We can always forget it

— Спокойной ночи.  — Спокойной, — Сандер удобнее устраивается на подушке и закрывает глаза, притворяясь спящим. Следуя его примеру, Робби проделывает тоже самое. Глаза блондина плотно закрыты, но он может чувствовать чужой взгляд, который с любопытством изучает его. Он еле сдерживает улыбку. Один… Два… Три… Четыре… Пять… « Снято.» — проносится в голове, позволяя Виллему открыть глаза. Старший встречает его с улыбкой.  — Ну что? Думаешь, им понравится этот дубль? — спустя пару секунд спрашивает Херботс, принимая сидячее положение. Он не торопится надевать майку, сейчас в комнате довольно жарко. Виллем решает тоже последовать его примеру.  — Я думаю, да. Однозначно самый лучший из всех тех, что мы наснимали, — подмечает он, вспоминая, как они не раз взрывались от смеха в попытках снять сцену. Да, им понадобилось время, чтобы послать неловкость и смущение куда подальше. Хотя как раз таки Робби по сценарию и было положено смущаться и краснеть. Это Сандер должен был быть развратником и соблазнителем. Не то чтобы у младшего были проблемы с этим, нет, он чувствовал себя довольно комфортно и уверенно в подобных сценах, но сегодня это чувствовалось по-другому. Интимно что-ли. Никакой съёмочной площадки, огромных камер и посторонних людей. Не было никого, кроме Виллема. И он даже не знал было ли это плюсом или минусом. Потому что это было слишком похоже на реальность.  — Хотя мне понравилось, как эпично упал твой ноут, когда ты снимал майку. Я думал, ему уже хана, — засмеялся Херботс, прикрывая лицо рукой. Он не мог не смеяться, когда младший попадал в неловкие ситуации.  — Что тут скажешь… Я немного не приспособлен к этому, — младший пожимает плечами, хитро улыбаясь.  — Ты? Не приспособлен к сексу по вебке? — неверяще произнёс Виллем, ухмыляясь. — Хочешь сказать, что в эти дни ты не этим занимаешься? — он ждёт ответа, но парень медлит. — Серьёзно? Нет? — когда до него доходит, громкий смех пронзает тишину. Не может такого быть, что Виллем не резвится со своей девушкой.  — Смейся, смейся, Херботс. Тебе в жизни, похоже, только виртуальный секс и перепадает, раз ты так говоришь.  — Ауч, — поморщился он, словно это его задело. — Твоя девушка не ублажает тебя эти дни, поэтому ты такой злой? — шутливо спрашивает он.  — Она не фанатка секса по веб-камере, — вздыхает он раздосадованно. — К моему сожалению.  — Ууу, хочешь сказать, что ты уже четыре недели без секса сидишь? Ты же самый озабоченный человек, которого я знаю. Как такое возможно? — удивляется старший, зная, как важно это для парня. Он знал, что сексуальная жизнь его друга всегда была насыщенной. Младший без стеснения делился своими историями с ним. Несмотря на юный возраст, его опыту можно было позавидовать, поэтому удивлению кареглазого не было предела.  — Я?! Я - озабоченный? — возмущается Виллем. — Да, чёрт возьми, я чертовски сейчас озабоченный. Представь, никаких касаний, поцелуев, даже никакого грёбаного секса по телефону. И, знаешь ли, порно надоело ещё на первой неделе, — жалуется он, со злостью швыряя подушку в непонятном направлении.  — Карантин испытывает на прочность Виллема де Скривера, — усмехается парень, но затем его лицо становится более серьёзным. — Слушай, я тебя отлично понимаю, но… ничем не могу помочь, — с сожалением произносит он, прекрасно зная, как себя сейчас чувствует другой парень. Они оба в этой лодке.  — Что ж… Вообще-то можешь, — изменившимся, непривычно низким голосом произнес блондин.  — Что ты имеешь в виду? — старший хмурится, придвигая ноутбук ближе.  — Ну… Закончить начатое, — игриво предлагает парень. Он попытался придать своему лицу серьезное выражение, но его выдал озорной блеск глаз. — Понимаешь, о чём я?  — Ты сейчас шутишь. Я всё правильно понял? — Виллем шокированно уставился на экран.  — А ты как думаешь? — его лицо серьёзное, что даёт старшему понять, что тот не шутит. — Просто я подумал, что у нас неплохо получалось, поэтому мы могли бы… помочь друг другу? Знаешь, как друзья, — спокойно говорит младший, будто разговор идёт о чём-то будничном и банальном.  — Не, ты серьёзно? Виллем, ты реально извращенец, — парень облизывает губы и пялится в экран, отказываясь верить, что это на самом деле происходит.  — Ох, блять, а кто после четырёх недель им не станет? Мой стояк уже как обычное явление, — жалуется блондин, сжимая пах руками.  — А ты не думаешь, что это измена? — вскидывая бровь, интересуется Виллем.  — Измена? — фырчит младший. — Я же делаю это с тобой, а не с какой-то девушкой. Да это даже не измена, — словно само собой разумеющееся добавил он. — Это же ты. Разве тебе никогда не было интересно, как бы это было между нами? А? Просто интерес!  — Просто интерес? — переспрашивает старший, он замирает с открытым ртом.  — Слушай, я знаю, что это странно, но мы с тобой вроде как бойфрендов играем, и у нас это отлично получается. Так почему бы нам просто не продолжить эту игру? Никакой неловкости. Можешь даже звать меня Сандером, — спокойно предлагает он.  — Ты с ума сошёл. У тебя спермотоксикоз, — сердце парня забилось где-то в висках, а в голове пульсировала лишь одна разумная мысль: «Стоп!». Только вот кареглазому стоило помнить о том, что Виллем не брезговал играть грязно, когда был уверен в собственном успехе. Может быть, он и помнил, но всё же не спешит что-то с этим делать.  — Ой, ну не говори, что у тебя его сейчас нет, — младший скрещивает руки на груди, сверля его недовольным взглядом. — Давай, один раз всего. Потом мы можем просто никогда не вспоминать об этом, — почти умоляет он. — Я пиздец как возбудился, пока мы эту сцену снимали. Стояк до сих пор не проходит.  — Тебе палец покажи — ты уже возбудишься, — подшучивает Виллем, ухмыляясь возбуждённому настроению друга. Закусив губу, он отводит взгляд и будто что-то обдумывает. Проходит меньше минуты, прежде чем парень ставит ноутбук на прикроватный столик и ложится перед экраном. На нём только чёрные боксеры, но он не чувствует ни капли стеснения, поскольку Виллем уже видел его голым.  — О Господи, скажи мне, что это значит да, — умоляет его блондин, чувствуя, как член реагирует на новую картинку. Он уже забыл, когда в последний раз видел чьё-то голое тело. Он даже замер в предвкушении.  — Один раз, — предупреждает его Херботс. — И мы больше никогда не вспомним об этом.  — Да, чёрт возьми, — блондин закусывает губу, наблюдая, как полуголый парень гладит своё тело. Оно было жилистым и подкачанным, хотя казалось хрупким на вид. Виллем как сейчас помнит своё удивление, когда впервые увидел друга без одежды. Кто бы мог подумать, что такое скрывается под бесформенным худи.  — Не думаешь, что это немного по-гейски? — спрашивает старший, исследуя пальцами рельеф своего впалого живота. Забавно, что он выбрал именно это время для этого вопроса.  — Знаешь, природа позаботилась о нас и дала каждому человеку гомосексуальную часть, чтобы, в случае вымирания противоположного пола , у нас всё ещё была возможность совокупляться, — бёдра младшего раздвинуты, чёрные брюки натянуты от эрекции. Он медленно поглаживает себя, продолжая смотреть на парня горящими глазами. — Так что мы просто должны включить свою спящую часть.  — Значит, этим ты занимался на съёмках? Использовал свою гомосексуальную часть?  — Да, — признаётся он. — Ты тоже это бессознательно делал. Мы просто вычленяли что-то, что нам нравится в друг друге, и пользовались этим.  — Ммм, — замычал Херботс, чувствуя, как начинает сладко тянуть внизу живота. — Ты мне этого не говорил.  — Я тебе много чего не говорил, — хриплым голосом произносит младший. Когда его рука наконец легла на возбуждённый член, он вздрогнул и зажмурился. Он буквально тонул в ощущениях, которых ему так не хватало.  — Например? Что именно тебе нравилось? — Виллем вздрагивает от ощущений, но продолжает смотреть в глаза парня.  — Например… мне нравились твои средней длины волосы. Нравилось сжимать их, когда мы целовались, — произносит младший, в то время как его рука решительно скользит по твердо стоящему члену. Ему непривычно было видеть Виллема сейчас с отросшими волосами, которые как всегда непослушно завивались. Но он был абсолютно не против. — Или твоё худое тело. Я мог с лёгкостью поднять тебя в любой момент, — от этих слов у кареглазого недвусмысленное тепло растеклось по телу, сосредотачиваясь тугим комком под животом. Его раскрасневшиеся щёки сильно контрастировали с бледноватой кожей и смотрелись дико мило, по мнению Виллема. — Твои карие глаза… Точнее, этот невинный взгляд оленёнка из старого мультика. Чертовски возбуждал, — признаётся блондин, не сводя своих бесстыдных глаз со старшего. Тот тем временем обхватил рукой свой член и принялся аккуратно дрочить, при этом облизывая верхнюю губу и лаская свой сосок.  — Не думал, что у тебя есть такой фетиш, — дразнит его старший, кусая губу. — Виллем де Скривер, полный секретных желаний и пороков, — мурлычущим голосом произносит он, гладя ладонью уже полностью возбужденный член.  — Да, — тяжело выдыхает блондин. — Теперь ты. Скажи, что тебе нравилось во мне. Мне нужно это услышать.  — Ты же знаешь, что я был без ума от твоих поцелуев, — после паузы признаётся парень, постоянно облизывая губы. — Твой талантливый язык, умелые губы. Я…  — Я знаю, — самодовольно ухмыляется Виллем, нагло прерывая старшего. — Я почувствовал твоё тело, когда мы снимали утреннюю сцену после воссоединения. Я почувствовал тебя, — почти шёпотом произнёс блондин, не переставая трогать себя. И возможно, старший бы засмущался при других обстоятельствах, но сейчас… ему всё равно. Да, это было неправильно, это было ужасно, и это было… неожиданно возбуждающе. — Сколько раз мы были на грани, как думаешь? — хриплым голосом спрашивает он. Эти ощущения своей же руки на члене, касания на коже просто сводили его с ума. Что было очень странно, ведь он никогда не испытывал такого, когда был наедине с собой. — Ч-черт, — вздыхает кареглазый, когда его рука на члене начинает массировать по всей длине, а большой палец останавливается на мокрой от смазки головке. — Пожалуйста, — взмолил он, чуть не хныча, и стал двигать бёдрами, трахая кулак. Младший, видя реакцию парня и слыша его стоны, крепче сжал член, чтобы не кончить раньше. По телу ударил адреналин, и он почти сразу же ощутил, как становилось всё труднее сдерживаться.  — Давай, Виллем, — рычит блондин от возбуждения и нетерпения, его аж всего колотит. — Мы так долго сдерживались. Так долго играли в это, — старший слышит только обрывки слов. Но уже через несколько минут он, не выдержав, кончает, и блондин, услышав его несдержанный стон, позволяет себе кончить вслед за ним. Такое желанное облегчение чувствуется сразу же. Их разгорячённые тела блестят от пота, тяжёлое дыхание отчетливо слышится от обоих парней.  — Тебе понравилось? — решает первым заговорить младший. Он выглядит удовлетворенным, но обеспокоенным.  — Да, — Виллем смущенно кивает, прикусив нижнюю губу. Он стягивает на себя одеяло и заворачивается в него, как в кокон, скрывая наготу. Будто ему действительно неловко. — Спокойной ночи, Виллем, — мягко улыбается парень.  — Спокойной ночи, — шепчет блондин, завершая видеовызов, который длился уже второй час. Теперь ночь уж точно будет спокойной.