое, и ты это съешь, хорошо? Когда-нибудь ты окажешься на свободе, и тебе понадобятся силы. Подожди минутку, я пойду, найду что-нибудь на кухне, вроде, там осталось немного супа на свиной кости… — Подожди, стой! — восклицает демон, на чьём лице всё ещё царит изумление. — Что ты такое? Ты не должен! — его губы в самом деле дрожат, дрожат! — Ты просто впустую потратишь своё время на меня.       Шэнь Юань вспоминает бесчисленные зимы, которые проводил взаперти своих комнат, дрожа в лихорадке под горами одеял. Вспоминает, как кашлял, начиная задыхаться, вспоминает, как тихо плакал в подушку, чтобы не беспокоить Цзю-гэ, и думал о том, что жизнь Цзю-гэ станет намного легче, если ему не придётся волноваться о том, умрёт ли его младший брат. Вспоминает выражение лица Цзю-гэ, когда попытался перестать есть.       Он неосознанно поднимает руку и кладёт её на мягкие волосы демона. Кажется, будто бы он сказал какое-то заклинание, потому что с лица демона тут же смывает всё недоумение и обиду, оставляя только широко распахнутые глаза и губы, сложившиеся в форме буквы «о». — Ты, наверное, сильно страдал, — Шэнь Юань, встав на цыпочки, похлопывает легонько демона по голове. — Позволь мне облегчить твоё бремя.       Он не замечает, каким красным становится лицо демона и как он тянется головой за рукой Шэнь Юаня, когда тот убирает её. Не замечает, как демон смотрит на него с растерянным благоговением. Не замечает, как паника отражается на лице демона, когда Шэнь Юань взбегает (падая) по лестнице, и не видит, как демон пронзает взглядом пространство пещеры, как будто желая окликнуть Шэнь Юаня.       Шэнь Юань кидает всё со старого подноса в раковину и кладёт новую чашку с остатками супа на свиной кости, несколько рисовых крекеров, не зная точно, сколько сможет выдержать желудок демона, и яблоко, неловко разрезанное на восемь долек. Затем он заваривает имбирный чай, положив слишком много имбиря, и молится о том, чтобы он успел остыть.       Он так сосредоточенно несёт свой поднос и так аккуратно спускается по ступеням, что не видит, как демон смотрит на него. — Ты вернулся… — шепчет он, и, переведя на него взгляд, Шэнь Юань практически тает от того, как молодо и потерянно выглядит повелитель демонов. — Конечно! Я всегда буду возвращаться к тебе, — небрежно говорит Шэнь Юань, нагнувшись и пытаясь разложить дешёвую розовую пластиковую табуретку, чтобы стоять на одном уровне с демоном, и не слышит, как тот затаивает дыхание от этих слов.       Когда Шэнь Юань оборачивается, снова держа в руках поднос, и встаёт на табуретку, его встречает взгляд ярких хищных глаз. — Правда? — низким и решительным голосом спрашивает его демон, скользя взглядом по лицу Шэнь Юаня. — Ага! — Шэнь Юань зачерпывает ложкой суп и дует на него, чтобы остудить. — Я тебя покормлю! — а теперь ешь, придирчивый ты демон! — Зачем?       Из всех возможных вопросов он задал именно этот! Видимо, заточение в этом месте действительно повредило его разум!       Шэнь Юань наклоняется вперёд, и его лоб замирает в нескольких сантиметрах от лба демона. — Каждый заслуживает поесть хорошей еды, и особенно — человек вроде тебя.       Когда по щеке демона начинают бежать слёзы, Шэнь Юань тихо стирает их и делает заметку самому себе сказать Цзю-гэ быть подобрее.       Еда, как думает Шэнь Юань, кормя демона, действительно хороша, раз он так плачет.       (На самом деле еда пересолена… но этот узник никогда в своей жизни не ел ничего вкуснее.)       4 — непонятное       Целая неделя проходит в таком же темпе. Шэнь Юань бегает туда-сюда, подворовывает остатки еды с кухонь и кормит ими демона: например, слегка обжаренным бок-чоем и карри, после того, как проверяет, сможет ли его переварить демон. Он начинает брать поваренные книги из библиотеки в попытке сделать действительно вкусный конджи (хотя всё равно выходит ужасно. На четырнадцатый раз-то должно получиться, да?)       Демон начинает сиять каждый раз, когда видит Шэнь Юаня. — Цзуньцзя! — восклицает он, и Шэнь Юань спотыкается. Просто кого это он называет цзуньцзя?! Он обычный скромный слуга, подменяющий брата, а не какой-нибудь почётный господин! — Ты вернулся!       Если бы у демона сейчас отросли собачьи ушки и хвост, Шэнь Юань ни капли не удивился бы.       Он наклоняется вперёд, чтобы погладить демона по голове, стараясь не покраснеть из-за того, что тот тянется к его прикосновению. — Да, я вернулся. И пожалуйста, перестань так называть меня. Я просто скромный слуга. Обращайся ко мне просто по имени.       Как и всегда, демон отворачивает голову, пряча лицо. Его уши пылают румянцем, а сам он бормочет что-то об уважении и вежливости. — Я настаиваю. Сейчас люди уже не так церемонны, и притом, я младше тебя. Так будет уместнее. Наверное, мне стоит называть тебя гэгэ, или как-то так, вот только Цзю-гэ это скорее всего не понравится, сяньшэн, — к тому же, даже Шэнь Юань не считает, что уместно называть заключенного так нежно, когда он, эм, заключён. — Ах… — говорит демон, хмуря брови. — Вот! — Шэнь Юань взволнованно поднимает ложку. — Сегодня я приготовил овсянку! Ты, наверное, никогда раньше не пробовал западную еду, и я подумал, что будет хорошо сменить привычный рацион. Я даже добавил корицу!       Он поставил перед собой цель познакомить демона с как можно большим количеством кухонь разных стран. Шэнь Юань уже попробовал приготовить вьетнамский суп фо с лапшой, тайский суп-карри, корейский суп кимчи и суп с куриной лапшой. Всё вышло с разной степенью успеха: фо получился на три звезды из пяти, потому что вкус был слабым. Суп-карри получил твёрдую единицу, и он поклялся больше никогда не готовить его. Лучше всего получился суп кимчи, и он правда… не понимал, как готовить куриную лапшу. Ну и ладно.       Улыбка демона ослепляет, как солнце. — Я уверен, что мне придётся по вкусу всё, что ты принесёшь…       Ааа! Слишком ярко, слишком ярко! Шэнь Юань качает головой. — В этот раз я снова попытался приготовить сам, так что на вкус может быть не очень. Но это всё равно лучше жидкой конджи, — говорит он и подносит ложку к чужому рту.       Демон медленно облизывает ложку, специально мелькнув языком в конце. Шэнь Юань чуть не взвизгивает. Господин повелитель демонов, Вам не нужно смаковать это блюдо так, будто бы оно последнее в Вашей жизни! Этот скромный слуга будет подавать Вам вкусную еду ещё как минимум несколько месяцев! — Как всегда прекрасно, А-Юань, — мурлычет демон.       На этот раз Шэнь Юань в самом деле роняет ложку, но успевает подхватить её прямо у самой земли. — Ты не против? Я могу звать тебя А-Юанем? — Ну, я, эм.       «Гхах», — выдаёт мозг Шэнь Юаня.       Дело в том, что у Шэнь Юаня не так уж и много друзей. Он дружит в вебчате с писателем веб-новелл, который называет себя Самолётом, Стреляющим в Небеса (или просто Самолёт, для краткости), но он никогда не встречал его в реальности. Из-за частых пропусков школы он немного знаком только с Нин Инъин и Мин Фанем — младшими учениками, которым преподаёт онлайн. Кроме одного только Цзю-гэ никто и никогда не звал его А-Юанем.       (Никто кроме Цзю-гэ и не хотел никогда.) — Если ты не возражаешь, то я хотел бы тоже называть тебя по имени. Как тебя зовут? — выпаливает Шэнь Юань.       Повелитель демон распахивает глаза, и затем говорит кое-что очень грустное. — …Я не помню.       5 — новое       В конце концов, из-за того, что демон признался, что многое забыл, Шэнь Юань разрешает ему называть себя А-Юанем. Лицо демона светится так сильно, что на его глазах выступают слёзы. — Перестань так смотреть на меня! Я же просто принёс еду! Я даже не могу сказать тебе твоё имя!       Но затем, когда демон повторяет раз за разом «А-Юань», потому что ему «нравится, как оно звучит», Шэнь Юань понимает, что вообще-то может дать демону имя. Ему просто нужно немного поискать и поспрашивать.       Не желая зазря обнадёживать повелителя демонов, Шэнь Юань просто кланяется, легонько похлопывает демона по голове и уходит. Если он не сможет узнать его имя к завтрашнему, то стащит для него с кухни немного кусочков персика.

***

— Ну так что, — Шэнь Юань широко улыбается Цзю-гэ. — Как ты?       Цзю-гэ, лежащий в куче подушек и одеял, веером переворачивает страницу очередной книги по праву. — И что ты сделал на этот раз? — Ничего! С чего ты это вообще решил, что я что-то сделал? Ничего такого не случилось. Да. — Хм, — снова раздался шорох переворачиваемой страницы. — Ты отдал мне сегодня свою булочку с красными бобами. — Ну да, мне они не то чтобы очень нравятся… — Да ты же их обожаешь. Ты всегда просишь меня купить парочку по дороге из школы. — Я что, не могу просто так сделать приятное своему гэгэ?       Цзю-гэ захлопывает книгу и поднимает на него взгляд. — Просто скажи мне, что ты сделал, чтобы я знал, кого нужно искалечить и/или убить, и остановим этот бессмысленный разговор. — Я просто хотел узнать, как зовут этого демона! — Зачем? — Цзю-гэ хватает его за руку и приближается к его лицу своим. — Ты меня ослушался? Он сказал тебе что-то отвратительное? — Нет, нет! — лжёт Шэнь Юань в ответ на первый вопрос. — Мне просто стало любопытно! В смысле, он выглядит таким жалким там внизу, и я подумал, что хочу узнать, почему он там оказался… — Потому что он зверь, который убил тысячи человек, — выплёвывает Цзю-гэ. — Вот и всё, что тебе нужно знать. — Но! — Шэнь Юань ищет любое оправдание, вообще любое. — Ты же меня знаешь, гэгэ! Я люблю такое! Это всё похоже на те романы уся, что я читаю! Я думаю, что могу прочитать эту легенду и подбросить идею своему онлайн-другу, братцу-Самолёту!       Ногти Цзю-гэ начинают проникать в его кожу. — Тому онлайн-другу, с которым я запретил тебе переписываться? Тому, который может оказаться торговцем людьми или педофилом?       Шэнь Юань сглатывает. — Я конфискую твой телефон на неделю.       О боже, нет. Будь проклят его болтливый рот! — А что до этой дворняги, то я слышал, что его зовут Ло Бинхэ. Больше ты ничего о нём не найдёшь. Все уже забыли детали того обстоятельства, из-за которого он оказался здесь. Он убил тысячи людей, уничтожил бесчисленные ордена совершенствования и разорвал на части своего учителя. Вот и всё, что тебе нужно знать. — Ах! — вскрикивает Шэнь Юань и всплёскивает руками, оплетая ими брата. — Спасибо, гэгэ!       Цзю-гэ хмурится, но не расслабляет свою хватку на руке Шэнь Юаня. — Не рассказывай ничего этому Самолёту, пока я его не проверю. Юэ Цинъюань придёт ко мне через четыре дня со всеми подробностями об этом человеке, а до того момента просто делай свою работу и не разговаривай с незнакомцами. — Да-да…       Иногда Шэнь Юань задаётся вопросом, а не думает ли Цзю-гэ, что ему шесть лет.       Но что важнее, так это то, что теперь он может дать имя повелителю демонов! Он так счастлив, что хочется танцевать!       Или отпраздновать это событие и купить ещё булочек с красными бобами. Интересно, захочет ли Ло Бинхэ попробовать…       6 — неизменное       Когда он сообщает Ло Бинхэ его имя, демон начинает плакать. В приступе паники (так себя чувствует Цзю-гэ, когда он плачет?) Шэнь Юань судорожно стирает чужие слёзы и поражённо замирает, когда демон жадно прижимается щекой к его ладони. — А-Юань… такой добрый… что даже нашёл имя этому ничтожному демону! — заявляет Ло Бинхэ.       Качая головой, Шэнь Юань убирает руку. — Я просто сделал то, что сделал бы любой на моём месте, Ло Бинхэ. — Нет! — возражает демон. — Ты не представляешь, каково это, сидеть запертым здесь всё это время… Я долгое время не могу вспомнить ни своего имени, ни как попал сюда… Я знаю только, что ненавижу всех, кто спускался сюда, чтобы принести еду. Они глумились надо мной или смотрели на меня, как на животное. И тот грубиян, похожий на тебя…       «Цзю-гэ?» — думает Шэнь Юань. — …когда я смотрю на него, я чувствую такую злость, прямо как зверь, которым он меня называет. Я не… Я бы не… Но с тобой всё по-другому. Ты вернул мне моё имя, но также дал мне намного больше. А-Юань, ты понимаешь?       Шэнь Юаню хочется кричать. Он не сделал ничего, что заслуживало бы таких благодарностей. Он даже не может освободить этого повелителя демонов, не может подарить ему свободу. Он не умеет готовить, не умеет говорить так формально, он не такой же грациозный и умный, как Цзю-гэ. Он ничто. Но Ло Бинхэ всё равно смотрит на него так, будто бы он всё.       Что-то прокрадывается в его глаза, какое-то чувство, которое он не может опознать, и тянет за струны его души, умоляя выпустить. Не слушая его, Шэнь Юань закрывает глаза, наклоняется, прислонившись своей головой к голове Бинхэ, и шепчет: — Тогда я продолжу делать это.       Он не понимает, чем именно является «это», но продолжает называть Ло Бинхэ по имени, надеясь, что ближайшие лет сто демон тоже будет помнить и имя Шэнь Юаня.       7 — сломанное       Следующие несколько месяцев, как бы это ни было странно, оказываются одним из самых лучших времён в жизни Шэнь Юаня. Он приносит в пещеру планшет и показывает Ло Бинхэ разные видео и документальные фильмы из интернета. Ло Бинхэ становятся интересны видео о готовке и фильмы об уличной еде, и он объясняет это тем, что хочет узнать больше о новом столетии. Шэнь Юань показывает демону на своём телефоне фото маленьких конфеток из магазина и животных, которых встречает на улице. Иногда он даже пытается научить Ло Бинхэ мемам.       Но больше всего Ло Бинхэ нравится, когда Шэнь Юань рассказывает ему об истории. Ему нравится, каким возбуждённым тот становится, тараторя о причинах войн и сетуя на трагедии разных династий. Медленно восстанавливая собственную память, Ло Бинхэ начинает рассказывать собственные истории: о существах в Бесконечной Бездне, о совершенствовании, о волшебных мечах, на которых можно летать по воздуху.       В поколении Шэнь Юаня совершенствующиеся ещё существуют, но они редко возносятся на небеса или достигают бессмертия. Правильные устои и учения были утеряны, и Шэнь Юань не удивился бы, покинь небеса людей и позволь они демонам жить на белом свете. Не все демоны плохие. Братец-Самолёт (или Шан Цинхуа, как выяснил Цзю-гэ) встречается с демоном, который счастливо влился в общество людей.       На этом разговоре Ло Бинхэ замолкает. — Мне интересно… — задумчиво говорит он, — если бы я не совершил то преступление, если бы я прожил достаточно, смог бы я реинкарнировать в демона или человека, который смог бы встретиться с А-Юанем и гулять с ним сейчас.       Шэнь Юань тоже часто думает об этом.       Он снова поглаживает Ло Бинхэ по волосам. — Но ты здесь, со мной. Прямо сейчас.       Нежный взгляд, полученный им в ответ, того стоит.       Но всё хорошее рано или поздно кончается. Нога Цзю-гэ зажила, и отныне его брату просто нужны костыли время от времени. Он едва ли не приказывает Шэнь Юаню прекратить спускаться в пещеру. — …Сегодня мой последний день, — шепчет Шэнь Юань. Слова едва-едва кажутся ему настоящими. Кажется, что только вчера он впервые заговорил с Ло Бинхэ. — Моему брату стало лучше, так что он возвращается к своим обязанностям.       Ло Бинхэ широко распахивает глаза. — Нет. Этого не может быть. Ты же можешь продолжить подменять его, да? Ты сказал, что всегда будешь возвращаться ко мне, А-Юань! — Цзю-гэ хорошо умеет заботиться о других! Я скажу ему приносить тебе нормальную еду, а не ту безвкусную дрянь, что ты ел раньше. Я попытаюсь посещать тебя, если смогу, — по крайней мере, пока Цзю-гэ не выпустится. Тогда Шэнь Юань больше никогда не вернётся. — Нет.       Шэнь Юань впервые пугается голоса Ло Бинхэ. Это не голос павшего героя, несправедливо заключённого на веки вечные в пещере. Нет, это голос чего-то холодного, чего-то демонического, чего-то сломанного.       Когда Ло Бинхэ поднимает голову, его глаза пылают алым, а демоническая отметка на лбу мигает, как молния малинового цвета. — Ты не можешь уйти.       Каменные кандалы на стене ломаются.       «Ох, блядь», — думает Шэнь Юань.       Повелитель демонов вырывается на волю.       8 — непростительное       Наверное, прямо сейчас Шэнь Юань должен кричать, но Цзю-гэ всегда говорит, что он не очень-то умён. Может, он и прав, потому что Шэнь Юань просто примерзает к месту, когда его обхватывают мускулистые (как??? Ло Бинхэ был в заточении целыми веками, как у него всё ещё могут быть такие мышцы???) руки и когда он видит взгляд, способный заморозить ад. В этот же момент он снова слышит грохот.       Яркий свет просачивается в пещеру, когда сверху спрыгивают два человека (какого чёрта?) с яркими мечами. Шэнь Юань прищуривается, думая о том, что ему нужны новые очки, и видит никого иного, как… — Гэгэ?!       И правда, человеком, стоящим там как герой из новелл о совершенствовании, является Цзю-гэ. Шэнь Юань трясёт головой. Да, это всё ещё Цзю-гэ, одетый в свой обычный костюм и галстук, со своими длинными волосами и в очках от Диор. Да. С мечом. О, и рядом с ним Юэ Цинъюань??? — Отпусти его, зверь! — хмурится Цзю-гэ. — Мы победили тебя однажды и сделаем это снова, — добавляет Юэ Цинъюань, поднимая меч. Снова. Что. Происходит. — Кто ты? — рычит Ло Бинхэ, глядя на Юэ Цинъюаня, а затем переводит взгляд на Цзю-гэ и усмехается. — А-Юань больше не твоя забота. — Да чёрта с два! — говорит Цзю-гэ. — Подождите, подождите! — кричит Шэнь Юань, потому что хоть кто-то здесь должен быть в здравом уме. — Что происходит?! Гэгэ, откуда у тебя меч?!       Но никто не слушает его. Цзю-гэ взмахивает мечом перед Ло Бинхэ, и тот отпрыгивает прочь, всё ещё крепко держа в своих руках Шэнь Юаня.       Сейчас.       Шэнь Юань вырывается из рук Ло Бинхэ, вставая на пути меча Цзю-гэ. — ХВАТИТ!       Клинок останавливается прямо перед лицом Шэнь Юаня. Лицо Цзю-гэ совершенно белое, ещё хуже, чем когда Шэнь Юань пытался заморить себя голодом. — Сяо Юань, прочь с дороги! — Цзю-гэ хватает его за руку и тянет на себя, но Ло Бинхэ хватает его за вторую руку, превращая всё в извращённую игру по перетягиванию каната. — Кто-нибудь, скажите мне, что происходит, или клянусь, что в следующий раз я напрыгну на меч! — рыкает Шэнь Юань.       Наступившую было тишину быстро нарушают возгласы об «идиотских самоубийственных действиях» (Шэнь Цзю), «опасности для жизни» (Юэ Цинъюань) и «слишком добром сердце» (Ло Бинхэ) Шэнь Юаня. — Сяо Юань, я пытаюсь защитить тебя от этого зверя. Ты не знаешь, что он сделал. Он снова навредит тебе… — Я бы никогда не навредил А-Юаню! — восклицает Ло Бинхэ. — О, да неужели? — насмешливо говорит Цзю-гэ. — А что тогда насчёт прошлой жизни Сяо Юаня? Разве не он был тем учителем, которого ты разорвал на части, демон? Или ты и это забыл?       Если бы вместо этих слов Цзю-гэ воткнул ножи в грудь Ло Бинхэ, успех был бы точно таким же.       Ло Бинхэ отступает назад, его руки дрожат. — Нет… нет! Этого не может быть! Я… я...? — Ты может и не помнишь, но помню я. Я родился с воспоминаниями о прошлой жизни, и будь я проклят, если позволю этому снова случиться! — Что? Цзю-гэ, о чём ты? — предыдущие жизни? Смерть? Шэнь Юань ничего такого не помнит…       Глаза Цзю-гэ на мгновение смягчаются. — Ты и не должен помнить, Сяо Юань. Это неважно. — Это ВАЖНО, если ты собираешься убить того, кто мне дорог! Он не может смотреть на жалкую позу Ло Бинхэ, стоящего на коленях и бормочущего снова и снова «этого не может быть»…       Цзю-гэ выглядит мертвенно-бледным. — Опять?! Сяо Юань, ты должен перестать позволять этому зверю липнуть к тебе! — Так расскажи мне, что случилось! Что случилось в нашей прошлой жизни?       Шэнь Цзю и Юэ Цинъюань подчиняются и начинают свой рассказ.

***

      Однажды жила на свете пара близнецов, которые пытались выживать под гнётом ужасной семьи Цю. Близнецы, один болезненный и один здоровый, дали клятву всегда защищать друг друга, и оба стали лордами пика Цин Цзин.       Болезненный близнец занимался всей бумажной работой и уроками музыки, а здоровый представлял их пик и тренировал учеников в области боевых искусств.       Однажды на пик пришёл ученик, наполовину являющийся демоном. Никто не знал этого.       Здоровый близнец относился к полукровке как к мусору, так как тот напоминал ему Ци-гэ, бросившего их с братом друга детства. Болезненный близнец же, не зная о действиях своего брата, относился к ученику с теплотой.       Ученик-полукровка стал жаждать любви и привязанности болезненного близнеца. Увидев это, здоровый близнец только сильнее возненавидел ученика. В конечном счёте наследие полудемона раскрылось на Собрании Бессмертных, и, когда выпала такая возможность, здоровый близнец столкнул полукровку в Бездну.       Но здоровый близнец пожалел о своём поступке не из-за полудемона, а из-за своего брата. Болезненный близнец страдал от горя многие годы, и только ради своего брата он пытался снова найти причину жить.       А затем полукровка объявился как повелитель полудемон, возвестив о своей мести здоровому близнецу.       Болезненный близнец же, находясь в шоке от неожиданного воскрешения и ужасе от действий полудемона, замаскировался под своего брата и подменил его в наказании.       В своём безумии, вызванном демоническим клинком Синьмо, полукровка не различил того, кого любил, и того, кого ненавидел. Он оторвал руки и ноги болезненного близнеца, приняв его за его брата.       Когда же здоровый близнец и глава ордена пришли спасать болезненного близнеца… было уже слишком поздно.       Полудемон не смог выдержать правды своего поступка, не смог увидеть отличия между теми ужасами, что натворил, и тем, во что свято верил. Он уничтожал орден за орденом в своём безумии, пока здоровый близнец и глава ордена наконец не сумели победить его и запечатать. Но к тому моменту глава ордена был на грани смерти, потому что его жизненная сила была связана с мечом.       И здоровый близнец остался один.       Он дал обет защищать своего брата и главу ордена в следующей жизни и покончил с собой, чтобы присоединиться к ним.       Именно поэтому повелитель демонов был запечатан под дворцом Хуань Хуа, испытывая страдания как тела, так и ума из-за проклятия главы ордена, до самого искупления своих грехов.       И тогда я снова родился, Сяо Юань, и я помнил всё.       9 — хрупкое       Эхо, вздохи, падающие камешки — вот всё, что слышит Шэнь Юань, пока пытается осознать всю историю, всю эту жизнь, которую прожил раньше. Но он ничего не может вспомнить.       (Может, это и к лучшему.) — А ты? — говорит Шэнь Юань Юэ Цинъюаню. — Ты тоже всё помнишь?       На лице Юэ Цинъюаня видна старая словно мир вина. — Да. Это моё наказание за то, что я не смог защитить вас в прошлом. — Не слушай его, — резко говорит Цзю-гэ. — Он расплачивается за это тем, что помогает нам сейчас.       Шэнь Юань не совсем понимает, но всё равно кивает.       Задушенный всхлип прерывает их разговор. Ло Бинхэ свернулся на земле, крупно дрожа. — Нет, нет, я не убивал его… не убивал… — Ты убил его, — рычит Цзю-гэ. — И теперь я достаточно силён для того, чтобы наконец-то убить тебя.       Ло Бинхэ только закрывает глаза и говорит: — Я заслужил это. — Стой, стой, СТОЙ! — кричит Шэнь Юань и выставляет свои руки перед Ло Бинхэ.       Тот немедленно замирает, удивлённо глядя на Шэнь Юаня. — С дороги, Сяо-Юань! Я заставлю Юэ Цинъюаня оттащить тебя, если придётся! — Я не хочу, чтобы ты его убил! Разве это не я должен решить его судьбу, раз он убил меня? — …В чём-то он прав…. — Заткнись, Ци-гэ! Он ничего не помнит! Как он может отомстить?! — Вот именно! — врывается в их разговор Шэнь Юань. — Я не помню ничего из своей прошлой жизни! И он тоже! Теперь он новый человек! Новый Ло Бинхэ, как и я новый Шэнь Юань, а ты новый Цзю-гэ! У нас появился второй шанс на жизнь! Зачем тратить его на месть? — Он оторвал тебе руки и ноги! — И меня злит, что он собирался сделать это с тобой. Но если бы мне пришлось снова занять твоё место на смертном одре, я бы сделал это! Да и к тому же, разве он недостаточно страдал? Многие-многие года боли, он даже забыл, что вообще сделал! Я страдал и умер. Теперь я снова жив. Я говорю, что мы должны отпустить его!       К его ужасу, в глазах Цзю-гэ появляются слёзы. — Ты умер, Сяо-Юань. Ты оставил меня одного. Ты и Ци-гэ оставили меня одного.       Ой. Шэнь Юань проклинает себя из прошлого и себя из настоящего. Как он мог думать, что он незначителен, когда очевидно, что он так много значит для гэгэ? Как хоть кто-то мог подумать, что гэгэ холоден, не видя, что он так много чувствует? — И никогда больше не уйду. Бинхэ никогда больше не навредит мне. Мы оба обещаем. Клянусь. Могу даже поклясться на мизинцах. Давай покинем Цю сегодня, к чёрту контракт.       Острый меч Цзю-гэ всё ещё сияет над его головой. Он скользит вниз, как будто бы намереваясь ударить Ло Бинхэ, но Шэнь Юань знает, что Цзю-гэ никогда не сделает этого, пока его брат стоит перед клинком. Ни за что.       Сюя падает на землю, и Шэнь Юань прыгает в объятия Цзю-гэ. — Так что? — от обычно тёплого голоса Юэ Цинъюаня сейчас буквально веет холодом. — Ты дашь клятву на крови, что никогда не навредишь братьям Шэнь?       Ло Бинхэ, такой маленький и уязвимый, только кивает. — Тогда я начну приготовления к вашему переезду, — ярко улыбается Юэ Цинъюань, как будто вовсе и не выглядит готовым порезать на кусочки всех, кто прикоснётся к братьям Шэнь (и это пугает. Эти двое буквально созданы друг для друга).

***

      После клятвы на крови Шэнь Юань неловко стоит рядом с Ло Бинхэ, не зная, что делать дальше. Есть ли школы для полукровных повелителей демонов по вступлению в жизнь 21-го века? Наверное, Шэнь Юаню стоит посмотреть, есть ли какие-нибудь дружелюбные семьи демонов, готовые принять Ло Бинхэ. — Я снова спасён твоей добротой, — вырывает его из мыслей Ло Бинхэ.       Шэнь Юань шаркает ногой. — Как я уже и сказал, я ничего не сделал. — Но ты сделал! А-Юань, величина твоего милосердия… для меня она непостижима. Если бы в прошлом я имел хотя бы каплю от твоего океана прощения, может быть, я не убил бы тебя. Может быть, мои мысли были бы яснее. Может быть, переродившийся я стоял бы рядом с тобой, счастливый. — Ло Бинхэ, ты не… — Не сделал ничего плохого? — смеётся он, и его смех одинаково горький и тёплый. — Но это неправда. Что же это за слово? Я приукрашивал всё. Я был слишком неуверен. Я недостаточно доверял тебе. Теперь я вижу, что моя любовь слишком ядовита. Я должен многому научиться. Я должен научиться любить, как ты. — Понятно, тогда… подожди, любить? — поражённо спрашивает Шэнь Юань.       Он впервые слышит смех Ло Бинхэ, и от этого что-то хрупкое внутри него ёкает болезненно. — Разве могут быть какие-либо сомнения на этот счёт? А-Юань, это скромное существо любит тебя. Но пока я тебя недостоин. Будет ли эгоистично с моей стороны попросить подождать меня? Подождать, когда я узнаю больше о самом себе? Когда я смогу любить тебя так, как ты того заслуживаешь?       Он нежно держит Шэнь Юаня за руку, как будто он драгоценен, как будто он всё. Никто кроме его семьи никогда не смотрел на Шэнь Юаня так.       Его колени и сердце слабеют. — Ты не можешь остаться? — спрашивает Шэнь Юань, хотя и знает, как сильно возненавидел бы это Цзю-гэ.       Взгляд Бинхэ — ах, он знает подходящее слово — пьяный. Он наклоняется и дарит Шэнь Юаню самый нежный поцелуй в его жизни, выбивая из груди воздух. — Вот почему я пока не могу остаться: ты слишком добр ко мне. Так что, пожалуйста, подожди ещё немного.       И с этими словами Ло Бинхэ уходит.

***

      (— Сяо-Юань, почему у тебя на лице такое глупое выражение? Лучше помоги мне отнести сумки — там что, Дворец Хуань Хуа горит?! — Хм, — говорит Шэнь Юань, глядя вдаль.       Юэ Цинъюань улыбается.       Цзю-гэ прищуривается. — Что. Ты. Сделал.       Юэ Цинъюань поднимает руки. — Возможно, я обнаружил в вашем контракте пару строчек, которые намекают, что вы с А-Юанем будете проданы на нелегальный рынок органов, когда ты выпустишься, так что я просто… позволил всему идти своим чередом.       Цзю-гэ внимательно смотрит на него.       Юэ Цинъюань смотрит в ответ.       Шэнь Юань всё так же смотрит вдаль. — Это так горячо. Поцелуй меня сейчас же, или я никогда больше не поцелую тебя.       В будущем вокруг братьев Шэнь появятся слухи о том, что каждое их движение охраняет улыбающийся жнец. Эти слухи не ошибаются.)       10 — драгоценное       Шэнь Юань обожает преподавать музыку. Академия, где он работает, близка к его дому, и к тому же, многие коллеги могут подменить его, если он заболеет. Цзю-гэ работает рядом адвокатом, а Юэ Цинъюань, наверное, работает его секретарём, охранником и ещё водителем Шэнь Юаня? Он больше не сомневается в том, что именно их связывает.       Его живот урчит, и он вздыхает от мысли о своей тысячной попытке приготовить конджи, когда вдруг на подходе к их с Цзю-гэ дому чует что-то вкусное.       Прямо перед дверью, одетый в джинсы и рубашку и похожий на звезду к-попа, стоит Ло Бинхэ, застенчиво держа в руках контейнер с конджи. Пахнет божественно.       Шэнь Юань не может вымолвить и слова и просто смотрит на Ло Бинхэ.       Тот молча поднимает контейнер. — Можно… можно ли спросить, ждал ли ты меня?       Тишина. — Мне, эм… мне сказали принести еду в качестве подкупа.       Шэнь Юань роняет свои книги, кладёт на землю чемодан, и, взяв в руки контейнер с конджи, ставит его туда же. Он берёт ладонь Бинхэ в свою, прижимает её к щеке и шепчет: — С возвращением.

***

— В этой жизни, и в следующей, и в следующей, — шепчет Бинхэ меж их поцелуями, — я буду лелеять тебя.